ЗАВТРА БЫЛА ВОЙНА…

В заголовок я вынес название одного из фильмов 70– х годов, в котором речь шла о времени накануне войны и в её начале в СССР. В нем освещались детали, которые происходили в обществе, но не было речи о реакции руководства на просходившие события. Собственно, это и не было задачей кинематографистов. Да и сделать правдивый фильм о перестройке руководства государством и армией в условиях, предшествующих войне и её начала, не было возможности. Много документов о событиях того времени ещё не были рассекречены. Это и послужило основой для различного рода спекуляций и фальсификаций, ставящих под сомнение великую Победу стран антигитлеровской коалиции над нацизмом. В представленной вниманию читателей статье делается попытка сделать обзор литературы и документов, которые помогут понять, что же в действительности происходило в то время. Сейчас это значительно легче себе представить, так как значительная часть документов введена в научный оборот и появились исследования, позволящие понять суть событий, происходивших накануне войны..

ПРЕДВОЕННАЯ ОБСТАНОВКА.

Всё советское военное и политическое руководство отлично понимало, что войны с нацистами не избежать. Германия одерживала победу за победой. Утром, 9 апреля 1940 года, части вермахта за несколько часов оккупировали нейтральные Данию и Норвегию. Только после этого, Англия решилась на боевые действия. В районе Нарвика, Тронхейма, некоторых других городов был высажен эскпедиционный корпус, включавший британские, французские и польские подразделения, сформированные в Англии. Однако бои, длившиеся более месяца, закончились поражением корпуса и его эвакуацией 8 июня. На Западном фронте германские войска столь же внезапно, на рассвете 10 мая 1940 года, перешли в наступление, вторглись в пределы Северной Франции, Бельгии, нейтральных Нидерландов и Люксембурга. Уже 27 мая они добились капитуляции бельгийского короля. 31 мая принудили британскую армию, прижатую в Дюнкерке к морю, эвакуироваться, оставив вермахту всё тяжёлое вооружение. До сих пор является загадкой, почему вермахт дал возможность уйти на острова британской и незначительной части французской армии.

Ну а 14 июня, вермахт вступил в Париж. Боевые действия в Европе практически завершились. Единственной грозной и непредсказуемой силой на континенте оставалась нацистская Германия. Вот как чётко и ясно обрисовал ситуацию Юрий Жуков в своём исследовании «Тайны Кремля. Сталин, Молотов, Берия, Маленков. Тайны истории». И поэтому советское руководство вынуждено было, отмечает цитируемый автор, немедленно отреагировать на новую, неожиданную для себя ситуацию. «Предусмотреть всё, в том числе и такой возможный поворот событий, как отказ Берлина от пакта и бросок вермахта в «сферу интересов» СССР. Довольно скоро подобное опасение частично подтвердилось: 19 сентября 1940 года, – сообщает автор, – немецкие войска вошли в Румынию, а 21 – в Финляндию». Поэтому, лишь 16 июня 1940 года, после первой попытки главнокомандующего французскими войсками генерала Вейгана капитулировать, в Кремле приняли окончательное решение, призванное обеспечить безопасность западных границ СССР. Молотов вручил вызванному в НКИД эстонскому послу ноту, откровенно ультимативного характера, требовавшую безоговорочно и незамедлительно от Таллина согласиться на размещение дополнительных частей Красной Армии. Спустя сутки аналогичные ноты немедленно передали также послам и Литвы, и Латвии.

Но это уже был чисто символический жест – в те самые часы советские дивизии перешли границу трёх Прибалтийских республик без согласия на то их правительств. А 26 июня 1940 года схожую по содержанию, но более резкую ноту вручили и послу Румынии. «В ней предложили в течение 48 часов очистить от румынских войск территорию, незаконно оккупированной ещё в 1918 году Бессарабии, а заодно и Северной Буковины. 28 июня, как и предусматривалось, Красная Армия заняла Кишинёв и Черновцы…» – отмечает Юрий Жуков.

Сталин понимал, что войны не миновать. Можно себе только представить, чтобы произошло, если бы немцы начали вторжение в Россию с линии старых границ. Уж точно, ни Питер, ни Москва бы не устояли. А так, забегая вперед, отметим, что им пришлось в ожесточённых боя предолеть ещё от 300 до 400 км. с того места, куда были передвинуты российские границы, чтобы достичь прежних границ СССР. К Москве уже подошла лишь тень того вермахта, который начал наступление с новых границ СССР.

Запад отреагировал на воссоединение новых регионов с Советским Союзом весьма спокойно, так как и Черчилль, и Рузвельт понимали, что война между Германией и СССР неизбежна. Но вот в победе России они сомневались. А СССР продолжал готовиться к войне. По сути дела, промышленность и все предприятия перешли на работу в режиме военного времени. 25 июня 1940 года был издан Указ ПВС СССР о переходе с семи на восьми часовый рабочий день, с шестидневки на традиционную неделю, что сокращало число выходных дней, о запрещении по собственному желанию увольняться, либо переходить на другую работу.

Немцы тоже не сидели сложа руки. В начале июля 1940 года они сознательно опубликовали захваченные ими документы, свидетельствовавшие об англо–французских планах нападения на СССР. Да и загадочным (кстати, и по сей день) был визит заместителя Гитлера, второго человека в Рейхе – Рудольфа Гесса в Великобританию. Документы о целях и задачах этого визита до сих пор засекречены… А если сюда добавить загадочные события в Дюнкерке, через который немцы выпустили англичан и часть французов на острова, то ситуация становится совсем запутанной. Создавалось впечатление, что Гитлер пытается сколотить вместе с Великобританией антисоветскую коалицию.

В течение июля 1940 года Жданов в Таллине, Вышинский в Риге, и Деканозов в Вильнюсе готовили выборы в высшие законодательные органы власти Прибалтийских республик. Формировали составы правительств, которым предстояло официально, от своего имени, объявить о тех решениях, которые приняли в Кремле. Заключительная часть сложной операции прошла успешно, и в первых числах августа, на шестой чрезвычайной сессии ВС, четыре республики (в их числе Молдавия) провозгласили себя советскими, социалистическими и были приняты в СССР. Правда, и прошу это учесть, так как «новоделы» от истории вам об этом никогда не сообщали, на особых условиях, нигде не оглашавшихся, не подчёркивавшихся. Прибалтийские республики временно сохраняли свои национальные денежные системы, армии (ставшие корпусами) с практически прежним командованием, свои границы и таможни, пересечь которые для остальных граждан Советского Союза было столь же сложно, как и год, два назад.

Проводились реформы в армии. 12 августа 1940 года ПБ приняло постановление об «Укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно – Морском флоте». Соответственно был принят Указ ПВС. Этим указом упразднялся институт военных комиссаров, учреждалось единоначалие и вводился институт заместителей командиров по политической части. Через четыре дня данное положение было распространено на НКВД. В армии, на флоте, в министерствах и ведомствах проходили реорганизации и перестановки кадров. Для реформирования армии Сталину нужно было оттянуть начало войны хотя бы до конца 1942 – начала 1943 года. Гитлер ввёл всеобщую воинскую обязанность в 1935 году. И к 1939 году имел одну из мощнейших армий мира. В СССР всеобщая воинская обязанность была введена 1 сентября 1939 года. И Сталину нужно было не менее 4 лет для создания армии, по мощи, равной вермахту. Но история ему этого времени не отпустила. К 1941 году подавляющая часть самой мощной армии мира – вермахта была сосредоточена на восточных границах Германии.

Сталин понимал, что по своей мощи Вооружённые Силы СССР уступают вермахту. Он отлично знал, что Красная Армия ещё весьма далека от паритетности с вермахтом по вооружению, механизации. Что из запланированных на 1940 год шестисот танков Т-34, с конвеера сошло только 115, а за последние месяцы – около тысячи, чего явно было недосточно. Не лучше обстояло дело и с выпуском тяжёлых танков КВ – за год их собрали только чуть более шестьсот. С истребителями ЛАГГ – 3, бомбардировщиками Ер – 2, Пе – 2, Пе -8 (ТБ – 7), штурмовиками Ил – 2, пистолетами – пулемётами, количество которых отставало от минимальных потребностей в них армии. И все эти сведения цитируемый автор потверждает документально. Мало того, необходимо посмотреть и акт передачи должности К. Е. Ворошилова новому наркому обороны С.М. Тимошенко, в котором боевая готовность армии признана неудовлетворительной.

А взимоотношения с Германией были вообще неопределёнными. Появилось подозрение, что Гитлер может даже договориться с Черчиллем, что несомненно ускорило бы начало войны и оставило бы Россию один на один с необычайно сильным противником. Решили прощупать ситуация известным сообщением ТАСС от 14 июня 1941 года, целью которого было прозондировать обстановку. Не случайно оно, поразившее всех, адресовалось и к Германии, и к Англии. Должно было прояснить истинное намерение британского правительства – не собирается ли оно преднамеренно именно в данный момент, столкнуть Германию с Советским Союзом, а само выйти из войны за счёт такой сделки. Ответа ни из Берлина, ни из Лондона в течении недели не последовало. Сомнений, что война начнётся в ближайшие дни, больше не оставалось. И уже совсем точную дату сообщил немецкий перебежчик ефрейтор Лютцов, который переплыл 21 июня 1941 года через реку Буг и передал советским пограничникам, что вторжение начнётся на рассвете 22 июня.

НАЧАЛО

Вечером 21 июня 1941 года, в девятнадцать ноль пять началось очередное заседание УЗКОГО РУКОВОДСТВА – И. В. Сталина, Н. А. Вознесенского, В. М. Молотова, К. Е. начальника Управления отдела политпропаганды Ф. Ф. Кузнецова. («Исторический архив». 1996. №2). Так и не придя к общей однозначной оценке крайне тревожной ситуации, они решили вновь прибегнуть к старому, проверенному средству – дипломатическому зондажу. Поручили В. Молотову незамедлительно встретиться с Шуленбургом (послом Германии в СССР) и попытаться добиться от того хоть какой – нибудь ясности. Непродолжительная беседа наркома с послом, начавшаяся в половине десятого, потвердила самые худшие опасения. Вернувшийся в Кремль В. М. Молотов смог лишь сообщить одно. На его вопрос, что послужило причиной создавшейся ныне ситуации, посол ответа не дал, сославшись на отсутствие у него информации из Берлина. После этого пришлось признать, что выбор уже сделан и пришёл черед полагаться на армию. Ещё тремя днями раньше, учитывая возможное развитие событий, ПБ начало исподволь готовиться к ним. Приняло решение преобразовать Прибалтийский, Белорусский и Киевский особые военные округа, зону наиболее вероятных главных ударов вермахта, во фронты – Северо–западный, Западный и Юго – западный. Проконсультировавшись с Жуковым и Будённым, решили создать ещё один фронт – Южный – на втором потенциальном направлении немецкого наступления, а кроме того и создать вторую линию оборону. Поручили командовать ими И. В. Тюленеву при членах военного совета А. И. Запорожце, Мехлисе, и С. М. Будённому при члене военного совета Г. М. Маленкове. После же возвращения В. М. Молотова пошли на крайнюю меру, единственно отвечающую взрывоопасной обстановке. Дали задание Тимошенко и Жукову отдать приказ о приведении в боевую готовность всех частей и соединений в приграничных округах.

Так появился первый документ военного времени – «директива №1». Но тут, при анализе ситуации, возникают некоторые соображения. Если была дана команда создать вторую линию оборону, то, следовательно, советское руководство понимало, что придётся отступать, зная соотношение сил и уровень подготовки личного состава вермахта и Красной Армии. Весьма интересные соображения по этому вопросу добросовестные историки могли найти в монографии израильских исследователей В. Тырмос – Я. Верховского «СТАЛИН. Тайный «СЦЕНАРИЙ» начала войны», в которой рассматриваются варианты возможного отступления Красной Армии вглубь страны. Решение о создании второй линии обороны – прямое тому свидетельство. Последующие события показали, что директиву №1 в полной мере выполнил флот, встретив противника в полной боевой готовности. Уже 22 июня лётчики морской авиации сбили 7 самолётов противника, а военно – морская авиация разбомбила порт Мемель (теперь Клайпеда). Именно адмирал Кузнецов предложил дерзкий план бобмбардировки столицы рейха Берлина. Десять раз авиация совершала налёты. Это и было осуществлено в начале августа 1941 года. В это время сухопутные силы сражались в 350 км. от Москвы.

Можно ли себе представить, повторим ещё раз, как бы сложилась обстановка, если бы Советы не перенесли границу далеко на Запад. Все эти данные из работы Леонида Рохлина «Неожиданные строчки» (Альманах «Панорама» №3. 2017 года). Добросовестный исследователь, ничего не скажешь! Но я бы ещё добавил, что были налёты на главные нефтедобывающие районы Плоешти и Констанца в Румынии, высадка Дунайской флотилией десанта в Румынии, прорыв танков дивизии полковника Черняховского в Восточную Пруссию, в район Тильзита (ныне Советск, Калининградской области, где не раз мне приходилось частенько бывать). Но затем общая ситуация заставила отступить. Налёты на Берлин совершались с аэродрома Кярдла, на острове Эзель (Саарема), где мне, молодому выпускнику военного училища, приходилось служить уже после войны. Вблизи аэродрома дислоцировалась наша часть. Так что победного марша не получилось, как рассчитывали нацисты. Об этом неоднократно сообщалось и не раз будет ещё идти речь…

Но мы забежали слишком вперёд. Вернёмся в 22 июня 1941 года. В четыре часа утра 22 июня 1941 года с рассветом на всём протяжении западной границы СССР, вермахт начал вторжение. В ту же минуту Шуленбург, посол Германии в СССР, во второй раз за ночь встречавшийся с Молотовым, но теперь по своей инициативе, зачитал заявление своего правительства о начале войны. А в пять часов сорок пять минут началось второе заседание УЗКОГО РУКОВОДСТВА. Начались военные будни.

Выше я рассказывал о предвоенном периоде и мерах, которые предпринимало правительтво нака-нуне войны. Иногда я, забегал вперёд, чтобы показать героизм россиян в первые дни войны. Вопреки зафиксированным реальным фактам, «новоделы» от истории утверждают, что вермахт в первые дни войны встретил перед собой толпу, а не организованную армию, хотя германские генералы в своих дневниках и мемуарах отмечают необычайный героизм россиян. С подобным явлением, отмечали они неоднократно, до 1941 года они не встречались. Да, были поражения, котлы. И дошли немцы до Питера и Москвы. Но всё это были неудачи, несравнимые с ситуацией на Западе. Окружённые на Восточном фронте войска отчаянно сражались, отвлекая массу немецких сил. Так, вяземский «котел» отвлёк такую массу личного состава вермахта, что у Гитлера не оставалось сил для последнего и решающего удара по Москве. Приграничное сражение хотя и было проиграно, но за это время успели соорудить Лужский оборонительный рубеж, благодаря чему выстоял Ленинград, выдержав невиданную в мире по продолжительности блокаду. Кстати, ни одна погранзастава не покинула поля боя без приказа. Много примеров подобного рода можно приводить. И ни один «фальшивомонетчик» от истории не приведёт ни одного факта подписания российским военачальником акта о капитуляцииииии. Такого в новейшей истории тоже не бывало.

В НОЧЬ С 21 НА 22 ИЮНЯ 1941 …

Строго говоря, начнём не с этой даты, а более ранней. Было понятно, что войны с Германией не избежать. И страна к этому готовилась заранее. Бесспорным доказательством этого стало постановление ПБ, принятое 4 мая 1941 года, но опубликованное только три дня спустя как указ ПВС СССР о назначении Сталина Председателем СНК, а его заместителем – В. М. Молотова. Приведём выдержки из этого документа; «В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того, чтобы ещё поднять авторитет советских органов в современной напряжённоой обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны, Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:

Назначить тов. Сталина И. В. Председателем Совета народных комиссаров СССР. 2. Тов. Молотова В. М. назначить заместителем председателя СНК и руководителем внешней политики СССР, с остановлением его на посту народного комиссара по иностранным делам.
В виду того, что тов. Сталин, оставаясь по настоянию Политбюро ЦК первым секретарём ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточно времени работе по секретариату ЦК, назначить тов. Жданова А. А. заместителем тов. Сталина по секретариату с освобождением его от обязанности за наблюдением за Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).
Назначить тов. Щербакова А. С. секретарём ЦК ВКП (б) и руководителем Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) с сохранением за ним поста первого секретаря Московского обкома и горкома ВКП(б)».

А затем последовало выступление Сталина на встрече с выпускниками военных Академий, где о войне с Германией вождь заявил как о неизбежной реальности, отбросив при этом всякие дипломатические выверты. Это можно объяснить тем, что за несколько часов до начала встречи ему принесли донесение разведки о том, что Гитлер 29 апреля 1941 года тоже выступил на встрече с выпускниками офицерских училищ и заявил о неизбежной в ближайшее время войне с советской Россией. Не исключено, а даже наиболее вероятно, что Сталин скорректировал своё выступление и тоже заявил о войне, как событии ближайшего времени. И ещё один вопрос: почему встреча присходила 5 мая? Ведь выпуски в военно – учебных заведениях проходили в июне – июле, с последующим отпуском для выпускников. Вполне вероятно, что по приказу наркома обороны они были проведены досрочно с немедленным отправлением в войска офицеров – выпускников. («Исторический архив». 1994. № 5).

Но вернёмся в кабинет Сталина в ночь с 21 на 22 июня. Вечером 21 июня в девятнадцать ноль пять началось очередное заседание УЗКОГО РУКОВОДСТВА – И. В. Сталина, Н. А. Вознесенского, В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, Л. П. Берия и зам. начальника ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТПРОПАГАНДЫ КРАСНОЙ АРМИИ Ф. Ф. Кузнецова, на котором так же присутствовали Г. М. Маленков, С. К. Тимошенко. Первыми к Сталину в Кремль – «на уголок» прибыли Молотов, Берия, Мехлис, Тимошенко и Жуков. Ещё не располагая не то что исчерпывающей, а хотя бы сколько–нибудь достоверной информацией о положении на фронте, сделали единственно возможное. Согласовали отвечающий моменту текст очередной директив №2: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в тех районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземным войскам границы не переходить». А через полтора часа, с прибытием Маленкова, Микояна, Кагановича, Ворошилова и Вышинского, директиву, заверенную, как того требовало положение о ГЛАВВОЕНСОВЕТЕ, Маленковым, срочно направили командующими военными округами (Д. Волкогонов. «Триумф и трагедия»). Затем занялись не менее важным вопросом – кому и как сообщить населению Советского Союза о войне. Пришли к выводу, что целесообразней это сделать В. М. Молотову. Ведь и в Германии это сделал не Гитлер, а от его имени – Геббельс. Так и порешили. Сообщение было результатом коллективного творчества. От имени Сталина и Советского правительства поручили выступить В. М. Молотову. Его выступление подкорректировал и Сталин. Именно ему принадлежала заключительная фраза, стихийно превратившаяся в лозунг, в призыв: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». «Когда Молотов прибыл из Радиокомитета, где выступил в прямом эфире, заседание продолжили. Одобрили Указы ПВС СССР «О мобилицации военнообязанных…», «Об объявлении в отдельных местностях военного положения», «Об утверждении положения о военных трибуналах». А после того, в два часа дня, у Сталина собрались одни военачальники – Тимошенко, Кузнецов, Жуков, Шапошников, Кулик, Ватутин. Подытожив полученные сообщения о ходе боевых действий, подготовили третью и последнюю директиву: «На фронте от Балтийского моря до госграницы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с госграницей… Тимошенко, Жуков, Маленков». Напоминаю, что Маленков представлял партию в ГЛАВВОЕНСОВЕТЕ.

Утром, 22 июня 1941 года, на пару часов раньше Молотова, в Лондоне по радио выступил британский премьер Уинстон Черчилль, вселивший уверенность – СССР не останется одиноким в своей борьбе. Британский премьер заявил: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, которую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса… Опасность, угрожающая России, это опасность, угрожающая нам и Соединённым Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой дом, очаг – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара…». (У. Черчилль. «Вторая мировая война»). Это выступление многого стоило. Оно показало, что довоенная политика советского правительства была правильной. И это была первая победа в начавшейся войне. Обрести союзников в лице США и Великобритании означало выигрыш первого сражения в величайшем противоборстве в истории человечества.

ПЕРЕСТРОЙКА НА ВОЕННЫЙ ЛАД

Сталин отлично понимал, что для руководства страной и армией необходимо в кратчайшие сроки реформировать систему управления на всех её уровнях. Многие из структур, созданные для функционирования в условиях мирного времени, (к примеру, БСНК) оказались в реально возникшей обстановке просто неработоспособными. Да и созданные в самом начале войны организации, не оправдали своего предназначения. Поэтому реформировать систему необходимо было на ходу, одновременно отражая натиск германской армии и её союзников, которые по своей общей численности превосходили Красную Армию. Прежде всего была учреждена СТАВКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ. С её помощью пытались вернуть себе руководство, связав воедино решения, относящиеся как к проведению фронтовых операций, так и к обеспечению Вооружённых Сил всем необходимым. Своеобразным дополнением Ставки стала ещё одна властная структура, ограниченная конкретными поставленными перед нею задачами – СОВЕТ ПО ЭВАКУАЦИИ. О её важности свидельствует тот факт, что во главе Совета поставили Л. М. Кагановича, а заместителями – Косыгина и Шверника. Однако всё созданные структуры подчас работали несогласованно и стало понятным, что следовало срочно создать новый, принципиально иной и по составу, и по задаче центральный властный орган. Такой, который подчинил бы себе напрямую не только исполнительные структуры, но обе ветви реальной власти – государственную и партийную. Взял бы и притом совершенно официально, открыто, всю ответственность за судьбы страны, народа. Историк Ю. Жуков отмечает, что эта идея принадлежит В. М. Молотову, имевшему десятилетний опыт, приобретённый на посту главы правительства, бесспорный талант политика и организатора. 30 июня В. М. Молотов вызвал к себе в кабинет Дома Совнаркома в Кремле Берию, возглавлявшего госбезопасность, и Маленкова, который после отъезда в Ленинград Жданова, фактически стал контролировать аппарат партии. Изложил им своё мнение и встретил с их стороны полное понимание и поддержку. («Источник». №4. 1994). Над названием нового органа долго не думали, взяли старое, близкое по смыслу – комитет обороны. Лишь добавили, чтобы подчеркнуть не только его полную самостоятельность, а и абсолютное верховенство, слово «государственный» (ГКО). Не вызвало также споров, разногласий обоснование – «В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу», ни функции – «сосредоточить полноту власти в государстве». «Обязать все партийные, советские, хозяйственные и военные органы беспрекословно выполнять решения ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ» («Известия ЦК КПСС». 1990.№ 6.). Затем они прибыли на дачу Сталина с этим предложением. Он не стал противиться, возражать. Правда, Ю. Пыхалов это событие описывает несколько по–иному. Но сути это не меняет.

3 июля 1941 года Сталин, как Председатель ГКО, выступил по радио перед гражданами страны. Он нашёл в себе мужество признать допущенные ошибки и наметил конкретный план организации отпора врагу. В этом обращении он первый и последний раз употребил термин «ГКО». Уж не знаю, чем это вызвано. И тут же призвал сплотиться вокруг «партии Ленина – Сталина». После этой речи последовали дальнейшие меры по реорганизации органов управления армии и страны. Прежде всего он преобразовал СТАВКУ ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ в СТАВКУ ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ, изменив её состав. Одновременно воссоздал ГЛАВПУР, поставив его начальником Л. З. Мехлиса. Перестроил систему оперативно – стратегических армейских объединений. Взамен существующих четырёх фронтов – Северного, Западного, Юго–западного и Южного провёл через ГКО приказ о создании трёх направлений – Северо – западного, Западного и Юго–западного. Главкомами назначил Ворошилова, Тимошенко, Будённого. И к ним членов военных советов – Жданова, Булганина и Хрущёва. 16 июля Сталин восстанавливает институт военных комиссаров, поставив под их неусыпный контроль командиров рот и батальонов, батарей и артдивизионов. 19 июля Сталин становится наркомом обороны и практически полностью обновил состав своих заместителей. 8 августа Сталин назначен Верховным Главнокомандующим. 13 июля 1941 года решением ГКО генерал – лейтенанта П. А. Артемьева, командира особой дивизии НКВД им. Дзержинского, назначен командующим войсками Московского военного округа. 17 июля 3-е разведывательное управление НКГБ преобразовывается в управление особых отделов для «борьбы со шпионажем и предательством в частях Красной Армии и ликвидации дезертирства непосредственно в прифронтовой полосе». («Военно – исторический журнал». 1992 г.№ 3. ) . Во главе упраления был поставлен В. С. Абакумов, его заместителем – С. Р. Мильштейн. А 30 июля Берия добился слияния НКВД И НКГБ в единый наркомат внутренних дел. Затем из игры был выведен Иран, локализована Турция и были заключены соглашения с Англией, впоследствии и с США. Антигитлеровская коалиция стала реальностью. Так что не зря В. Дайнес свое исследование о начальном периоде войны назвал «1941. Год Победы».

Давайте обратимся к исследованию И. Пыхалова «Великая оболганная война». Издание 6–е, дополненное и исправленное. Но не с целью противопоставить её работам перечисленных мною выше авторов, а лишь с целью дополнить фактами, материалами и документами, которые ранее были недоступны. Ведь Ю. Жуков издал свою книгу в 2000 году, В. Тырмос – Я. Верховский – в 2010 году. А И. Пыхалов – опубликовал в 2016 году. Вот, например глава, которую он назвал: “ВПАДАЛ ЛИ СТАЛИН В ПРОСТРАЦИЮ?

Согласно одной из многочисленных баек, отмечает цитируемый автор, запущенных в оборот после пресловутого доклада Хрущёва на ХХ съезде – нападение Германии на Советский Союз явилось для Сталина столь сильным потрясением, что он якобы впал в депрессию и несколько дней отсиживался на даче И только специально приехавшие туда члены Политбюро смогли уговорить его вернуться к работе. Но вот свидетельства участников совещания у Сталина совершенно иные. Кстати, Хрущёва там не было. Полностью отрицает факт прострации Сталина и маршал Жуков. А вот выдержка из дневника генерального секретаря Исполкома Коминтерна Георгия Димитрова: «В кабинете у Сталина находятся Молотов, Ворошилов, Каганович, Маленков. Удивительное спокойствие, твёрдость, уверенность у Сталина и всех других. Редактируется правительственное заявление, которое Молотов должен сделать по радио. Даются распоряжения для армии и флота. Мероприятия по мобилизации и военное положение. Подготовлено подземное место для работы ЦК ВКП (б) и Штаба». (Г. К. Жуков «Воспоминания и размышления». Изд. 13-е исправленное и дополненное…В 2 т. Т. 1; «Дневник Г. Димитрова. 1933 – 1949». Лондон. 2003 ).

А вот что высказал Л. М.Каганович в беседе с писателем Ф. Чуевым: «Спрашиваю о 22 июня 1941 г.: «Был ли Сталин растерян? Говорят никого не принимал?» – «Ложь! Мы–то все у него были… Нас принимал. Ночью мы собрались у Сталина, когда Молотов принимал Шуленбурга. Сталин каждому из нас дал задание – мне по транспорту, Микояну – по снабжению» (Ф. Чуев. «Так говорил Каганович. Исповедь сталинского апостола»). «Однако, – отмечает И. Пыхалов, – сегодня в нашем распоряжении и более надёжные источники, чем личные воспоминания. Дело в том, что дежурные в приёмной Сталина в Кремле вели специальные тетради, в которых фиксировали фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете Впоследствии эти записи неоднократно переиздавались». («Известия ЦК КПСС». 1990. №6; «Исторический архив». 1996. № 2 – 4). Так вот, с 21 по 28 июня И. В. Сталин принял в общей сложности 178 человек. И прием проходил практически с утра до поздней ночи. Таким образом выясняется, отмечает И. Пыхалов, что вместо того, чтобы прятаться на даче, Сталин в первые же часы войны прибывает в Кремль, где принимает посетителей – членов Политбюро, партийных и государственных деятелей, высших военачальников. И в последующие дни Сталин продолжает ежедневно приезжать и работать в свой кабинет. Впрочем, об этих тетрадях Никита Сергеевич Хрущев знал. А поэтому версию о прострации вождя он скорректировал. Теперь он и его сторонники стали утверждать, что, дескать, в прострацию он впал не в первый день войны, а через неделю после её начала, получив известие о взятии немцами Минска.

И эта версии не выдерживает критики. Давайте обратимся к фактам и документам, которыми оперирует Игорь Пыхалов. Он отмечает, что из тетради записи посетителей следует: с 28 июня 1941 года начиная с 19.35. Сталин работал а своём кабинете, откуда ушёл уже после полуночи, в 0:50. 29 июня 1941 года, судя по тетради записей посетителей, Сталин в своём кабинете приёма не вёл. Однако в этот день, как замечает цитируемый автор, он «отметился» в другом месте. Об этом свидетельствует Г. К. Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления»: «29 июня, – писал он, – И. В. Сталин приезжал в Наркомат обороны и в Ставку Главного командования, и оба раза крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении». Опуская детали, заметим, что Игорь Пыхалов на основе достоверных фактов придерживается несколько иной версии, чем Жуков. Но обе они далеки от того, что Сталин впал в «прострацию». Вот ситуация, описанная И. Пыхаловым и, кстати, выдающимся военным историком и писателем И. Стаднюком. После разговора с военным руководством Сталин пришёл к выводу о необходимости сосредоточить командование в своих руках. Именно 30 июня 1941 года было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны СССР во главе со Сталиным. Молотов был известен своим полным подчинением воле Сталина. Его инициатива в создании такого органа власти, как ГКО, маловероятна. А 30 июня 1941 года Сталин в 16.30 вновь появился в своём кабинете. (И. Стаднюк. «Исповедь сталиниста»). Есть сведения, что именно тогда он снял с должнос-ти генерала Д. Павлова и вызвал его в Москву.

Вот такие две версии. Считаю, что каждая из них имеет право на существование. Но ни одна из них не оставляет места вымыслам о «прострации», паническом настроении Сталина. Проведённая затем перестройка управления государством и армией свидетельствует о величайшем хладнокровии, силе воли и выдержки Верховного. Таким же образом выглядит мнение Пыхалова о причинах выступления В. М. Молотова 22 июня 1941 года. Позиция Пыхалова, весьма обоснованная и потверждённая документально, выглядит так: «Поэтому, когда 22 июня по радио выступил Молотов, фактически являвшийся вторым человеком в государстве, это выглядело вполне естественным. Особенно если учесть, что свои речи Сталин готовил сам и в то утро перед ним стояла дилемма: или организовать отпор немецкому вторжению, или всё бросить и заняться составлением обращения к гражданам СССР. Выбор был очевиден. В результате в первый часы войны, Сталин утвердил текст Директивы №2 военным советам приграничных округов и ВМФ о внезапном нападении Германии и боевых задачах войск, проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных и ряд других документов». Думаю, что разъяснений не требуется. Кстати, и выступление Молотова он тоже подкорректировал. (Ю. Горьков. «Государственный Комитет обороны постановляет. (1941 – 1945). Цифры, документы»). Так что версии настоящих профессионалов, как мы видим, отличаются не слишком друг от друга.

СТРАНА ВОЮЮЕТ…

Прежде всего требуется отметить, что нацисты цели своей захватнической политики определили залолго до прихода Гитлера к власти. Поэтому Сталин был абсолютно уверен в неизбежности войны между нацистами и Россией, между нацистами и странами, которые впоследствии создадут антигитлеровскую коалицию, становым хребтом которой станет Россия, США и Великобритания. Цели, которые ставили перед собой сторонники нацистов, были варварскими, бесчеловечными и были нацелены на то, чтобы обеспечить господство «высшей расы» на земном шаре, к которой они относили предже всего германскую расу. Многие наши читатели не в полной мере представляет, что означала бы победа нацизма над антигитлеровской коалицией. Поэтому будет небесполезно довести до них фрагменты программы нацистской партии. В свой книге «Моя борьба», своего рода библии национал–социализма, Адольф Гитлер указал: «Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось её государственное существование. И которая одна только служила известной прочности государства. Не государственное дарование славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана германским элементами – превосходнейший пример той германской роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы… В течение столетий Россия жила за счёт именно германского ядра в её высших слоях населениях… Теперь это ядро истреблено полностью, до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своём подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорнацизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, потвердит безусловно правильность нашей расовой теории…». (А. Гитлер. «Моя борьба». 2002). Итак, Гитлер обозначил основные направления своей борьбы на том этапе: против русских и евреев, считая их неполноценными расами.

Мощь вермахта к 1941 году была уникальной. Даже правящие круги западных демократий оценивали шансы СССР в будущей войне весьма невысоко. Помимо морально – политического состояния советского общества, они выдвигали и технические соображения. И так уж сильно отставшая в промышленном развитии от ведущих стран Запада в результате революции и Гражданской войны Россия, потеряла десять лет. Форсированная индустриализация 1930-х позволила сосвершить мощный прыжок вперёд, однако Запад привык относиться к советским достижениям скептически. Но случилось непредвиденное: немцы встретили отчаянное сопротивление, а вместо войны обычной, они столкнулись с являением, которое бывает очень редко в жизни человечества – Войной Отечественной. При этом никто не смеет отрицать братскую помощь США и Великобритании по ленд–лизу. Это ещё и ещё раз подвреждает нерушимую дружбу этих народов, с помощью которых и сейчас можно одолеть междунаролный терроризм.

Но вернёмся в годы 1940–1941-й. Недобросовестные историки пытаются доказать, что Красная Армия в 1941 году была почти разгромлена и наблюдалось повальное бегство советских военнослужащих и массовая сдача в плен. Было. Всё было. Так, с первого дня войны до конца сентября 1941 года Красная Армия потеряла убитыми, умершими от ран и болезней почти 431 тысячу человек. И пропавшими без вести и попавшими в плен около 1 млн. 700 тыс. человек. В октябре–декабре 1941 года соответственно – около 372 тысяч и более 638 тысяч человек. («Россия и СССР в войнах ХХ века. Статистическое исследование»). Далее Пыхалов приводит не менее любопытную статистику «Обращает на себя внимание соотношение погибших и пленных: с 22 июня до конца сентября на каждого убитого советского военнослужащего приходилось 4 пропавших без вести или сдавшихся в плен, в последние три месяца 1941 года это соотношение уменьшилось до 1:1,7. Впрочем не всех пропавших без вести следует считать сдавшимися в плен Согласно подсчётам Г.Ф. Кривошеева из 5 миллионов советских военнослужащих, пропавших без вести за годы войны, примерно 500 тысяч не были пленены, а погибли или, будучи в тяжёло ранеными, остались на поле боя занятом противником».

Сравним это соотношение с другими странами. В польско–германской войне поляки потеряли более 66 тысяч убитыми, 134 тыс ранеными и 420 тыс. пленными. (М. Мельтюхов «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз в борьбе за Европу: 1939 – 1941. Документы и факты»). 14 июня немецкие войска без боя вступили в Париж. 22 июня 1940 года Франция заключила позорное соглашение с нацистской Германией. В результате скоротечной кампании французы потеряли 84 тысячи убитыми и 1 млн. 547 тыс пленными. Таким образом, на одного убитого француза приходилось 18 сдавшихся в плен. А ведь это была мощнейшая армия мира. (У. Черчилль. «Вторая мировая война»). Ещё показательней ситуация с Бельгией и Голландией. Поддержанная несколькими французскими дивизиями 330–тысячная голландская армия капитулировала перед численно равным вермахтом, потеряв всего 2 тысячи убитыми. Бельгия, поставившая под ружье 600 тысяч человек, также поддержанная лучшими французскими дивизиями и британским экспедиционным кораусом сдалась, потеряв 9,3 тысяч убитыми. («История Второй мировой войны 1939 -1945. Т. 3»). Разгром Польши стоил немцам 16 343 убитыми и 320 пропавшими без вести. Наступление на Западном фронте и разгром Франции в мае–июне 1940 года, около 45 тысяч убитыми и около 630 пропавшими без вести. (Б. Мюллер – Гиллебранд. «Сухопутная армия Германии – 1933- 1945 гг.»). А в России немцы потеряли миллионы убитыми, пленными и пропавшими без вести. Вермахт и его союзников русские просто перемололи.

Государственный Комитет Обороны быстро провёл перестройку в соответствии с требованиями военного времени и уже в декабре 1941 года Красная Армия нанесла вермахту непоправимый удар под Москвой. Это означало, что в переспективе война с Россией проиграна, а кампания 1941 году провалена; кампания 1942 года под Сталинградом закончилась страшным поражением; В 1943 году – разгром под Курском, ну а далее – понятно. Итак, ни одной кампании, запланированной в России, за все четыре года, Гитлер не выиграл. Из четырёх лет войны немцы наступали в России чуть более полутора лет. А русские – 2,5 года.

Я подготовил для читателей небольшой словарик терминов:

Главвоенсовет – Высший Военный Совет довоенного времени.

БСНК – Бюро Совета Народных Комиссаров СССР. Орган, ликвидированный после создания Государственного Комитета Обороны.

Государственный Комитет Обороны СССР – высший орган государственной власти СССР, возглавляемый Сталиным. Его решения были обязательны для всех партийных, советских, хозяйственных, военных и прочих структур страны.

Ставка Главного командования – создана в самом начале войны, затем преобразованна в Ставку Верховного Главнокомандования. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин

Узкое руководство страны – неформальный орган, состоявший из Сталина, Вознесенского, Молотова, Ворошилова, Берия, Кузнецова.

Главное Управление Политической Пропаганды РККА. С началом войны преобразовано в Главное Политическое Управление Красной Армии во главе с Л. Мехлисом.

Комитет по эвакуации.

ПБ – Полибюро ЦК ВКП(б) – высший исполнительный партийный орган

ПВС – Президиум Верховного Совета СССР.

Уверяю, что в значительной части работ эти термины даже не упоминаются. В работах авторов, процитированных мною, в полной мере освещаются функции и задачи этих органов власти, благодаря чему широкому читателю становится понятной структура политической, военной и хозяйственной организации общеста того времени, и истоки победы над нацистской чумой.

ВИЛЕН ЛЮЛЕЧНИК.
Кандидат исторических наук.
Доцент. Полковник в отставке.
США, Нью-Йорк
Для “RA NY”