Спасите наши души

Распространено мнение, что когда сгорает компьютер, исчезает вся накопленная в нём в цифровом виде информация. После кремации человека умершего, но не оставившего потомства, исчезает вся его личная генетическая информация.

Восстановление тела

Сказанное кажется неопровержимым и убедительным до полной очевидности. Ну да, сгорел компьютер и вся информация пропала. Куда его теперь — только на свалку. С человеком еще нагляднее — сгорело тело — кремация и кучка пепла. Ничего от его биологической информации не осталось, только в урну и в стену.Для начала давайте подумаем, почему закон сохранения энергии появился так поздно — только в середине 19 века? Ведь уже вовсю паровозы ездили, масса механизмов работало, электрическая индукция была открыта, телеграф, и даже первые электромоторы уже были (изобретение Фарадея). А потому, что исчезновение энергии было очевидным и повсеместно наблюдаемым фактом. Ехал вагон, потом тяга пропала, вагон немного прокатился по инерции и остановился. Куда делась его энергия? Она исчезла. Так что никто особо и не задумывался — как это так — исчезла? Ну вот была — и пропала. Как пропадает листок бумаги в огне.

Это, заметьте, из вашей аналогии про кучку пепла. Хотя еще Ломоносов и Лавуазье сказали, что не исчез листок. А мы могли бы добавить, что если все атомы при сгорании уловить, затем выстроить их в том порядке, в каком они были в молекулах целюлёзы, то мы восстановим тот самый листок бумаги.

Вы, конечно, знаете, что стертую с хардиска информацию можно восстановить. Остаются на нем некие следы той информации.

В самом общем случае информация есть мера неоднородности, негэнтропия, иначе говоря, информация — это некие следы от взаимодействия объекта с другим объектом (объект здесь не обязательно «твердое тело», это может быть любое проявление природы, эл-магнитное излучение, гравитация, сильные взаимодействия). И вот исходя из закона сохранения информации я могу предположить, что атомы, входящие в белковые молекулы, а те — входящие в органы и далее — в тело человека, именно в этом своем составе несут на себе отпечаток тех взаимодействий, которые имели эти атомы в составе живого объекта. И даже их составные части типа нуклонов и электронов тоже несут следы этих взаимодействий. И вот по ним потом можно восстановить то самое тело. Даже — человека. В каком виде они несут эти следы? Ну, скажем в виде уникального набора квантовых чисел элементарных частиц. Все это не более, чем моя умозрительная гипотеза. И от такого предположения до реального восстановления — гигантское расстояние. Скорее, просто игра мысли.Опять же аналогия. Жил себе динозавр и погиб, попал под обвал. Через сотню миллионов лет нашли его костные останки, а в них части ДНК. И вот теоретически по его ДНК можно было бы восстановить того ящера. В общем, парк Юрского периода. До этого практически далеко, хотя с мамонтами такая идея обсуждалась.

На самом деле здесь препятствием может служить не теоретическая невозможность, а финансовые затраты на такое восстановление. Можно восстановить пепел (но и все продукты от сгорания тела) усопшего, но для этого, скажем, нужно затратить ВВП всего мира за 10 лет. Никто на это не пойдет, даже если речь будет идти о большом гении. Это невозможно по практическим соображениям.

Это как с получением золота из железа. Можно, облучая протонами-нейтронами, только очень дорого. Гораздо дороже полученного золота.

Я думаю, что вопрос с восстановлением информации сложных систем — человека, например, будет упираться именно в практическую невозможность. В финансовую.

С кажем, в далеком наследнике Женевского коллайдера (БАК) можно будет получить любую энергию разгоняемых протонов. Только, чем больше эта энергия протонов, тем больше нужно затратить электроэнергии на их разгон — вплоть по экспоненте до бесконечной, ибо при росте скорости протонов растет их масса и она при приближении к световой тоже растет вплоть до бесконечной. Даже сейчас при получении энергии пучка 14 ТЭВ коллайдер потребляет треть всей энергии кантона Женевы. А 14 ТЭВ — это пустяки, даже захудалую микрочерную дыру не получишь. И кварковой плазмы.

Есть у меня и более сильные обоснования сохранения информации, связанные с принципом Паули.

Продолжим тему о законе сохранения информации.

Коснусь принципа Паули. Согласно этому принципу в атоме не может быть двух электронов, у которых все четыре квантовых числа были бы одинаковыми.

Квантовые числа – это энергия частицы, форма атомной орбитали, магнитное квантовое число( определяет направление орбитали в пространстве) и спин, означающий направление собственного магнитного момента электрона, который может принимать лишь два возможных значения +1/2 и -1/2.

1. То есть, в любом атоме все электроны “немножко разные”, хотя при этом и неразличимы. Что-то вроде китайцев.

   Этот же принцип также относится ко всем так называемым фермионам – это протоны, нейтроны, нейтрино, мезоны, кварки, ядра с нечетным числом нуклонов. То есть, к основным кирпичиками мироздания. Только фотоны и прочие бозоны от него свободны.

   Формально считается, что принцип Паули действует только для атомов. Вот там, в атоме, не может быть двух электронов с одинаковыми квантовыми числами, а также двух одинаковых протонов и нейтронов тоже с одинаковыми квантовыми числами.

   Однако есть и тут некоторое сомнение. Нейтронные звезды, вполне корпулентные образования, тем не менее, являются квантовыми объектами, так что нейтроны в них подчиняются принципу Паули. Они, при всей своей неразличимости, тоже “немножко разные”.

2. Слова из учебника: «Таким обpазом, два электpона системы (а вывод pаспpостpаняется и на системы, состоящие из любого числа электpонов) не могут находиться в одинаковых состояниях».
3. Нам не надо любого числа электронов. Хватит и вполне конечного. Слова насчет того, что принцип Паули «pаспpостpаняется и на системы, состоящие из любого числа электpонов» я понимаю однозначно. В том числе и на любую часть Вселенной, и на нее всю, ибо она тоже суть система, насчитывающая порядка 10 в 80 степени электронов.
4. В другой специальной статье (американской) увидел еще одну философскую фразу: «До сих пор неясно, почему выполняется принцип запрета Паули и каковы физические границы его применимости».
5. Видите? Не ясны физические границы применимости принципа Паули. И даже не ясно, есть ли эти границы. Эти границы могут выходить далеко за границы атома – вплоть до вселенной. И тогда выходит, что во все вселенной при всей неразличимости, например, электронов, нет двух идентичных, ибо они отличаются хотя бы каким-то из квантовых чисел, скажем, энергией, а также просто местоположением в пространстве. Но пока формально принципа Паули ограничивается атомом.

К чему я говорю о принципе Паули? К тому, что в глубинах всего устройства мира лежит нечто, позволяющее индивидуализировать все сущее. Если можно отличить по квантовыми числам протоны, то, тем более, можно отличить одного человека от другого. На нашем макроуровне он будет отличаться и отпечатками пальцев, и цветом радужки, и набором ДНК. И эти различия теоретически можно будет установить и после его распыления, по тому, что от него останется в любом случае – по его атомам, нейтронам–протонам-электронам, которые каким-то образом сохранят в себе следы пребывания в теле человека.

Но на самом деле мы пока не нашли ответа на самый главный вопрос. Ибо мы пока говорим о физическом теле человека, а его суть вовсе не в теле, а в его сознании. И вот тут и есть проблема, ибо сознание – идеально. Да, во всех философских системах это так, кроме вульгарного материализма, который давно в мусорной корзине истории духа Так что восстановив тело человека из праха мы отнюдь не восстановим его сознания. Вот сознание – это, так сказать, чистая информация.

Тогда какими же образом применить к сознанию прокламированный нами закон сохранения информации в его частной форме – закона охранения разума? Я его сформулировал в прошлой статье так: раз возникнув, разум не может исчезнуть, но может только перейти из, например, своего носителя-мозга в информационное мировое поле”.

Да, но каков механизм этого перехода индивидуального сознания в это гипотетич-еское мировое информационное поле?

Вот тут нам на помощь придет принцип квантования. который действует и в ограничении Паули, и вообще в микромире.

Для прояснения этого вопроса давайте кратко глянем, а как вообще возникло сознание?

В главах учебников, посвященных сознанию, акцент делался на происхождение сознания, то есть на его выведение из предыдущих, более низких «форм отражения» действительности. Следовательно, как бы задавался механизм возникновения сознания, его эволюция от простейших форм «химического отражения» типа катализа к биологическим формам – рефлексам и, наконец, к гоминидным, предчеловеческим формам – к конкретному и стадному мышлению и уж от них — к настоящему абстрактному, человеческому мышлению. Возникала иллюзия, что науке хотя бы в принципе известно, как возникло сознание. И еще возникала иллюзия, что, скажем, химия высокомолекулярных соединений, зоопсихология и, тем более, антропология в сумме своей дают ответ на вопрос философский по своей сути: что такое сознание. Конечно, проговаривали всегда авторы работ «про сознание», — этот ответ не полон, не исчерпывающ, он будет уточняться по мере развития науки и т.д.

Я бы сказал, что успехи науки в объяснении эволюции сознания впечатляющи, но все это — естественнонаучный, а не философский аспект проблемы сознания.

Для философа же бесспорен тезис о невыводимости сознания из предшествующих форм отражения.

В философском смысле возникновение сознания в принципе не может быть отрефлексировано. Действительно, когда сознание возникало (в естественнонаучном смысле слова),то еще не было уровня рефлексии, который сказал бы нам, как это происходит, а когда сознание «дозрело» до рефлексии, то процесс становления сознания уже закончился и потому отрефлексирован быть не может. Что-то сходное происходит с ситуацией, когда последнюю мысль человека нельзя высказать, ее человек всегда унесет с собой. Ибо если он ее высказывает, она не последняя, а когда последняя — уже нет возможности высказать, как раз в этот момент отключается сознание.

“Квантовое” сознание.

Естественнику трудно принять феномен скачкообразного появления сознания. Если, скажет он, невозможно дать описание, привести механизм возникновения такого феномена как сознание, то значит, сам философский подход к проблеме сознания ненаучен. Для опровержения «естественнонаучного скепсиса» стоит привести знакомый естественникам понятийный аппарат и метод аналогий.

Гегель, подробно описав саморазвитие абсолютной идеи, затем просто постулировал ее превращение в свою опредмеченную форму — в природу. А каков механизм этого перехода от идеи к природе? — спросил бы естественник. А нет механизма, — ответил бы Гегель. Просто имеем два состояния: сначала идею, а потом сразу — природу. Да это ж антинаучный вздор, воскликнули бы физики!

Аналогично этому сначала электрон находится на одном энергетическом уровне, а затем на другом (то, что раньше называлось орбитой), а я спрошу у вас, а где же механизм перескоков? Как электрон ведет себя и что делает между уровнями? Вы скажете: этот вопрос некорректен. Существует, скажете вы, квант действия и принцип квантования, и он запрещает говорить о том, где находится и что делает электрон «в промежутке» между уровнями. Да, но все-таки, что же это за наука, которая не говорит нам, где электрон; он же при этом двигается? Нет, говорит квантовая физика, — мы имеем два состояния: сначала электрон здесь, а потом сразу там, и никаких промежуточных состояний, никакого процесса перехода, никакого движения между уровнями. Но если мгновенно перескакивает, значит ,с бесконечной скоростью?! А как же скорость света, которая есть предельная величина передачи сигнала? Да вот так – понятие скорости при перескоке, квантовом переходе электрона с одного уровня на другой не существует. С чем бы сравнить? Да вот как раз с мыслью. Вы можете мысленно перенестись с из нашей галактики в в галактику Андромеды и никакое ограничение скорости нам не помеха. Но ведь электрон-то не мысль. Он – частичка материи. Да. Но в микромире вот такие, квантовые законы. Мы тут можем далее спорить, является ли это свойством самой по себе природы или это способ нашего описания некоей не доступной для наших органов чувств сущности. Сие не так важно для нашей темы.

Идеальное – не значит превосходное. Это просто не материя.

Попробую пояснить на простом примере, что такое идеальное. К этой области относятся (кроме сознания) любые проявления психики: ощущения, образы, условные рефлексы, представления. Возьмем классический опыт Павлова. Зажигается лампочка и собаке дают кусочек мяса. Через короткое время после повторения опыта собака только при вспышке лампы будет, условно говоря, видеть кусочек мяса. И станет при этом проявлять все признаки своего рода переживания – удовольствия. Махать хвостом и повизгивать от радости. Изменим опыт: при вспышке лампочки пусть экспериментатор стегает собаку хлыстом. Всего через пару повторений собака при вспышке лампы будет видеть хлыст и повизгивать не от радости, а от боли.

Что тут произошло? Сигналы в мозгу от вспышки лампы те же самые. Пусть это будут некие электрические импульсы в нейронах. Но в первом случае они означали мясо и радость, а во втором – боль и страх. Стало быть, образ в данном случае (мясо или плетка) не есть импульсы. А есть отношение кода в мозгу (импульса) к объекту, которое устанавливается через действие с этим объектом. В первом случае действие – собака ест мясо, во втором – бежит от плетки. Вот это отношение и есть идеальное. Именно поэтому его и нельзя выделить и скопировать.

Для появления идеального нужны три вещи:

1. мозг как кодирующее устройство вместе с кодами,
2. внешние объекты,
3. действие с этими объектами.

Понятно, что без мозга не будет идеального. Но равным образом его не будет и без двух других компонентов. Сказанное можно выразить “формулой” А/B = C, где А – коды, В – объекты, / – действие, С – идеальное.

В неизмеримо более сложных случаях человеческого поведения тоже можно привести примеры. Возьмем такое возвышенное чувство как любовь. Как понимать такую народную мудрость как “от любви до ненависти один шаг”? А так, что за счет некоего события, действия резко изменилось отношение к объекту. Это, так сказать, синдром Отелло. До подброшенного платка подлецом Яго он любит свою Дездемону, а после платка, как якобы свидетельства ее измены – ненавидит. До платка он дарит ей драгоценности, а после – душит своими руками. Дездемона- одна и та же, сигналы в его мозгу от ее лицезрения – те же. А вот отношение изменилось на противоположное – любовь стала ненавистью.

Предположим, клонировали Отелло. Будет ли любить клон Дездемону? Или будет ненавидеть? Ни то, ни другое. Клон получит те же самые мозговые импульсы, но у него не будет никакого переживания по поводу Дездемоны. И вообще ни по какому поводу. Этот клон на самом деле будет именно что манекеном, как бы биороботом без единого проблеска мысли и чувств. Он будет равен по своему психическому развитию только что родившемуся младенцу. Ему даже видеть нужно будет учиться: ведь новорожденный не видит отдельных предметов, весь мир для него предстает как набор разноцветных пятен без объема и перспективы, как если бы был приклеен к его сетчатке. Различать объемы, масштабы, форму младенец учится за счет действия с предметами-игрушками. Он ручками подносит погремушку к глазам, потом отодвигает руку, и после многих повторений у него вырабатывается образ этой игрушки, ощущение того, что игрушка рядом с глазом и далеко от него – одна и та же, что у нее есть масштаб и форма, зависящая от положения в руке, то есть от ракурса. Но вместе с тем это один и тот же объект. Не случайно дети, которых на долгое время долго пеленали, лишенные движения, действия, отстают в развитии. И, напротив, все activites, развивающие игры всегда завязаны на действие.

Между прочим, как раз поэтому извлеченный из тела, помещенный в среду снабжения кислородом и всяким питанием мозг не будет мыслить. И не будет ничего ощущать. Ибо он отсоединен от всех эффекторов (мышц) и даже от внутренних органов. Он лишен всякого действия и потому при всех сохраненных импульсах не будет иметь идеального – тех самых переживаний, которые и есть чувства, сознание, психика. Если бы с такого изолированного мозга сняли энцефалограмму, она показа бы отсутствие всякой активности, прочертила почти прямую линию, как у мертвого.

Таких вивисекторских опытов, конечно, никто не проводил, но им есть аналогия: помещение обездвиженного человека в жидкость, плотность которой равна плотности тела, и с комфортной температурой, в сурдокамеру. Это моделирует отключение мозга от внешних раздражителей. Правда, остается связь мозга с внутренними органами. Но и при этом сознание человека очень быстро отключится и он впадет во что-то сходное с глубоким сном или с наркозом без сновидений.

Так что умная голова профессора Доуэля только в первое время была бы мудрой, а потом стала бы стремительно тупеть. Это известно и по тому, что у полностью парализованных людей сознание постепенно угасает, а потом и ощущения тускнеют. Если в обозримом будущем все же кому-то пришьют голову к новому здоровому туловищу, то его сознание существенно изменится – просто за счет того, что многие двигательные рефлексы, завязанные на спинной мозг, будут другими.

Беспричинность воли и свободы

Если сознание идеально и никак не сводится к процессам в мозгу, то каким образом сознательное желание, волевой импульс (то есть – идеальное по своей природе) преобразуется во вполне материальное действие? Иначе говоря, каким образом идеальное становится материальным? Каков механизм этого перехода? Это был почти что тупик. Я не знаю. И никто не знает. Но тут меня осенило: нет никакого механизма. Волевой акт скачком без всякого механизма переходит в действие. Я захотел поднять руку – и волевой импульс стал материальным сигналом, нервным импульсом к мышцам. Произошел тот самый квантовый скачок. Только не в физическом мире, а, так сказать, в философском. Идеальное сразу, без промежуточных процессов, преобразуется в материальное. Опять же, этот постулат можно полагать онтологическим, как некое устройство природы сознания, а можно – как принцип нашего познания. А еще можно думать, что это наше временное незнание. Что с течением времени мы узнаем, каков же механизм преобразования идеального в материальное.

Но это вряд ли. Долгое время многие физики полагали, что квантовые скачки, сама вероятностная природа поведения микрообъектов есть временное наше незнание. Что там имеются некие скрытые параметры, которые (когда мы их узнаем) на самом деле вполне детерминировано объяснят поведение электрона и точно предскажут место его попадания на экран (предположение идет от де Бройля и Бома, но разделялось, в том числе, Эйнштейном). Но нет, гипотеза скрытых параметров означала бы неверность квантовой теории, и затем вполне строго было показано (Беллом в 1964 г., а окончательно им же в 1982 г.), что никаких скрытых параметров в квантовой теории нет и искать их бессмысленно.

Есть еще один каверзный вопрос: какова причина вот именно этого желания, а не другого? Ответ такой же: никакой причины нет. Волевой импульс первичен. Он сам есть причина себя. Но как же так?! Ведь закон причинности – один из самых общих и важных, может быть, даже более важный, чем закон сохранения энергии. Все в мире имеет свою причину. Не все. Скажем, радиоактивный атом распадается вдруг без всякой причины. Мы не можем сказать, почему именно этот атом урана-235 распался, а не другой. Мы можем только сказать, каково время полураспада, но не то, какой именно из атомов сейчас распадется. Может быть, пока не знаем? Нет. Опять же можно сказать, что так устроена природа. Атом урана-235 распадется, но когда именно, совершенно неизвестно. Точно так же без всякой причины взорвалась первичная сингулярность, из которой возникла Вселенная. Хотя бы потому без причины, что причина требует временной последовательности: сначала причина, потом следствие. А когда имелась первичная сингулярность (или что там вместо нее), то времени (и пространства) не было. Значит, и причины не могло быть.

В мире человеческого существования вообще множество проявлений первичны. То есть, не имеют иных причин, кроме самих себя. Свобода (в том числе – свобода воли) существует как самостоятельная ценность, как нечто первичное и не требует для себя никакой причины. Все попытки вывести свободу воли (и тем самым свободу человека вообще) из любых законов природы — физики ли, химии, физиологии ли, все равно, — оказались безуспешными. Ибо свобода воли — это базовое понятие философии. Ничуть не уступающее, например, категории материи, пространству, времени и любым прочим понятиям. Иными словами, свобода — это онтологическое понятие. Оно лежит в основании понятия «человек». Если мы хотим о ней говорить, ее следует просто постулировать как некую первичную данность человеческого существования. Эта та самая мысль, к которой уже в ХХ веке пришел экзистенциализм, устами Сартра заявивший «Человек обречен на свободу». То есть, человек всегда свободен, потому что у него всегда есть возможность выбора, ибо свобода и есть осуществление выбора. Даже в самом безвыходном положении, в тюрьме, он может выбрать смерть или жизнь.

Либо есть сознание (в философском смысле слова, т. е. отрефлексированное), либо его нет. Либо есть совесть — либо нет. Либо есть свобода — либо ее нет. Это, так сказать, принцип философского квантования. За такой концепцией стоит мощная философская традиция, начиная от Сократа-Платона и до Канта, Гегеля, Гуссерля, Мамардашвили.

Как сохранить идеальное

Главной идеей всякой религии является надежда на спасение. Имеется в виду – спасение от смерти, от небытия. Сохранить тело, допустим, удастся, но это не так важно. А важно, чтобы не угас дух. Душа. Сознание. Ибо сознание – это и есть Я. Неповторимая личность. И если эта неповторимая личность исчезнет, то значит – никогда более не будет существовать. Осознание этого невыносимо для неповторимой личности. Индуистское утешение реинкарнацией, и даже полным повтором этой личности в своем аватаре в отдаленном будущем, мало успокаивает. Это когда еще будет. А в промежутке – стало быть, небытие. И потом, реинкарнация все же в другом теле, в другое время, в другом месте. Не совсем то, что было и не совсем – что надо.

Поскольку мысль идеальна, то не возникает вопроса о том, каков же механизм перехода индивидуального сознания в мировое информационное поле. А если уж и возникнет, то ответ прост: это тайна. Точнее, никакого механизма нет. Сейчас вы в сознании, и в тот же миг (называемом в просторечии смертью) квантовым переходом это сознание встраивается во вселенское информационное поле (в брахмана, абсолютную идею, ноосферу etc.). Нет никакой проблемы в мгновенности этого события. Это на материальные процессы накладывается ограничение в скорости передачи сигнала в виде скорости света. А здесь мы имеем дело с идеальной сущностью, и точно также, как мы мысленно можем оказаться в самой отдаленной точке Вселенной, так и само наше сознание мгновенно, именно квантовым скачком без всяких промежуточных состояний сливается с мировым информационным полем.

Да вот так – происходит квантовый скачок без всякого механизма. Сейчас еще ваше сознание при вас, а через мгновение, то есть, скачком, мгновенно, становится частью вселенского мирового разума, сливается с ним. Как это можно доказать? Только верой. Ну и еще социальной практикой. Если человечеству от признания такого мирового поля станет лучше и счастливее жить, оно будет признано существующим. Как признается существующим психотерапия, слова утешения, анестезия-обезболивание и прочий опиум для народа.

Позволю себе сравнение. Допустим, у кого-то страшный ожог, человек жутко страдает (аналог – страх небытия, смерти). Ему вводят морфий, боль уходит, страдания прекращаются (в аналогии страха смерти это делает религия). Ожог ведь остался, не так ли? Но психологически страдания, боли от него (страха смерти) нет. Таким образом, человеку будет легче считать, что его личность, дух неуничтожим.

Вполне возможно, такое утверждение (закон Сохранении Разума) станет официальной доктриной, как то и есть в религиях. В конце концов, вся наша культура есть артефакт – что такое математика или физика, как не операции с придуманными нами символами, знаками , которые дают прагматический результат (так наз. практика – критерий истины) и мы на этом основании говорим об устройстве природы.

Да, если для психологического здоровья человека будет выяснено, что боль и страдание от мысли о смерти может быть снята идеей о бессмертии его личности в какой-то иной форме (например, в форме элемента Мирового информационного поля), то такая идея вполне может стать “научной”.

Всем – спокойного вечного сна.

---

Валерий ЛЕБЕДЕВ,
Бостон.
Для “RA NY”