Поразительное “дело Тухачевского”

Специалист по истории КПСС В.Роговин в журнале “Отечественная история”, 1997 г., N5, с. 110) осторожно предположил: дескать, кто знает, может, и был заговор группы Тухачевского. Так что тов. Сталин где-то очень прав, обезвредив злодеев в условиях империалистического окружения. Сейчас о заговоре Тухачевского говорит вполне в других вопроса (причины и ход WW2) компетентный историк Марк Солонин.

Оставим в стороне нравственную и технические стороны: можно ли расстреливать за недостаточную компетентность. И были ли расстрелянные маршалы Тухачевский, Блюхер, Егоров, сотни генералов и тысячи офицеров менее компетентны в военном деле, чем обласканные Ворошилов с Буденным.

Стало быть, вот идея, которая была принята как раз во времена проведения этих процессов. А именно – заговоры были. Да, товарищи, готовилась попытка государственного переворота, чудовищные заговорщики под личиной честных советских людей и даже крупных руководителей вынашивали зловещие планы убийства руководителей государства, расчленения страны и распродажи ее кусков враждебным державам. С одновременной реставрацией капитализма. Нынешние авторы про реставрацию ничего не говорят (как-то не вписывается в общую композицию, думаю – временно), но в остальном – абсолютно та же схема.

Итак, заговор Тухачевского. Чисто фактологически дело обстояло так. В июле 1936 года арестовывают командира механизированной бригады Д.А.Шмидта, геройского рубаку гражданской войны, уважающего предреввоенсовета товарища Троцкого. До такой степени, что когда того накануне XY съезда (декабрь 1927 года) исключают из партии, приезжает в Москву, обругивает при других командирах генсека Сталина и даже обещает “обрубить Кобе уши”. Уши остались на месте, как и хорошая память Кобы на такого рода посулы.

Шмидт и еще один в прошлом комкор – Медведев дают показания на комкоров Примакова (замкомандующего Ленинградским военным округом) и Путну (военный атташе в Лондоне), уже довольно близко стоящих к Тухачевскому. Потом точно так же арестовывают Примакова и Путну. Те показывают как на заговорщика на Фельдмана (начальник Управления по начсоставу РККА). А уж этот показывает как на главу военного заговора на Тухачевского (зам. наркома обороны), и участников: Якира (командующий Киевским военным округом), Корка (начальник военной академии им.Фрунзе), Уборевича (командующий Белорусским военным округом), Эйдемана (председатель Осовиахима) и других, рангом поменьше. Все арестованные подтверждают показания. Включая и самого Тухачевского.

В начале мая 1937 года маршал Тухачевский был на приеме у Сталина и там распинался о своей любви к нему. Может быть, товарищ Тухачевский, у вас есть претензии к руководству, к наркому обороны Ворошилову? Нет, нет товарищ Сталин, что вы!

Но тов. Сталин только что прочитал прослушки на маршала и знал, что тот говорит в приватном кругу и о Ворошилове, и о самом Сталине. «Какой неискренний человек» – сказал он Поскребышеву, когда маршал покинул кабинет. То был приговор и маршалу, и всем его подельникам.

Сталин сначала снимает Тухачевского с поста (10 мая) и бросает на низовку командовать захолустным Приволжским военным округом (19 мая), а уже 22 мая его арестовывают.

25 мая маршал доставлен в Москву, а 26 уже дает полностью признательные показания. Для нынешних восхвалителей прозорливости Сталина это есть главный аргумент существования заговора. Ведь его еще и попытать как следует не успели, а он уже… Стало быть, знает кошка.

Есть такой журналист (родом из Минска) – Николай Зенькович. В 1985-91 работал в аппарате ЦК КПСС. Был зам. руководителя, затем руководителем Пресс-центра ЦК КПСС, присутствовал на всех заседаниях Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, готовил сообщения о их работе для сов. и зарубежной прессы. Сопровождал Михаила Горбачева в поездках по стране. Получил доступ к архивам и издал три десятка любопытных книг, из коих отмечу “Вожди и сподвижники” (М.,1997) и “Маршалы и генсеки” (Смоленск, 1997). Он приводит ряд ранее неизвестных документов, гриф секретности с которых КГБ СССР снял лишь весной 1991 года. Вот кое-что по поводу показаний Тухачевского от 26 мая 1937 г., которые приводит Зенькович, ссылаясь на документы архива.

«Мне были даны очные ставки с Примаковым, Путной и Фельдманом, которые обвиняют меня как руководителя антисоветского военно-троцкистского заговора. Прошу представить мне еще пару показаний других участников этого заговора, которые также обвиняют меня. Обязуюсь дать чистосердечные показания без малейшего утаивания чего-либо из своей вины в этом деле, а равно из вины других лиц заговора».

Представили ему “пару” показаний. В ответ Тухачевский пишет: «Будучи арестован 22 мая, прибыв в Москву 24 (в ночь на 25-е. ), впервые был допрошен 25-го и сегодня, 26 мая, заявляю, что признаю наличие антисоветского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа.

Основание заговора относится к 1932 году. Участие в нем принимали: Фельдман, Артузов, Примаков, Путна и др., о чем я подробно покажу дополнительно».

Дополнительно на шести с половиной страницах Тухачевский показал следователю Ушакову, что – да, действительно, в армии имелся заговор группы лиц высшего командного состава, близких ему по духу. Они были подобраны с помощью его давнего сослуживца Фельдмана. Троцкистского духа первоначально не было. Сделано это было в связи с тем, что в 1932 году у Тухачевского возникли большие неудовольствия его положением в наркомате. Он преследовал цель усилить свое влияние в армии, не более. Потому что Ворошилов с друзьями делал его положение в РККА двусмысленным, демонстративно игнорируя как своего заместителя.

Вот этот лист дела:

Троцкистский дух, писал далее Тухачевский, в организацию привнесли Примаков с Путной, которые бывали за границей и поддерживали связь с Троцким. Цель заговора – захват власти в армии. Руководитель – Енукидзе, у которого в бытность в 1918 году заведующим военным отделом ВЦИК начинал службу в Красной Армии бежавший из германского плена поручик Тухачевский.

Тухачевского провели через “конвейер” – бесконечные круглосуточные вызовы на допросы, перемежающиеся очными ставками. Протокол допроса Тухачевского М.Н. от 26 мая 1937 г. “Вопрос: Вы обвиняетесь в том, что возглавляли антисоветский военно-троцкистский заговор. Признаете ли себя виновным?

Ответ: Как я уже указал в своем заявлении на имя народного комиссара Внутренних дел СССР тов. Ежова, я возглавлял контрреволюционный военный заговор, в чем полностью признаю себя виновным. Целью заговора являлось свержение существующей власти вооруженным путем и реставрация капитализма… …Наша антисоветская военная организация в армии была связана с троцкистско-зиновьевским центром и правыми заговорщиками и в своих планах намечала захват власти путем совершения так называемого дворцового переворота, то есть захвата правительства и ЦК ВКП(б) в Кремле, или же путем искусственного создания поражения на фронтах во время войны, чем вызвать замешательство в стране и поднять вооруженное восстание… …Я считаю, что Троцкий мог знать,.. что я возглавляю антисоветский военный заговор, и это послужило для него основанием направить ко мне Ромма… Сообщаю следствию, что в 1935 г. Путна привез мне записку от Седова, в которой говорилось о том, что Троцкий считает очень желательным установление мною более близкой связи с троцкистскими командирскими кадрами. Я через Путна устно ответил согласием, записку же Седова (приемный сын Троцкого. – Ю.К.) я сжег”.

Но этого мало. На следующий день (27 мая), маршал и красный герой Тухачевский обращается к следователю Ушакову (настоящее имя – Зиновий Маркович Ушамирский, расстрелян во время чистки НКВД Берией, равно и как его начальник Леплевский) с полным покаянием. Он пишет, что вчера сказал не все, не дал еще должной оценки своим запредельным злодеяниям: «Но так как мои преступления безмерно велики и подлы, – чистосердечно писал он, – поскольку я лично и организация, которую я возглавлял, занимались вредительством, диверсией, шпионажем и изменяли Родине, я не мог встать на путь чистосердечного признания всех фактов… Прошу предоставить возможность продиктовать стенографистке, причем заверяю вас честным словом, что ни одного факта не утаю.”

И не утаил. Написал столько, что написанное до сих пор не решаются опубликовать, дабы не травмировать родственников и потомков расстрелянных по персональному списку, составленному Тухачевским.

А вот и его живое слово, сказанное на допросе лично “кровавому карлику” Ежову 29 мая:

– Еще в 1928 году я был втянут Енукидзе в правую организацию. В 1934 году я лично связался с Бухариным. С немцами я установил шпионскую связь с 1925 года, когда я ездил в Германию на учения и маневры в Германии, на которые я был командирован в 1925 году.

– Кто устроил вам свидание с Седовым?

– Путна. При моей поездке в Лондон в тридцать шестом году.

– С кем вы были связаны по заговору?

– С Фельдманом, Сергеем Сергеевичем Каменевым, Якиром, Эйдеманом, Енукидзе, Бухариным, Караханом, Пятаковым, Смирновым, Ягодой, Осепяном…(ЦА ФСБ РФ Д. Р-9000 на Тухачевского М.Н. и др. “Следственное дело”).

Подробный разбор «дела» см. https://msuweb.montclair.edu/~furrg/research/kantor_4articles_igp06.pdf

Итак, был заговор?

Не было. Не бы-ло.

В “деле” нет ничего, кроме “признательных показаний”: ни списков заговорщиков, ни планов, ни шифров, ни переписки, ни явок, ни паролей, ни структуры организации, ни своих финансов – НИЧЕГО.

Впрочем, как определить само понятие – заговор? Даль: “Тайное согласие многих действовать против власти; крамола, приготовление к мятежу”. Ожегов: “Тайное соглашение о совместных действиях против кого-нибудь в политических целях”. Это, так сказать, базовое определение. Все прочие энциклопедии варьируют его: организация (с обговоренными функциями каждого), имеющая цель захвата власти и/или изменения политики.

Такого заговора – не было. И в помине, и близко, и во веки веков. А что было? Была некая общность оценок по поводу полководческих и военных талантов наркома обороны Ворошилова, тиснувшего в 1929 году книжонку “Товарищ Сталин и Красная Армия”, в которой он доказывал очевидную ему в то время вещь: товарищ Сталин есть основатель Красной Армии и единственный гениальный полководец в гражданскую войну. А также просто военный гений. И еще было желание снять наркома с поста за повсеместную “конехфикацию” (термин Ворошилова и Буденного) армии, вместо ее моторизации. Но это желание не выходило за пределы разговора за рюмкой. Однако сами шептуны искренне могли считать (и считали, особенно когда следователь Ушаков усердствовал и брызги их крови попадали на протокол допроса), что их кухонные разговоры и шутки по поводу Ворошилова – это и есть настоящий заговор.

Правовое и гражданское сознание опустилось к 1937 году так низко, что тихое слово неодобрения, сказанное ночью на ухо жене, вполне могло самими шепчущими принимается за заговор. Это – нелояльность. А от нее один шаг до сговора. До подпольной военной организации. До передачи враждебному государству секретных планов и получения от него инструкций, денег и ядов. До убийства законного правительства и захвата власти с целью расчленения и реставрации.

Именно эту логику воспроизвел Сталин, выступая на военном Совете 2 июня (еще до расстрела группы Тухачевского 11 июня).

Вот кусочек из того выступлений Сталина: “Начинали с малого, с идеологической группки, а потом шли дальше. Вели разговоры такие: вот ребята, дело какое. ГПУ у нас в руках. Ягода в руках. Кремль у нас в руках, так как Петерсон (комендант Кремля – В.Л.) с нами. Московский округ, Корк и Горбачев тоже у нас. Все у нас. Либо сейчас выдвинуться, либо завтра, а то ведь, когда придем к власти, можно остаться на бобах. И многие слабые, нестойкие люди думали, что это дело реальное, черт побери, оно будто даже выгодное. Этак прозеваешь, за это время арестуют правительство, захватят Московский гарнизон и всякая такая штука, а ты останешься на мели…”

И все маршалы и генералы, присутствующие там, согласились с этой сталинской логикой. А если все, то почему бы и Тухачевскому не согласиться?

Он и согласился. Правда, следователи все время его опекали и, когда везли на трибунал, беспрерывно менялись; один сядет, что-то пошепчет (дескать, держись, не отказывайся от показаний, а то хуже будет), потом его меняет другой, потом третий.

Но почему Сталину понадобилось ликвидировать своих выдвиженцев, ведь Тухачевский получил маршала в числе первых пяти совсем недавно, в 1935 году. Глубинные причины известны давно. Честолюбие Тухачевского. Метит в Бонапарты. Его “господский снобизм”. Обвинение Сталина в неудаче польского похода. Не видел в Сталине абсолютного авторитета. Играл на скрипке. Был значительно выше ростом Сталина (Ворошилов – ниже). Белая кость, сукин сын. Но все-таки замнаркома, прославленный герой – и вот сразу под нож. Что толкнуло Сталина на радикальную операцию?

Оказывается, сработала совершенно невероятная, просто-таки инфернальная логика. Сходную описал Тендряков в блестящем рассказе “Параня”, моделирующем безумие, охватившее страну (Параня – местная сумасшедшая, которая вызнает врагов, их берут, так что весь город, включая НКВД, впадает в панику).

Зенькович пишет, что ныне в архивах обнаружены рассекреченные материалы о том, что агентура ОГПУ-НКВД распространяла внутри страны и за рубежом слухи о несоветских, бонапартистских настроениях Тухачевского, о группировании вокруг него различных антисоветски настроенных элементов из числа бывших царских офицеров и генералов. Делалось это для того, чтобы посылать якобы секретными каналами на Запад информацию о том, что в СССР есть мощное антисоветское подполье, настоящий заговор, во главе которого стоят явно нелояльные начальники высокого ранга. Всем известна чекистская операция “Трест”, затем была еще одна – “Синдикат-4” ( с середины 20-х по 1930 год). Их цель – внедриться в антисоветские белоэмигрантские организации в Европе, получить сведения о их планах и, по возможности, залучить из руководителей в СССР (что с Борисом Савинковым, а позже “под это дело” с генералом Миллером блестяще удалось). И одновременно – внести дезинформацию в стан противника.

В СССР было “создано” “Монархическое объединение Центральной России” (МОЦР), военную организацию которого по воле ОГПУ “возглавил” Тухачевский, который даже не знал о своей выдающейся подпольной роли. Во Францию, Германию, Польшу от имени МОЦР посыпались важнейшие документы о положении в армии и вовлечении все большего числа воинских частей на сторону заговорщиков. Дезинформационные документы составлялись на подлинных бланках, с подлинными реквизитами и печатями и как бы с подлинными подписями Тухачевского! Они не вызывали в разведках европейских стран ни малейшего сомнения!

Далее началось нечто запредельное. Агенты ГПУ за границей добывали секретные сведения у дипломатов, военных, политиков. Очень часто – с помощью дивных прелестниц. Происходила и всякого рода другая утечка информации. Эта информация попадала в европейские газеты в виде смутных намеков на некие важные антибольшевистские силы в самых верхах СССР. В сумме все эти сведения говорили о том, что в СССР зреет антисоветский заговор и что во главе его военной части стоит Тухачевский! Агентурные сведения посылались резидентами ГПУ в Москву и там складывались в досье статного красавца Тухачевского. Но совсем в других отделах, в которых ничего не знали об игре в дезинформацию с участием Тухачевского. И постепенно на него набралась уже довольно большая папочка опаснейшего компромата. Несколько раз у Сталина возникал соблазн разделаться с красавцем. Хотя Сталин, безусловно, знал об игре своих славных органов. Но… уж слишком много было донесений. Игра игрой, а может быть, и правда….гм. Отправлял Сталин Тухачевского на Туркестанский военный округ (после низвержения Троцкого), но потом вернул в Москву (как отступное в другой игре – с Зиновьевым и Каменевым). Даже дал в 1935 году маршала.

Что же случилось еще через два года? А то, что так долго играли, что и сами поверили. Шелленберг, начальник YI управления Главного управления имперской безопасности (РСХА), занимавшегося внешней разведкой, в своих мемуарах “Лабиринт” (М.,1991) пишет о посылке Сталину (через Бенеша) частично сфабрикованных документах о тайных связях Тухачевского с германским генштабом (с.37-40). Дескать, нам об этом сообщил белогвардейский генерал Скоблин (на самом деле – агент ГПУ), и Гейдрих отдал приказ взломать сейфы Генштаба и контрразведки Канариса, похитить там документы, затем несколько подправить их – и к Сталину.

Но вот Судоплатов в своих мемуарах “Разведка и Кремль” (М.,1996) пишет (с.103-105), что версию о сотрудничестве Тухачевского с немцами подбросил невозвращенец – агент ГПУ Кривицкий, который хотел оболгать Скоблина обвинением в двойном агентстве, а Шелленберг, мол, попался на удочку.

“13 мая 1937 года Ежову представили справку по всем иностранным и внутренним агентурным .материалам, имеющимся на Лубянке в отношении Тухачевского. Там был весь компромат, включая сводку Зайончковского о том, что Тухачевский еще в 1931 году «больше мечтал быть маршалом по воле Германии, чем советского правительства»» (Н.А.Зенькович. “Маршалы и генсеки, с.621).

Нам совершенно неважно, кто сообщил о сотрудничестве Тухачевского с немцами, как не важны и прочие механизмы провокации. А важно то, что Сталин еще раз получил сведения об измене Тухачевского. Конечно, конечно, игра. Но когда человек очень долго играет роль, то маска прирастает к лицу. И становится им. У меня большое подозрение, что Сталин, наконец, сам полностью поверил в игру и в роли. Хотя… Не полностью, пожалуй. При слушании дела в Трибунале фальшивые документы германского генштаба, изобличающие Тухачевского, не фигурировали. И вообще их нет, как сообщает Судоплатов, в архивах КГБ. Ограничились полным признанием Тухачевского и всех остальных. Значит, где-то Сталин осознавал, что дело не в этом. Но принцип двоемыслия так прочно засел у советских людей в подсознании, что и Сталин оказался ему подверженным. Он ведь был тоже советским человеком. И даже в большей мере, чем кто либо еще.

Еще более советским человеком оказался Гитлер, который не раз говорил, что после такого “очищения” Россия – готовый кандидат для “дранг нах Остен”. На совещании руководителей Вермахта 23 ноября 1939 года он сказал: “Россия в настоящий момент опасности не представляет. Сейчас она ослаблена в результате многих внутренних процессов”. (Банкротство стратегии германского фашизма. Сб. документов, М.1973, т.1, с.483). Не раз он повторял, что Россия – не просто “колосс на глиняных ногах”, но и колосс без головы.

Вроде бы Тухачевский – не изменник и не заговорщик. С одной стороны. Но с другой, как раз поэтому он и есть наиболее изощренный заговорщик, и еще худший изменник. Эта логика пронизывала тогда всю страну. Тов. Сталин учил, что наиболее хитрые враги для сокрытия своей подлой сущности хорошо работают, дисциплинированы, политически грамоты. Не подкопаешься. А внутри – злобный враг. Так что тут нюх нужен. Как у Парани. Все обвиняемые были приговорены к расстрелу с конфискацией имущества и лишением воинских званий. Приговор был приведён в исполнение сразу по завершении суда в ночь на 12 июня 1937 года в здании Военной коллегии Верховного Суда СССР.

Интересна реакция министра пропаганды и культуры нацистской Германии Йозефа Геббельса. Он записал в своем дневнике:

«Кровавые приговоры в Москве ужасают. Там уже ничего не разберёшь. Там все больны. Это единственное объяснение происходящего там. Огромное потрясение во всём мире. Пляски смерти в Москве возбуждает отвращение и негодование. Опубликованный список расстрелянных за короткое время показывает всю глубину болезни».

Даже по тому времени для Геббельса это все было “слишком”. А вот для советских трудящихся – в самый раз.

Само собой, 6 членов из 9 того самого Специального судебного присутствия Верховного суда (для простоты – Трибунала) над “группой заговорщиков” Тухачевского в течении последующих двух лет были расстреляны (кроме – Ульриха, Шапошникова и Буденного). Включая маршала Блюхера, командовавшего расстрелом Тухачевского.

Не далеки от истины те социологи, которые говорят о шизофрении всякого тоталитарного общества. А уж сталинское общество – просто образцовый пациент.

31 января 1957 года определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР, все подсудимые были оправданы и реабилитированы за отсутствием состава преступления. Практически все материалы следствия по «делу Тухачесвского» были уничтожены, во всяком случае, те, которые могли свидетельствовать об участии в фальсификации тогда правящей верхушки государства.

P.S.

Расстрелял Тухачевского и его подельников лично комендант НКВД, то есть начальник расстрельной команды Василий Блохин. Кроме того, на его боевом счету Смилга, Косарев, Косиор, Николай Ежов, Фриновский, Кольцов, Бабель, Мейерхольд, 700 поляков Катыни и еще около 15 тысяч человек. Он рекордсмен пролетарского дела. В 1955 году, будучи уволенным и разжалованным, застрелился сам.

Документ:

Акт. Тридцать восемь (38) трупов нами приняты и преданы кремации. Комендант НКВД, п.нач. отд-ния Первого отдела ГУГБ В. Блохин

За свою долгую трудовую биографию генерал-майор Блохин лично расстрелял около 20.000 человек. Два других призёра – Пётр Иванович Магго и С.Н.Надарая – остали с большим отрывом: всего примерно по 10.000 расстрелянных на каждого.

---

Валерий ЛЕБЕДЕВ,
Бостон, США
Для “RA NY”