Шах и мат. К пятидесятилетию “матча века”

Несмотря на огромную популярность в СССР, Роберт Фишер приезжал в эту страну всего раз, в 1958 году, задолго до своих громких шахматных побед. В Центральном шахматном клубе в Москве о Фишере, разумеется, знали ещё с того момента, когда он в 14 лет стал чемпионом США, а журнал “Шахматы в СССР” опубликовал первое интервью с американским вундеркиндом. Сразу по прилете в Москву Бобби (в сопровождении своей мамы) направился в шахматный клуб и попросил сыграть с чемпионом мира Михаилом Ботвинником. Ему вежливо ответили, что Ботвинник в отъезде. А как насчет Василия Смыслова (будущего чемпиона мира)? Смыслов, к сожалению, – на даче. Тем не менее, через час прибыли гроссмейстер и будущий чемпион мира Тигран Петросян и чемпион Москвы Евгений Васюков. Петросян победил Фишера в мини-матче блиц с отрывом в два очка, а Васюков выиграл у него 11 партий из 16 тоже в блиц. Новоиспеченный чемпион США был поражён.

Фишер часто отзывался о советских гроссмейстерах с восторгом, самостоятельно выучил русский язык и досконально проштудировал книги по теории шахмат, написанные советскими чемпионами мира. Их к 1972 году накопилось уже пять: Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян и Борис Спасский. Если учитывать родившегося в России Александра Алехина, который царствовал на шахматном Олимпе до Ботвинника, то и все шесть. Полувсерьёз в ту пору говорили, что выиграть чемпионат СССР сложнее, чем чемпионат мира. Если атомная гонка и соревнования в космосе велись хоть на каких-то равных началах, то по линии шахмат Советский Союз далеко обогнал своих оппонентов.

Однако к концу 1960-х годов – на фоне триумфальных высадок американских астронавтов на Луну – стало ясно, что участие Фишера в розыгрыше за шахматную корону является только вопросом времени. Как потом оказалось, очень короткого. В матче претендентов 1971 года 28-летний Фишер разгромил советского гроссмейстера Марка Тайманова со счетом 6:0, всухую, шесть побед подряд без ничьих. После проигрыша шестой партии Тайманов, неплохой пианист с музыкальным образованием, встал из-за столика, пожал руку Фишеру, ухмыльнулся и на ломаном английском сказал Well, I still have my music (“Ну, ничего, у меня остается моя музыка”). Шахматная карьера Тайманова на этом закончилась, советские власти больше не выпускали его за границу. Затем Фишер учинил такую же расправу над Бентом Ларсеном из Дании. Годы спустя уравновешенный по характеру Ларсен вспоминал, что матч с Фишером прошёл для него словно в тумане. Ни до того, ни после этого игроки на уровне претендентского цикла не проигрывали с сухим счетом. Разгромные победы на таком уровне порождают не столько восторг, сколько ощущение мистического ужаса.

Тогда же, в конце 1971 года Фишер достиг рейтинга ЭЛО 2785, став первым в мире шахматистом, перешедшим порог 2700. Разрыв между ним и следующими в когорте шахматной элиты был огромен. Несложно представить себе смятение, которое вызвали успехи Фишера в высших эшелонах советской шахматной номенклатуры. Выигравшему чемпионский титул в 1969 году Борису Спасскому предстояло встретиться с легендарным американцем, который, по описанию газетчиков, “сдавливал оппонентов как удав и упивался их измельчением в порошок”. У Спасского на тот момент было психологическое преимущество – в турнирах он трижды выигрывал у Фишера. Однако, надолго ли такого преимущества могло хватить?

После затянувшихся переговоров, отказов, новых уговоров и уточнений Фишер и Спасский наконец условились провести “матч века” в Рейкьявике. Выросший в стесненных условиях Фишер ревностно относился к деньгам, ему удалось добиться неслыханного в то время призового фонда в 250 тысяч долларов. Для сравнения, в розыгрыше чемпионата мира в 1969 году Спасский получил за победу над Петросяном денежный приз в 3000 рублей, это меньше стоимости автомашины “Москвич”.

В Рейкьявике кроме секундантов Спасского сопровождала команда КГБ во главе с генерал-лейтенантом Филиппом Бобковым, начальником “идеологического” отдела ведомства. Первая игра состоялась 11 июля 1972 года, и… Фишер проиграл в результате грубой ошибки. После этого он предъявил новые требования, в частности, просил убрать телевизионные камеры и вести игру за стеклянной перегородкой, дабы ему не мешал шум из зала. Когда организаторы отказались пойти Фишеру навстречу, он просто не явился на вторую партию. Американцу было засчитано техническое поражение.

Президент международной шахматной организации ФИДЕ Макс Эйве предупредил Фишера, что объявит Спасского победителем, если игра не продолжится на заранее договоренных условиях. Однако советский гроссмейстер решил поступить джентльменски и согласился на требования Фишера, хотя и не был обязан этого делать. Третью партию Спасский проиграл белыми. В тот день московский корреспондент The New York Times общался с шахматными болельщиками на Патриарших прудах. Один из них сказал: крупнейший промах Спасского не проигрыш партии, а то, что он согласился на условия Фишера. Несмотря на патриотическую пропаганду, шахматные фанаты в СССР ясно давали себе отчет о силе американца и о неважной в общем ситуации, в которой находился Спасский.

Шахматный поединок стал обрастать своего рода “элементами фольклора”. Фишер, например, потребовал предоставить ему специальное эргономическое кресло, которое в то время числилось новинкой. Кресло доставили самолётом из Нью-Йорка. Любезно добавили ещё одно на всякий случай, для Спасского. Потом Фишер потребовал поменять мраморную доску, на которой они играли, на деревянную. Потом опять попросил мраморную. Встреча Фишера со Спасским положила начало теориям о возможных психологических приемах с целью оказания давления на противника. Секундант Спасского Ефим Геллер настаивал на том, чтобы организаторы матча проверили все помещения рядом с игровым залом, ибо он подозревал, что американцы пользуются “нешахматными” приемами воздействия на Спасского. Среди этих приемов указывалось использование электронных приборов и химических веществ. Ничего такого обнаружено не было, но на последующих чемпионатах мира, в особенности в поединках Анатолия Карпова с Виктором Корчным, теории о заговорах, гипнозах и прочих психологических приемах стали для журналистов излюбленным сюжетом.

Пятую партию Спасский проиграл из-за тактического недосмотра, а в шестой Фишер провел блестящую атаку с разменом ладьи за коня. После поражения Спасский присоединился к аплодисментам зрителей. Десятую партию Фишер тоже выиграл с блеском. А вот в 11-й Спасскому наконец удалось показать, что он действительно чемпион: советский гроссмейстер поймал ферзя американца в ловушку. Фишер решил сдаться, пока Спасский отлучился в туалет. Зал встретил чемпиона мира аплодисментами. До этой партии не было случая в матчах за шахматную корону, чтобы ферзь угодил в западню.

Несмотря на отдельные успехи Спасского, ощущение обреченности надвигалось параллельно с ходом игры. В конце июля трое из четырёх советских корреспондентов, командированных в Рейкьявик, были отозваны в Москву. Значительно сократилось количество сводок о матче в советской печати. Однако поединок привел к взрыву интереса к шахматам во всем мире. Журналисты в разных точках планеты писали обширные репортажи об увеличении в разы продаж шахматных комплектов и создании новых шахматных клубов. Имена Фишера и Спасского стали популярными. Даже в Китае, в разгар “культурной революции”, пристально следили за событиями в Рейкьявике.

В 13-й партии Спасский проиграл Фишеру в позиции, которую и он, и его секунданты считали ничейной. Потом пошла череда из семи ничьих. 21-ю партию Спасский завалил в середине игры и после того, как игра была отложена на 41-м ходу, осознал безнадежность своей позиции. Он сдался по телефону, однако Фишер потребовал, чтобы Спасский сделал это лично за доской. С преимуществом в 4 очка 1 сентября 1972 года Роберт Фишер был объявлен 11-м чемпионом мира по шахматам. Последняя партия со Спасским оказалась и последней в официальной карьере американца. На церемонии закрытия матча Фишер вёл себя безучастно, не обращал внимания на дифирамбы в свой адрес и достал карманные шахматы, углубившись в разбор какой-то партии. Лишь в конце вечера он беседовал некоторое время с советским послом в Исландии и попросил его просмотреть подшивки “Правды” за июль и август, чтобы узнать, как освещали матч советские журналисты.

В глобальной перспективе поединок Фишера со Спасским произвел созидательный политический эффект. Опасения, что “матч века” может обострить международную ситуацию, не оправдались. Более того, у Спасского оказалось много поклонников в США, которых раздражали капризы Фишера и его методы психологического давления. Всего за два месяца до начала матча президент США Ричард Никсон совершил исторический визит в Москву, и советские власти были заинтересованы поддерживать атмосферу “разрядки”. В Рейкьявике победил сильнейший, и по этой причине русские и американцы присоединились к аплодисментам вместе с миллионами поклонников шахмат по всему миру.

Спасский позже отверг все предположения, что на него каким-то образом оказывалось психологическое давление. Он заявил, что матч проходил нормально. Шахматисты остались друзьями и 20 лет спустя провели реплику “матч века” в Белграде, который тоже завершился победой Фишера. Правда, этот матч проходил несмотря на прямое нарушение международных санкций против режима Слободана Милошевича, зато в игре был призовой фонд в пять миллионов долларов.

Самым жгучим вопросом для шахматных фанатов XX века остаётся загадкой: что произошло бы, если бы Фишер согласился защитить свой титул в 1975 году? После затяжных переговоров и отказов ФИДЕ удовлетворить требования своенравного американца новым чемпионом мира в апреле 1975 года был провозглашен молодой советский гроссмейстер Анатолий Карпов. Это единственный случай в истории шахмат, когда новый чемпион не сыграл ни одной партии с предыдущим. Следует, однако, отдать должное Карпову – в 1975–76 годах он настойчиво пытался, даже в обход правил ФИДЕ, добиться соглашения с Фишером на матч и трижды встречался с ним. Договориться, к сожалению, не удалось.

В 1972 году американский гроссмейстер был в зените своей карьеры и далеко превосходил всех других игроков. Но к 1975 году Фишер уже три года как не участвовал в соревнованиях, в то время как Карпов уверенно шел вверх к шахматному Олимпу. Годы спустя следующий чемпион мира, Гарри Каспаров, высказал предположение, что в 1975 году, возможно, Карпов бы проиграл Фишеру, но в 1978-м, скорее всего, отобрал бы у него корону. В зените его игры рейтинг ЭЛО Карпова, 2780, был почти таким же, как у американца на пике его карьеры.

Бобби Фишер скончался в 2008 году в вынужденном изгнании в Исландии при весьма печальных обстоятельствах. По иронии судьбы он умер в возрасте 64 лет, по числу клеток на шахматной доске. А проигравший поединок Спасский – заядлый курильщик, на шесть лет старше Фишера и сейчас доживает свой век в Москве, ему 85 лет. Он является старейшим из живых в настоящее время чемпионов мира. Фишер и Спасский остались друзьями, но оба были, видимо, несчастливы. В день своего 80-летия Спасский грустно заметил: “Шахматный гений никогда не делал человека счастливым”.

---

Никола КРАСТЕВ,
болгарский журналист и шахматист-любитель, живёт в США
https://www.svoboda.org/