Три мои поддержки власти
Не готов Егорка к севу,
Не подвез продуктов к хлеву,
Зацепился за овин
— Бронь рассыпал, сукин сын.
Илья Ильф
Я за свою длинную жизнь аксакала всего три раза поддерживал власти предержащие. Это всегда совпадало с неким вектором реформ, хотя бы немного продвигающих Россию в свободе.
Первый раз – еще студентом первого курса после закрытого доклада Хрущева на 20 съезде КПСС о культе личности. Доклад был закрытым, но читали его по всей стране партийным и комсомольцам. Тогда же я совершил мелкий теракт – проходя рядом с бюстом тов. Сталина в лестничном пролете брызнул из перьевой авторучки в морду разоблаченному гению, придав ему реалистический образ лица в оспинах. Ничем иным поддержать Никиту Сергеевича тогда не мог.
60-е годы – это великие – выдающиеся – годы в истории СССР. А для нас, тех, кто тогда был молод – вдвойне. Это десятилетие дало название поросли шестидесятников. Их иногда еще называют детьми ХХ съезда, прошедшего 4 годами ранее. Главное там: страна как бы сбросила морок сталинизма, очнулась от ужаса, осудила случившийся с ней припадок безумия и как бы вынырнула из кошмарного сна.
Теперь-то все будет хорошо! Теперь начнется расцвет наук и искусств. Да он ведь как бы и начался: появилась проза деревенщиков, Евтушенко проник в Политехнический и на стадионы, а с ним и Вознесенский и даже Рождественский. Красивая и неземная Белла Ахмадулина… Всех потряс Иван Денисович. А перед тем – вымпел на Луне, Гагарин…
60-е – это возрождение в СССР американского джаза под названием “советский джаз”. То была музыка свободы. И ознаменовалось все это приездом в 1962 г. в СССР на гастроли оркестра Бенни Гудмена. Почему его? Наверное, потому, что его родители эмигрировали из России. Блистал и сам Беня на кларнете, и трубач Джо Ньюмен, и саксофонисты Зут Симс и Фил Вудс. Отменный пианист Тэдди Уилсон (он выступил и отдельно со своим трио).
Народ скандировал “Синг, Синг, Синг” – это одна из самых знаменитых композиций Бени, сочиненная известным шоуменом и певцом Луис Примой, включенная в Зал Славы Грэмми. Никита Хрущев сидел на концерте и бешено аплодировал. Джаз, который в СССР был то музыкой угнетенных бедных негров и поощрялся, то музыкой белых богатых толстых и запрещался, реабилитировали и простили полностью! В общем – полная оттепель.
И еще: именно в самом начале 60-х родилось новое и невообразимое ранее направление – барды. Появилось оно сразу с трех выдающихся имен: Окуджава, Высоцкий, Галич. Первый – лирика и мягкая ирония. Второй – народный юмор, третий – настоящая щедринская сатира. И в тех же 60-х – мое счастливое знакомство с Галичем, затем встречи, беседы, поездки на мотоцикле. Ничего подобного по уровню тем бардам за все последующие десятилетия мы не видим и не слышим.
Кстати, бардовская песня, некоторым образом, тоже порождение партийных решений. Были приняты постановления о снабжении “советского человека” различной бытовой техникой. Под это дело – стали выпускать магнитофоны, в том числе первый из них, который можно было назвать доступным ширпотребом – вильнюсский Спалис (1959). Он мог хоть как-то записывать. До того была Эльфа-6, которая не могла, и еще ранее Днепр-3, который был доступен только для начальственных кабинетов. И вот – барды и магнитофоны счастливо соединились. И появилось новое слово “магнитиздат”.
В 60-х с все нетерпением ждали выхода каждого нового альбома великой четверки The Beatles -. В 1967-м году по случаю выпуска альбома «Сержант Пеппер» (ох, уже и с того времени прошло 50 лет!) я сделал на белорусском ТВ передачу о них. Разрешение передачи на официальном уровне казалось чем-то невероятным и небывалым. Ну, это под мою версию, что Битлсы умерли, вот их могила на обложке альбома, так что ничего вредоносного более сделать не смогут. А так – народные песни, рабочие парни из предместья индустриального города, подпольные комсомольцы Ливерпуля.
Тогда же с нетерпением ожидали пленок с новыми песнями Высоцкого и Галича. Да, новая жизнь, широкие горизонты и глубокие прозрения.
Я в 60-м закончил в Минске политехнический, мне было 22 года. Скоро наступил и 22-й съезд, а там уже полное разоблачение Сталина, вынос тела из Мавзолея, свержение истуканов по всей стране. Почему ночью и тайно? Ну, вот так решило руководство. Это добавляло шарма государственной мистерии. Я пробрался на крышу дома, стоявшего на периметре центральной площади с гигантской статуей в центре. Площадь была оцеплена солдатами, видеть гибель бога народу было нельзя. Люди могли бы ослепнуть от зрелища уничтожения Сакрального. Подъехал мощный бронетранспортер, накинули трос на шею олицетворяющего государство идола-перуна, дернули раз, другой, тулово рухнуло, оставив на постаменте сапоги. Их уничтожали отбойными молотками, что звучало как дробь барабанов Космической Тайной Казни.
Это действо было настолько непостижимым, что его запретили снимать на киноленту. Ни для себя, ни для властей, ни для истории. Поэтому не существует ни одного кинокадра этого эпохального события, происходившего одновременно по всей стране. Как не существует кадров утопления Перуна. Как не существует и кадров захоронения Вождя народов в могиле, закрытой бетонной плитой (чтоб не встал) рядом с Мавзолеем, и уж, тем более, кадров мистерии извлечения вечного тела и его сожжения с распылением пепла.
Сгинь, проклятый! А – не сгинул, частицы пепла внедрились в тела, в души окрестного населения, стали его частью.
Но тогда мы этого ещё не знали: мы ликовали, и было от чего. Один пример.
12 апреля 1961 г. – первый человек в космосе. На орбите – Гагарин. Толпы народа высыпали на улицы. Да-с, без всякого приказа. Вот так – настоящее народное движение и гуляние, искреннее ликование, без дураков. Люди чувствовали гордость. Да, гордость за себя – вот, смогли. Первыми в мире. А потом – снова впервые – трое в ракете и один Леонов в открытом космосе. Даже я, в тот момент молодой инженер Минского тракторного завода, чувствовал общий подъем духа 12 апреля 1961 г.. А ведь уже давно слушал передачи “Свободы”, «Голоса Америки», хорошо помнил закрытый доклад Хрущева на ХХ съезде о “культе личности”, даже совершил малый теракт над тов. Сталиным.
После доклада, чтение которого комсомольцам длилось часа три, я подошел к бюсту Вождя в коридоре института (это было еще в Каунасе), оглянулся, никого нет, и из поршневой авторучки резким движением стряхнул чернильные брызги на тирана. Лицо вождя приобрело натуральный вид в оспе, что на официальных изображениях всегда тщательно ретушировалось. То был акт настоящего художественного социалистического реализма. Мне было страшно, но гордо.
А в 1961 г. уже так страшно не было. Я читал разные мемуары, дискутировал со сверстниками на острые темы (скажем, с моим тезкой Валерием, сыном расстрелянного наследника Сталина Алексея Кузнецова, о религиозной составляющей коммунизма, а немного позже – о Новочеркасском расстреле) и был весьма критически настроен к политическому режиму. Тем не менее и меня захватил всеобщий энтузиазм и некий душевный подъем от невероятного – человек в космосе! Причем наш, русский, советский.
В день полета Гагарина в Минске гастролировал джаз-оркестр Густава Брома из Чехословакии, и его трубач с декадентской фамилией Гниличка тут же сочинил песню о “майоре Гагарине” (он полетел кандидатом-лейтенантом, а вернулся партийным майором). Оркестр исполнил, вызвал овации зала, бисировал песню три раза.
Отчего такой невероятный успех советской космонавтики – задавал я себе вопрос? Ведь политическая и социальная система явно уступает американской, отягощена жуткими преступлениями, общей бедностью и недемократичностью. Значит, есть некие преимущества. Какие же? Видимо, возможность сконцентрировать государственные средства в одной точке, нажать на длинное плечо экономического рычага и поднять на коротком рычаге технические свершения. Тут и плановость играет свою главную роль. А в Америке – конкуренция, раздрай, реклама, распыление сил. Вот и результат. Германцы тоже сильно уступали просвещенным римлянам во всем. Зато они, по словам Дюрренматта, носили штаны, которых не было у римлян. История оказалась на их стороне. Это мое сравнение не нынешнего дня, а именно – того.
Вскоре (30 октября 1961 г.) – взрыв самой мощной в мире термоядерной бомбы на Новой Земле (с тех пор абсолютный рекорд). Ещё одна причина для гордости: ведь это также и огромный прорыв в науке и технике. Если так дело пойдет дальше, то ведь тогда и коммунизм не за горами. Коммунизм-то в каком-то смысле можно приравнять к термоядерному взрыву. Именно во время взрыва он и был провозглашен на том же 22-м съезде – через 20 лет, к 1980 г. Мне будет тогда, сразу прикинул я, 40 с небольшим, значит доживу. Хорошо-то как! Но хорошо не стало.
В октябре 1964 г., как тогда сообщила “Свобода”, самый говорливый лидер на свете ушел, не сказав ни слова. Дворцовый тихий переворот. Большой энтузиаст космоса Никита Сергеевич сказал потом в своих мемуарах, что своим главным достижением он считает не кукурузу, не ракеты, не Гагарина, не мирное разрешение Карибского кризиса, а то, что ликвидируя антипартийную группу Молотова-Кагановича вместе с примкнувшим к ним Шипиловым, он их не казнил. Вот и мне, вспоминал в мемуарах Хрущев, оставили жизнь. Это – главное достижение социализма?!
Наследием Хрущева оказалось время Брежнева. То был блаженный застой.
Легкий удар хватил Леонида Ильича в 1976 году, он находился несколько минут в состоянии клинической смерти, как раз тогда и произошло повреждение высших функций мозга, связанных с речью. Затем ему еще вживили стимуляторы сердечной деятельности. Пошла гулять фраза: Ильич умер, но тело его живет. В стандартном случае человек в таком состоянии получил бы инвалидность и ушел на пенсию, но в случае генсека он только-только обрел творческий взлет. Именно после этого стали появляться мемуары Брежнева, которые по слухам, писались Аграновским, Чаковским, Cахниным, Мурзиным и Ганюшкиным и еще несколькими “литсотрудниками” под общим руководством тогдашнего руководителя ТАСС Замятина. Мемуары удостоились ленинской премии по литературе, а сам их “автор” премии того же имени, но мира. Леонида Ильича звали после этого “мировым чемпионом по борьбе за мир”. Тогда же он получил членский билет союза писателей СССР за номером 1 и членский билет союза журналистов за номером 2 ( 1-й был выписан на имя Ленина). Эти мемуары (“Малая земля”, “Возрождение”, “Целина” – о них в народе шутили, дескать, “все что было не со мной – помню”) были объявлены вершиной политической мудрости, их предписали изучать во всех школах и вузах, выделив на лекции и семинары львиную долю учебного времени по философии и другим общественным наукам.
Помню, как раз на такую лекцию ко мне пришла комиссия из обкома. Мне нужно было как-то проявить политическую лояльность и, одновременно, не пасть в глазах аспирантов. Для начала я сказал, что западные советологи сравнивают наше сельское хозяйство с больным желудком. То у него запор, дескать, то понос. Здоровый человек не говорит о своих физиологических отправлениях. Но человек с больным желудком только о них и толкует. Вот так и в СССР, мол, все время пишут и говорят о сельском хозяйстве. Когда удается собрать более-менее приличный урожай, то это подается как величайшая победа. Советы после длительного запора как бы говорят всему миру: наконец-то свершилось! А что говорит по поводу нашего сельского хозяйства Леонид Ильич? Он пишет в “Целине” о сельском хозяйстве в военных терминах: “битва за хлеб”, “борьба за урожай”, “фронт уборки”, “командиры хлебного фронта”, “атака на вредителя”, “подтянуть арьергарды”, “дать бой дезертирам битвы за хлеб”. Стало быть, наш руководитель сравнивает сельское хозяйство вовсе не с больным желудком, как того хотелось бы советологам, а с войной, битвой и фронтом. Отсюда следует, что советологи плохо знакомы с работами Леонида Ильича. А вот когда познакомятся, то сразу узнают, с чем именно нужно сравнивать наше сельское хозяйство.
Далее я перешел к анализу эпизода из “Малой земли” о том, как у Леонида Ильича, в бытность его секретарем Днепропетровского обкома, в 1940 г. на партийном активе кто-то спросил: “Товарищ Брежнев, мы должны разъяснять о ненападении, что это всерьез, а кто не верит, тот ведет провокационные разговоры. Но народ-то мало верит. Как же нам быть? Разъяснять или не разъяснять?”. Брежнев, согласно мемуарам, ответил: “Обязательно разъяснять. До тех пор, товарищи, будем разъяснять, пока от фашистской Германии не останется камня на камне”.
Так как эта диалектика в то время аспирантам была непонятна, я далее сказал, что освещу кое-какие подробности по истории и конструкции национал-социализма. И до конца лекции рассказывал о происхождении фашизма и его устройстве, включая такие детали, как официальное празднование ими 1-го мая, флаг красного цвета, полное название “Национал-социалистическая рабочая партия Германии”, система вовлечения населения в организации по возрастному признаку: январята (нацисты пришли к власти в январе), затем, с 6 дети поступали как бы в скаутскую организацию (она называлась “Пимпф”), потом с 14 лет Гитлерюгенд, и уж потом, с 21 года члены партии. Все насторожились, ибо возрастная структура в точности соответствовала советским октябрятам, пионерам, комсомольцам и коммунистам. Потом рассказывал о немецком четырехлетнем плане развития народного хозяйства, о борьбе с религией и церковью. О том, что Германия формально считалась республикой, ибо в ней продолжал собираться высший законодательный орган – Рейхстаг, о котором ходил немецкий анекдот того времени: кто самый высокооплачиваемый певец в мире? Депутат Рейхстага: он два раза в год исполняет при открытии заседания гимн и получает за это 600 марок в месяц. Да и эту их работу преувеличивали, ибо пели не они, в зале включали запись, а депутаты только рот открывали. Затем остановился на принципе фюрерства и истории заключения пакта Риббентропа-Молотова, откуда как бы следовала диалектическая фраза Брежнева про “не останется камня на камне”.
После лекции члены комиссии не знали, что и думать.
– Почему Вы говорили о нашем сельском хозяйстве как о больном желудке?” – спросил один.
– Это была критика буржуазной пропаганды. Ведь мы в каждой лекции обязаны давать такого рода критику”, – ответил я как по писанному.
– Зачем вы сообщали о праздновании первого мая и красном цвете фашистского флага?
– Ну как же, нацисты широко использовали демагогию для оболванивая трудящихся, и нам об этом надо знать.
– А почему Вы намекали на принцип фюрерства?
– Я не намекал, а прямо о нем говорил. И говорил для того, чтобы подчеркнуть его коренное отличие от ленинских норм коллективного руководства, которое воплощает в себе Политбюро и лично Леонид Ильич.
– Как понимать ваши параллели по поводу борьбы с религией в нацистской Германии и в СССР?
– Помилуй Бог, какие параллели?! Всем известно, что у нас полная свобода совести и вероисповедания. Вот и Леонид Ильич недавно об этом говорил.
Единственный опасный вопрос был бы: откуда вы все это знаете про гитлерюгенд и первое мая с красным знаменем фашистов? Но и тут у меня имелся давно заготовлен ответ: о фашистской Германии в СССР столько написано, это есть во многих источниках. Спросить – в каких именно, означало бы признать себя некомпетентным как раз в том, на что они всегда претендовали. А ведь именно в книгах советского издания тщательно вымарывали все так называемые аллюзии, то есть, неконтролируемые ассоциации, и прочесть о вышеназванном можно было только у западных исследователей, например, в книге Ширера “Взлет и падение третьего рейха”, которая изымалась на советской таможне. Впрочем, в 1981 году появилась и у нас приличная книга “Преступник номер 1” Мельникова и Черной, но и та в издательстве АПН. Книга тут же ушла заграницу и на внутренний рынок не попала. В общем, пронесло. Надо сказать, в то время довольно легко “проносило”, по крайней мере, меня, да и всякого, кто слишком явно не диссиденствовал.
При застое кто хотел, тот читал и “Архипелаг”, и все прочее. И слушал голоса. Более того, это чтение, кроме эффекта запретного плода, давало рядовому интеллигенту ощущение избранности. И не только по отношению к толпе, но по отношению к власти. Она, власть, не знает, как было “на самом деле”, а мы знаем. Власть не знает даже, как устроено советское общество, а нам и то ведомо. Пусть власть высоко и пусть у них коньяк не просыхает, а рыло в икре, но еще выше возносит нас знание. Да, знание – это великая психологически возносящая сила. Опасно? Что ж, это только придавало больше привлекательности. За знание нужно платить, в этом тоже усматривалась некая справедливость. Пусть хотя бы опасением, ибо обычно только оно и отдавалось в виде платы.
Более того, это опасение, это ощущение, что тебя отслеживают, подслушивают и прослушивают, удивительным образом украшало жизнь. И возносило “интеллигента знающего” на вершины самоутверждения. Самое мощное в военном смысле государство, мировая ядерная сверхдержава следит за ним! Стало быть, на одной чаше весов монстр-Левиафан, а на другом – маленький человечек, кандидат наук Петров. И они весят одинаково! От мнения кандидата наук зависит благополучие огромного государства! А иначе зачем бы оно тратило столько средств на телефонные прослушивания? То, что телефоны прослушиваются, поголовно была уверена вся интеллигенция. Были способы это проверить, и были – как этого избежать. Повернуть диск и заклинить его спичкой. Радикальный – отключить телефон из сети. А если надо говорить? Мы знали, что прослушивающий магнитофон включается только на “ключевые слова”, скажем, “книга, генсек, анекдот, Солженицын” и записывает после этого минут пять. И опять до ключевого слова. И к тому быстро приспособились. Книгу называли текстом, Солженицына – отщепенцем, “Архипелаг ГУЛАГ” – островом сокровищ, “Ленин в Цюрихе” – “Нинель в Берне”. А генсека вообще не называли. Или по имени – Леня. Самое забавное, что опубликованные недавно сведения подтверждают наше тогдашнее знания о ключевых словах и выборочном прослушивании. И выжили ведь!
Конец 60-х омрачился ужасно: 20 августа 1968 года советские войска в сопровождении стран варшавского договора вошли в Чехословакию и задавили Пражскую весну. “Граждане, отечество в опасности, наши танки на чужой земле”. Я в разговорах с отцом негодовал: чего же не вошли в Пекин, ведь китайские товарищи извращают социализм значительно сильнее. Китай слишком большой – отвечал старый генерал. А ведь верно – и не поспоришь. Вот тогда реально и закончились на самом деле 60-е. Высадка американцев на Луне в июне 1969 года подвела окончательную черту под советскими романтическими надеждами 60-х годов.
Наше шестидесятничество осталось в прошлом эпохой несбывшихся надежд, иллюзией целого поколения. Иначе и быть не могло – СССР пал под тяжестью собственных преступлений. Эти справедливые слова Главного обвинителя Международного Военного Трибунала от СССР Руденко о крахе гитлеровской Германии в ещё большей степени верны для СССР.
А в нашей памяти, в моей памяти, те давние 60-е так и останутся светлыми, молодыми, полными надежд, радости, прорыва… И мы в них когда-нибудь еще вернемся. Мы продолжим «Репетицию оркестра» Феллини, мы начнем с того такта, на котором была прервана музыка.
Но как-то все не начиналось. Время Андропова закончилось умирающим Черненко, заодно и меня исключили из партии «За чтение и распространение антисоветских книг» и лишили профессиональной работы (1984).
Второй раз, когда я внутренне был на стороне власти была эра перестройки и гласности.
Там уже мог побольше. Читал много лекций в домах ученых, писал статьи, а в конце даже участвовал в защите Белого дома, связывал Владимира Лукина (он был тогда зав международным отделом Верховного Совета) с американским посольством, с пресс-атташе Шульцем (возил туда-сюда разные документы), размножал вместе с Юрием (фамилию забыл) из Интерквадро листовки и раздавал солдатам и офицерам на танках и бронетранспортерах. А потом еще и написал для “Независимой газеты” статью о странных нюансах путча. Цели разрушить СССР у Горбачева не было. Даже наоборот, была цель укрепить его и обновить, освежить социализм и саму идею коммунизма. Потому он и потерпел неудачу как политик (Горбачев сам это признает). Тем не менее, объективно он свалил коммунистического монстра, пусть и ценой распада страны. Стоила ли свобода такой платы? Безусловно. Страна бы все равно распалась, под ней находилась зыбкая, ненадежная и умирающая экономика. Но тогда, может быть как раз в наше время, мы остались бы в разлагаюшемся трупе бывшего СССР и у многих оказалась бы совсем не такая жизнь (например, без эмиграции), каковой она состоялась при ликвидации СССР в 1991 году.
В первые годы генсекства Горбачев был вполне себе верным ленинцем и отбивался “жупелом антисоветизма” направо и налево. Произнес речь по поводу 40-летия победы, где говорил о замечательной роли Сталина в разгроме гитлеровских полчищ. Через восемь месяцев спрашивают его французские журналисты о том, что он думает о сталинизме. И получают ответ, что сталинизм – антисоветский и буржуазный термин и что никакого сталинизма в СССР отродясь не бывало. Американские журналисты спрашивают у него, почему в СССР так много заключенных, в том числе политических – получают ответ, что все эти утверждения – заезженная антисоветская утка, ибо в СССР никогда не было политзаключенных. А если они где были и есть, то как раз в Америке.
В июле 1986 года, как бы компенсируя Чернобыль, объявляется еще одна последняя война – на этот раз нетрудовым доходам. Под таковыми понимались средства, получаемые дачниками и пенсионерами от своих теплиц, а также от продажи пирожков и прочих разносолов на железнодорожных станциях. Милиция быстро потоптала парники, посадила бабок-торговок и навела порядок. Атмосфера как-то мрачнела. КГБ составлял списки тех, кто неодобрительно отзывается об атомной энергии. Я, к примеру, отзывался как раз одобрительно, несмотря на Чернобыль, но от вызванного в КГБ из моей бригады (я, будучи исключенный «из рядов», потеряв работу и профессию, работал тогда на заводе “Динамо”) наладчика Майбороды, единственного коммуниста в бригаде, потребовали дать показания на антисоветчика Лебедева, который не понимает политики партии по Чернобылю и атомной энергетике. Хотелось купить дельтоплан с мотором и улететь к чертовой бабушке. Но сдержался, так как это нарушило бы политику партии по пассажирским перевозкам. Все-таки обыск у меня на всякий случай сделали: искали антисоветские книги ( в мае 1986 года, на втором году перестройки). Не обнаружив таковых (давно догадываясь о новом витке демократии, я ничего дома не держал), изъяли все наличные деньги и сберкнижку. Только позже с трудом удалось доказать, что сберкнижка – это не тоже самое, что антисоветская книжка.
До конца 1987 года Боже упаси говорить о Сталине и репрессиях, тем более о революции и Ленине (этого нельзя было до середины 1989 г.). И Боже упаси протестовать вообще. Даже 21 августа 1988 года, (к тому времени уже действительно наметилась кое-какая гласность), люди, пришедшие на Пушкинскую площадь в Москве отметить 20-летие вторжения советских войск в Чехословакию, были окружены милицией, избиты, брошены в воронки и увезены в околотки. Я тогда увернулся, но видел, как увозят Новодворскую. Потом все услышали, что как бы поверх извращений социализма, через все застойные явления, свежий ветер революции донес свое дыхание прямо в наше время и от этого началась не просто перестройка, но бурное ускорение. Узнали, что ленинские заветы живы, что его бессмертные идеи и сейчас нас ведут к сияющим вершинам коммунизма. Четко прослеживалась идея перестройки: вычеркнуть всех послеленинских генсеков (исключение делалось для Андропова) как отступников от великого дела построения социализма и непосредственно вырастать из чистых революционных истоков. Нечто вроде этакой коммунистической реформации с припаданием к кристальным ключам священного марксистско-ленинского писания.
Да и о социал-демократии Горбачев вначале не помышлял. А помышлял он о реформировании заскорузлого социализма с татаро-монгольской задницей и думал о Дубчеке, о социализме с человеческим лицом, на которое и уселась та самая задница. Наверное он в какой-то момент с ужасом понял, что система нереформируема и скрещивание советской управленческой машины с элементами демократии невозможно из-за сопротивления старых, но все еще мощных партструктур, из-за слабости и пассивности общества. Из-за того, что практика неумолимо доказывала – социализм “с человекообразным лицом” невозможен.
Люди перестали верить, стали раздражаться, тем более, что с продовольствием становилось все хуже, дело дошло до, фактического введения карточной системы (под названием талоны).
Страна под водительством местных национальных элит стала распадаться. Попытка остановить распад с помощью прежних сил (ГКЧП), конечно же, с ведома самого Горбачева, оказалась провальной и только ускорила кончину СССР.
Наши заседания клуба «Свободное слово» посещали тогдашние помощники Горбачева, да и он сам почтил пару раз (один раз с Раисой Максимовной, мои разговоры с ним я опускаю), а потом – А.Н. Яковлев. Эта встреча в мае 1991 г. особенно памятна, я на том заседании развил логику того, что в стране скоро будет неизбежна попытка силового захвата власти, но она не продержится больше недели. На что Александр Николаевич спокойно сказал: мы это знаем и готовимся.
Из песни слов не выкинешь, но можно выкинуть песню со словами
Последний, третий раз, когда я был с властью – начало правления Ельцина и потом Путина, когда он прокламировал строить правовое государство, провел ряд неплохих реформ по экономике и вообще призывал брать пример с Запада и даже хотел вступить в НАТО.
Тогда я внутренне и в статьях поддержал раннего Путина уже из-за границы.
После провала ГКЧП, о чем я кратко упомянул в первой части, а подробно написал тогда же, в 1991 году. После прощания Горбачева со своим президенством и юридического распада СССР (25 декабря 1991) народ стал ждать – а что теперь будет?
Пошел процесс над КПСС. Он никак и ничем не закончился. КПСС распустили вскоре после путча, да и не удивительно: какая может коммунистическая партия Советского Союза, если его самого нет?! Взамен вылупилась КПРФ – та же партия, но уже Российской Федерации. Не было никаких процессов над расстрельщиками, никакой люстрации, никакого покаяния, престарелый Каганович (почти 98 лет) спокойно умер в своей постели.
В это время усилено сочинялась конституция свободной России (начиная с 1990 г.). Я тогда много посещал разные новообразования вроде Московской трибуны, клуба Демократическая перестройка, само собой – свой клуб «Свободное слово» . Там встречал активистов этой новой конституции, чаще всего – Олега Румянцева, секретаря комиссии по изобретению этого основополагающего документа свободы. Время шло. Промежуточные варианты конституции публиковали. Чем дальше продвигалась работа, тем хуже эта конституция становилась. Осенью 1992 года стало ясно, что при такой конституции страна обречена. Замысливалась не просто президентская республика, а суперпрезидентская. Настолько, что она уже и не республикой была, а сразу абсолютной монархией. В ней «президент» получал право единолично назначать всех силовых министров, министра иностранных дел, всех командующих военными округами и самого премьер-министра. В случае несогласия Думы с кандидатом в премьеры президент имел право распустить у Думу.
Ждать больше было нечего. И тут, фактически, умертвили мою маму, лучшего человека в мире – в госпитале поставили капельницу с никотиновой кислотой, и при этом рядом не было никого. Остановка сердца. Один я бы не уехал. Теперь больше ничего не держало – так я оказался в Бостоне в самом конце 1992 г. Хотя визу получил еще за три года до того.
Весна 2000 года, Путина только что избрали президентом. Приведу свою статью того времени вроде как в поддержку молодого, только что избранного президентом Путина, хотя уже и тогда были намеки на то, что впереди – снова наше монархическое прошлое.
Взлет Путина был поразителен – но и это в духе матушки-России. Прочие все время мозолили глаза, что-то обещали, грозили, и завлекали. Явлинский вставал в позу принцессы на горошине. Все отвергал и все критиковал. И обещал в третьем лице: “Явлинский знает секрет экономического чуда!”. Знает-то знает, но никому не скажет. Эта тайна с ним еще со времен малого кудесничества на Нижегородчине вкупе с экс-инфантом Немцовым. Зюганов тоже все критиковал и обещал возрождение всего порушенного и поруганного.
И вдруг – Путин, этот deus ex mashina, выскочил, как чертик из табакерки и произвел обещанное чудо – стал любимцем и кумиром. Новый политик обещает светлые горизонты даже без всяких посулов. Без всяких там экономических программ. Только сказал о необходимости возрождения моральных ценностей. Но этих ценностей в народе столько, что не жалко и другим отдать.
Возрождаться будем просто за счет выражения свежего лица. И какой-то своеобычной походки, которую сам Путин (со слов своей жены) назвал раскачивающейся как у гусака. Нет, не 70 процентов вдруг полюбили Путина, а только около 53. И это свидетельство того, что массового одурения в России уже нет. Не потому, что Путин не заслуживает одобрения. Допустим, заслуживает. А просто потому в России уже нет массовой психологии, которая могла бы в принципе породить авторитаризм, а там, глядишь, и так хорошо нам знакомый тоталитаризм. Тов. Сталин тоже ведь не сразу стал зловещим диктатором. В 1925 году, скажем, он смотрелся на фоне Троцкого-Зиновьева большим либералом.
Проценты Путина, полученные при выборах 2000 года (около 53) не позволяют ему не обращать внимания на сложившиеся партии и движения. Он даже включил в список, поддержавших его, как бы революционную фигуру штатного, встроенного оппозиционера Зюганова. Настоящий народный вождь. То есть – самодержец, который волен как прощать, так и миловать. Пока без казней. Воцарение чаяний и надежд должно сопровождаться милостью к падшим.
Не все же уповают на армию и пагубное армейское присловье: ” Как надел я портупею, так тупею и тупею”.
Политики (особенно Лужков) древней русской холопьей памятью почуяли в нем барина-хозяина по праву. Подошли на полусогнутых, склонив голову, припали к ручке и верноподдано поцеловали, со словами: “Царствуй на страх врагам, наш царь-государь”. И Шаймиев быстро присмирел, и Илюмжинов, и все прочие ханы, эмиры и султаны. Сразу пообещали привести свои республиканские конституции в соответствие с основным законом Российской федерации. Видение Грозного (города пока что) завораживает. Да и какие могут быть республиканские конституции, когда на Руси- новый царь.
И – надолго. Целый ряд губернаторов в административном восторге предложили увеличить срок президентского правления с 4 до 7 лет. Ну-ну, не торопитесь, посмотрим дальше – милостиво улыбнулся деголлистый президент. И то правда: – пусть через годик тоже присмиревшая Дума примет поправку к Конституции насчет сроков, тогда, от момента принятия, будет еще 14 лет, а с истекшим годом – все 15.
Итак – началась эпоха нового царя! Не мы, но наши дети увидят, что будет. Если хорошо, то порадуемся за них. А если нет – то за себя. Дума сейчас тоже глубоко осознала свое призвание. Настолько, что поддержит любую кандидатуру на пост премьера, предложенную Путиным, даже если это будет привычно ненавистный Анатолий Чубайс.
Путин пришел к высшей власти в 47 лет. Именно в этом возрасте оказался на самом верху и Ленин в 1917 году. И – вот уж поразительно – Сталин, ибо в 1926-27 годах он одолел Троцкого и стал единовластным диктатором. Даже по этому внешнему признаку можно сказать: наступает эпоха Путина.
Путин по дедушке был Распутиным. Но после революции Распутины оказались не в чести. Значит, сменил фамилию. А имя и впрямь весьма символично – прокладывающий путь. До него был Владимир I – зачинатель славянской русской государственности, Владимир II – советской, и вот теперь антисоветский Владимир III. Один Владимир крестил Русь, другой попытался “расправославить” ее и создать новый тип отечественной государственности – интернационально-советский. Владимир Третий Путин, возможно, попытается объединить демократию и патриотизм.
(Сегодняшнее замечание. Так мы тогда думали. А он в то время уже потихоньку ликвидировал негосударственное телевидение).
Новый шахиншах раскладывает восточный пасьянс и приговаривает: вот этого я повышу, а этого – повешу. А может, наоборот. Как уж карта ляжет. Судьба-индейка, жизнь-копейка.
У Путина – скандирабельная фамилия из двух слогов. Пу-тин ! Пу-тин! У всех вождей было также: Ле-нин! Ста-лин! Хру-щев! Бреж-нев! Андропов и Черненко не в счет – не успели дорасти. И даже Гит-лер! Да что там – Фран-ко! Вот Муссолини перебрал, так ведь и кончил плохо.
Что утешает: Путин любит носить свитер и джинсы. Диктаторы всегда носили френчи, кители, военнизированно-работные синие куртки. Свитер становится чем-то вроде новой кремлевской униформы для высших чиновников. Вон Волошин даже пресс-конференции уже проводит в вольной одежде. Мне кажется, эта вольность в одежде и ее исконный демократизм превозможет случайные по рождению два слога (конец цитирования из 2000 года.
В 2001-2002 годах, бывая в Москве, я делал прямые передачи на американском рускоязычном радио WMNB с русской Жанной д’Арк – Валерией Новодворской. Она рвала и метала. Говорила о жутком диктаторе и сатрапе Путине, порождением тьмы. Говорила, что спасти мир может только разделение России на 85 субъектов федерации. Как бы прощалась с жизнью, говоря, что это, скорее всего, ее последнее слово.
Я утешал, как мог. Поручился за Путина, что ничего подобного за ним не числится. Что Россия имеет шанс преобразиться в демократию. Что кремлевская тьма египетская не опустилась над проклятой Россией, которая недостойна вступления в НАТО. Она была права, я – нет.
Сейчас мы видим президента Путина. А он никакой не президент. Его по праву нужно было бы назвать императором, но и этого мало. Он – пожизненный верховный правитель. Аятолла. Дуче, фюрер, Елбасы. Каудильо. Вождь. Вот монарх занимает трон и тем самым гарантирует существование государства. Больше от него ничего не требуется, меньше, впрочем, тоже. Во всем остальном виноваты любые люди, но только не он, потому что он не человек, он некое надмирное существо.
Я как-то изобрел такой афоризм: России повезло с Путиным, но ему не повезло с Россией. Вот он и вынужден угождать ее выродившемуся, пьяному и тяготеющего к монархизму населению всякими авантюрами типа овладения Крымом. От этого рейтинг у него подскакивает как волдырь на лбу. И Путин становится заложником титула “любимца народа”.
А он ведь во многом человек Запада. И начинал таковым. Признавал вначале именно западный путь для России. Даже в НАТО хотел вступить. Но все эти желания сильно не соответствовали “народной матрице” вожделения царя и исконным скрепам с тягой, как верно заметил пред. Конституционного Суда Зорькин, к крепостному праву и почитанию начальства. Идя навстречу народным чаяниям, Путин стал постепенно диктатором, у руля пожизненно.
Монарх должен неким мистическим образом чуять народные мечтания, настроения и вожделения. И Путин таким талантом – чуять правду – обладает. Глубинный народ уверен, что Россия – самая сильная, ее все должны бояться. Его девиз «можем повторить». Что именно повторить? Да вот, проехаться танками по непокорным и поставить на европейское лицо свой азиатский сапог.
Тот, кто Россию преобразует – тот спаситель человечества, благодетель цивилизации, титан свободы и рыцарь подвига. И памятник ему будет стоять вечно. Вот и скажем несколько слов о вечности. То есть, о бессмертии.
Существует общество, научная организация, придуманная молодым весельчаком Ицковым, называется “Россия-2045″ – к этому сроку будет создано бессмертие, и первым на его получение там стоит Путин. Ему тогда стукнет 93 года (это как раз столько, сколько было Мугабе в год его отстранения от власти) и бессмертие не помешает. В 2020 г. К делу бессмертия подключили Институт биоорганической химии, который становится как бы частью Курчатовского института. Президентом там человек по имени Михаил Ковальчук. То есть, он будет как бы самым главным по научной части обеспечения бессмертия.А народу должно быть ясно, что Путин – что с бессмертием, что даже и без него – вечен. Во время пресс-конференции в конце декабря 2016 г. Путин сделал выдающийся вклад в диалектическую логику. Цитирую:
” Российская Федерация сегодня сильнее любого потенциального – внимание! – агрессора. Что такое агрессор? Это тот, кто потенциально может напасть на Российскую Федерацию. Вот мы сильнее любого потенциального агрессора, я могу и сейчас повторить это. Почему официальные лица действующей администрации (США) вдруг начали заявлять о том, что они самые сильные, они самые мощные? Да, действительно, там и ракет, и подводных лодок, и авианосцев, конечно, больше. А мы с этим и не спорим. Мы говорим, что мы просто сильнее любого агрессора”.
Отсюда согласно не только диалектической, но и формальной логике однозначно следует, что США – не агрессор. И НАТО не агрессор, туда ведь входят США. В общем, любая страна, которая сильнее России – не агрессор. Вместе с тем НАТО – агрессор. Значит, Россия – сильнее США и НАТО, ибо Путин сказал, что Россия сильнее любого агрессора.
Но заведомо слабая страна никогда не нападет на более сильную страну. Значит – никто на Россию не нападет. Что отсюда следует? То, что Россия должна сама напасть на заведомого агрессора, а таковой всегда бывает слабая страна, которая только и может быть агрессором. Именно поэтому Россия напала на Грузию, а потом на Украину. Тут мы видим силу логики воочию: сам факт, что Россия напала на некую страну, означает, что эта страна – агрессор. И, будучи по определению более слабой, потерпела поражение.
Этот прорыв Путина в неведомое намного превосходит мое открытие:
В российской судмедэкспертизе результаты вскрытия не зависят от самого вскрытия. И совсем не зависят от покойника. Более того, они не зависят и от того, производилось ли вообще вскрытие. И даже от того, умер ли покойный. А зависят результаты вскрытия от высших государственных соображений. Например, вскрытие может подтвердить: покойный здоров как никогда и готов выполнить любое задание родины.
Путинское рассуждение про агрессора превосходит и другое мое открытие:
Пионерский салют в точности равен наклону земной оси, и только немного уступает чести офицера вместе с отданной ему девичьей честью, в центре которой она пребывает один раз за три года. Это было предсказано в календаре Майя 5 тысяч лет назад.
По замыслу и пониманию Путина, в России должен быть такой порядок вещей: на смену одному вождю приходит другой, потом и все последующие. Дошла очередь до самого Путина. Он пришел. Потом еще раз пришел. Потом еще и еще. То есть, он заменил собой много вождей. Однако незадача: он пришел много раз, а империи – нет. Империя должна быть, иначе нарушается ход всемирной истории. Можно сказать, искажается идея самой Вселенной.
Путин в 2007 году почувствовал, что ему самим провидением вручена высокая миссия преображения истории. В своей Мюнхенской речи он впервые за время своего правления сформулировал свою задачу. Западный мир несправедлив к России. Он приложил руку к развалу СССР, а теперь продвигает НАТО к ее границам. Тут мало того, что порушен Ялто-Потсдамский мир, так еще появилась угроза самой России. Мне, Путину, судьбой поручено восстановить справедливость. Иначе говоря, в ментальную матрицу Путина как бы встроена неисправимая идея реванша и обращения времени вспять – сделать бывшее не бывшим и восстановить СССР во всей его сталинской славе.
На этом пути нужно сделать два шага:
- Восстановить империю, для чего силовым способом начать присоединять к России ее бывшие части.
- Создать оружие, способное уничтожить Запад. А если уж «на то пошло», то и весь мир. При этом попадание в рай для своих Путин гарантировал своим честным словом. Остальные автоматически попадают в ад.
- По первому пункту в активе: Приднестровье с замороженным конфликтом (этот район отобран у Молдавии давно, еще до Путина), Южная Осетия и Абхазия с неопределенным статусом «непризнанных республик», отбитые у Грузии, с таким же статусом две области Донбасса (частично) и две области – Запорожскую и Херсонскую (тоже частично), отжатые у Украины, и, безусловно, отобранный у Украины Крым.
Считать ли это успехом в выполнении вселенской миссии? Очень сомнительно, а если учесть плату в виде разнообразных санкций, особенно секторальных, закрывающих для России высокотехнологические отрасли и получение кредитов, и, в целом, статус изгойства России и ордер на арест самого Путина как военного преступника, то, скорее, все это, в долговременной перспективе – вселенский провал.
По второму пункту про возможность уничтожить весь мир… Ну, этот успех достигнут давно, еще во времена Хрущева. Апофеозом был взрыв Царь-бомбы (Кузькиной матери) в 58 мегатонн на Новой Земле 30 октября 1961 года. Для погибели всех и ракеты никакие не нужны: достаточно взорвать у себя сколько-то таких бомб и в течение года во всем мире настанет «ядерная зима» для попадания избранных русских в рай, а всех остальных – в ад. А можно и вирус вывести получше нынешней «короны». Тоже произойдет очистка Земли от Авгиевой конюшни в виде плесени человеческой цивилизации.
Гитлер тоже выполнил предначертание хитрости мирового разума истории. Еще когда изолировал еврейское население из общественной жизни, исключил наиболее продвинутых промышленников из экономики, а ученых – из науки. Это был первый удар по Рейху. А затем своим выдающимся авантюризмом учинил Вторую мировую войну, что и привело к ликвидации этого выкидыша и анахронизма истории.
Путин вошел в московский Кремль не как Наполеон-захватчик, а как освободитель Минин-Пожарский. Все одно – добро давно пропито, жены заложены, обвал, дефолт, реституция-проституция, всеобщее падение нравов и курса рубля.
Настало время возрождать страну, укреплять государственность, вести интеграцию, пестовать державность, повышать и улучшать.
С течением времени выяснится, что с державностью дело обстоит неплохо, и даже с повышением-улучшением, только не ясно, что именно улучшили и не совсем ясно – кто это улучшение заметил, кроме тех, для кого оно и было учинено. И никаких реформ. Никаких барахтаний в болоте. Путин знает кое-что из истории России. Знает, чем заканчивали реформаторы. Александр Второй, Николай второй, Хрущев-Горбачев. Эти двое хоть живыми остались. Но страна при последних реформах – распалась с вялотекущей гражданской войной по окраинам и стрельбой в центре при разделе имущества.
Сейчас то время, когда добро может осуществляться руками зла. Что-то подобное угадал Булгаков. У него Воланд, князь тьмы, карает всяких негодяев: казнит противного “образованного атеиста” Берлиоза, упекает в сумасшедший дом комсомольского поэта Ивана Бездомного, позорит московских халявщиков в Варьете, убивает доносчика барона Майгеля, руками Маргариты поджигает квартиру “литкритика” Латунского, а руками своей свиты – дом Грибоедова. Вообще учиняет в Москве погром.
В свое время Солженицын заметил, что некая высшая справедливость вершилась руками самых отъявленных преступников. Ягода был уничтожен Ежовым, Ежов – Берией, Берия – своим другом Маленковым и другими соратниками. Те – тоже, хотя уже и без кровопролития.
Одним словом, работает идея мирового возмездия, действует Ананке. Иногда только так может осуществляться сама идея справедливости. Дело доходило даже до того, что царь Эдип наказал за убийство отца сам себя, выколол себе глаза.
В наше время Кестлер в романе «Темень в полдень» все это описал очень ярко. Там Рубашова (прототип – Бухарин) допрашивает его бывший товарищ Иванов, которого расстреливает другой товарищ Глеткин, а того тоже… И в результате сам тов. Рубашов понимает, что для торжества общего дела он должен признать себя врагом народа и требовать своего расстрела.
Что-то в этом духе будет происходить и с нынешними вождями России.
Имеется много примет заката и гибели России. Путин разрешает завоз в Россию многих тонн кокаина. В элите происходит нечто немыслимое. Там без кокаина они уже не могут жить. Скандальные случаи перехвата грузов кокаина в аргентинском посольстве России, который доставлялся спецрейсами авиаотряда «Россия», арест судна с почти 10 тоннами кокаина в Кабо Верде, случаи в Испании… Лозунг 50-х годов «Принимай, Родина, кокс» приобрел новое звучание.
В Кремле, привезенные из Африки и Новой Гвинеи колдуны проводят ритуалы культа вуду с полетами на Набиру с усмотрением будущего и возможностью его улучшить. Все решения, имеющие фатальный характер, как раз и принимаются под воздействием мухоморов и сатанинских грибов (простым смердам сейчас под страхом тюрьмы эти грибы собирать запрещено – это стратегический резерв). Распутинщина накануне 1917 года – это сравнительно верх рациональности.
Россию, да и США часто обвиняют в агрессии. А ведь это не главное. Главное – что именно несет с собой эта агрессия. Когда Россия завоевывала Среднюю Азию (Туркестан), то она несла туда прогресс: отменяла рабство, проводила железные дороги, строила больницы. Сегодня США – лидер цивилизации, а для лидерства параметр “миролюбие” не входит в число существенных. Пигмеи Африки ни с кем войн не ведут. Древний Рим все время вел войны, но именно он был тогда лидером.
Лидерство определяется формулой Гегеля о росте свободы. То общество более прогрессивно, где выше свобода. В США это и просто юридическая свобода, связанная с правами человека и его прайвеси, но также и в философском смысле слова – свобода как осознанная необходимость (помните из курса в ВУЗе?). Под необходимостью понимаются законы природы. Иными словами – развитие науки и связанной с ней технологией. Именно США благодаря демократии и творческой свободе и являются создателями норм и эталонов для всего мира. Это самая важная часть Западного мира, плодами которого и вы пользуетесь: комп, интернет, ютьюб, Вики, Гугл, скайп, зум, сотовая связь и смартфон, GPS, всякие мессенджеры, AI (искусственный интеллект) и масса других достижений. Ничего подобного не может дать ни хваленый Китай, ни Россия, ни Северная Корея – как раз потому, что там нет для этого необходимой свободы.
То, что ранее было пропагандистским штампом Кремля (мы воюем с НАТО и вообще со всем Западом), сбылось: сейчас, действительно, НАТО и весь Запад приняли вызов и, фактически, стали активно участвовать (оружием) в войне России с Украиной.
Вопрос: каков может быть исход этого цивилизационного противостояния? Есть режимы, в которых вождь становится синонимом государства. Оно сращивается с ним. Сменить такого вождя можно только одним способом: полностью разрушить государство, которое есть как бы тело диктатора. То есть, чтобы поразить его мозг, голову, нужно отрезать от нее туловище. Без туловища голова – не жилец. Выходит, для того чтобы устранить диктатора и изменить политику страны, нужно полностью разрушить его вооруженные силы (главная часть государства), сокрушить все силовые блоки государства и не только силовые, но и всю систему его чиновнического управления. Так было с Германией в 1945г. Именно это и произойдет с русским государством. Запад – лучшее, что сейчас создала история. И он выиграет.
Россия остается одна. У нее нет уже не только друзей, а и нет просто хотя бы нейтральных стран. Кругом – враги. Полная политическая изоляция. Какая была у Германии в начале 1945 года. Европейский союз подал в Генеральную ассамблею ООН резолюцию о партнерстве, в этой резолюции Россию называют агрессором. И за нее проголосовали даже такие, как бы дружественные России страны, как Китай, Армения, Казахстан и Бразилия. Дело дошло до немыслимого: ЮАР, член БРИКС, который создавала Россия, просит Путина не приезжать к ним в августе на саммит, ибо тогда им придется его арестовать по ордеру МУС.
А ответит ли русское население за нынешние злодейства России? Без всякого сомнения. Как? История найдет споcоб. Как минимум, настанет великая смута, брат на брата, распад страны и огромная выплата репараций. Всем населением.
Гегель давно выразил закономерную необходимость исчезновения некоторого типа государств формулой: все действительно разумно, все разумное действительно. Если нечто, некое государство, становится неразумным, бессмысленным, вредным для хода исторического прогресса, оно перестает быть действительным, то есть – исчезает. Механизмов для этого много. Один из них – безумие Путина и его нападение на Украину, что превратилось в войну со всем Западом, со всей цивилизацией.
Вне всякого сомнения, Путина ведет рука истории и его собственное ухо, которое слышит ее шаги. Та самая хитрость мирового разума. Такое нелепое образование, как нынешнее русское государство нежизнеспособно, вредно для прогресса и роста свободы, мешает ходу истории и замыслу Абсолютной идеи. Оно требует элиминации. Выполнить эту сверхзадачу История поручила Путину. Он делает все для того, чтобы обрушить это государство, эту страну. Наверное, Путин мнит себя античным героем, Гераклом, поражающим Лернейскую гидру, Георгием Победоносцем, пронзающим змея-диавола. И еще более – библейским Самсоном, который для уничтожения врагов – филистимлян обрушил на себя и на них кровлю храма.
И вот в безмолвном изумлении перед глыбой, титаном, геркулесом, способным уничтожить весь мир, начинается нелепая возня с выборами 2024 года, разговоры о голосовании, электронным подсчетом и криками о триумфе. Можно ли себе представить, чтобы писец при фараоне ссылался на мнение государственных рабов о своем владыке, за которого они проголосовали, как на триумф творца мира Амона-Ра? Не знаю, что сделали бы с таким писцом в Египте, а вот в Китае подвергли бы казни большой тяжести одновременно крысами и «тысячи кусочков».
Говорить о каких-то выборах, о процедурах, спорить и вставлять шпилькины каверзы про гауссовское распределение пришедших-и проголосовавших – верх нелепости. Никаких выборов вождя не надо. Бог дал – Бог взял.
Надо только просить Бога, чтобы Он не тянул.
P.S.
На моей памяти история три раза давала шанс России войти в современную цивилизацию. Я был свидетелем этого, и даже, в меру сил, участником. Все три попытки взять планку цивилизации оказались неудачными.
В большом спорте 4-ю попытку не дают. В историческом забеге, думаю, тоже. Но, предположим, история сделает исключение и даст 4-ю попытку. Как тогда быть?
Я воздержусь от участия, да и возраст не тот. Но, все же, думаю, что эта 4-я попытка будет дана уже не России, а тому, что возникнет на ее месте. Может быть, некой конфедерации из 15-20 сравнительно небольших симпатичных государств.
Будем наблюдать этот перформанс из вечности.
Валерий ЛЕБЕДЕВ,
Писатель, журналист, издатель.
Член The International Academy of science, industry, education & arts.
Бостон, США.
Для “RA NY”