ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ – КУРС НА АФРИКУ!

МОРЕ, плывём двое суток!

И направились мы дальше на юг – в Африку! Двое суток пересекали Средиземное море – оказывается, оно такое широкое! Мы мягко скользили, т.к. погода спокойная, и море умиротворённое. Как же мне всё это нравится своей лаской – и почти синее чистое божественное небо, и тоже почти синее, усмирившее свои страсти море, и легко порхающий ветерок – прямо-таки Баттерфляй! По морю рябь, мелкая, как рыбьи чешуйки, да ещё серебрятся на солнышке. Тут некоторые счастливчики видели дельфинчиков, но я, к сожалению, не из их числа. Но дивные рассветы, закаты, звёздные ночи – мои.

Вплываем в Гибралтарский пролив! С нетерпением ждём Геркулесовых столбов. Лайнер медленно движется между берегами Европы и Африки – на самом деле с обеих сторон видны панорамы двух континетов. Конечно, понятие «столбы» не очень относится к тем горам, которые так называют. Со стороны Европы – гора с относительно острой вершиной, а со стороны Африки трудно даже определить, которая из довольно плоских гор – часть Геркулесовых столбов. Секрет названий заключается в том, что в давние времена на вершинах этих гор с обеих сторон пролива стояли статуи на высоких колоннах. Они обозначали врата в Гибралтар и перекличку двух континентов – отсюда и сохранившееся историческое название. Но позднее мусульмане уничтожили колонны со статуями, как говорится, «во имя Аллаха». И всё-таки сердце замирает, когда проплываешь это узкое пространство, так существенно разделяющее цивилизации…

ТАНЖЕР, страна Магриба – Марокко

Порт стоит ещё на берегу Гибралтара, но уже ближе к выходу в Атлантический океан на африканском берегу. Самый западный край Европы. Конечно, здесь немало следов оставили римляне и другие завоеватели, но много вод утекло с тех пор, и теперь это мусульманский город с мечетями и дувалами на каждом шагу. Панорама убедительная – сначала что-то похожее на крепостные стены, ярусами поднимающиеся вверх, а потом просматривается вдали много современных белых домов. Пешочком вдоль высокой стены по очень хорошему шоссе идём в город, наверху на стене замечаю охрану. Идём довольно долго, К счастью, пасмурно, так что африканское солнце нас пока щадит.

Вышли с причала прямо в настоящий восточный город – очень тесный, очень шумный и грязный по-южному. Массы народа, много снующих детей. И запахи – самые разнообразные, однако пряности всё заглушают. Кажется, что город – большой базар, везде торгуют, все что-то предлагают, навязывают местные товары: изделия из кожи, керамику, бижутерию, шелковистые

национальные платья и т.п. Я купила у старого араба удлинённую ложку, вырезанную из какого-то твёрдого дерева. Как только мы вошли в город, начал накрапывать дождь, который потом полил как следует. Все встали под укрытие, но я, задержавшись немного, решила всё-таки двинуться, хотя зонта, конечно, у меня не было. Под пальмами не особенно спрячешься от дождя, но что поделаешь… Для кого там, в небесах, этот летающий на месте ажурный зонтик пальмы? Это нам, чтобы мы почаще поднимали глаза от земли к благословенному небу и понимали земную преходящую красоту нашей жизни и вечную загадочную высоту неба. Я поднялась наверх, там открылся большой город на горе и неожиданно современный (кажется, из песчаника), христианский собор, видно, что весь украшен витражами –

какое там цветное сияние внутри! Он с высокой строгой колокольней, увенчанной шпилем с крестом. Однако неясно, какой конфессии. Старый город выстроен по типу лабиринта: я бродила там по предельно узеньким улочкам – и дважды, а то и трижды возвращалась на уже знакомые перекрёстки. Очень много домов в ужасном состоянии, однако люди там живут – детишки играют, везде очень много кошек разных мастей, бельё сушится, часто проветриваются ковры, какие-то одеяла, покрывала и загорают подушки.

В смысле украшения жилищ привлекает внимание оформление входов в дома, как всегда на Востоке. Чаще всего используется мозаичная расписная плитка, из неё на дверях (иногда прямо-таки ворота) выкладываются красочные орнаменты, часто по периметру. Удивляет замечательное разнообразие типично восточных рисунков и причудливая арабская вязь. Часто видишь красивые резные деревянные двери с большим металлическим кольцом. Иногда солидные двери металлические с крупными заклёпками. Вход-то красивый, но при этом сам дом может быть в печальном виде.

Особо сильное впечатление произвели на меня старые заброшенные кладбища, расположенные в центре города на холмистых склонах. Каменные покосившиеся надгробия, иногда с надписями, не только не ухожены – превращены в настоящие мусорные свалки. Причём, в отличие от Марселя, где разбросаны какие-то упаковки, сигаретные коробки, окурки, в Танжере в изобилии валяются разного рода объедки – много хлебных остатков, банановых и прочих корок, кукурузных сердцевинок и т.п. – всё же это гниёт на жаре. На двух старых заброшенных кладбищах, расположенных прямо в центре города, это особенно бросается в глаза. Странное отношение к памяти предков – неужели ни у кого из похороненных нет потомков? Даже если нет, то всё равно в отношении к старым захоронениям у местных жителей проявляется неприемлемое непонимание потомками значимости старших поколений не только для родственников, но и для истории страны, для современного общества в целом. Ещё отдельно стоит сказать о кошках – везде под ногами эти худющие, замученные существа, ищущие вокруг людей какого-то пропитания.

Рядом с рыбным рынком (кстати сказать, весьма экзотическом) видела большие пакеты с мусором и на них шесть разномастных крошечных котят – это их дом. Мамы уже нет, как они будут выживать? Сердце сжимается. Однако скажу, что многие местные люди их не только гладят, но и подкармливают. Особенно мне нравится, что дети на улице относятся к ним ласково. И часто около домов стоят плошки с водой. Есть очень красивые кошки, а есть в конец изголодавшиеся, облезлые, с больными глазками. Вообще на юге это проблема. Помнится, очень давно в Колизее в Риме меня поразило большое количество разнообразных кошек, как и в Хайфе в Израиле. А вот бездомную собаку в Танжере я видела только одну на рынке, да и домашние тоже редкость. Ислам!

Когда выходишь к порту немного с другого места, видишь панораму города, в ней сочетаются старые крепостные стены и современные здания – отражение истории. Всё это на возвышении, поэтому город кажется тихим, замкнутым в старых и новых стенах. Однако на самом деле жизнь там активная, поскольку везде толпы народа и везде много ребятишек, которые носятся по узеньким улочкам. Причём, замечу, что в основном сбиваются в стайки, причём девочки и мальчики играют отдельно. Мальчишки иногда задирают девчонок, но те как-то отговариваются и отбегают. В одном дворе удивили «гигантские шаги» – такое развлечение было в детстве в моём дворе: закреплена на столбе верёвка с петлей внизу, а вверху крутящееся устройство, залезаешь одной ногой в петлю, разбегаешься и кружишься вокруг дерева (как здесь) или вокруг столба, как было у нас. Очень странно увидеть это сегодня. Однако мы тогда любили кружиться и вертелись до головокружения.

При выходе из города видела двух полицейских с автоматами – прямо около мечети. Заплутала, не могла найти спуск к порту – и мне весьма охотно помогли найти дорогу к порту мальчишки, которые пытались говорить по-английски, проявляли интерес и доброжелательность, проводили меня к понятному повороту.

Прощай приветливый Танжер с мечетями, пальмами, кошками, фруктами… и доброжелательными людьми.

И опять мы ушли в море – вернее, в океан, в Атлантику…

КАСАБЛАНКА, Марокко

Итак, отправились дальше в Африку – в КАСАБЛАНКУ, что в переводе означает “Белый дом” (сказывается близость Португалии). Это мы уже вышли из Средиземного моря, и теперь высаживаемся на берегу Атлантического океана. Мне вспоминается Алжир: во времена французского правления там на высоком берегу моря строили белые дома, ставили такими ступенчатыми террасами, и, когда приплываешь, кажется, что к берегу пришвартовался огромный белый лайнер. Европейцы перенесли на север Африки некоторые свои традиции, отсюда сохранилось и такое звучное название этого, теперь уже по-настоящему большого города (порядка 4 миллионов человек).

Основана Касабланка была португальцами на месте разрушенного в 1515 г. города Анфу. И после мощного землетрясения 1755 года его снова восстановили. С начала ХХ века город стал активно развиваться благодаря морской торговле. Марокко стало независимым государством только в 1955 году. Страна в ХХ веке получила мощный толчок в развитии, что очень заметно, когда гуляешь по большому современному восточному городу, сохраняющему европейские приметы – как прошлого, так и настоящего времени.

Мне очень хотелось побывать в Касабланке, потому что я знала, что именно из этого города летал любимый мною военный лётчик и писатель Антуан де Сент-Экзюпери. И погиб где-то здесь, в Средиземном море. Его самолёт пропал в июле 1944 года. Какой-то рыбак много лет спустя выловил его браслет, и только в 2000-ом году нашли обломки его самолёта. Я вспоминала его «Ночной полёт», который читала с упоением. И ещё с молодости не забыла прекрасный фильм «Касабланка» с Ингрид Бергман.

Приплыли в Касабланку. Атлантика! Город большой, многолюдный, шумный. За его историю кто только в нём ни хозяйничал – португальцы, арабы, испанцы, французы – и всё это сплавилось в разнородное единство, как это бывает на западе Средиземноморья, особенно в странах Магриба.

Боже мой, какой порт! И какой живой – всё время что-то происходит. А нам идти до города далековато: даже при быстрой ходьбе приблизительно сорок минут. Выходишь от порта и видишь совершенно современный многоэтажный город. В нём немного странно смотрятся мужчины в балахонах и закутанные в хиджабы женщины. Если в Танжере они нормально вписывались в городской пейзаж, то в урбанистической среде центра Касабланки они воспринимаются как что-то неестественное, почти театральное. Однако это ошибочное впечатление: стоит свернуть в боковую улочку, чуть углубиться, и всё сразу встаёт на своё место. Это в Дубаи традиционные арабские одежды показались какими-то пережитками прошлого в ультрасовременном городе, а трущоб я там что-то не увидела. Скажу, что паранджу и чадру здесь редко можно встретить, а вот нищенки часто прячут лицо – прикрывают краем одежды до глаз. Их много, сидят на земле под деревьями с кучей детей. Встречаются и старики, просящие подаяние, иногда с молитвой, с чётками (в исламе «субха») в руках, тоже немало.

Иду по центральной улице, движение множества автомобилей интенсивное и в основном произвольное. Непонятно, как люди остаются живыми, – ходят, лавируя между машинами. Видела даже, как при переходе пассажир бесстрашно положил руку на капот и остановил автомобиль. А школьники переходят улицы и площади как-то очень свободно, не задумываясь и не тормозя. Но машины послушно их пропускают.

Здания многоэтажные, разнообразные – перемежаются отели, банки, офисы, а вот и Мечеть – стройная с длинной арочной оградой, через некоторое время отсюда будет заунывным голосом зазывать на молитву муэдзин. Площадь перед ней довольно просторная – вместит много молящихся.

В старом центре сохранился древний арабский квартал Медина, спускающийся к морю. Здесь расположена Великая Мечеть Хассана II, которую считают второй по значимости после Мекки и одной из самых больших в мире. Она видна далеко из разных районов города, потому что минарет необыкновенной высоты – 210 метров. Мечеть украшена зелёно-голубыми орнаментами и изящной арабской вязью.

Она современная, построена в 1989 году французским архитектором Мишелем Пинсо (не мусульманином), потому снабжена всякими диковинными новшествами – крыша раздвигается, из неё направлен лазерный луч в сторону Мекки. Здание стоит на берегу Атлантического океана, на самой кромке; застеклённая стена, обращённая к океану, позволяет изнутри мечети видеть приливы, и тогда создаётся эффект движения здания по воде. Перед мечетью огромная площадь, чтобы в дни праздников могли здесь молиться тысячи правоверных. Говорят, что здесь собирается более ста тысяч человек. Войти туда могут не только мусульмане, но и мужчины других религий. Женщин же не пускают.

А вот в новом центре, подальше от прибрежного шоссе, на бульваре Рашиди меня ждёт неожиданный сюрприз – огромное двухбашенное белое здание, выстроенное французами. Это так называемый Старый кафедральный собор – бывшая церковь Святого Сердца. Сейчас это прекрасное сооружение используется как своеобразный культурный центр. Поднимаешься по лестнице и входишь внутрь… Огромное чистое (без росписей и лепнины) высокое белоснежное пространство готического типа, во всю длину множество белых высоченных колонн – колоссальное воздушное царство. На месте алтаря орнаментальный витраж в нежных тонах, который как-то мелодично светится. По сторонам в глубине между колоннами тоже узкие полоски светлых бирюзово-розовых геометрических витражей, напоминающих восточные орнаменты. И с обеих сторон вверху открытые окна – туда свободно влетают птицы и кружатся в высоте собора. Красота необычная, такого никогда не видела. Там была выставка молодых художников, были представлены довольно интересные работы.

Неподалеку Институт Сервантеса и Испанское представительство за высоким забором, с которого свисают фиолетовые и розовые цветы бугенвиллии.

Завернула за угол и на бульваре на скамеечке успешно попила свой чаёк из термоса с пончиком. Патруль автоматчиков смотрел на меня подозрительно, но я всё-таки смогла их сфотографировать, правда, решилась только в спину.

А потом уклонилась от больших проспектов и углубилась в простой жилой, но всё-таки прилегающий к центру район. Боже мой, что я там увидела! За большим замусоренным пустырём длинный квартал настоящих развалин. Сначала я подумала, что это брошенное жильё, однако вдруг увидела поразительную деталь: все они утыканы тарелками телевизионных антенн – огромное количество. А при ближайшем рассмотрении видишь развешанные для сушки ковры и бельишко. Потом и играющих детишек видишь.

Рядом стоит полуразрушенное красивое здание бывшего отеля Савой (надпись сохранилась) – печальный отзвук времён недавнего процветания. Его, конечно, можно было бы восстановить, но…

Народу везде много, вот я и подумала: если бы всем собраться и хотя бы убрать мусор… Как же можно жить в такой невозможной грязи? Кстати, посреди этой свалки растёт красивая большая раскидистая пальма, которая даёт ветви сразу от земли. И растёт, можно сказать, прямо из мусора (вспоминается Ахматова: «Когда б вы знали, из какого сора растут..», конечно, не стихи, а пальмы).

В этой части города, где европейское влияние практически отсутствует, входы в небольшие дома и ступеньки так же, как и в Танжере, обрамлены мозаичной плиткой с разными – иногда простыми, а иногда замысловатыми рисунками. А сами дома могут быть совсем запущенными.

Скажу ещё, что на большой площади, кроме высоченных пальм, которые где-то в небе летают и цветут, остаются мёртвые деревья, стволы и ветви у них аккуратно подпилены. И иногда они покрашены в какой-то яркий цвет. Мимо этой площади ходит лёгкое метро – по рельсам плавно текут красивые (вишнёво-серые) поезда обтекаемой формы. Скользят совершенно бесшумно. И кругом торговля – расстилают на асфальте какую-то плёнку и раскладывают товар. Только более или менее респектабельные торговые фирмы ставят столики. На улице продавали не только прессу, но и книги. Я на одном прилавке видела толстую книгу о Гитлере, на обложке его портрет в молодом возрасте. Если бы не знать, какая это ужасающая личность, так на этом изображении очень даже ничего молодой герр. Удивилась, что их интересует этот злодей.

Путь к нашему кораблю неблизкий: от входа на территорию порта идти не менее сорока минут вдоль высокой бетонной ограды, на всём протяжении которой цветут прекрасные кусты китайской розы и какие-то ещё разноцветные кусты. Идёшь по солнцепёку и думаешь: как многообразна жизнь на земле! И при этом так ясно видишь как чужую красоту, так и чужие недостатки. После этого глубже задумываешься и о нашей жизни – о светлом и тёмном в нашем бытии.

РАБАТ, Марокко

А дальше я решила поехать в экскурсию в столицу Марокко город Рабат (название переводится как «Укреплённый монастырь»). Колебалась, потому что только англоязычный гид. А я, как говорится…

Дорога – полтора часа в один конец, нетяжёлая и интересная, потому что идёт вдоль моря, много поселений с мечетями и другими восточными строениями. Гид вёл экскурсию сразу на двух языках – английском и немецком, однако маршрут понятен без особых объяснений. Едем через вполне современный большой город (порядка полутора миллионов жителей) с некоторыми включениями из давних времён. Основан он был ещё в Ш веке до н.э., много чего пережил за эти тысячелетия, разрушался не раз.

Первая наша цель – они говорят «Королевский» Дворец, а мне хочется сказать «Султанский» или «Ханский». Красивая тяжёлая арка – въезд на территорию, с охраной, конечно. Это вообще восточный обычай – торжественный, украшенный вход – ворота, арки, двери всегда красивы. Большой, просторный двор с фигурно постриженными деревьями и кустами. Деревья смотрятся как очень большие кусты, потому что им придана форма кубов – длинная аллея таких геометрических зелёных украшений. Сам дворец – тоже длинное одноэтажное здание, но достаточно монументальное, с множеством арочек, поддерживаемых тонкими колоннами. Отделано восточными орнаментами, три традиционных входа. Издалека видна зелёная крыша. Близко подойти не дали. Неподалеку перед Дворцом стоят две пушки, неясно, где они так проявили себя, что их привезли в королевскую резиденцию. Надписи все по-арабски, понять ничего невозможно. Кругом красные флаги со звездой в середине – это национальный флаг Марокко, таких много везде.

Напротив Дворца, за обширной площадью, большая мечеть, типичная для Марокко, – высокие минареты, покрытые узорами либо вырезанными из камня, либо выложенными расписной плиткой – натуральной, поливной или просто нарисованной.

Поехали по главным улицам современного Рабата – чувствуется, что столица.

Далее наш путь к Мавзолею правителя Мухаммеда V, который боролся за независимость Марокко. Он добился цели, но через несколько часов после объявления свободы страны скончался. Ему воздали высокие почести благодарные соотечественники – воздвигли прекрасный беломраморный Мавзолей из знаменитого итальянского мрамора. Потом там были похоронены и его сыновья, которые помогали отцу в его борьбе, а также позднее принимали активное участие в сооружении мемориального комплекса. Это большая территория, окружённая крепостной стеной, на ней не только сам Мавзолей, но и Башня Хасана (XII-XIII вв.), мечеть и музей.

При входах в мемориал стоит охрана в старинной национальный одежде, при первых вратах – на белых лошадях. Странно, что подходишь не к фасаду, а как бы к торцу этого белоснежного ажурного сооружения, стоящего на возвышении. Сам Мавзолей выполнен в мавританском стиле. Когда входишь в невероятно по-восточному украшенный траурный зал, попадаешь на галерею – сама усыпальница расположена довольно далеко внизу. Посередине стоит белое надгробие. По углам – захоронения сыновей. Потолок вырезан из кедра и позолочен. Зал красиво по периметру обрамлён резьбой по камню и керамическими орнаментами, красиво освещён. Конечно, всё роскошно, но поскольку он построен уже в ХХ веке, всё так и воспринимается: нет духа старины, есть только великолепная восточная экзотика. Но он вполне вписывается в эту историческую территорию.

Однако большой ценностью здесь мне показалась Башня Хассана, которую строили в XII веке, но не достроили, она осталась с высотой 44 метра (должна была быть 87 м). Но выглядит она монументально, и от неё исходит дух древности. Вычитала интересную деталь: внутри этого минарета не лестница, а пандус, чтобы муэдзин мог въехать на высоту на коне.

После этого поехали в живую часть Рабата, где остатки крепости с высокой лестницей и красивым входом, внутри характерный восточный сад с разнообразными растениями и… множеством кошек, тоже разнообразных. Как же их жалко – они все мелкие, худые, какие-то замученные. Я снимала чёрного вроде бы котёнка-подросточка, а пригляделась – у неё, – у кошки! – огромные рассосанные соски. Это обычное дело на юге, наверное, ничего с этим не поделаешь.

И здесь рядом побережье океана, а на берегу гигантское кладбище со множеством овальных каменных надгробий – на крутом склоне. Как будто спускающиеся к бескрайнему морю… А солнце уже клонилось к закату.. Очень символичное зрелище.

Этим и закончился для нас Рабат.

---

Эльмара ФАУСТОВА,
писатель, журналист.
Главный редактор журнала «Новые Витражи».
Москва.
Фото автора.
Для “RA NY”