СВЕРЖЕНИЕ ЗАХИР-ШАХА В АФГАНИСТАНЕ

Мохаммед Захир-Шах (1914-2007) был королём Афганистана в 1933- 1973 гг. Его 40-летние правление было временем мирного развития и постепенных реформ. Захир-Шах дружил и с СССР, и с США (А. Косыгин официально одобрял монархию в Афганистане, такую полезную для Москвы). При шахе женщины Афганистана учились в университете, работали учителями и врачами, носили европейскую одежду.

Но 17 июля 1973 г. шах был свергнут. Свергнут собственным кузеном и зятем принцем (сардаром) Дауд-Ханом (он был женат на сестре короля). Дауд-Хан занимал пост премьер-министра Афганистана в 1953-63 гг.; он всегда был очень активным в модернизации страны, активнее «вялого» короля. Но между кузенами пробежала чёрная кошка. Дауд хотел во что бы то ни стало решить проблему пуштунских территорий в Пакистане (т. е. вернуть их в состав Афганистана), он провёл пару [неудачных] войн с Пакистаном. Захир-Шах же хотел мира с соседями, объявил равенство всех наций в Афганистане (т. е. без гегемонии пуштунов). Дауда король отправил в отставку, и Дауд затаил обиду…

После свержения монархии в Афганистане наступили десятилетия гражданских войн, иностранных вторжений, разрухи, убийств… Правление Захир-Шаха [вполне справедливо] всё это время воспринимали как «золотой век». Пять лет спустя сам Дауд-Хан будет свергнут и казнён в ходе Саурской революции. В этом материале я хочу проанализировать ход событий, их причины и последствия.

Голод

Одной из причин переворота была плохая реакция на голодомор 1971-72 гг., в результате которого, как полагают, погибли тысячи людей в центральной и северо-западной частях страны, особенно в провинции Гор, что привело к отставке правительства премьер-министра Абдула Захира.

Итак, внутренняя политика Афганистана в 1972 г. была омрачена экономическими трудностями, вызванными сильнейшей засухой, которую когда-либо испытывала страна. Отсутствие дождей на больших территориях в 1971 г. привело к сокращению популяции овец (основной источник белка для мясоедящей нации); продовольственные культуры также серьёзно пострадали. В 1972 г. поток людей в Пакистан и Иран в поисках продовольствия продолжался. Обе эти страны снова щедро откликнулись на призыв правительства о внешней помощи, и позже в том же году агентства ООН оказали существенную помощь.

С февраля 1967 по сентябрь 1973 г. послом США в Кабуле служил Роберт Нойманн, политолог Калифорнийского университета. Затем Никсон и Киссинджер наградили его «гораздо более комфортным назначением» в Марокко. Свободно владеющий французским языком (как и король), Нойманн наладил «некоторое взаимопонимание» с Захиром.

Отметив влияние двухлетней засухи, в сообщениях в Вашингтон посол подчеркнул важность импорта удобрений для увеличения производства зерна; действия правительства по предоставлению насосов, продовольствия, кредитов для фермерских хозяйств и удобрений; и более активные усилия по представлению Всемирному банку проектов развития, достойных финансирования.

Несмотря на это, к осени 1972 г. ситуация в некоторых провинциях, особенно в Гор, стала отчаянной. Около 50.000-100.000 человек, многие из которых женщины и дети, столкнулись с голодом. Чрезвычайный детский фонд ООН доставил продовольствие, медикаменты и одежду в пострадавший район, и многие люди, которые в противном случае погибли бы, остались в живых. Король и его правительство «неустанно работали» над преодолением чрезвычайной ситуации в стране, но ресурсы страны по-прежнему были ограничены, связь со многими отдалёнными регионами затруднена, а эффективной работе по оказанию помощи препятствовали «местные традиции автономии».

В декабре 1972 г. после массового вотума недоверия в нижней палате парламента король Захир-Шах принял отставку правительства Абдула Захира, которое подверглось резкой критике за его неспособность справиться с чрезвычайной ситуацией. Король назначил Мохаммеда Мусу Шафика сформировать новый кабинет. Шафик сыграл видную роль в разработке конституции 1964 г.

Новый премьер-министр приступил к работе по преодолению экономического кризиса, мобилизуя молодых чиновников, студентов и армейских офицеров в корпус помощи для распределения иностранной помощи, которая поступала в страну из США и международных агентств. Тем не менее, по оценкам, примерно 80.000 человек умерли от голода, прежде чем до них добрались припасы. Эта цифра фигурировала в The New York Times уже в 1973 г.: «В Афганистане было много недовольства усилиями правительства по борьбе с голодом, вызванным трёхлетней засухой. Говорят, что от голода погибло более 80.000 человек».

Политическая оппозиция

Политическое недовольство существовало в Афганистане с 1960-х: политические партии там были объявлены до этого вне закона. Неофициальные политические группировки единомышленников существовали; около 1972 г. произошёл рост различных политических движений в университетах.

1 января 1965 г. была основана Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА). НДПА, коммунистическая партия по сути, если не по названию, была создана с основной целью получения мест в парламенте. НДПА состояла из небольшой группы мужчин, последователей Нура Мохаммеда Тараки и Бабрака Кармаля, признанных марксистов-ленинцев промосковской ориентации. Студенты ежедневно проводили демонстрации на улицах Кабула, собак одевали как Захир-Шаха и тащили к Королевскому дворцу, а Захир-Шах игнорировал это.

Недовольство правлением Захир-Шаха исходило из двух источников – из исламско-фундаменталистского и из коммунистического. Это правило для исламского мира, а не парадокс: те же две силы протестовали против шаха (и против модернизации) в Иране.

[Американский журналист Роберт Фиск писал о Захир-Шахе: «Итак, две злобные силы, опустошившие его королевство – безбожный марксизм и исламофашизм – были, по крайней мере, частично, порождением его умеренности, неуверенности в себе, мягкого характера и всех других качеств. Гораздо более безжалостный деятель, король Сианук, пару лет до этого поддержал Красных кхмеров». Ему вторили: «Захир позволил местным марионеткам Москвы безнадежно проникнуть в государственные учреждения. Это, в свою очередь, привело к зарождению исламского фундаменталистского движения, встревоженного безразличием Его Величества к подрывной деятельности коммунистов».]

Очень познавательно разобрать конкретно, что это были за силы. Делаю это по материалам американской дипломатии тех лет.

24 июня 1970 г. посольство США в Кабуле отправило Госдепартаменту телеграмму А-77, «Клерикальные волнения в Афганистане; предварительная оценка» (конфиденциально) на 7 страниц.

Исламские фундаменталисты выступили против модернизации и возродили своё дело в начале 1970 г. Сотрудник посольства по политическим вопросам Чарльз Ф. Данбар рассказал о протестах против различных проявлений современного, неисламского влияния: коммунизма, «рискованных фильмов», западной одежды и высшего образования для женщин, а также производства вина. Центральной фигурой протестов в Кабуле был Сибгатулла Моджадеди, член одной из «самых известных религиозных семей», который, будучи профессором теологии Кабульского университета, сыграл ключевую роль в развитии исламистского движения в Афганистане. Данбар сообщил, что один источник в ЦРУ (CAS или контролируемый американский источник) настоятельно предположил, что король Захир изначально согласился на «ограниченную агитацию клерикалов», но неожиданный масштаб демонстраций побудил его отдать приказ об их разгоне. Данбар справедливо отметил, что «ещё слишком рано закрывать книгу о последнем столкновении Афганистана с исламским произволом», но он был достаточно оптимистичен, чтобы заключить, что неспособность демонстраций разжечь «крупный пожар» свидетельствует о стойкости афганского «нового порядка». Данбар не упомянул, что женщины в Кабуле организовали свои собственные контрпротесты против насилия в ходе некоторых демонстраций, организованных клерикалами.

17 апреля 1971 г. Миссия США по оказанию помощи Кабулу US AID, Вашингтон, сообщало в докладе «Визит Его Величества Мохаммеда Захир-Шаха в долину Гильменд» (конфиденциально) на 6 странице следующее.

Посещая финансируемые США проекты развития в долине Гильменд, король Захир обсудил экономическое развитие Пакистана, студенческие волнения и политическое развитие Афганистана с официальным лицом Агентства США по международному развитию Альбертом Бароном. Оба свободно говорили по-французски, что облегчало их беседу. Обсуждая политические реформы, Захир признал, что дёргал за ниточки: «его роль заключалась в том, чтобы быть объективным “арбитром” между парламентом и правительством». Признавая отсутствие парламентского большинства, король, «казалось, на какое-то время исключил идею создания устоявшихся политических партий». Из комментариев короля о нехватке доходов и бедности Афганистана Барон сделал вывод, что Захир эллиптически просил о более высоком уровне финансовой поддержки США.

29 мая 1972 г. посольство США в Кабуле отправило Госдепартаменту телеграмму А-60 «Мераджуддин: портрет мусульманского молодежного экстремиста» (конфиденциально) на 4 странице.

Консервативные теологи из Кабульского университета помогли основать одну из влиятельных ранних исламистских групп, «Сасман-и-Джаванан- и мусульман» (Организация мусульманской молодёжи). Один из её членов, Мераджуддин Захеб, связался с сотрудником посольства по политическим вопросам Арнольдом Полом Шиффердекером, чтобы получить финансовую помощь для антикоммунистических публикаций своей группы. Захеб показал Шиффердекеру свой пистолет, а позже заявил, что его группа убивала левых. Файлы посольства подтвердили, что Захеб действительно был «настоящим молодым фанатиком». Желая сразиться с русскими, Захеб утверждал, что «коммунизм никогда не смог бы утвердиться в Афганистане без решающей борьбы, в которой восторжествовали бы ислам или коммунизм». (Как писали американцы намного позже, «пережил ли он это десятилетие и продолжал ли сражаться с русскими, ещё предстоит выяснить».)

22 мая 1973 г. посольство США в Кабуле отправило Госдепартаменту телеграмму А-33 «Афганские левые» (конфиденциально) на 8 страниц.

За несколько недель до свержения короля Захира сотрудник посольства по политическим вопросам Альберт Фэйрчайлд подготовил подробный отчёт об афганских политических движениях левого толка, со значительными подробностями о двух коммунистических фракциях, которые были названы в честь своих публикаций: «Парчам» («Знамя») и «Хальк» («Массы»). Фэйрчайлд предоставил дополнительную информацию о небольших организациях, включая маоистскую «шла-и-Джавед» («Вечный огонь»). Фэйрчайлд не рассматривал левых как «реальную угрозу» нынешнему режиму; однако, если бы политическим партиям было разрешено формироваться, они могли бы представлять большую опасность для афганского истеблишмента. По сообщениям, такая возможность была одной из причин того, что король Захир медленно продвигался к реформам, чтобы разрешить организацию политических партий. Чего Фэйрчайлд не знал, так это того, что некоторые из военных сторонников принца Дауда были близки к «Парчаму», коммунистической фракции, которая была ближе всего к Москве.

Накануне

В телеграмме посольства США в Госдеп от 21 марта 1972 г. сообщалось, что посол Нойманн по-прежнему обеспокоен направлением королевской политики и заметил, что в стране царит «смутная атмосфера политического кризиса». Далее он сообщил, что Вахид Абдулла, высокопоставленный чиновник МИДа Афганистана, близкий к принцу Дауду, спрашивал Ноймана, как отреагирует Вашингтон, если Мохаммед Дауд Хан вернётся к власти.

Посольство США не видело никаких признаков того, что готовится переворот; более того, Нойманн считал переворот маловероятным из-за «семейной и династической лояльности» (Дауд был всё же двоюродным братом короля). Тем не менее, Нойманн был поражён «точностью» вопросов и захотел ответить на них. Придерживаясь киссинджеровского подхода realpolitik, посол предложил сообщить представителю Дауда, что правительство США «не может должным образом прокомментировать» «внутреннюю природу афганского правительства» и что отношение США к «любому правительству основано на политике и действиях этого правительства, в частности, в отношении интересов США, мира и стабильности». То есть, если бы произошла смена режима, Соединённые Штаты не стали бы возражать, если бы новое правительство не бросало вызов интересам США.

Аналитики полагают, что «таким образом» Нойманн фактически дал Дауду зелёный свет, но в своём ответе он полагал, что Дауд вернётся через назначение на пост премьер-министра. Начальство Неймана скептически отнеслось к этому сценарию и предложило напомнить Абдулле о поддержке США конституции Афганистана, если он возобновит контакт. Однако Вахид Абдулла впоследствии не обращался к американским дипломатам. Перевороту не предшествовало никаких дальнейших контактов США с лагерем Дауда.

Госдепартамент в телеграмме 74767 от 29 апреля 1972 г. посольству США в Кабуле похвалил посольство за «осторожное ведение» переговоров с Вахидом. Департамент признался, что до него также дошли «слухи» о политических проблемах, сославшись на отчёты Всемирного банка о том, что падение короля Захира «ожидается через пару недель с заменой либо Даудом [так в оригинале], либо заместителем премьер-министра Хамедом». Дауд не выступал против короля больше года, но подразумеваемый посыл посольства заключался в том, что США не будут выступать против него, пока он поддерживает «непрерывность» отношений, и эта позиция, возможно, придала ему смелости.

***

26 июня 1973 г. посольство США в Кабуле отправило Государственному департаменту телеграмму 4728 (конфиденциально) «Король Захир едет в Лондон на лечение»: «Травма глаза, предположительно вызванная волейбольным мячом, вынудила короля отправиться в Лондон на приём к офтальмологу. За несколькими неделями в Лондоне последует недельный отпуск в Италии».

59-летний Захир-Шах выехал из Афганистана в Лондон через Рим утром 25 июня 1973 г. для лечения кровотечения после ранения глаза. После лечения он вернулся в Италию, с 8 июля находясь на острове Искья недалеко от Неаполя для отдыха и лечения пищеварения минеральной водой.

17 июля 1973 г. Гарольд Х. Сондерс и Генри А. Аппельбаум, сотрудники Совета национальной безопасности США, отправили доктору Киссинджеру меморандум «Переворот в Афганистане» (секретно) на 2 страницах.

Отсутствие короля дало генерал-лейтенанту Дауду, тогдашнему командующему армией, возможность захватить власть, не причинив физического вреда своему двоюродному брату; 16 июля он сделал свой ход. Несколько сотен сторонников Дауда из афганской армии совершили то, что сотрудники СНБ Сондерс и Аппельбаум охарактеризовали как «хорошо спланированный и быстро осуществленный государственный переворот». Дауд не восстановил «прямое правление королевской семьи», как предсказывал Роберт Флатен; вместо этого он провозгласил республику. Сондерс и Аппельбаум подсчитали, что с Даудом может быть «немного сложнее иметь дело», чем с Шафиком или королём: «Он, вероятно, с большим подозрением относится к мотивам США, несколько менее склонен к сотрудничеству и немного более просоветски настроен». Тем не менее, они ожидали преемственности политики; Дауд, «вероятно, продолжит традиционную внешнюю политику Афганистана, пытаясь натравить великие державы друг на друга». Узнав о перевороте, Захир-Шах отправился в Рим, сообщало United Press International.

Переворот

У Дауда-Хана были натянутые отношения с королём, и он также не мог занимать политические должности после конституции 1964 г. Некоторые считают, что король сделал это намеренно из-за сильных пропуштунистанских взглядов Дауда-Хана, которые он считал слишком радикальными и которые привели к политическим разногласиям с Пакистаном.

Дауд-Хан воспользовался возможностью во время растущего недовольства общественности провалом реформ пятью сменявшими друг друга правительствами с момента образования в 1964 г. парламентской монархии, включая неспособность короля обнародовать Закон о политических партиях, Закон о провинциальных советах и Закон о муниципальных советах, все из которых были приняты парламентом.

444-й батальон коммандос глубокой ночью с 16 на 17 июля захватил королевскую резиденцию и международный аэропорт Кабула. Переворот Дауда-Хана (с помощью несколькими сотен своих сторонников из армии) свершился. В течение нескольких часов и без какого-либо вооружённого сопротивления монархия закончилась. 64-летний генерал Дауд-Хан объявил о создании новой республики через Радио Афганистана в 7 утра. Закончилось более двух столетий королевского правления (с момента основания империи Дуррани в 1747 г.)

Единственными жертвами были семь полицейских на станции, которые вступили в бой с повстанцами, которых они считали враждебной силой. Хабибулла Хан Зурматай, командир танка 4-й танковой бригады Королевской афганской армии и его танковый экипаж утонули в реке Кабул между больницей Ибн Сина и мостом Артал после того, как съехали с дороги, пытаясь избежать столкновения с автобусом. Хабибулла Хан Зурматай вместе со своим танковым экипажем были дополнительными участниками переворота, возглавляя танки Королевской афганской гвардии. Другие танки, участвовавшие в перевороте, принадлежали парашютным батальонам афганской армии.

Несмотря на то, что Дауд-Хан принадлежал к династии Мусахибан Баракзай, он отменил монархию и заменил её новой республикой, объявив себя главой государства (президентом) и правительства, министром иностранных дел и главнокомандующим армией. Королевский Арг (дворец) в Кабуле стал официальной президентской резиденцией. В радиообращении он назвал переворот «национальной и прогрессивной революцией», а правление короля – «коррумпированным и изнеженным» и поклялся заменить его «подлинной демократией» и спасти страну от разорения. Он сказал, что правительство стало коррумпированным «до такой степени, что больше нет никакой надежды на его реформирование». Он также пообещал продолжить давнюю политику нейтралитета Афганистана; Афганистан не присоединится ни к какому военному пакту.

В его речи не было никаких упоминаний о судьбе королевской семьи или членов свергнутого правительства премьер-министра Мохаммеда Мусы Шафика.

17 июля в течение часа в стране с населением в 15 млн. человек, в основном дехкан (американцы называли их «фермерами») и скотоводов, было введено военное положение. В перерывах между выступлениями военной музыки Кабульское радио провозглашало лояльность армии и призывало народ сотрудничать с «военным правительством».

После успеха переворота жители Кабула начали дарить цветы и венки солдатам, участвовавшим в перевороте, и украшали цветами танки, бронетранспортеры и автомобили. Дети даже вставали на крыши бронетранспортеров вместе с их экипажами и другими солдатами. Участникам переворота даже предлагались бесплатные товары у владельцев магазинов в городе, а что касается его граждан, то кинотеатры предоставляли бесплатные билеты; такси и автобусы бесплатно доставляли пассажиров к месту назначения. Кроме того, жители Кабула из высшего класса отпраздновали успех переворота алкогольными напитками.

18 июля 1973 г. корреспондент The New York Times из Нью-Дели сообщила о провозглашении республики в «горном королевстве Гиндукуша».

Сообщалось, что ключевые пункты в Кабуле взяты под военную охрану, но в городе, как говорили, тихо. Официальные источники в Нью-Дели сообщили, однако, что они слышали о стрельбе из стрелкового оружия и взрывах в течение дня, когда небо патрулировали реактивные самолеты.

Источники в американском посольстве здесь сообщили, что получили сообщения о стрельбе в королевском дворце и о нападении повстанцев на дом зятя короля, принца Абдула Малика, командующего дворцовой охраной. Говорили, что принц находится под арестом вместе с министром обороны генералом Ханом Мухаммадом.

В отчёте американского посольства также говорилось, что в полицейском управлении произошли перестрелки и что были замечены автобусы с полицейскими, которых увозили под прикрытием военных.

Афганистан казался фактически отрезанным от внешнего мира. Поступали сообщения о том, что кабульский аэропорт закрыт и тщательно охраняется, а телефонные линии перерезаны.

Газета сообщала, что незадолго до переворота афганские администрации пообещали принять решительные меры для предотвращения превращения страны в мишень для международных контрабандистов наркотиков. Однако Кабул стал известен своими уличными продажами гашиша и стал главной достопримечательностью для западных хиппи.

СССР и Индия дипломатически признали новое правительство 19 июля. 21 июля правительство было признано Западной Германией, Монголией, Индией и Чехословакией.

Иранская энциклопедия писала спустя годы: «Наиболее позитивное наследие Мухаммеда Ахера было в экономическом секторе: с 1335 г. н. э. / 1956 г. политика невмешательства привела к развитию мелкой промышленности, крупных коммерческих и банковских предприятий и современной дорожной сети. Эти результаты были в основном достигнуты благодаря экономической помощи, оказанной советско-американским соперничеством. Соединенные Штаты, которые были представлены в Афганистане с 1322 г. н. э. / 1943 г., унаследовали от Англии роль защиты геостратегических интересов Западного блока в этом регионе».

Король в изгнании

Дауд со «свойственным ему коварством» арестовал семью короля. Были арестованы королева Хумайра, наследный принц Ахмад Шах, дядя короля маршал Шах Вали, его сын генерал Абдул Вали, премьер-министр Муса Шафик, министр обороны генерал Хан Мухаммад и ряд других генералов-роялистов. Дауд предложил Захир-Шаху либо отречься, либо попрощаться с семьёй, которая: будет уничтожена. Король выбрал семью: в его глазах жизнь любимых жены, двух дочерей и пятерых сыновей не стоили королевской короны.

В августе 1973 г. Захир-Шах отправил письмо из Рима Дауду в Кабул, в котором объявил о своём отречении, заявив, что уважает «волю моих соотечественников» после осознания того, что народ Афганистана «абсолютным большинством приветствовал республиканский режим». Захир-Шах смиренно признал поражение.

Захир-Шах решил не мстить и официально отрёкся от престола 24 августа. Российские источники сообщают, что «в ответ» арендованный советский «Ил» вылетел из Кабула в Италию с грузом драгоценностей. («Так что до конца дней экс-король не бедствовал».) Арестованные тоже были освобождены и отправлены в Италию.

Захир-Шах прожил в изгнании в Италии 29 лет вместе со своей женой королевой Хумайрой Бегум и другими членами королевской семьи. Изначально они жили в трёхкомнатной квартире на Виа Кассия в Риме. Родственники короля Амануллы из 1920-х годов из той же династии Баракзаев также жили в Риме. Президент Дауд продолжал посылать Захир-Шаху в Италию деньги, состоящие из доходов от собственности и поместий бывшей королевской семьи. После революции 1978 г. левое правительство «Халька» прекратило финансирование бывшего короля.

В конце концов Захир-Шах поселился на вилле в богатом сообществе Ольгиата на Виа Кассия, к северу от Рима, где проводил время, играя в гольф и шахматы, а также посещая кофейни и букинистические магазины Рима и ухаживая за своим садом. Он занимался фотографией. Он получал финансовую поддержку от шаха Ирана, поскольку новое афганское правительство «не смогло обеспечить» ему ежемесячную зарплату. Захир-Шах также содержал двух своих сыновей, которые учились в США и Канаде. Коммунистическое правительство в Афганистан возвращаться ему запретило.

«Ему нравился Рим. Точно так же, как он игнорировал возможность войны с Пакистаном, когда был королём, он в значительной степени игнорировал катастрофу своей страны, когда наслаждался долгими годами изгнания. Его жизнь в Риме, как сообщали его посетители Кабулу, была очень похожа на жизнь, которую он вёл в своем королевском дворце дома. Он был доволен своими книгами по искусству и археологии, спортом и своими друзьями из итальянского высшего общества. Правда, время от времени – очень редко – он выражал своё сожаление по поводу хаоса в Афганистане. Но он был человеком прошлого, жертвой политики, а не лидером, давно забытой фигурой – пока американцы не открыли его заново, – для которого драмы его родины были подобны теням в пещере Платона, простым призракам трагедии «Титаник», разыгравшейся в 2000 милях от Рима». Так писал журналист Роберт Фиск в 2007 г. (в 1979 г. он приезжал в Афганистан освещать советское вторжение).

В 1983 г., во время советско-афганской войны, Захир-Шах был «осторожно вовлечён» в планы создания правительства в изгнании. Захир, «как номинальный лидер афганского сопротивления, мог бы сыграть значительную роль в объединении его разобщающих партизанских движений» (The Christian Science Monitor, 1983). В конечном итоге эти планы провалились, потому что он не смог достичь консенсуса с могущественными исламистскими группировками.

Также сообщалось, что в конце 1980-х Афганистан, СССР и Индия пытались убедить Захир-Шаха вернуться в качестве главы нейтральной, возможно временной, администрации в Кабуле. И СССР, и США направили представителей для встречи с ним, и президент Мохаммад Наджибулла поддержал Захир-Шаха в том, чтобы он сыграл роль в возможном временном правительстве в поисках мира. «Захир-Шах мог бы стать силой, способствующей единству в стране в случае вывода советских войск» (The Atlantic, 1988).

В мае 1990 г. Захир-Шах выступил с длинным заявлением через «Голос Америки» и Би-би-си призывают к единству и миру среди афганцев и предлагают свои услуги. Сообщается, что это вызвало всплеск интереса и одобрения среди населения Кабула. Однако идея возрождения политической роли Захир-Шаха была встречена некоторыми в штыки, в частности радикальным исламистом Гульбеддином Хекматияром.

В 1992 г. UPI сообщила о «растущем движении за возвращение монархии из изгнания», поскольку все больше афганцев осознали, что «исламский фундаментализм противоречит афганскому образу жизни».

«На самом деле было глупо думать, что старика можно оторвать от его беззаботной сатурналисткой жизни в Риме, чтобы он играл в единственную игру, которой он никогда не интересовался: политику. Он был образованным, прозападным, продемократическим (до определённого момента) и, хотя и был пуштуном, он был предположительно популярной фигурой среди всех племен Афганистана», – писал Роберт Фиск.

В случае Захира скептицизм по поводу того, что он может принести стабильность в Афганистан, усугублялась «заметным безразличием» его сыновей. Наследный принц Ахмад Шах счастлив, сочиняя стихи в пригороде Вирджинии. Следующий в очереди, Мохаммед Надир, являлся «успешным игроком на ситаре в Канаде».

В 1991 г. Захир-Шах пережил покушение на свою жизнь, совершённое вооружённым ножом убийцей, выдававшим себя за португальского журналиста, который позже показал, что покушение было заказано Усамой бен Ладеном. Убийца заявил: «Теперь я должен убить тебя», прежде чем вонзить нож в грудь Захир-Шаха. Жизнь бывшего короля спасла банка сигарилл «Café Crème». Затем убийца несколько раз ударил Захир-Шаха ножом в шею. Обезвредил нападавшего Абдул Вали, бывший генерал и зять короля. Захир-Шах был срочно доставлен в больницу, выздоровел, а убийца приговорён к 10 годам заключения в тюрьме строгого режима в Ребиббии.

После падения просоветского правительства многие выступали за возвращение Захир-Шаха и восстановление монархии для объединения страны, поскольку он был приемлём для большинства фракций. Однако эти усилия были заблокированы в основном пакистанской ISI, которая опасалась его позиции по вопросу о «Линии Дюранда». В июне 1995 г. бывший посланник Захир-Шаха Сардар Вали объявил на переговорах в Исламабаде, Пакистан, что Захир-Шах готов участвовать в мирных переговорах, чтобы положить конец гражданской войне в Афганистане, но консенсуса так и не было достигнуто.

О коммунистах

Дауд-Хан более года обсуждал восстание с различными оппозиционными элементами – как умеренными, так и левыми, включая военных, которые были членами фракций «Хальки» и «Парчами» НДПА (партия раскололась в 1967 г.) Безусловно, коммунисты энергично работали, чтобы подорвать эксперимент Захир-Шаха по созданию конституционной демократии. Их подстрекательские выступления в парламенте и организованные уличные беспорядки были тактикой, которая встревожила короля до такой степени, что он отказался подписать закон о легализации политических партий.

Фракция Кармаля «Парчам» приняла активное участие в планировании переворота. Существует общее мнение, что Дауд-Хан встречался с теми, кого он называл различными «друзьями», более года. Сам переворот был осуществлён младшими офицерами, прошедшими подготовку в СССР. Некоторые афганцы подозревали, что Дауд-Хан и Кармаль поддерживали связь в течение многих лет и что Дауд-Хан использовал его в качестве информатора левого движения. Однако в подтверждение этого нельзя привести никакой убедительной связи, кроме близости между отцом Кармаля, армейским генералом, и Даудом-Ханом.

Во время июльского переворота 1973 г. иногда было трудно оценить фракционную и партийную принадлежность участвовавших в нём офицеров. Несмотря на ряд переходов парчамитов во фракцию «Хальк» ко времени коммунистического переворота в апреле 1978 г. лояльность как партии, так и фракции стала очевидной после прихода к власти НДПА.

Связи Дауда-Хана с марксизмом и поддержка парчамитов в его военном перевороте привели к тому, что некоторые заподозрили [в нём] захват власти коммунистами. Этот вопрос оставался для афганцев «дискуссионным». Роль прокоммунистически настроенных парчамитских офицеров в перевороте привела к тому, что некоторые прозвали Дауда «Красный принц».

Некоторые историки говорили, что переворот 1973 г. мог быть результатом заговора афганских коммунистов или даже прямого участия Москвы. Другие считают, что Дауд Хан сознательно не согласился бы на какой-либо заговор, организованный Кремлём. Весь его жизненный опыт свидетельствует о том, что Сардар Мохаммад Дауд-Хан не стал бы кланяться иностранцам, независимо от их национальности.

В частности, на своей последней встрече с [советским лидером] Леонидом Брежневым в 1977 г. Дауд «доказал свою храбрость и патриотизм».

Афганцы полагают, что КГБ, использующий тактику обмана, и игры, в которые они играли, могли извлечь выгоду из влияния Дауда-Хана в вооружённых силах. Таким образом, КГБ мог манипулировать Даудом-Ханом, как считают афганцы, косвенно и совершенно неосознанно.

Сайед Абдулла Казим, глава Кабульского университета во времена режима Дауда-Хана, сказал RFE / RL, что критический вопрос относительно возможного влияния СССР на государственный переворот 1973 г. заключается в том, почему Кремль внезапно захотел смены режима в Кабуле после многолетнего сотрудничества и поддержки монархии Захир-шаха.

Один из возможных ответов заключается в том, что Муса Шафик (1932-1979), премьер-министр начала 1970-х, продвигал программу либерализации традиционного афганского общества. Эта повестка дня благоприятствовала более прозападному подходу, включая улучшение отношений с проамериканским правительством в Исламабаде, а также с шахом Ирана.

Всё это произошло во время «десятилетия демократизации». Назначение Шафика премьер-министром встревожило СССР, потому что он был известным либералом, мусульманским учёным, антикоммунистом и прозападником. Чтобы изменить восприятие [в регионе], он подписал [контракт] с [шахским] Ираном и возобновил прямые отношения с Пакистаном. Поэтому российские официальные лица почувствовали угрозу и подумали, что Афганистан может снизить свой интерес к СССР. СССР имел в Афганистане фактическую монополию на поставки военной техники и обучение, и, что наиболее важно, существенное проникновение в экономику страны.

Хотя левые сыграли центральную роль в перевороте и, несмотря на назначение двух левых министрами, историки склоняются к тому, что переворот был совершён только Даудом-Ханом. Офицеры, лично преданные ему, были назначены на ключевые должности, в то время как молодых парчамитов отправляли в провинции, вероятно, чтобы вывести их из Кабула, пока Дауд-Хан не провёл чистку среди офицеров-леваков к концу 1975 г.

Каковы бы ни были причины переворота, в последующие годы произошло нечто противоположное заявленному Даудом-Ханом желанию улучшить экономическое и духовное положение афганцев. Афганские коммунисты Дауду помогли, но СССР точно был ни при чём, вторят в РФ.

Пуштунская проблема

Непосредственной причиной свержения шаха в Афганистане был его конфликт с Даудом. Конфликт возник на почве пуштунской проблемы, на почве вражды Дауда к Пакистану.

Дауд-Хан был премьер-министром Афганистана в 1953 по 1963 г. Помимо этого он также занимал посты министра обороны и министра планирования. Его взгляды на проблему т. н. «Пуштунистана» серьёзно повредили отношениям Кабула с соседним Пакистаном. Дауд-Хан рассматривал все районы пуштунских племён, расположенные вдоль границы двух стран, как часть исторического Афганистана. Пакистан, со своей стороны, чувствовал угрозу от этого заявления.

Спор возник из-за соглашения британских официальных лиц в 1893 г. о создании восточной границы Афганистана – «Линии Дюранда» – в горной местности, которую могли бы легко оборонять войска британской колониальной Индии.

Но «Линия Дюранда» также проходит через земли пуштунских племён. Она «никогда не была официально признана ни одним афганским правительством», что придавало границе центральную роль в спорах между Кабулом и Исламабадом с момента создания Пакистана в 1947 г. С 1947 г. Афганистан продолжал требовать проведения референдума о политическом статусе «Пуштунистана», т. е. всех регионов, расположенных к востоку от «Линии Дюранда».

С созданием независимого Пакистана в августе 1947 г. премьер-министр Дауд-Хан отверг «Линию Дюранда», которая более полувека принималась сменявшими друг друга афганскими правительствами в качестве международной границы. Хан поддерживал националистическое воссоединение пакистанского пуштунского народа с Афганистаном, но это потребовало бы отторжения значительного объёма территории у нового государства Пакистан. Это находилось в прямом противоречии со старым планом 1940-х годов, согласно которому предлагалось создание конфедерации между двумя странами. Этот шаг ещё больше обеспокоил непуштунское население Афганистана, такое как хазарейское меньшинство, таджики и узбеки, которые подозревали, что его намерением было увеличить «непропорциональное влияние» пуштунов на политическую власть.

В середине 1950-х годов Афганистан и Пакистан рассматривали возможность создания конфедерации. Проект конфедерации получил предварительное благословение президента Пакистана Искандара Мирзы и афганской королевской семьи. Однако генерал Айюб Хан, придя к власти, немедленно и «незрело» торпедировал этот план. Айюбу потребовалось бы семь лет, чтобы оценить важность Афганистана как соседа во время Индо-пакистанской войны 1965 г.

Абдул Гаффар Хан (основатель движения «Худай Хидматгар») заявил, «что Дауд Хан лишь использовал идею воссоединения пуштунского народа для достижения своих собственных политических целей. Идея воссоединения пуштунского народа никогда не помогала пуштунам и только создавала проблемы Пакистану. На самом деле это никогда не было реальностью». Более того, проект Дауда-Хана по воссоединению пуштунского народа не смог заручиться поддержкой большинства пуштунов в Пакистане.

В 1960 г. Дауд направил войска через плохо обозначенную «Линию Дюранда» в Баджаур Пакистана в попытке манипулировать событиями в этом районе и надавить на проблему Пуштунистана, но афганские силы потерпели поражение от пуштунских племенных ополченцев. В течение этого периода пропагандистская война из Афганистана, ведущаяся по радио, была беспощадной. В 1961 г. Дауд-Хан предпринял ещё одну попытку вторгнуться в Баджаур, на этот раз с более многочисленной афганской армией. Однако Пакистан применил самолёты F-86 Sabres, которые нанесли тяжёлые потери подразделению афганской армии и соплеменникам из провинции Кунар, которые поддерживали афганскую армию. Несколько афганских солдат также были взяты в плен и прошли парадом перед международными СМИ, что, в свою очередь, поставило Дауда-Хана в неловкое положение.

В 1961 г. в результате его политики и поддержки ополченцев в районах вдоль «Линии Дюранда» Пакистан закрыл свои границы с Афганистаном, а последний разорвал связи, вызвав экономический кризис и усиление зависимости от СССР. Афганистан, не имеющий выхода к морю, оказался в экономическом тупике, поскольку весь его коммерческий транзит пришлось переориентировать, в основном через Советский Союз, что привело к значительному увеличению расходов. СССР стал основным торговым партнёром Афганистана. В течение нескольких месяцев СССР отправил в Афганистан реактивные самолёты, танки, тяжёлую и лёгкую артиллерию по сильно сниженной цене в $25 млн. В том же году он посетил 1-й саммит Движения неприсоединения в Белграде, сделав Афганистан одним из членов-основателей Движения неприсоединения.

В результате продолжающегося негодования против автократического правления Дауда, тесных связей с СССР и экономического спада из-за блокады, введённой Пакистаном, Дауда-Хана попросили уйти в отставку. Вместо того, чтобы уйти в отставку, Дауд-Хан попросил Захир-Шаха утвердить предложенную им новую «однопартийную конституцию», которая, в свою очередь, увеличила бы и без того значительную власть Дауда. После отказа Дауд в гневе подал в отставку в марте 1963 г.

Кризис был окончательно урегулирован его отставкой и повторным открытием границы в мае. Пакистан продолжал с подозрением относиться к намерениям Афганистана, и политика Дауда произвела негативное впечатление в глазах многих таджиков, которые считали, что их лишают гражданских прав ради пуштунского национализма.

В 1964 г. Захир-Шах представил новую конституцию, впервые исключив всех членов королевской семьи из Совета министров. Учёные-юристы утверждают, что конституция Афганистана 1964 г. специально запрещала членам королевской семьи занимать посты в кабинете министров, чтобы помешать Дауду-Хану вернуться на свой пост.

Начался период личного правления короля. За конституцией последовал относительно либеральный закон о печати (1965), всё, казалось, указывало на новую фазу либерализма. «Но эксперимент провалился из-за сопротивления более консервативных членов королевской семьи и отсутствия у короля государственной мудрости и решительности», – пишет Иранская энциклопедия.

Правление Дауда

Придя к власти, Дауд-Хан распустил парламент и судебную систему, установив прямое исполнительное правление. Афганская армия теперь называлась «Афганская республиканская армия». Несмотря на свои социалистические взгляды, Дауд не внёс кардинальных изменений в экономическую систему и поддерживал связи со сверхдержавами времён холодной войны.

Хотя он был близок к СССР во время своего пребывания на посту премьер-министра, Дауд продолжил афганскую политику неприсоединения. Он также не внёс радикальных просоветских изменений в экономическую систему.

В новом кабинете Дауда многие министры были политиками со свежим лицом, и только доктор Абдул Маджид был из старой гвардии: он был министром образования в 1953-57 гг., а в 1973-77 гг. стал министром юстиции. Первоначально около половины нового кабинета составляли либо нынешние члены, либо бывшие члены, либо сочувствующие НДПА, но со временем Дауд уничтожит их влияние.

Вскоре после его прихода к власти был подавлен переворот против Дауда; он, возможно, был спланирован до того, как Дауд пришёл к власти. В октябре 1973 г. Мохаммад Хашим Майвандвал, бывший премьер-министр и весьма уважаемый бывший дипломат, был арестован в ходе заговора с целью переворота и умер в тюрьме до суда, назначенного на декабрь 1973 г. Это было в то время, когда парчамиты контролировали МВД. Широко распространено мнение о том, что он был замучен до смерти левыми. Согласно одной из версий, Дауд-Хан планировал назначить Майвандвала премьер-министром. В результате парчамит Фаиз Мохаммад вместе с другими коммунистами подставил Майвандвала, обвинив его в заговоре, а затем замучил его до смерти без ведома Дауда-Хана. Исследователи писали, что Майвандвал, один из немногих афганских политиков с международной репутацией, мог бы стать лидером демократического процесса и, следовательно, мишенью для коммунистов. Одним из генералов армии, арестованных по подозрению в этом заговоре с Майвандвалом, был Мохаммед Асиф Сафи, который позже был освобожден. Дауд лично извинился перед ним за арест.

В 1974 г. Дауд подписал один из двух экономических пакетов, направленных на значительное повышение боеспособности афганских вооружённых сил. В это время усиливались опасения, что Афганистану не хватает современной армии, сопоставимой с вооружёнными силами Ирана и Пакистана.

В 1975 г. его правительство национализировало все банки Афганистана, включая Da Afghanistan Bank, центральный банк Афганистана.

Дауд хотел уменьшить зависимость страны от СССР и пытался продвигать новую внешнюю политику. В 1975 г. он посетил некоторые страны Ближнего Востока, включая Египет, Турцию, Саудовскую Аравию и Иран, все из которых были антисоветскими государствами, с просьбой о помощи. Он также посетил Индию. Что касается саммита Движения неприсоединения в Гаване, Дауд сказал, что Куба «только притворяется неприсоединившейся». Удивительно, но он не возобновил волнения в Пуштунистане; отношения с Пакистаном улучшились благодаря вмешательству США и шаха Ирана.

Все эти шаги насторожили Советы и способствовали ухудшению его отношений с СССР и коммунистами НДПА. Эти действия подверглись резкой критике со стороны Москвы, которая опасалась, что Афганистан сблизится с Западом, особенно с США. Советы всегда опасались, что США могут найти способ повлиять на правительство в Кабуле.

В 1977 г. он основал свою собственную политическую партию, Национально-революционную партию, которая стала центром всей политической деятельности. В январе 1977 г. лойя джирга одобрила новую конституцию. Он написал несколько новых статей и внёс поправки в другие – одной из них было создание президентской однопартийной системы правления.

Он также начал умерять свою социалистическую политику, хотя конституция 1977 г. имела националистический уклон в дополнение к предыдущему социализму и исламу. В 1978 г. произошёл раскол с НДПА. В последние годы его правления чистка коммунистов в его правительстве обострила его отношения с ними.

Дауд отказался от своих претензий на роль защитника свобод и возобновил авторитаризм и консерватизм королевской эпохи: свобода прессы подавлялась, процветали клиентоориентированность и коррупция, а внешняя политика становилась все более несбалансированной в пользу Запада с растущим спросом на экономическую помощь со стороны Ирана и арабских государств. Его стремление к единоличному правлению создало конфликты с либералами, которые были у власти во времена монархии. В то же время его преследование религиозных консерваторов породило вражду как с ними, так и с их последователями.

Дауд встретился с Л. Брежневым во время государственного визита в Москву с 12 по 15 апреля 1977 г. Он попросил о личной встрече с советским лидером, чтобы обсудить с ним участившиеся действия СССР в Афганистане. В частности, он обсудил активизировавшиеся попытки СССР объединить две фракции афганских коммунистических партий, «Парчам» и «Хальк». Брежнев назвал неприсоединение Афганистана важным для СССР и необходимым для укрепления мира в Азии и предупредил его о присутствии экспертов из стран НАТО, дислоцированных в северных частях Афганистана. Дауд прямо ответил:

«Мы никогда не позволим вам диктовать нам, как управлять нашей страной и кого нанимать в Афганистане. То, как и где мы нанимаем иностранных экспертов, останется исключительной прерогативой афганского государства. Афганистан должен оставаться бедным, если это необходимо, но свободным в своих действиях и решениях».

«Весь его жизненный опыт свидетельствует о том, что Сардар Мохаммад Дауд-Хан не стал бы кланяться иностранцам, независимо от их национальности. В частности, на своей последней встрече с [советским лидером] Леонидом Брежневым он доказал свою храбрость и патриотизм. Но обманы КГБ и игры, в которые они играли, могли извлечь выгоду из влияния Дауда-Хана в вооруженных силах. Таким образом, КГБ мог манипулировать Даудом-Ханом косвенно и совершенно неосведомлённо». [Сайед Махдум Рахин в 2003 г.]

После возвращения в Афганистан он строил планы, согласно которым его правительство ухудшит свои отношения с СССР и вместо этого установит более тесные контакты с Западом, а также с богатыми нефтью Саудовской Аравией и Ираном. Афганистан подписал военный договор о сотрудничестве с Египтом, и к 1977 г. афганские военные и полицейские силы проходили подготовку в египетских вооруженных силах. Это возмутило СССР, потому что Египет в 1974 г. пошёл тем же путем, дистанцируясь от Советского Союза.

Коммунистический переворот

К 1978 г. Дауд достиг немногого из того, чего он намеревался достичь. Несмотря на хорошие урожаи в 1973-м и в последующие годы, реального экономического прогресса достигнуто не было, и уровень жизни афганцев не улучшился. К весне 1978 г. он оттолкнул большинство ключевых политических групп, взяв власть в свои руки и отказавшись мириться с инакомыслием. Хотя мусульманские фундаменталисты были объектом репрессий ещё в 1974 г., их число, тем не менее, увеличилось. Несгибаемые сторонники Пуштунистана были разочарованы сближением Дауда с Пакистаном, особенно тем, что они расценили как его обязательство в соглашении 1977 г. не помогать пуштунским боевикам в Пакистане.

Наиболее зловещими для Дауда были события среди афганских коммунистов. В марте 1977 г., несмотря на достижение хрупкого соглашения о воссоединении, «Парчам» и «Хальк» сохраняли взаимные подозрения. Вооружённые силы каждой фракции не были скоординированы. Армейские офицеры из «Халька» значительно превосходили численностью офицеров-парчами, опасаясь, что последние могут сообщить об этом Дауду, что вызовет у него подозрение в неизбежности государственного переворота. Хотя планы государственного переворота обсуждались давно, согласно заявлению Хафизуллы Амина, апрельский переворот 1978 г. был осуществлён примерно на два года раньше срока.

19 апреля 1978 г. похороны Мир Акбара Хайбера, известного идеолога «Парчами», который был убит, послужили местом сбора афганских коммунистов. По оценкам, от 10.000 до 30.000 человек собрались, чтобы послушать волнующие речи Тараки и Кармаля.

Потрясённый этой демонстрацией коммунистического единства, Дауд приказал арестовать лидеров НДПА, но действовал слишком медленно. Ему потребовалась неделя, чтобы арестовать Тараки. Кармалю удалось бежать в СССР, а Амин был просто помещён под домашний арест. Хан неверно оценил ситуацию и считал, что фракция Кармаля «Парчам» была главной коммунистической угрозой. Фактически, согласно документам НДПА, группировка Амина «Хальк» широко внедрилась в армию, и их численность превосходила ячейки «Парчама» в 2-3 раза. Амин отдавал полные приказы о перевороте из своего дома, пока тот находился под вооружённой охраной, используя свою семью в качестве посыльных.

Как пишет Иранская энциклопедия, «коммунистическим левым удалось воссоединиться в 1356 г. н. э. /1977; столкнувшись с угрозой физического уничтожения, они защитили себя кровавым государственным переворотом 7 Авра 1357 г. н. э. / 27 апреля 1978 г.»

Армия была приведена в боевую готовность 26 апреля из-за предполагаемого государственного переворота. 27 апреля 1978 г. переворот произошёл. События называют Саурской (а также ещё Апрельской) революцией. Переворот начался с переброски войск на военную базу в международном аэропорту Кабула, который медленно набирал обороты в течение следующих 24 часов. Повстанцы сражались с подразделениями, лояльными Дауду Хану, в столице и её окрестностях.

Дауд и большая часть его семьи были убиты во время государственного переворота членами НДПА в один и тот же день 28 апреля 1978 г. Некоторые историки на Западе говорят, что это убийство напоминает убийство семьи Романовых большевиками. Свергнут и убит он был «несколькими высокопоставленными гражданскими и военными чиновниками, которые помогли ему прийти к власти в 1973 г.»

Кульминация переворота произошла в Арге, бывшем главном королевском дворце, рано утром 28 апреля 1978 г., с тяжёлыми боями и множеством смертей. Вскоре после этого новые военные лидеры объявили, что Дауд был убит за отказ присягнуть на верность новому режиму лейтенантом Имамуддином из 444-го батальона коммандос. После убийства Дауда афганский певец Фазаль Гани написал песню «Халки Низам», в которой высмеивал бывшего президента за его облысение и за то, что его «прикончили одним ударом». Песня транслировалась по радио и ТВ Афганистана.

28 июня 2008 г. тело Дауда и тела членов его семьи были найдены в двух отдельных братских могилах за стенами тюрьмы Пули-э-Чархи, район 12 города Кабул. Первоначальные сообщения указывали на то, что 16 трупов были в одной могиле, а ещё 12 – во второй. 4 декабря 2008 г. Министерство здравоохранения Афганистана объявило, что тело Дауда было идентифицировано по слепкам зубов и маленькому золотому Корану, подарку, который он получил в подарок от короля Саудовской Аравии Халида, найденному рядом с телом.

17 марта 2009 г. генералу Дауду были устроены государственные похороны в Кабуле. Его единственный выживший ребёнок, Дорханай, присутствовал на похоронах. Дауд и члены его семьи похоронены в гробнице на вершине холма, расположенной в 2,5 км к западу от дворца Дару Аман, Кабул.

Среди убитых были 68-летний брат, жена, сестра, три сына, две дочери, внуки и внучки (в возрастном диапазоне 20-30 лет)… [В 1934 г. Дауд женился на своей двоюродной сестре, принцессе Замине Бегум (1917-1978), сестре короля Захира. У пары было четверо сыновей и четыре дочери.]

Публичный имидж Дауда

Источники новостей 1970-х утверждали, что генерал Дауд-Хан говорил, что он был счастливее всего, когда мог «прикуривать свои американские сигареты советскими спичками».

Нушин Арбабзаде из The Guardian ретроспективно описал Дауда-Хана как «старомодного государственного деятеля, сострадательного, но сдержанного и авторитарного». Тогдашний президент Хамид Карзай приветствовал мужество и патриотизм хана в комментариях после его государственных похорон в 2009 г., сказав, что он «всегда думал о развитии и процветании страны». Некоторые афганцы с любовью считают его лучшим лидером, который был у их страны в наше время.

Во время своего пребывания на посту премьер-министра и президента Дауд был крайне непопулярен среди непуштунских меньшинств в Афганистане из-за своего предполагаемого пуштунского фаворитизма. Во время его режима все важные должности в правительстве, армии и учебных заведениях занимали пуштуны. Его попытка пуштунизации Афганистана достигла такой степени, что слово «афганец» стало использоваться для обозначения только пуштунов, а не других групп меньшинств, которые в совокупности составляли большинство в Афганистане.

Афганские вооружённые силы были в союзе с Даудом и поддерживали его цель продвижения пуштунов на более высокие посты в афганских вооруженных силах. В 1963 г. афганским узбекам было запрещено становиться высокопоставленными офицерами афганских вооруженных сил. Точно так же лишь нескольким таджикам было разрешено занимать офицерские должности в афганской армии, в то время как представители других национальностей были исключены из этих должностей.

Дауд рассматривал афганские вооружённые силы как важнейший вектор пуштунизации афганского государства. Также считается, что Панджшерское восстание 1975 г. было результатом антипуштунского недовольства, которое нарастало в Панджшерской долине в результате политики Дауда.

***

История Афганистана после коммунистической Апрельской революции напоминает «бесконечный кровавый боевик». Дауда сверг и убил в 1978 г. коммунист Нур Мухаммед Тараки, которого, в свою очередь, сверг и убил в сентябре 1979 г. соратник по партии Хафизула Амин. Л. И. Брежнев очень удивился и обиделся, что убили его личного друга! Амина уничтожил советский спецназ «Альфа» в декабре 1979 г.; в страну вошли советские войска. С войсками прибыл новый лидер Бабрак Кармаль. Потом был Наджибулла, его в 1992 г. свергли моджахеды, их в 1996 г. изгнали из Кабула талибы, заодно казнившие попавшего им в руки Наджибуллу. Талибы развязали невиданный террор: убивали за использование телевизоров, интернета, за книги, за всё западное – эдакие исламские пол поты. [Как всем известно, талибы взорвали гигантских Будд, памятник ЮНЕСКО; они также стремились уничтожить афганский кинофонд и киноархив.] А в 2001 г. под ударами американской авиации пал и режим движения «Талибан».

А после советского вторжения 1979 г. миллионы афганцев были либо убиты, либо бежали в лагеря беженцев в Пакистане, Иране или соседних республиках Центральной Азии.

Когда Москва, наконец, вывела свои войска из Афганистана в 1989 г., командиры моджахедов, воевавшие против советских войск, начали воевать между собой, создавая отчаянные условия, которые привели к возникновению режима Талибов.

Российские источники сообщают о 1.405.111 – 2.084.468 убитых в ходе гражданских войн в Афганистане. Britannica писала, что к 1982 г. около 2,8 млн афганцев попросили убежища в Пакистане, и ещё 1,5 млн бежали в Иран. До 1992 г. было убито около 1,5 млн афганцев, хотя количество погибших в ходе боевых действий и количество погибших в результате конфликта косвенно остаются неясными. Данные о потерях после 1992 г. ещё менее точны. Афганистан остаётся «самой заминированной» страной мира – и жертв от взрывов мин немало. Число афганских беженцев, проживающих за границей, колебалось на протяжении многих лет в ходе боевых действий и достигло пика – около шести миллионов человек в конце 1980-х годов.

---

Мстислав КНЯЗЕВ,
писатель, журналист.
Москва.
Для “RA NY”