ВЕЛИКОЕ СРАЖЕНИЕ.

(Сталинград. Событие. Воздействие. Символ)

Фото с сайта: http://modelir.hut2.ru/

В этой статье мы опять возвращаемся к теме Великой Отечественной войны и Сталинградской битве, в частности. Несмотря на монбланы книг, Великая Отечественная всё ещё остаётся неиз-вестной войной. Многие её проблемы плохо документированы в исторической науке и слабо изучены. Но вводятся в оборот новые документы, появляются новые исследования и поневоле приходится возвращаться к событиям тех великих неповторимых времён. При подготовке этой публикации, использовались статьи, мемуары немецких генералов, которые весьма высоко оценивали Красную Армию даже в начале Великой Отечественной войны. В этом отношении весьма полезным оказался сборник немецких документов, изданный под названием «Сталинград. Событие. Воздействие. Символ», под редакцией известного немецкого военного историка Юргена Фёрстнера. Подзаголовок сборника я использовал как название предлагаемой читателям статьи. Несомненный интерес представляет и сборник советских рассекреченных материалов под названием «Сталинградская эпопея», в котором собраны переведённые на русский язык воспоминания фельдмаршала Паулюса, дневники и письма солдат РККА и вермахта, агентурные донесения, протоколы допросов, докладные записки особых отделов фронтов и армий. Рассекре-ченные документы воссоздают достоверную картину противостояния двух противоборствующих сил – Красной Армии с вермахтом и его союзниками. Мною, в данной публикации, будет дан обзор не только этих, но и некоторых других источников, в которых можно найти много интересных сведений, доселе неизвестных некоторым читателям.

СИТУАЦИЯ

Ожесточённая борьба между вермахтом и Красной Армией вошла глубоко в сознание немецкого и советского народов. И не только этих народов. Ведь очень часто, отмечается в упомянутом немецком сборнике документов, многие забывают, что как в самом Сталинграде, так и близ него, сражались и умирали ещё и итальянцы, хорваты, румыны, венгры. «Не говоря уже о тех советских гражданах, которые в качестве «вспомогательного персонала» служили в немецких частях и вместе со своими «камрадами» попали в руки Красной Армии». И это только под Сталинградом. Не меньше граждан европейских государствах служили в т. н. «Легионах», насчитывавших сотни тысяч человек. Это была война, по своим масштабам и жестокости, – невиданная в истории чело-вечества. Естественно, становым хребтом вооружёных сил, участвовавших в борьбе со странами антигитлеровской коалиции, был вермахт, японская и итальянская армии. Самые крупные сраже-ния той великой войны проходили на Восточном фронте.

В связи с этим есть смысл привести данные из статьи Олега Полевого «Как украсть Победу», опубликованную в газете «Новый меридиан» (№ 1172. 11 мая 2016 г.). «По средневзвешенным оценкам, против СССР было брошено около 75% сил всего фашистского блока… против Красной армии сражались лучшие, отборные части вермахта и Ваффен СС. Именно на Восточном фронте использовалась большая часть техники нацистов: 81% орудий и миномётов, до 67% танков и штурмовых орудий, до 60% боевых самолётов. С обеих сторон фронта одновременно сражались почти 13 миллионов человек, находилось до 163 тысяч орудий, до 20 тысяч танков и САУ, почти 19 тысяч самолётов. Советские войска уничтожили в общей сложности 607 дивизий фашистского блока, из которых 500 были собственно немецкими. А вот 107 дивизий союзных Германии государств при любых подсчётах «новопрочтенцы» истории не учитывают, не говоря о названных выше «Легионах». Американцам, англичанам и другим союзникам за всю войну противопос-тояли 176 дивизий. Разница в 3,5 раза… Потери нацистов на Восточном фронте в целом разными историками оцениваются от 70 до 93% от всех военных потерь Третьего рейха. Цена, которую заплатил Советский Союз за Победу – огромна. Это около 27 миллионов человеческих жизней, не говоря уже о разрушенных городах и сёлах, взорванных заводах и фабриках, разрушенной инфрастуктуре».

Автор, как всякий добросовестный исследователь, отмечает, «что 16 миллионов погибших совет-ских граждан – это мирные жители, уничтоженные нацистами и их пособниками на оккупирован-ных территориях. Около 2,5 миллионов – военнопленные, жертвы казней, пыток, бесчеловечного обращения в концлагерях…». Потери союзников оценивались сотнями тысяч. Данные О. Полевого я тщательно перепроверил как по российским, так и по немецким источникам.

Одной из интереснейших немецких работ по этой проблеме – это исследование в двух томах Пауля Кареля – «Поход на Восток». Пауль Карель – фигура серьёзная. Его настоящая фамилия Шмидт. Он был личным переводчиком Гитлера. И все данные, приведённые Полевым, сомнений не вызывают, за исключением численности потерь на Западном фронте. Полевой утверждает, как отмечено выше, что потери на Восточном фронте у немцев составили от 70 до 93%. Видимо, эти сведения следует уточнить. Я склоняюсь к тому, что всё – таки они состаляли 70%, а не 93%. Не следует при этом забывать, что на Западе огромное количество немцев в конце войны добро-вольно сдавались в плен союзникам России. На Восточном фронте ситуация была иной. Но эта неточность ни в коей мере не снижает ценности публикации Олега Полевого.

Что же касается Сталинграда, то ход и исход сражения за город сыграл огромную роль в после-дующих событиях на Восточном фронте и в мире в целом. Но при этом следует учесть, что в немецком сборнике документов речь идёт и о мифах, связанных с этим грандиозным событием. «Необходимо было так же разрушить кое – какие живучие легенды. Сталинград не был главной целью летнего немецкого наступления, советское контрнаступление не было неожиданностью для немцев и их союзников, румыны и итальянцы не были единственными виновниками катаст-рофы 6-й армии, она страдала от голода не только после её окружения, 6-я армия не могла самостоятельно сразу же вырваться из котла, её деблокирование потерпело крах не потому, что Паулюс не выступил в южном направлении… Инструментализацию этой битвы немецкая сторона начала ещё в дни боёв. Но если в сентябре 1942 года думали объявить Сталинград символом победы над сталинской системой, то четыре месяца спустя речь идёт уже о том, как превратить державшееся в тайне поражение – говоря словами Геринга от 30 января 1943 года – самоотвер-женную «героическую борьбу» против угрожающей Германии и Европе большевизации».

Далее в немецком сборнике отмечается что, благодаря соответствующему «достойно» оформ-ленному сообщению Верховного командования вермахта, немецкий народ должен был обрести фундамент нового «духовного поведения», которое видело бы в Сталинграде, по словам Йодля, сказанным два дня спустя, олицетворение высшего солдатского мужества» Пропаганда обра-щалась к мифу – битве Нибелунгов – и к истории – сражению спартанцев при Фермопилах, «но она была не в силах смягчить горе в семьях солдат 6–й армии, равно как и воспрепятствовать тому, что немцы правомерно возлагали вину за это поражение персонально на Гитлера».

Некоторые из генералов предвидели такой результат уже в январе и пытались использовать «кризис руководства» для перемен в высшем командовании вооружённых сил. Однако Гитлер не был готов взять на себя ответственность за «закат» 6-й армии. Поскольку Паулюс не предпринял ожидавшегося от него «героического» добровольного ухода из жизни, Гитлер оказался без козла отпущения. И эту роль пришлось в 1943 году взять на себя союзникам нацистов – итальянцам, румынам и пр. и пр. Далее идут не менее интересные рассуждения авторов немецкого сборника. В нём они подчёркивают, что Сталинград и впрямь стал во Второй мировой войне символом – правда в ином смысле, нежели это виделось в 1942 – 1943 годах немецкому руководству. Как Освенцим олицетворяет безумие расизма и геноцида, а Хиросима – масштабы ядерного уничто-жения, так и Сталинград символизирует возведение в степень солдатской доблести как таковой.

И ещё один момент. Последовавшее вскоре падение Туниса, с оперативной точки зрения, было более крупным поражением нацистов. Там оказалось в плену большее количество солдат, чем в Сталинграде. Но в Тунисе отсутствовал идеологический элемент – победа любой ценой, «всё или ничего», идея жертвы. Борьба с большевизмом и страх перед пленом высвободили к тому же на всех уровнях куда большее количество энергии, нежели это имело место в Тунисе. И ещё, отме-чается в сборнике, «В Сталинграде речь шла о престиже Гитлера и Сталина. Гитлер публично сделал ставку на овладение этим большевистским городом – символом, Сталин – не хотел отдавать его в руки фашистов. А результатом этой ожесточённой… борьбы было то, что Сталинград стал для Германии психологически поворотным моментом в войне. Многие почувствовали, что это уже может быть началом конца».

Как, видимо, заметили читатели, авторы сборника во многом правы. Но вот одну деталь они «упустили» – мужество и героизм советских солдат, для которых «земли за Волгой не было». Они готовы были погибнуть, но не сдать город. Строго говоря, блицкриг был сорван Красной Армией в конце 1941 года под Москвой. Уже тогда не только немцам, но и руководителям государств антигитлеровской коалиции стало понятным, что вермахту Красной Армии не одолеть. Но немцы всё – таки не теряли надежды если не на победу, то хотя бы на заключение на благоприятных для них условиях мира. Но для этого нужна была хотя бы одна внушительная победа, которая заставила бы русских пойти на перемирие. После Москвы все надежды были связаны с кампанией лета 1942 года.

В результате работы штабов всех уровней была выработана Директива №41 – документ первостепенного значения. Этот документ свидетельствовал о решимости Гитлера вновь, как это уже имело место в 1941 году, добиваться стратегического решения судьбы всей войны – или хотя бы создания предпосылок для этого – на восточном театре военных действий. «Судьба войны решается на Востоке, – так записал в своём дневнике начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал – полковник Гальдер, подводя итог большому оперативному совещанию 28 марта !942 года, посвящённому подготовке Директивы №41».

К тому времени существенно изменились базовые условия ведения войны. Крах немецкого блицкрига против Советского Союза, а также вступление в войну Японии и США, вступление в войну Германии против США, разгром нацистов и их союзников под Москвой и полученная немцами, благодаря весенней распутице, передышки – всё это буквально диктовало в первые месяцы 1942 года переосмысливание общестратегических постулатов. Главной целью директивы № 21 (вариант «Барбаросса») было поставить Советский Союз на колени путём быстрого захвата его промышленных, сырьевых и хозяйственных центров на севере (район Ленинграда) и на юге (Украина, Донбасс, Кавказ). И если это не получилось с первого захода, то, с точки зрения фюрера, произошло это прежде всего потому, что он, Гитлер, недостаточно придерживался своей целе-устремлённости, вопреки убеждению пошёл на поводу у командования сухопутных войск и стал искать решения судьбы кампании в наступлении на Москву. Будучи полон решимости не пов-торять больше такой ошибки, диктатор уже с сентября 1941 года – по мере того, как обрисовыва-лась неудача под Москвой и в связи с этим необходимости начинать всё сначала, – обращает своё главное внимание на Кавказ как ближайшую оперативную цель.

В пользу такого решения, действительно, говорило многое. Из примерно 30 млн. тонн нефти, добытой Советским Союзом в 1938 году, почти три четверти приходилось на район вокруг Баку, ещё 16 процентов добывалось на промыслах Северного Кавказа – в районе Майкопа, Грозного и Дагестане, и лишь одна десятая нефтедобычи падала на другие районы страны. Следовательно, немецкое командование имело все основания полагать, что потеря Кавказа вынудит Советский Союз – с его в высшей степени механизированным, а значит зависимым от горючего сельским хозяйством, равно как и военно – промышленным производством, – рано или поздно прекратить боевые действия. Тем более, что в результате немецкого наступления на Кавказ Советский Союз лишался и других жизненно важных видов сырья (в том числе угля и марганца) и промышленных отраслей – в первую очередь производства кокса, чугуна и стали в Донбассе, а также важнейших транспортных магистралей, в частности реки ВОЛГА.

С другой стороны, как рассчитывали в окружении Гитлера, немецкое наступление давало рейху возможность, усилив через какое – то время свой промышленный потенциал, и прежде всего получив в своё распоряжение нефть, вести длительную войну с обладавшими поистине неисчер-паемыми ресурсами англо–саксонскими державами и иметь какие–то шансы на успех. Это последнее соображение, указывается в сборнике немецких документов, стало с конца 1941 – начала 1942 года, можно сказать, основополагающим в стратегических расчётах фюрера, который в результате поразительных успехов советского зимнего наступления и чересчур раннего, по его мнению, вступлению в войну США (и многих других государств), оказался теперь перед необхо-димостью вести войну без границ во времени и пространстве, к чему рейх ни в какой мере готов не был.

Последствия этой изменившейся стратегической обстановки для планирования операции против Советского Союза были совершенно определёнными. Во – первых, в 1942 году стали ещё более актуальными, чем в ходе осуществления варианта «Барбаросса» годом ранее, экономические целеустановки – именно ими и диктовались теперь действия немцев. Так что первоочередная задача второго подготовленного под кодовым названием «БЛАУ» летнего наступления против Советского Союза состояла уже не в «разгроме большевизма», а имела более скромную цель – обеспечить рейху то сырьевое и экономическое пространство, без обладания которым длительная война глобального масштаба была бы уже с самого начала лишена для него каких либо шансов на успех. «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного – откровенно признавался Гитлер во время своего посещения группы армий «ЮГ» весной 1942 года, – то буду вынужден закончить эту войну».

Второе важнейшее последствие изменившейся стратегической обстановки заключалось в том, что с полномасштабным вступлением США в войну и становившейся всё более очевидной угрозой открытия второго фронта в Европе, на немецкие операции на Востоке стал оказывать чрезвычай-ное давление фактор времени. И если поначалу Гитлер, ослеплённый первыми успехами японцев на Тихом океане, мог ещё себя тешить надеждой, что азиатский театр военных действий будет отвлекать американцев от Европы и, может быть, даже принудит действовавших с перенапряже-нием всех сил англичан к выходу из европейской войны, то теперь, в ходе весны, он всё больше проникался тревожным убеждением, что западные союзники наверняка осуществят открытие второго фронта на севере, западе или юге Европы не позднее 1943 года. А это грозило Германии стратегическим окружением, избежать которого можно было только одним путём – если бы ещё в 1942 году удалось покончить с противником на Востоке. Конкретно это означало, что нужно было ещё до наступления осенней распутицы выйти на рубежи, представлявшиеся стратегически необ-ходимыми, – в первую очередь к кавказским нефтяным месторождениям – и нанести Красной Армии такое крупномасштабное поражение, которое позволило бы сократить значительно коли-чесво немецких войск, задействованных на Восточном фронте.

Иначе говоря, как ни крути, не верти этот сборник немецких документов, становится понятным, что судьба войны в основном решалась на Восточном фронте, при любом раскладе сил. Намерения Гитлера были одобрены большинством германских военачальников. Правда, иную точку зрения имело командование германских ВМС. Оно предлагало перенести главную тяжесть немецких военных усилий с Восточного фронта на совместное ведение войны коалицией Герма-ния – Япония с тем, чтобы взять в клещи Британскую империю (Индия, Ближний Восток). Однако этот план был нереалистичен по целому ряду причин и не рассматривался Гитлером в качестве альтернативы уже хотя бы потому, что не давал ответа на решающий вопрос о нефти. Кроме того, – и это тоже входило в стратегические расчёты тех месяцев, – кавказская операция, которую предпочитал фюрер, давала в случае своего успеха многообещающую возможность прорыва в Закавказье, а затем и на Ближний Восток, что было чревато угрозой для одной из ключевых позиций Британской империи.

Однако «гладко было на бумаге». В реальности давали себе знать итоги 1941 года, который русский исследователь не последнего ряда Владимир Дайнес назвал «Годом Победы». И многие немецкие генералы это понимали. Оперативный отдел Генерального штаба сухопутных войск Рейха пришёл к концу января 1941 года к выводу, что наступательной силы группы армий «Юг» едва ли будет достаточно, чтобы захватить весь кавказский регион между Чёрным и Каспийским морями. Неприятие и сомнение выразили и некоторые из военачальников. «Так генерал – полковник фон Кюхлер, новый командующий группой армий «Север», убеждал Гитлера отка-заться от операций на южном участке и организовать обещавшее несомненные шансы на успех наступление на Ленинград. Но это предложение, как и следовало ожидать, было резко отвергну-то Гитлером». На предложения других военачальников он ответил: «Так называемые специалисты и люди, в чьих руках, собственно говоря, находится командование, постоянно заявляют мне: это невозможно, так не получится. Я с этим никак не могу согласиться. Есть проблемы, решить кото-рые безусловно необходимо. Там, где есть настоящие руководители, они решались всегда и всегда будут решаться». Все эти сведения взяты из сборника немецких документов под редакцией Юргена Фёрстера, о котором речь шла выше и к которому мы ещё обратимся.

ВОЗМОЖНОСТИ

Хотя вермахт представлял собой, даже после разгрома под Москвой, внушительную силу, смутные представления, предчувствия Гитлера и скепсис части его генералов были вполне опраданными. В этом можно убедиться ознакомившись с работой «1941. Год Победы» вышеупомянутого В. Дай-неса, работой израильских исследователей В. Тырмос и Я. Верховского «Сталин. Тайный «Сцена-рий» начала войны» и работ многих других исследователей, правдиво описывающих ситацию времени, о котором идёт речь. Дело в том, что весной 1942 года в распоряжении Третьего Рейха действительно уже не было такого военного инструмента, который подходил бы для успешного проведения широкомасштабных операций с последующим долговременным удержанием захва-ченных территорий. «Во всяком случае, немецкая армия на Восточном фронте представляла собой лишь тень той мощи, какой она была в момент начала осуществления ею плана «Барбаросса» в июне 1941 года. Армия на Востоке потеряла за это время свыше 1,1 миллиона убитыми, ранеными и пропавшими без вести, т. е. почти 35% всего своего состава (положение на 31 марта 1942 года). В результате этих потерь, которые по понятным причинам главной своей тяжестью ложились именно на части действующей армии, а также вследствие недостаточной укомплектованности личным составом боевая мощь пехотных соединений снизилась по сравне-нию с июнем 1941 года в группах армий «Север» и «Центр» в среднем чуть ли не на две трети, а в группе армий «Юг» – почти наполовину. Эти цифры были тем более отрезвлящими, что первона-чальные надежды на значительное пополнение некомплекта в течение года (на 1 июня 1942 года армия на Восточном фронте недосчитывала по штатному расписанию почти 725 тысяч человек) даже при допущении, что уровень потерь в дальнейшем будет намного ниже, уже весной осказа-лись беспочвенными…».

Это – тоже результаты 1941 года. При этом Юрген Фёрстнер допускает некоторое лукавство. В немецком сборнике, который мы цитируем, не приводится данные о потерях союзников Рейха. А ведь их армии насчитывали более 100 дивизий. В немецком сборнике указывается, что не лучше дело обстояло и с материальным обеспечением предстоящих операций. Вследствии огромным потерь в моторизованных средствах всех видов, войска в значительной мере утратили свою маневренность, без которой немыслима никакая широкомасштабная операция. Если, например, к началу войны с Советским Союзом немецкая армия на Востоке насчитывала в общей сложности 3648 танков и самоходных орудий (без учёта техники союзников Рейха), то в конце марта 1942 года её некомплект составил свыше 2.000 танков. Столь же тревожащими были потери в пехотном и артиллерийском вооружении, но, что далеко превзошло все ожидания, так это пере-расход боеприпасов, в результате чего снижалась огневая мощь войск…».

И, что оказалось особенно шокирующим, это драматическое положение с боеспособностью соединений. По данным Ю. Фёрстнера, по оценке Генерального штаба сухопутных войск в марте 1942 года были полностью способны вести наступательные боевые действия только восемь из 167 дивизий на Восточного фронта, то есть всего лишь пять процентов, в то время как за девять месяцев до этого эта пропорция выглядела следующим образом: 134 из общего числа 209 дивизий, или 64 процента…». Вот вам и трагедия 1941 года! Да, были огромные просчёты, немыслимые потери. Но народ выстоял. А значит исход войны был предрешён в 1941 году. Немцы явно просчитались в оценке мощи Красной Аррмии.

Но упрощать при этом не следует. Русские имели перед собой самую мощную в то время армию с огромным опытом ведения наступательной войны. При этом отметим, что в сборнике под редак-цией Ю. Фёрстнера, каждый факт, каждая цифра и все прочие приведённые сведения строго доку-ментированы. Так что сомнений всё вышеизложенное не вызывает. А с началом 1942 года, готовясь к летней кампании, немцы предприняли меры для восстановления мощи вермахта и подготовки его для реализации директивы №41 (операция «Блау»). Для увеличения численного состава войск на Восточном фронте были досрочно призваны в армию лица 1923 года рождения, «прочёсаны» все гражданские учреждения, а также форсированным порядком рекрутированы с помощью СС так называемые «фольксдойче» (немцы, проживавшие вне пределов Рейха) и иностранные добровольцы. «Наиболее значительным в политическом и самым чреватым в военном отношении явились в этой связи решение о более интенсивном привлечении к военным действиям на Востоке союзных с рейхом государств и их вооружённых сил. Под лозунгом необходимости не только немецкого, но и «европейского отпора большевизму» как борьбы, от которой никто не вправе стоять в стороне, оказывался нажим на итальянцев, румын, венгров – теперь от них требовались намного более крупные контингенты войск, чем прежде. В чисто количественном выражении результаты этого дипломатического наступления выглядели весьма впечатляюще. Правда, с самого начала имелись сомнения в военной эффективности этих новых контингентов, которые, будучи слабо подготовленными морально, плохо обученными и не имею-щими боевого опыта, по своему вооружению и техническому оснащению и без того находились в полной зависимости от немецких обещаний…», – отмечается в сборнике немецких, документов. И тем не менее это было солидное подспорье для предстоящей операции.

Летняя кампания 1942 года имела свои особенности, вызванные проигранной кампанией 1941 года. В условиях начавшегося 1942 года рассчитывать на успех предстоящего наступления можно было только при условии концентрированного сосредоточения всех оперативных сил и средств на направлении главного удара. Поэтому, в отличие от наступления по плану «Барбаросса», которое велось тремя группами армий по всему фронту, кампанию 1942 года следовало, как считали, с самого начала, ограничить только одним – южным – участком. Даже упомянутое в Директиве №41 ещё на первом месте взятие Ленинграда представлялось в этом разрезе делом уже второ-степенным, хотя в принципе отказываться от него было бы неразумно уже только по одной только причине, что нельзя было травмировать Финляндию – наиболее своенравного союзника в войне с Россией. Но это обстоятельство осталось без внимания, и, как только прошёл зимний кризис, соединения двух армий, «Центр» и «Север», стали – несмотря на возрастающую опасность совет-ских вклинений и прорывов – сокращать в том, что касается как живой силы, так и техники; делалось это ради доведения хотя бы в общем и целом до кондиции дивизий группы армий «Юг», которым предстояло вести наступление. Немецкая армия и армии её союзников изготовились к прыжку. Началась новая фаза военных действий.

Выше речь шла о состоянии вермахта и положении Третьего Рейха после разгрома немцев под Москвой. Я попытался, опираясь на материалы сборника немецких документов под редакцией Юргена Фёрстера «Сталинград. Событие. Воздействие. Символ», показать, что фундамент победы в Сталинграде был заложен в 1941 году, который, как и исследователь В. Дайнес и многие другие считают, несмотря на ряд поражений, всё – таки Годом Победы. После 1941 года Германия уже оправится уже не могла. И если в 1941 году немцы и их союзники могли наступать по всему фронту, то в летней кампании 1942 года они себе этого уже позволить не могли. Поэтому все силы нацистов и их приспешников могли наступать только на южном направлении. Все эти детали были оформлены в Директиве № 41 (операция «Блау»). Из содержания немецкого сборника следует ещё один вывод: никогда Сталин не обращался к Гитлеру с просьбой о перемирии. Наоборот, Гер-мания стремилась найти выход из создавшейся ситуации. И посредником между двумя противо-борствующими сторонами выступала Япония. Но безуспешно. Поэтому «сочинения» некоторых авторов о бегстве россиян в 1941 году, их неспособности и нежелании воевать не имеют под собой никакой основы. Были поражения, были «котлы», но народ не терял веры в победу. Сталинград же явился коренным переломом в ходе не только Великой Отечественной войны, но и всей Второй мировой войны. Именно от Сталинграда начался путь на Берлин.

СТАЛИНГРАД

1942 год был для Красной Армии и россиян не менее трагичным и тяжёлым, чем 1941. Отдышав-шись и зализав свои раны, нацисты вместе со своими союзниками ринулись на юг с целью захвата нефтяных месторождений Кавказа. В этом же году пал Севастополь, оборона которого сковала лучшие германские силы. Сам город, как лаконично сказано в журнале боевых действий 11 –й ар-мии, превратился в «кучу развалин». Из 200.000 населявших его когда – то его жителей осталась лишь шестая часть. В плен попало 95 тысяч советских солдат, матросов и офицеров. Как не велика была эта победа, но обошлась она немцам дорогой ценой. Целая, лучшая армия вермахта в тече-ние длительного времени оказалась прикованной к хотя и не к второстепенному, но всё же изо-лированному театру военных действий. Её потери в живой силе превысили средний уровень, а материальное снабжение потребовало огромных затрат – один только расход боеприпасов соста-вил примерно 50 тысяч тонн. А для их доставки потребовалось 100 железнодорожных составов. К тому же из–за битвы за Севастополь произошла задержка с началом операции «Блау». Вероятно, с точки зрения немецкого оперативного планирования, оптимальным решением под Севастопо-лем было бы удержание города в кольце силами всего лишь нескольких немецких дивизий: это дало бы экономию во времени, сохранило бы силы и избавило бы от больших потерь. Однако такого рода соображения мало что значили для Гитлера, да, наверное, и для командующего 11-й армии Манштейна тоже, хотя он считался одним из лучших полководцев Рейха. Так и с Ленинг-радом, оборону которого некоторые считают ошибкой. Но не учитывают, какую мощную группу армий удерживал Ленинградский фронт. А она ведь, в случае сдачи Питера, могла оказаться в 1941 году под Москвой, а в 1942 – под Сталинградом. Дело в том, что после жестоких зимних поражений немецкому командованию нужны были престижные победы, а взятие Севастополя явилось столь же блистательным успехом, как и захват Тобрука. За Севастополь Манштейн получил звание фельдмаршала.

Может быть менее впечатляющими внешне, но зато более важными были события, разыграв-шиеся непосредственно перед этим в какой – то сотне километров к северу отсюда – в районе Харьков – Изюм. Именно там вторая летняя кампания развернулась в полную мощь. Потерпев поражение, советские войска открыли, по сути, путь немцам на Сталинград. Положение на фрон-те сложилось опасное. Нужно было железной рукой навести в армии порядок. Именно в это вре-мя Верховный и Народный комиссар обороны Сталин издал знаменитый приказ № 227 от 28 июля 1942 года, получивший в войсках и народе название «Ни шагу назад». Ниже я попытаюсь довести основное содержание этого приказа до наших читателей. Приказ был жёстким, если не жестоким. Но нужно и учитывать ситуацию того времени. Именно он помог восстановить в вой-сках порядок и организовать должное сопротивление нацистам. Гитлеровцам казалось, что победа вот – вот грядёт и уж на сей раз Красная Армия не справится с натиском противника и Сталинград падёт, как пал Севастополь. И Гитлер в этом тоже был уверен. В сборнике рассекре-ченных документов – «Сталинградская эпопея» – приводятся слова Гитлера, сказанные им на одном из совещаний высшего командного состава вермахта. Фюрер закрыл совещание примерно следующими словами: «Русские на грани истощения своих сил. Сопротивление под Сталинградом следует оценивать лишь как местного значения. К ответным действиям широкого стратегического характера, которые могли бы быть для нас опасными, они больше не способны. Кроме того, северный фланг на Дону получат значительное подкрепление со стороны войск союзников. При этих обстоятельствах я не вижу серьёзной опасности для северного фронта. В остальном надо заботиться о том, чтобы скорее взять город в свои руки, а не допускать его превращения во всепожирающий фокус на длительное время».

Совещание это проходило в Виннице 12. !Х. 1942 года. Однако, и в этот раз фюрер просчитался. Он так и не учёл возможности россиян в грядущих сражениях и не представлял, какие силы концентрируют Советы на этом направлении. А на местах нацисты же уже чувствовали приб-лижение катастрофы. В конце сентября 1942 года 6–ю армию посетил командующий армейской группировки «Б» генерал–полковник фон Вейхс. Цель посещения: проверить условия и обеспе-чить, по требованию Гитлера, скорейший захват районов Сталинграда, находящиеся в руках рус-ских. Фон Вейхсу, генерал фон Зейдлиц заявил следующее: он подробно изложил исключительно тяжёлые условия борьбы в городе при всё более упорном сопротивлении русских и тяжелейших ежедневных потерях немецких войск в Сталинграде, всё больше снижающих боеспособность гер-манских войск. «К этому, – добавил он, – прибавляется веский фактор, что на пороге зима. Прежде всего надо предусмотрительно подумать об обеспечении обмундированием, запасами и материа-лом всякого рода для строительства позиций, чтобы зима снова катастрофическим образом не застала нас врасплох, как в прошлом году. Но положение со снабжением такое напряжённое, что мы теперь не получаем даже обычной ежедневной нормы, не говоря о дополнительной. И стано-вится всё более необходимым, чтобы до наступления зимы мы заняли твёрдые и постоянные позиции и смогли бы выделить достаточно сильные резервы. Но особенно тревожным для меня является положение на моём глубоком фланге. Фронт, длинной в несколько сот километров вдоль Дона, просто сам напрашивается на наступление русских, чтобы отрезать Сталинград, а может быть и с более далёкой целью. Поэтому теперь надо предоставить в распоряжение армии всё, что может усилить её, чтобы здесь, у Сталинграда, быстро справились и затем имели бы резервы для каждого необходимого случая».

Иное настроение было у русских. В сборнике «Сталинградская эпопея» приводятся выдержки из проверенных военной цензурой писем воинов Сталинграда. Отправитель – военнослужащий Николай Ларченко. В письме своей семье он писал: «…Сейчас мы находимся на очень важном участке фронта. И мы дали клятву – умереть, но не дать противнику продвигаться ни шагу вперед. Наш лозунг теперь – ни шагу назад. Это говорит о том, что нам придётся может быть сегодня или завтра идти в бой не на жизнь а на смерть. Мы покажем, что способны не только остановить врага, но и разгромить его, начать решительное наступление. Не видать врагам Сталинграда. Не быть им долго в Ростове. Когда вы получите это письмо, возможно меня уже не будет в живых, но помните, что я погиб как герой, честно защищая нашу Родину, что ещё миллионы таких как я во стократ отомстят за меня».

Конечно, были и письма иного рода, но большинство – таких. А положение в Сталинграде всё усложнялось. Под настойчивым напором со стороны высшего командования (ОКВ), атаки нацис-тов становились всё активней. Они пожирали все силы германской армии. Боеспособность воевавших в Сталинграде дивизий снизилась до боеспособности полков. В середине сентября немцы заняли южную часть города, в октябре – северную часть и достигли берега Волги. Средняя часть города с берегом Волги осталась в руках Красной Армии. Также и отдельные бои от дома к дому, продолжавшиеся до середины ноября, не приносили существенных результатов из – за упорного сопротивления советских воинов и постоянных контратак. Наряду с этим с конца августа и до конца октября постоянно продолжались нападения на северный фронт армий между Волгой и Доном, чем сковывались стоявшие там силы (ХIV танковый и VIII Армейский корпус) и частично вовлекались в бои.Резко ухудшилось снабжение личного состава. Но всё – таки немцы ещё питали надежды захватить Сталинград и начать дальнейшую реализацию Директивы № 41. Они начали обустраиваться в городе. Прежде всего был назначен комендант города генерал – майор Леннинг с пятюдесятью сотрудниками. До этого назначения он был комендантом города Полтава, затем Ворошиловграда, куда прибыл с полным штатом 1 – го сентября 1942 года. Затем, ввиду того, что в Ворошиловграде уже функционировала созданная итальянцами своя комендатура, Леннинг с его штатом был назначен в город Сталинград, куда он не желал переезжать ввиду постоянного обст-рела города и прибыл только после 1 сентября 1942 года после оказанного на него давления командования 6–й армии. По первоначальному плану комендатура должна была иметь 130 человек и состоять из 9 отделов. Так как перспектив к овладению Сталинградом и развёртыванию полного штата комендатуры на ближайшее время не предвиделось, Леннинг и ряд других офи-церов 13 октября 1942 года были откомандированы в Харьков, а оставшуюся в городе времен-ную комендатуру возглавил его заместитель майор Шпейтель. Через несколько дней и эта временная была расформирована и вновь были созданы три комендатуры военного типа. «Ста-линград – Центр», «Сталинград – Царица – Юг» и «Сталинград – Север». И конечно же, с первых дней оккупации части Сталинграда, немцы приступили к истреблению еврейского населения, не успевшего эвакуироваться из города, коммунистов и комсомольцев, подозреваемых в парти-занской деятельности. Уничтожение сталинградских евреев вообще малоизвестная страница истории Холокоста и требует своего исследователя.

Между тем ситуация 6-й армии и частей 4-го танкового корпуса стала ухудшаться. В то время как мощь частей Красной Армии нарастала. При сложившемся положении, отмечал полковник Адам, «В связи с тяжёлыми боями в Сталинграде боевая численность пехоты действующих там 6 диви-зий, сократилась на 30 процентов. 5 сапёрных батальонов, приданные нам в октябре и введённые в бой в качестве штурмовых батальонов, почти полностью разбиты. На пополнение из выздорав-ливающих по сообщению из ОКХ пока рассчитывать нельзя. Как должны боевые части при такой численности выстоять зиму?».

А Красная Армия наращивала группировку. И перешла в наступление. Как следует из цитируемых рассекреченных документов российского справочника «Сталинградская эпопея», состав окружён-ных частей 6-й армии непосредственно после замыкания кольца ( 23.!Х. 42 г. ) – «около 220 тысяч человек… Вылетели с 23.Х! 42 по 24. 1. 43 года раненые – около 42 тысяч человек. Остались 178.000 чел. По сведениям русских было взято в плен: а) с 10. 1 по 29. 1. 43 г. 16.800; б) после прекращения борьбы – 91 тысяча. Всего 107. 800 человек. Так что в окружении пало 70.200 чело-век». (Примечание документа). По словам пленённого генерал – фельдмаршала Ф. Паулюса, «общее число состоявших на довольствии в момент начала русского наступления – 300 тысяч человек круглым счётом. В окружении на довольствии в конце ноября состояло 220.000 ( округленно) Боевое снаряжение войск в окружении: около 3. 200 орудий…200 танков». Подобного поражения германская армия за все годы войны ещё не терпела. Попытка деблокировать окру-жённых потерпела полный провал. «Рано утром 31 января ( 1943 г. В. Л. ), – вспоминал Ф. Паулюс, – около 6–7 часов утра ко мне пришли нач. штаба генерал Шмидт и генерал Роске. Шмидт положил передо мной радиограмму из ОКХ, содержание которой гласило: «Фюрер произвёл вас в чин фельдмаршала». Подпись: начальник штаба сухопутных войск Цейтцлер. Генерал Шмидт добавил: «Кстати, русские стоят непосредственно перед универмагом». (Там располагался штаб Паулюса. В. Л.). Гитлер рассчитывал, что фельдмаршал Паулюс покончит с собой, но не капитулирует. Но получилось не так. Впервые в новейшей истории фельдмаршал капитулировал и сдался в плен.

Победа под Сталинградом означала коренной перелом в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Британский монарх Георг VI подарил сталинградцам меч с выгравированной надписью: «Гражданам Сталинграда, крепким, как сталь, – от короля Георга Шестого в знак глубо-чайшего восхищения британского народа».И произошло это на Тегеранской конференции в 1943 году. Награду в присутствии Сталина маршал Ворошилов показал и Рузвельту. «Примите, пожа-луйста, мои поздравления по случаю капитуляции фельдмаршала Паулюса и по случаю конца 6-й немецкой армии. Это, действительно, – изумительная победа», – писал У. Черчилль И. В. Сталину 1 февраля 1943 года. Ф. Рузвельт в грамоте жителям Сталинграда назвал битву на Волге «пово-ротным пунктом войны союзных наций против сил агрессии”.

По случаю поражения под Сталинградом в Германии был объявлен траур. После сообщения об этом были исполнены гимны Германии, Венгрии и Хорватии. Гитлеровская коалиция начала трещать по швам. Вскоре из войны выйдут Италия, Румыния, в 1944 году – Финляндия. Трудно пероценить значение Сталинградской битвы, её влияния на ход и исход не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны. Мало кто себе сегодня представляет, что она огра-ничивалась не только Сталинградом. По своим масштабам она превзошла все сражения прош-лого. В сражении на территории почти в 100 тысяч квадратных километров участвовали более двух миллионов человек. Огромны были и потери противоборствующих сторон. Советские войска после Сталинграда пошли вперёд, не останавливаясь, на Берлин. Но для достижения результатов подобного рода нужно было приложить колоссальные усилия, проявить незаурядное мужество и решительность.

О том, как это происходило свидетельствуют документы из сборника «Сталинградская эпопея».

ДОКУМЕНТЫ, ДОКУМЕНТЫ…

Летом 1942 года положение на советско – германском фронте резко ухудшилось. Немцы скон-центрировали свои основные силы на южном направлении. Цель кампании, в соответствии с директивой № 41, был Сталинград, Кавказские нефтянные промыслы, а затем и возможный прорыв через Закавказье на Ближний Восток. Красная Армия потерпела целый ряд поражений. Пал Севастополь, затем – Харьковская катастрофа. На очереди был Сталинград. Ситуация напоми-нала положение, создавшееся на советско – германском фронте летом и осенью 1941 года. Тогда и был издан первый жёсткий, если не жестокий, приказ № 270 от 16 августа 1941 года. И он сыграл свою роль. Нацистов удалось остановить в Подмосковье, разгромить и сорвать план молниенос-ной войны. И всё это ценой огромных потерь. Но этот приказ свою роль сыграл. Можно ли было тогда поступить иначе? Вряд ли! Естественно, и летом 1942 года необходимо было принять меры по наведению порядка в армии, остановить нацистов, которые сконцентрировали свои основные силы на южном направлении. Сделать это было непросто. В какой – то мере определённая часть военнослужащих Красной Армии была деморализована. Нужно было принимать срочные меры для наведения порядка и поднятия морального духа личного состава. И тогда, 28 июля 1942 года, был издан Приказ наркома обороны И. В. Сталина за № 227, названный в народе «Ни шагу назад». Приведу выдержки из этого приказа: «Враг бросает на фронта всё новые силы и, не считаясь с потерями, лезет вперед, рвётся вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и сёла, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтянными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов – на Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамёна позором. Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекат на восток… Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жёны, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибал-тики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть намного меньше людей, хлеба, металла, заводов и фабрик. Мы потеряли 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет теперь пробладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину… Из этого следует, что пора кончать отступление. НИ ШАГУ НАЗАД! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Наша Родина переживает тяжёлые дни. Мы должны остановить , а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам не стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникёрам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев это значит обес-печить за нами победу… Чего же у нас не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять Родину… Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, полит-работника должно явиться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования. Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, ЯВЛЯЮТСЯ ПРЕДАТЕЛЯМИ РОДИНЫ. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины. Выполнить этот призыв – значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага. После зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, привед-шие к неплохим результатам. Они сформировали более 100 штрафных рот из бойцов, провинив-шихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свою свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникёров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель покорить чужую страну, а наши войска, имеющие возвышенную цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят в виду этого поражения…».

Затем Верховный указал, что следует поучиться у немцев, чтобы одержать победу. А затем в приказе сформулированы конкретные задачи по реализации этой цели.
«Верховное Главнокомандование Красной Армии приказывает:

Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в ставку для привлечения к суду командую-щих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командующего фронта;
в) сформировать в пределах фронта от одного до трёх (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответ-ствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины;
Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустив-ших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3 – 5 хорошо вооружённых заградительных отрядов ( до 200 человек в каждом ), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей расстреливать на месте паникёров и трусов дивизии и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстоятельствам) штраф-ных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустив-ших отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять и в военный совет фронта для предания военному суду;
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях. Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны СССР

И. Сталин.»

По содержанию и стилю видно, что приказ написан лично Сталиным. И в нём речи нет о том, чтобы стрелять по отступающим войскам. В приказе сказано о расстреле паникёров и трусов. Мало того, генерал Рокоссовский настаивал на том, чтобы заградотряды шли сле-дом за пехотными частями и силой оружия заставляли бойцов подниматься в атаку. Т. е. чтобы они сами принимали участие в боях и своим примером увлекали бойцов вперёд. Сами бойцы заградотрядов часто прнимали непосредственное участие в боях и удержи-вали позиции до подхода войск…

Итак, невиданный в истории армии приказ был доведён до всего личного состава Красной Армии и, в принципе, стал известен всему населению СССР. Этот приказ – один из самых важных исторических документов истории Великой Отечественной войны. Это было, после выступления И. Сталина 3 июля 1941 года, вторым, по сути дела, обращением к народу, в котором он открыто рассказал о трагической ситуации, сложившейся в войсках, и необходимых мерах для того, чтобы выправить положение. И подавляющим большинством населения СССР приказ № 227 («Ни шагу назад») был одобрен. За этим приказом последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Крас-ной Армии». В соответствии с Указом, 9 октября 1942 года последовал Приказ Народного комис-сара обороны СССР И. Сталина «Об установлении полного единоначалия и упразднении инсти-тута военных комиссаров в Красной Армии», введённого 16 июля 1941 года. Привожу основные положения этого документа:

«Приказываю:

Освободить от занимаемых должностей комиссаров частей, соединений, штабов, военно – учебных заведений, центральных и главных управлений НКО и других учреждений Крас-ной Армии, а также политруков подразделений и назначить их заместителями соответст-вующих командиров (начальников) по политической части.
Военным советам фронтов и армий в месячный срок присвоить политическим работникам командные воинские звания в пределах предоставленных им прав. Военным советам фронтов представить в Наркомат обороны не позднее 15 ноября 1942 г. через Главное политическое управление Красной Армии аттестационные материалы для присвоения командных воинских званий политическим работникам, начиная со старшего батальон-ного комиссара и выше.
Командирам соединений и военным советам армий и фронтов более решительно выд-вигать подготовленных в военном отношении политработников на командные должности, особенно в звене – командир роты, командир батальона.
Военным советам фронтов организовать командные фронтовые курсы численностью по 150–250 человек, для подготовки командиров рот из наиболее подготовленных к команд-ной работе политработников. Отбор на курсы провести по согласованию с Главным поли-тическим управлением Красной Армии. Главному управлению кадров Красной Армии создать при курсах «Выстрел» с 1 ноября с. г. двухмесячные курсы по подготовке из наибо-лее овладевших военным делом комиссаров и политработников для подготовки из них 200 командиров полков и 600 командиров батальонов. Отбор на курсы произвести Главному политическому управлению Красной Армии совместно с Главым управлением кадров.
Заместителям командиров (начальников) по политической части, назначенным настоящим приказом, сохранить прежний оклад денежного содержания.

Народный комиссар обороны СССР. И. Сталин.»

Но вернёмся к заградотрядам, штрафным ротам и батальонам. Из процитированных доку-ментов, и приказа № 227 следует, что впервые они появились у немцев под Москвой. Следовательно, речь идёт о том, что не русские прибегли первыми к созданию подобного рода формирований. А ведь некоторые «знатоки» приписывают это «новшество» только Красной Армии. Нет, не русские были инициаторами таких методов борьбы с нежела-тельными явлениями на войне. И не было в приказе Сталина указаний стрелять во всех отступающих. Там речь идёт, как указывалось выше, о трусах и паникёрах. Положение о штрафных ротах действующей армии, утверждённому 26 сентября 1942 года заместителем наркрма обороны СССР генералом армии Г. К. Жуковым, говорилось, что в них направ-ляются на срок от одного до трёх месяцев рядовые бойцы и младшие командиры всех родов войск, провинившиеся «в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, чтобы искупить кровью свою вину перед Родиной отважной борьбой с врагом на трудном участке боевых действий». Далее в сборнике документов «Сталинградская эпопея» по-мещена Справка ОО НКВД о деятельности заградительных отрядов Сталинградского и Донского фронтов и общие сведения об этих формирования. В цитируемом документе указывается, что в соответствии с приказом НКО №227 в частях действующих в Красной Армии сформировано 193 заградительных отряда. Из них в частях Сталинградского фронта сформировано 16 и Донского – 25, а всего 41 отряд, которые подчинены Особым отделам НКВД армий.

Далее даётся обзор деятельности этих подразделений. «Следует отметить, – отмечается в цитируемом документе, – что заградительные отряды и особенно отряды на Сталинград-ском и Донском фронтах (подчинённые Особым отделам НКВД армий) в период ожесто-чённых боёв с противником сыграли свою положительную роль в деле наведения порядка в частях и предупреждения неорганизованного отхода с занимаемых ими рубежей.

Рассуждения о заградотрядах и штрафных подразделениях в СМИ порой поражают своей некомпетентностью. Одни, не имея на то никаких оснований, утверждают, что войну выиграли штрафники. Это, конечно, выглядит смешно. Численность военнослужащих штрафных подразделений составляла десятые доли процента от общей численности Красной Армии в годы Второй мировой войны. Другие утверждают, что Красная Армия воевала только потому, что за каждой частью шли заградотряды. Глупость несусветная. Это сколько же нужно было заградотрядов, чтобы за каждым подразделением шёл заград-отряд? Ведь в каждой армии было не более 3 – 5 таких отрядов по 150 – 200 человек. И занимались они в большей своей части, особенно после перехода Красной Армии в нас-тупление, охраной тыла. Что же касается стрельбы по отходящим частям и подраз-делениям, то мне такие документы, которыё свидетельствовали бы об этом, не встреча-лись. Мало того, я опросил не один десяток ветеранов войны и ни один из них не помнит о том, чтобы были случаи открытия огня по отступающим бойцам и командирам. Да это и невозможно было сделать при всём желании. Ведь отступающие могли атаковать весьма малочисленные заградительные отряды. Да и Приказ № 227 («Ни шагу назад») не требовал действий подобного рода. В нём прямо говорилось о борьбе с трусами и паникёрами, а не со всеми отступающими. Вот тылами они занимались основательно. И принесли немалую пользу.

Но вот что интересно. Речь ведут о заградотрядах, которые должны были задерживать отступающих. А ведь штрафники могли бежать вперёд, к немцам, а не назад – под пули заградотрядов. И это ситуация, которую трудно и сегодня понять. Нигде, ни в документах, ни в мемуарах я не нашёл ни одного свидетельства о переходе осужденных штрафников на сторону противника. И фронтовики, с которыми мне приходилось неоднократно бесе-довать, не могли мне привести хотя бы один факт такого предательства, хотя случаев перехода на сторону противника, особенно среди призванных из вошедших в состав СССР территорий в 1939 – 1940 гг. на Западе военнослужащих, были довольно нередкими. А вот среди штрафников не было. Да и среди заключённых из лагерей, пожелавших искупить свою вину на фронте, перебежчиков тоже почти не было.
Может быть читатели, особенно из числа ветеранов, смогут объяснить причины явлений подобного рода? Лично я считаю, что эти люди понимали, что такое система и что такое Родина. Как уже отмечалось, срок пребывания в штрафных подразделениях был не более трёх месяцев. После этого срока или получения ранения штрафник восстанавливался в звании, ему возвращались награды и он переводился в обычные части. К сожалению, не все всё знают об истории штрафных подразделений. Даже такой достойный постановщик фильма «Штрафбат» Николай Досталь, создав бесспорно таланливый фильм о штраф-никах, допустил ряд неточностей. Прежде всего, командиром штрафного батальона не мог быть осужденный. На офицерские должности в штрафные подразделения подбирали, в соответствии с приказом Жукова, наиболее способных, волевых офицеров. Далее. В штрафбате не могли быть заключённые из лагеря. Туда направлялись, в соответствии с приказом № 227, только разжалованные по суду офицеры. Рядовые направлялись в штрафные роты. И тоже только по приговору военного трибунала. И это лишь малая часть небылиц, которые рассказывают о штрафниках.
Главной фишкой некоторых “историков” является утверждение о том, что неудачи двух летних кампаний Великой Отечественной – это результат «истребления» лучших коман-диров в 1937 году. При этом приводятся фантастические цифры репрессированных, не потверждённые документально. Об этом я уже писал неоднократно. Но сейчас приведу данные добросовестного исследователя Святослава Князева, приведённые им в статье «Чёрные мифы о войне». («Новый меридиан» № 1172. 2016 г.). Они не намного расходятся с теми, которые я приводил в моих предыдущих статьях и которые приводили многие историки. Но по содержанию статьи чувствуется, что мы имеем дело с квалифици-рованным специалистом, знающим весьма досконально историю Великой Отечественной и Второй мировой войн. Приведу выдержки из его статьи. «К счастью, – пишет цитируемый автор, – в армии вёлся конкретный учёт того, что случилось с её представителями и «муд-рить» нам не нужно, достаточно взглянуть на статистику. В 1937 – 1938 гг. несколько выросло количество уволенных из рядов РККА и флота.

Но каковы всё–таки масштабы репрессий? «В 1937 году было уволено по всем причинам (от состояния здоровья до морально – политических факторов) 13, 6 % командиров) … – 18658 человек. Из них примерно четверть была восстановлена. Из почти 19 тысяч уволенных арестованы всего 4474. Итого, «репрессировано» около 3% командного состава.. .Причём, в первую очередь репрессиям подверглись командиры, занимавшие должности по «партийному принципу» – старые большевики, а не «профессиональные военные». Должности старшего комсостава быстро замещались подчинёнными, а млад-шего – офицерами запаса. Наблюдавшийся в конце 1930 –х некомплект командиров был связан не с репрессиями, а с быстрым ростом и развитием структуры вооружённых сил». Чётко и ясно. Без всякого лукавства. Черчилль назвал эту чистку небесполезной.

Вот что по этому поводу пишет тот же Святослав Князев. «Вопреки абсурдным журна-листским мифам, Сталин после начала войны никуда не пропадал. Сохранился журнал ( тетрадь. В. Л.) посещений его кабинета, свидетельствующий о том, что глава Союза практически беспрерывно принимал партийное и военное руководство, проводил сове-щания. Да, он на некоторое время выехал на дачу, но вернулся оттуда с целым рядом новых документов, направленных на укрепление обороноспособности страны. Как любой другой человек в подобной ситуации, он был расстроен и сильно взволнован, но никакой истерики, депрессии, «прострации» у него не было». Кстати, и решение о создании Госу-дарственного Комитета Обороны (ГКО) было принято на даче, куда Сталин вызвал руко-водителей партии и правительства.

И еще об одном влпросе. Некоторые пытаются доказать, что Советы, якобы, отрицали роль и значение ленд – лиза. Это явная клевета. Ни один здравомыслящий человек не станет отрицать роль и значение этих поставок. Даже не важно, какой процент они составляли в производстве военного имущества и снаряжения Советским Союзом. Важно то, где, когда и в какой момент эти поставки осуществлялись. В самые критические моменты Россию выручала именно эта помощь. И россияне всегда испытывали чувство благодарности к братскому американскому народу и народам стран антигитлеровской коалиции за эти поставки. Олег Полевой, которого мы уже цитировали, сообщает, что свыше 60% средств, выделенных на программу ленд–лиза, достались Великобритании, 20 % – Советскому Союзу и остальные 20% – другим государствам. Но суда, которые прибывали на Север России, не уходили обратно порожняком. Это было просто невозможно. А замещать балласт водой – безумие. Из СССР шёл лес, марганцовая руда, драгоценные металлы в оплату за определённые материалы, поставляемые странами – союзниками СССР. И сейчас на дне моря, на севере, лежит британский эсминец с десятью тоннами золота на борту, которые СССР отправлял своему союзнику по коалиции. Но немцы его пустили ко дну. Так что россиян неблагодарными не назовешь. И значение ленд–лиза никто не преуменьшает.

Становится смешным, когда один из авторов пишет, что от советских граждан скрывали, что прославленный лётчик Покрышкин всю войну летал на «Аэрокобре». Конечно, не всю войну. В начале войны их не было. А с поступлением самолётов по ленд – лизу он пересел на британскую «Аэрокобру», на которой одержал ряд блистательных побед. И знали мы это с детских лет, так как знали, что союзники нам поставили не менее полутора десятка тысяч самолётов. Никто и никогда этого не скрывал, как не скрывали, что ели мы амери-канскую тушёнку, ездили на «Студебеккерах» и «Виллисах» и других прекрасных американских машинах. И многое другое. А обо всём этом можно было узнать из справочников. Было бы желание.

Вот таким выглядело это великое сражение. Но были и другие интересные моменты, которые сегодня вызывают даже улыбку. О них – ниже.

НАЛЕЙ ДРУЖОК ПО ЧАРОЧКЕ ПО НАШЕЙ ФРОНТОВОЙ.

Строго говоря, реформы в полную силу в Красной Армии начались с 1939 года, когда был введён Закон о всеобщей воинской обязанности и изменён принцип комплектования Вооружённых Сил. До этого, в 1935 году, были введены персональные воинские звания, усиленно шёл процесс перевооружения армии. Советско – финская война показала, что в Вооружённых Силах необходимы кардинальные изменения во всех сферах их деятель-ности. Не остались в стороне вопросы продовольственного и вещевого снабжения. Нужно отметить, забегая вперед, что в Сталинграде немцы не сумели в полной мере обеспечить войска в достаточной мере в достаточной мере продовольствием, хотя Франция и неко-торые другие страны оккупированной Европы поставляли вермахту огромное количество сельскохозяйственной продукции. И тем не менее именно недостаток продовольствия был одной из причин поражения нацистов и их со союзников в Сталинградском сражении.

В Протоколе допроса военнопленного германской армии, солдата 2 батальона 673 пехот-ного полка, 376 пехотной дивизии Гельмута Людвига, взятого в плен 3 декабря 1943 года в районе Дмитриевки, западнее Сталинграда, мы найдём интересные сведения о пайках для солдат, попавшей в кольцо группировки. На вопрос о нормах довольствия личного состава в окружении он ответил: «Так, на три дня мы получили: хлеба – 500 г., масла – 25 г., консервов – 50 г., папирос – 4 шт., конфет – 1 шт.». Мне могут возразить, что они же были в окружении. Но ведь и в окружённом Ленинграде красноармейцев всё – таки сумели в период блокады обеспечивать пайком, калорийность которого позволяла военнослужа-щим выполнять свои обязанности. И такие сведения можно найти в показаниях и других германских военнослущих.
Но вернёмся в 1939 – 1940 гг. Тогда, во время финской войны, в красноармейский паёк было добавлено ежедневно 100 грамм солённого сала и 100 грамм водки. Анализируя до-кументы сборника «Сталинградская эпопея», приходишь к выводу, что с водкой такая ситуация сохранялась до мая 1942 года. И выдавали «фронтовые сто грамм» не перед боем, а при доставке горячей пищи или выдаче вместо неё сухпайка. Но в мае 1942 года ситуация изменилась. Было принято принято «Постановление Государственного Комитета Обороны о порядке выдачи водки войскам действующей армии». Датировано оно 11- м маем 1942 года. В этом документе, в частности, указано:

Прекратить с 15 мая массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск дейст- вующей армии.
Сохранить ежедневную выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в боевых действиях против немецких захватчиков, увеличив норму выда-чи водки военнослужащим этих частей до 200 гр. на человека в день…
Всем остальным военнослужащим передовой линии выдачу водки по 100 грамм на чело-века производить в следующие революционные и общественные праздники: в дни годов-щины Великой Октябрьской социалистической революции – 7 и 8 ноября, в день Конституции – 5 декабря, в день Нового года – 1 января, в день Красной Армии – 23 февраля, в дни Международного праздника трудящихся – 1 и 2 мая, во Всесоюзный день физкультурника – 19 июля, во Всесоюзный день авиации – 16 августа и в Международный юношеский день – 6 сентября, а также в день полкового праздника (сформирование части).
Постановление Государственного Комитета обороны № 562с от 22 августа 1941 года отменить.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин»

Этому приказу сопутствовали и другие документы: «Приказ о порядке выдачи водки войскам действующей армии» (№ 0373. 12 мая 1942), «Приказ о порядке хранения и выдачи водки войскам действующей армии» (№0470. 12 июня 1942 г.), подписанные Заместителем народ-ного комиссара обороны генерал–лейтенантом интедантской службы Хрулёвым. Удивительно, что среди перечисленных праздников нет Международного женского дня – 8 марта. А ведь в армии было не менее миллиона женщин. Так что не получается, что перед каждой атакой бойцов поили для храбрости. И пьянства на фронте было значительно меньше, чем в тылу.

Я в этой статье попытался сообщить читателю о многих интересных событиях той Великой войны. Правда, события разноплановые, происходившие в разное время, даже хронологи-чески не связанные, но интересные. Именно такой подход позволил, как мне кажется, хотя бы в общих чертах показать величие того, что свершили россияне и их союзники по анти-гитлеровской коалиции. Подвига, равного этой победе, история не знала. Поэтому я хочу закончить свои размышления двумя четверостишиями величайшего России Александра Твардовского:

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
……………………………………
И у мёртвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за Родину пали,
Но она – спасена.

Вилен ЛЮЛЕЧНИК,
Нью-Йорк.
Кандидат исторических наук, доцент, полковник в отставке
Для “RA NY”