Могут ли террористы взорвать Нью-Йоркские мосты и тоннели?

ТРЕВОГА! АМИР МОХАММАД В ГОРОДЕ!

Саланг —тоннель, в горах Гиндукуш, связывающий северную и центральную часть страны. Через перевал идет автомобильная дорога, являющаяся важнейшей жизненной артерией Афганистана.

Со времени начала эксплуатации в 1964 году и до 1973 года считался самым высокогорным автодорожным тоннелем в мире. Длина тоннеля 2,676 километра (вместе с выходными галереями 3,6 километра). Ширина проезжей части 6 метров. Высота южного портала над уровнем моря около 3200 метров.

Тоннель был одним из самых лакомых объектов для диверсантов . Через него проходил единственный путь, обеспечивавший сообщение между северным и южным Афганистаном на протяжении всего горного массива Гиндукуш, который занимает почти 70 процентов всей территории страны. Через перевал Саланг шла главная трасса снабжения и маневра восточной группы советских войск — шоссе от порта Хайратон на Аму-Дарье к Баграму и Кабулу.

Во второй половине 1982 года мне довелось отвечать за его безопасность, и не сказал бы, что это являлось синекурой. Выяснилось – против туннеля действует хорошо оснащенная и подготовленная диверсионная группа. Ее командир всячески варьировал приемы засылки своих боевиков к туннелю. Они пытались проникнуть к его северному и южному порталам пешком, ехали на лошадях, ишаках и верблюдах. В основном же — на автомобилях, маскируя взрывчатку самыми безобидными грузами.

В большинстве случаев на диверсию шли шахиды — боевики, заведомо обреченные на гибель. Эти камикадзе должны были ценой собственной жизни взорвать туннель. Все они, однако, были не арабами, а пуштунами. Но те, которых удавалось взять живыми, утверждали, что готовил их и послал в Саланг амир Мохаммад, и что он не афганец, он араб из Йемена.

Диверсантов перехватывали КПП (контрольно-пропускные пункты), развернутые в полукилометре от северного и южного порталов туннеля. КПП несли службу круглосуточно, но главная роль в успехе этой службы приходилась на собак минно-розыскной службы (МРС). Они были тренированы на запах взрывчатки и обнаруживали ее в любом виде: переносимую и перевозимую, в шашках, брикетах или корпусах из разных материалов, небольшими зарядами или крупными партиями. В основном с вожатыми дежурили на КПП немецкие и шотландские овчарки («колли») из подмосковного кинологического центра «Красная звезда».

Но я понимал, что диверсанты предпримут попытки прорваться через ККП и их нечем будет остановить перед порталами. И придумал простейшее антитаранное заграждение.

Перед каждым въездом в тоннельную трубу, между самим порталом и КПП была вырыта траншея шириной три метра. Ее забетонировали и перекрыли бронеплитой, которая поворачивалась на шарнире. Плита была подсоединина тросом к лебедке.

Если собаки обнаруживали в автомобиле перед КПП взрывчатку, а автомобиль не останавливался а шел напролом, то сигналом включалась лебедка, бронеплита поворачивалась, обнажая траншею и машина диверсантов на полном ходу проваливалась в нее.

Таким образом удалось предотвратить несколько попыток взорвать туннельные трубы или заблокировать хотя на время движение по ним…

МУХАМАД – БЕН-САЛАХ

Пасмурный октябрьский денек уступил место вечеру, когда с южного КПП сообщили о задержании двух подозрительных автомашин. Я поспешил к посту. На обочине стояли задержанные машины — УАЗик с афганским военным номером и грузовой ЗИЛ, наваленный огромной копной каких-то стеблей, источавших прямо-таки тошнотворный запах. Водители и пассажиры стояли лицом к скале под автоматами солдат.

Командир поста доложил: он приказал задержать УАЗ потому, что овчарка Дик показала наличие взрывчатых веществ. Взрывчатки в автомобиле не оказалось, но Дик показал на руки и одежду афганского капитана и его водителя, а также продолжал настаивать, что взрывчатка есть и в грузовике. «А Дику, товарищ полковник, можно верить всегда, — добавил лейтенант. — Вы сами знаете, какой это чуткий пёс». Еще бы я не знал! Шотландская овчарка Дик была известна в Афгане своими подвигами.

Приказал привести задержанных в блиндаж КПП. Два офицера афганской армии и гражданский шофер грузовика имели вполне исправные документы. Направлялись они в Мазари-Шариф, логично объясняли цель поездки. Но переводчик сказал мне, что капитан говорит на дари с сильным арабским акцентом. В блиндаже было полутемно, и я приказал осветить лица задержанных, а когда это сделали — вскрикнул от неожиданности. Передо мной стоял Мохаммад бен-Салах, бородатый, но вполне узнаваемый. Он учился в советской диверсионной школе, где мне приходилось бывать.

Не стану подробно освещать ход проведенного дознания. Оно, естественно, отличалось от цивилизованного следствия. Вот бы нашим либеральным конгрессменам поприсутствовать!.. Выяснилось главное: взорвать Саланг нацеливалась диверсионная группа бен-Салаха. Провал всех предыдущих попыток вынудил его решиться на личное участие. Мохаммад приказал поместить основной заряд в грузовик и прикрыть стеблями так называемого кашгарского джута в расчете на то, что собаки на КПП не смогут унюхать взрывчатку из-за его гнусного запаха. Дик, однако, сумел распознать порошкообразный гексоген, которого там было два мешка. И не только. Пес учуял и чем пахли руки Мохаммада и водителей, грузивших взрывчатку в кузов ЗИЛа.

В туннеле УАЗ должен был затормозить, а шедший следом грузовик — остановиться за ним. Его водитель, включив замедлители взрывателей на 15 минут, должен был пересесть в УАЗ и уехать. А идущие в колонне за ЗИЛом стояли бы, пока сто килограмм гексогена не обрушили бы свод туннеля. Этому трюку Мохаммада обучили в советской спецшколе.

… На нью-йоркской станции метро Beverley Road в вагон вошел и уселся прямо против меня амир Мохаммад бен-Салах собственной персоной. Сказать, что я был поражен его появлением в Нью-Йорке, значит не сказать ничего. Ведь его должны были казнить в Афганистане еще осенью 1982 года. Но, даже если и не тельпак (пуштунский берет) и афганская курта, которые были на вошедшем, я все равно не сомневался бы — это амир Мохаммад. Так уж крепко-накрепко запомнились предыдущие встречи с ним

Уж не собирается ли Мохаммад применить свой опыт в Нью –Йорке ? Об этом подумалось, когда я всматривался в лицо амира бен-Салаха. Он, естественно, не мог не почувствовать такого пристального внимания. И впился, буквально, в меня взглядом. Но не узнал. Видел-то меня воочию лишь в Марыйской спецшколе — тому полвека назад. А блиндаж на Саланге был не больно-то освещен. Но в обоих случаях видел он советского офицера, а не весьма пожилого американца в шляпе, темных очках. Нет, не узнал меня Мохаммад и отвернулся. Да и я перестал его разглядывать. Задумался — как поступить?

Дождаться когда он выйдет и сообщить полицейскому я не мог, потому как в английском был слаб и рассказать копу в чем дело, не сумел бы. Проследить куда пойдет Мохаммад? Это мне не под силу, навыкам слежки не обучен, засветился бы на первых минутах. Да и зачем? Ведь, скорее всего, он в Америке легально. Иначе не стал бы демонстративно наряжаться по-пуштунски.

И я вышел из вагона на своей станции…

МОСТЫ И ТОННЕЛИ НЬЮ-ЙОРКА

Но мысли о попытках террористов взорвать тоннель на перевале Саланг упрямо роились в сознании.

Ибо , взрывчатые вещества (сокращенно – ВВ) – оружие не впример мощное, сравнительно с огнестрельным и холодным . Или автомобилем, как боевым средством. Ибо только ВВ может уничтожить мост, тоннель, терминал, водо, или газопровод, военный или промышленный объект и др.

Террористы для такой диверсии, конечно, пытаются раздобыть взрывчатку или стандартные заряды заводского изготовления. Для шахидов заводское ВВ подходит вполне, безотносительно к какому классу мощности оно бы ни принадлежало.

Но, такое ВВ трудно раздобыть, особенно, если требуется много. Чаще всего похищают со складов или приобретают нелегально. В обоих случаях, предстоящая операция может быть сорвана, если полиция выйдет на след похитителей. Поэтому все чаще террористические организации налаживают собственное производство взрывчатых веществ.

Этому способствует ряд факторов: компоненты для их изготовления практически легально продаются, ибо порознь они безопасны; процесс изготовления достаточно прост; самодельная взрывчатка лишь ненамного уступает по мощности фабричным ВВ и это можно компенсировать ее количеством. Кроме того, самодельная взрывчатка не позволяет следствию быстро обнаружить преступников, ибо приобретение ее компонентов практически обезличено.

Террористы для своих масштабных атак как, правило, используют аммонийную селитру – широкораспространенное удобрение. Ее они в домашних условиях обезвоживают азотной кислотой. Затем смешивают с алюминиевой пудрой , либо с мочевиной или с некоторыми рецептурами мазута. Такую смесь можно прессовать, если нужны сравнительно небольшие заряды. А если готовится автофугас – автомобиль с зарядом – то эту смесь в него грузят в бочках или ящиках. Именно такими автофугасами был подорван один из небоскребов ВТЦ в 1993 году и административное здание в Оклахома – Сити. Аммиачная же селитра была в составе тех зарядов, которыми взорвали вагоны испанских поездов в марте 2004 года.

В начале нынешнего столетия террористы стали использовать еще одно самодельное взрывчатое вещество – двуперекись ацетона. Впервые его применение было обнаружено в ходе расследования терактов палестинских камикадзе в Израиле.

Двуперекись ацетона (ПВА) – самая, пожалуй, простая для изготовления и доступная для приобретения взрывчатка. Потому, что компоненты, из которых она состоит, можно приобрести в хозяйственном магазине или аптеке, не вызывая никаких подозрений. Таких компонентов всего два. Это ацетон – растворитель для краски . Второй – перекись водорода, та самая, с помощью которой женщины превращаются в блондинок.

ПВА получается при смешивании обоих компонентов в строго определенной пропорции. Есть и еще полдюжины рецептов изготовления взрывчатки и боезарядов , так сказать, кустарным способом. Но , поскольку они далеко не так общеизвестны как те, о которых здесь рассказано, то я не намерен даже называть их. Мало ли найдется извергов, готовых на самоубийство ради уничтожения важнейших объектов и тысяч мирных людей.

А вот чего мало совсем– профилактических средств – детекторов взрывчатки. Ну, разве что, собаки порой . Но и то, в большинстве своем, на поиск наркотиков обученные.

Между тем, в мегаполисах США – немало объектов, разрушение которых способно сокрушить не только экономику, но и вообше нормальное функционирование почти всех городских инфраструктур. Особенно много таких в Нью-Йорке.

Нью-Йорк распололожен на трех островах. Между собой они соединены 21-м мостом и двумя тоннелями. Из мостов, самые крупные – Верразано (1,3 км), Бруклинский (1 км ), Манхеттэнский и Вильямсбургский – по 450 м. Длина тоннелей: Бруклин-Баттери – 2,8 км, Квинс-Мидтаун – 2 км.

С соседним штатом Нью-Джерси город соединяют крупнейший мост Дж.Вашингтона -1,1км и два тоннеля: Холланд и Линкольн – по 2,7 км каждый. Вместе с мостами Верразано и Вайнстоун, они имеют главное стратегическое значение : через них идет основной поток грузов и пассажиров и, в случае разрушения, трудно восстановимы. Потому что мосты однопролетные, подвесные и длиннейшие в мире.

Но, чтобы полность вывести их из строя вполне достаточно одного лишь мощного сосредоточенного заряда, взорванного в любом месте пролета. И заряд полностью обзрушит тоннель. Причем, его бризантное действие усиливается в замкнутом пространстве.

В любом случае, однако, заряды уместятся в полуприцепе трака или даже в большом пикапе. А взрыв их на мосту или в тоннеле будет подлинным мегатерактом, превосходящим удар по ВТЦ.

Но досматривать каждый автомобиль, так сказать, вручную, абсолютно невозможно. Да и неэффективно. Между тем, только в США за последнее десятилетие разработано и опробовано около десятка детекторов, способных обнаружить ВВ любого типа и при самой хитроумной маскировке. Они работают на самых разных принципах , но упор сделан на передовые электронно-оптические средства контроля. В том числе анализаторы на тепловых и быстрых нейтронах, многочастотные рентгеноаппараты. Любая из этих систем способна практически мгновенно выдавать информацию о содержимом багажника, контейнера или прицепа.

Ультразвуковые сканеры обнаруживают ВВ на расстоянии до 10 м. Еще более мощен интегральный обнаружитель, использующий нанотехнологию и безошибочно находящий мельчайшие частицы взрывчатки. С ним соперничает арочный детектор фирмы “Smiths Detection” , действующий за счет мгновенного анализа испарений, исходящих от ВВ в любой упаковке. Но самым эффективным сегодня считается аппарат HDO, разработанный оклахомской фирмой NONADIOS. Он, с помощью ультрафиолетового облучения, мгновенно определяет содержимое контейнера, автоприцепа или другой упаковки.

Итак, системы для обнаружения взрывчатки в любом месте, от «Пояса шахида» до морского контейнера, уже давно разработаны, испытаны и производятся. Выбирай любую ! Дело лишь за их приобретением и установкой на объектах, которым могут угрожать террористы. И вот здесь-то дело застопорилось. Массовое применение эти системы пока нашли лишь при проверке морских контейнеров.

Однако, даже если с помощью приборов, в автомобиле, направляющемся к мосту, тоннелю, терминалу обнаружено ВВ, можно ли его остановить перед въездом на эти объекты? Такая реальная возможность существует. Ее обеспечивают так называемые противотаранные дорожные устройства (ПТДУ) разных типов.

Самое простое из них состоит из забетонированного рва, глубиной не менее метра, перекрытого бронеплитой и находящегося в 20-30 метрах перед вьездом на мост или в тоннель. Нечто впроде этого применял я на Саланге.Но и кроме – можно применить опускные или выдвижные решетки или двери, противотанковые ежи или минные шлагбаумы. Или комбинации из этих ПТДУ.

Автомобиль шахида, на скорости сбив шлагбаум КПП, устремляется к порталу тоннеля или вьезду на мост и проваливается в ров. В худшем случае, если шахид все-таки подорвет заряд на КПП или во рву, их удаление от охраняемого объекта, гарантирует его сохранность.

Если речь идет о Нью-Йорке, такими комплексами должны быть обеспечены 25 мостов и 4 тоннеля. Расходы и время потребуются немалые. Но, если б за дело взялись после глобального теракта на ВТЦ, то уж за столько лет все эти защитные сооружения давно уж были бы в строю. Хотел бы отметить, что подобные системы уже действуют в некоторых странах.

Но и кроме того, аналогичные системы способны защитить от шахидов входы в метро , терминалы аэро и морских портов, железнодорожных и авто-вокзалов. В Нью-Йорке их немало. Одних только терминалов в аэропортах – 12, с 50 входами. Для их защиты достаточно самого индикатора ВВ и опускной решетки, преграждающей путь шахиду. Впрочем, вместо прибора вполне годится и дежурство собаки МРС. (Минно-розыскной службы ). Увидя собаку, шахид гарантированно отвернет от входа. Еще за 20 м. от него.

Здесь изложены сведения о современных защитных системах, применение которых обеспечивает сохранность важнейших транспортных объектов.. И безопасность пассажиров и груза транспортных средств – тоже. Все сообщенное – абсолютно реально и несекретно. И вполне доступно для устройства и применения. В том числе – чиновникам и руководителям городской администрации. Чего же они ждут –то ?

Еще одного супермощного теракта, что ли ?

---

Марк ШТЕЙНБЕРГ,
военный историк, военный аналитик и военный обозреватель
Нью-Йорк

---

newconcepts.club