Рассказы Евгения СКОБЛОВА

Представляем нашим читателям рассказы известного российского прозаика Евгения СКОБЛОВА, автора шестнадцати книг прозы крупных и малых форм, участника более семидесяти российских и зарубежных периодических литературных изданий.

Евгений Скоблов – Лауреат литературных премий имени А.П. Чехова и М.Ю. Лермонтова, дипломант нескольких конкурсов «ЛУЧШАЯ КНИГА» Московской городской организации Союза писателей России.

Член МГО Союза писателей России, Академии российской литературы,

СЕРИЯ «ЧЕРЧИЛЛЬ»

Так сложилось, что в начале 1970-х годов мы жили в Чехословакии, по месту службы папы. Мальчишек моего возраста и немного постарше оказалось немало в нашем военном городке, который, впрочем, располагался в черте небольшого города Крнов, что в Северной Моравии. Мы как-то быстро привыкли к своему «особому» положению, и почти не замечали того, что находимся в другой стране, поскольку образовался свой маленький мир, где нам, детям офицеров и сверхсрочников было, в общем, уютно и комфортно.

Среди множества увлечений, занятий, игр, и, собственно учебы в школе, коллекционирование почтовых марок занимало особое место, поскольку считалось безопасным и развивающим, с точки зрения взрослых. Для нас же это было увлекательно, романтично и безумно интересно. Потому что марки, которые мы собирали, в большинстве своём были сплошь «не советскими». То есть, те что можно было купить в газетных киосках и небольших магазинчиках Крнова. Нет, конечно, марки из Советского Союза тоже присутствовали, и в немалом количестве – всё же это были времена социалистического лагеря, Варшавского договора и всего такого прочего, а слова «дружба» и «фройншафдт» значили гораздо больше, чем просто слова.

Итак, мы собирали марки. Обменивались, обсуждали, оценивали, в общем, были заняты «полезным» делом, в свободное от учебы и других развлечений время. В основном марки собирались по темам, самыми популярными из которых были, конечно, «животный мир» и «спорт». Когда и у кого в коллекции появилась первая марка с изображением Черчилля, вспомнить невозможно. Однажды она просто возникла у кого-то в альбомчике, и сразу же привлекла внимание всех остальных юных коллекционеров. Толстый Черчилль смотрит с этой марки исподлобья (мол, со мной, дети, шутки плохи) и протягивает руку со своим фирменным (как мы узнали потом у взрослых) жестом – раздвинутыми в стороны указательным и средним пальцем, в виде латинской буквы V, то есть, знака «виктории», значит, по-нашему, победы. В строгом черном костюме, с бульдожьей челюстью, отвисшими щеками и грозным, колючим взглядом. В общем, настоящий Черчилль. Марка крупная, ромбической формы, очень яркая и красивая. По левую сторону указана страна–производитель UMM AL QIWIAN, потом её стоимость, непонятная для нас 5R, и какая-то надпись по-арабски с правой стороны. Отличная марка. Своей оригинальностью она выделялась на фоне других марок в альбоме у этого мальчугана. Он же и рассказал, что недавно видел в киоске на окраине города ещё и другую марку очень похожую на эту. Всем стало понятно, что это не единичная марка, а существует, наверное, целая серия. И марок в ней гораздо больше, чем две, три или даже четыре.

Началась «Большая Охота на Черчилля», то есть, поиск марок из серии, которую мы про себя прозвали просто «Черчилль». Очень скоро юные коллекционеры узнали, что целиком и сразу всю серию достать невозможно. Каждая марка появлялась в единственном экземпляре в маленьких пакетиках вместе с другими марками, и надо было купить весь пакет ради одной этой марки. Но оказалось, что так даже интереснее. Не беда, что другие марки из пакетиков были разнотемные, невзрачные и интереса для нас не представляющие.

Постепенно ажиотаж возрос настолько, что за «Черчиллем» стали охотиться все ребята, даже те, кто вначале выказывал свое равнодушное отношение к новой серии. И даже «значкисты», так мы называли тех, кто собирал значки, и «медалисты», собиратели подарочных медалек. Юные коллекционеры, по двое, по трое и поодиночке бродили по городу, изучая содержимое газетных киосков и магазинчиков города в поисках «Черчилля». «Черчилль» стал своеобразной валютой и мерилом ценности для всех остальных марок, поскольку ценился гораздо выше. На одну, новую марку из серии «Черчилль» можно было выменять целую серию с животными или спортивную, выпущенную в Болгарии, Польше или Монголии.

«Черчилль» шёл постепенно. Главной маркой в серии считалась та, на которой были изображены главы делегаций государств антигитлеровской коалиции: Сталин, Рузвельт и Черчилль позируют фотографам во время Ялтинской конференции 1945 года. Но и остальные марки были тоже весьма необычными и очень интересными. Казалось бы, на первый взгляд, в них ничего необычного не было. Так, просто фрагменты, фотографии из жизни Черчилля. Но в том-то и дело, что это были времена «холодной» войны, и нам было понятно, что в Советском Союзе серию марок, посвященную одному из главных противников мира во всем мире достать просто невозможно. Мы, несмотря на наш юный возраст, были уже пионерами, и прекрасно разбирались в политике. Особенно в международной, которую уверенно проводила в жизнь коммунистическая партия.

Но… тем интереснее была для нас серия «Черчилль». Вот он, в галстуке-бабочке, с двумя массивными золотыми цепочками на пузе и толстой сигарой в левой руке, где-то сидит и улыбается нам. А вот марка, где он в шубе, расположился на заднем сидении машины. Рядом с ним какая-то тётка, наверное, жена. Правда, кто-то из ребят доказывал, что это – английская королева, хотя, с другой стороны, что им делать вдвоем в одной машине? У английской королевы что, своей машины нет? На следующей марке Черчилль один, на морском побережье, перед ним мольберт, рядом на столике кисти и краски. Оказывается, Черчилль был ещё и художником. Он сидит к нам спиной, очень занят рисованием. Так же со спины мы его видим на следующей марке. Черчилль, в плаще, в шляпе и с палочкой (наверное, уже очень старый) прогуливается по песочку, возможно куда-то уходит. А вот на этой марке, Черчилль в мешковато сидящем на нем костюме военного покроя и в военной фуражке, рядом с двумя высокопоставленными генералами. Один из них, определенно из войск специального назначения, поскольку в берете, какие обычно носят десантники. Ещё одна марка: Черчилль и какой-то серьезный государственный деятель, скорее всего, американский, сидят в креслах на кирпичной веранде и греются на солнышке. Завершают серию две марки, посвященные прощанию с премьер-министром. Общий внутренний вид большого собора, с гвардейцами в почетном карауле у большого креста. На последней, и наверное, самой необычной марке серии, строгие и печальные люди, скорбно и сосредоточенно несут на плечах гроб, укрытый британским флагом. Черчилль умер.

Мы тогда толком так и не разобрались, сколько же всего марок в серии. Дособирав до десяти, решили между собой, что их должно быть десять. Во-первых, ровный счет, а во-вторых, что может быть ещё такого интересного про Черчилля, что можно изобразить на почтовых марках? Мне, во всяком случае, удалось собрать десять марок из этой уникальной и, как потом выяснилось знаковой для меня, серии. Какие-то из марок я покупал в пакетиках, некоторые удалось обменять у друзей-коллекционеров. Серия была, конечно, замечательной, и в общем-то выбивающейся из наших детских представлений об интересах в филателии. Тогда мы не могли причислить её ни к какой области или теме, которыми увлекались. Если бы я продолжил заниматься коллекционированием марок, то возможно, начиная с этой серии, стал бы собирать марки, посвященные разным великим людям. Например, ученым (в СССР выпускалось много таких марок), может быть, художникам, общественным деятелям, и конечно, писателям. Но тогда этого не произошло, и серия, посвященная Черчиллю, осталась единственной в моей коллекции, выпущенной в память об одном из величайших людей двадцатого века.

Потом мы уехали в Союз, где я ещё некоторое время, совсем недолго собирал марки. Главным образом ещё и потому, что мой папа был очень серьезным коллекционером. Все это время серия находилась в одном из моих альбомов. Но потом, как-то тихо и незаметно исчезла. Она ушла, и, как будто ушло всё, что было с ней связано – обмены, радость от приобретения очередной марки, поиски и путешествия по газетным киоскам маленького заграничного городка.

Позже я узнал, что папа обменял её на другие, нужные ему марки, когда я охладел к филателии. Папа коллекционировал марки по теме «Космос», принимал активное участие в городских, республиканских, и даже, всесоюзных выставках. Он часто занимал призовые места на этих мероприятиях, получал памятные именные медали. Именно тогда, а это была уже середина семидесятых, серия «Черчилль» растворилась в пространстве. Честно говоря, я не очень расстроился, потому что к тому времени, у меня появилось много новых увлечений, главными из которых были рок-музыка, книги, девочки… И, может быть, она чем-то помогла папе. Во всяком случае, я на это надеялся.

Прошли годы, десятилетие, несколько десятилетий. За это время многие воспоминания покрылись толстым слоем пыли, поросли мхом, а вот о серии «Черчилль» остались яркими и глубокими. Среди некоторых других, дорогих для меня воспоминаний. Более того, серия засветилась, подала знак, позвала из глубин памяти.

Где-то в начале десятых годов нового века, я начал поиск, а точнее, возобновил охоту на «Черчилля», интересуясь на блошиных рынках в Москве, других российских городах, в зарубежных поездках. Понятное дело я её нигде не нашел, ведь всем известно, что когда ищешь какую-нибудь нужную вещь, она специально куда-нибудь прячется, чтобы искатель приложил максимум желания, усилий и терпения. Ни один коллекционер, у кого я интересовался, не то что не мог ничего мне сказать, но никогда и не слышал о такой. Мне кажется, что тогда, в семидесятые, она в Советский Союз так и не попала, хотя, возможно я и ошибаюсь.

И всё же, серия «Черчилль» должна была ко мне вернуться!

В один из счастливых вечеров, я обнаружил её в Интернете, по своему запросу, сразу на нескольких сайтах. Более того, была размещена фотография всей серии, которую я тут же скачал и сделал заставкой рабочего стола на компьютере. Это было, наверное, немного больше, чем просто счастье. Вспышка, взрыв, землетрясение, конечно без жертв! В области сердца что-то заныло, воспоминания обрушились водопадом. Я чётко увидел перед собой и военный городок в Северной Моравии, и ребят – коллекционеров, и киоски, да и все остальное.

Я немедленно сделал заказ, оплатил его через сбербанк России, и менее чем через две недели получил плотный конверт с планшеткой внутри. Вот она, вся серия «Черчилль» у меня на столе, в отличном состоянии, «чистая», то есть, негашеная. И, кажется, что-то ещё… Вознаграждение за долгие поиски, за верность выбранному пути, за… в общем, за что-то ещё. Блок! Большой блок к серии, тоже ромбической формы с двумя беззубцовыми марками, повторяющими две марки из самой серии с зубцами. Там, на фоне Биг Бена и Вестминстерского моста, Черчилль с жестом «Виктория», и сцена прощания в соборе, с гвардейцами в почетном карауле. Значит, всего их тринадцать! То есть, конечно, двенадцать плюс сам блок.

Под «Черчилля» я специально купил новый альбом в Центре международной почты на Варшавке, и вот сейчас сижу и смотрю на свою серию.

У каждого из нас в жизни имеется что-то самое важное, самое ценное, что невозможно измерить деньгами. Может быть, эта серия, а главное, воспоминания о том, что с ней связано – что-то из этого. Что могло, но всё-таки не растворилось, не исчезло во времени и в пространстве.

Вот, в общем-то, и всё.

ПАРТИЯ

(Памяти Александра Пороховщикова)

21 февраля 2007 года.

В бильярдном зале Центрального Дома Российской Армии проводится турнир по русскому бильярду на Кубок Министерства обороны Российской Федерации, в честь Дня защитника Отечества. Поскольку турнир организован впервые, зал торжественно украшен, на открытие приглашены военнослужащие из почётного караула Московского гарнизона. Из динамика звучат военные марши и песни военных лет. Среди участников много людей в военной форме, в том числе с лампасами и большими звёздами на погонах, а также солидных, респектабельных представителей в штатском и других. Но профессиональных игроков среди них нет, в турнире принимают участие только любители – таковы условия соревнований.

Я и мой друг Сергей Василевский по счастливой случайности попавшие в число участников, серьёзно готовимся достойно представить наше управление на турнире. Стоя в сторонке, с интересом наблюдаем за весёлой суетой у бильярдных столов. Сегодня здесь нет воинских должностей, званий или чинов и рангов государственных служащих, сегодня все – игроки, поэтому, обстановка расслабленная и доброжелательная. Между делом замечаем, что на турнир приглашены также некоторые любители – «мастера кия», которые представляют сами себя. Это гости турнира, «особо важные персоны», специально приглашённые организаторами.

Солидные представители жюри в строгих чёрных костюмах и галстуках-бабочках свысока посматривают на участников, помощники организаторов деловито сверяют списки, отмечают прибывающих, сверяясь с представленными документами. В общем, к началу всё готово, участники распределены на группы, победители которых выйдут в следующий круг соревнований. Списки распечатаны и закреплены на доске в холле, у входа в зал.

Мы с другом чувствуем себя несколько неловко среди такой солидной публики, но тем не менее не тушуемся – всё же это любительский турнир, а значит, все имеют примерно равные возможности. Я взглянул на списки и отыскал группу, в которой мы будем играть. Кроме нас с Сергеем и ещё троих участников, наших будущих соперников, я вдруг обнаруживаю… «Александр Пороховщиков». Не может быть! Это что, тот самый Пороховщиков, фильмы с участием которого, я помню ещё со школьной юности? Конечно, это просто совпадение. Я толкаю в бок друга, мол смотри, с кем будем играть в нашей группе. Сергей восклицает: «Оп-па! Товарищ полковник из «Ворошиловского стрелка»! Ничего себе!» Потом, как и я, высказывает сомнение: «А может быть, однофамилец?»

Оказалось, нет, не однофамилец. Это он и есть – замечательный актёр, Народный артист России Александр Шалвович Пороховщиков… а вот и он сам. Пока что стоит неподалёку, разговаривает с кем-то, очень-очень мне знакомым. Я, хотя и не сразу, узнаю… это… Борис Хмельницкий, ох ты! В памяти сразу возникают кадры из любимого в детстве фильма «Стрелы Робин Гуда», 1975 года. Не знаю, как Сергей, но я чрезвычайно взволнован: здесь и сейчас быть рядом с теми, кого раньше видел только на экране, это почти счастье. Конечно, они очень изменились и выглядят не так, какими запомнились зрителям, но это они — знаменитые артисты советского и российского кино. Наконец, Хмельницкий пожал руку Пороховщикову и быстрым шагом покинул зал. В это время организаторы зачитали инструкции и правила проведения турнира. Представители Мэрии Москвы и Министерства обороны России поздравили участников с наступающим Днём защитника Отечества, пожелали всем успехов и побед на соревнованиях. Прозвучал Гимн Российской Федерации и турнир стартовал.

По регламенту, на групповом этапе все участники должны провести друг с другом по три партии. В случае двух побед одного из участников, третья игра не проводится. По жребию свою первую серию из трёх игр мне выпало провести с Александром Пороховщиковым. Когда нас представили друг другу, я немного смутился, но Александр Шалвович улыбнулся, подмигнул и пожал мне руку. Потом хлопнул по плечу и сказал: «Не робей, браток! Нас ждёт интересная игра.»

Продолжая раздавать автографы, он деловито готовил свой кий к игре, поглядывал то на стол, где маркёр устанавливал шары, то на меня. Разумеется, у нашего стола собралось много зрителей и участников, тех кто пока был свободен и ожидал своих соперников. Старший судья соревнований, который обеспечивал наш матч, холоден и несколько надменен, давая понять, что здесь – он главный начальник и ни звания, ни заслуги игроков его совершенно не интересуют. Впрочем, наверное, таким и должен быть настоящий судья на бильярдном турнире в честь Дня защитника Отечества. Или вообще, на любом турнире.

Разбивать выпало мне, и я не стал прибегать к разного рода игровым хитростям и уловкам (например, постараться сразу, с «разбоя» забить «своего» в дальнюю угловую лузу или ударить так, чтобы пирамида осталась почти нетронутой, что создало бы сопернику дополнительные трудности), а, что называется, «вломил» в самый центр, на удачу. Шары разлетелись в разные стороны, ни один из них не упал в лузу, зато расстановка получилась просто замечательной для выбора моему партнёру. Сразу сложилось три или четыре «железных» позиции, казалось, только слегка, но точно ударить, и шар сам окажется в лузе.

Пороховщиков не спеша обошёл стол, выбирая наиболее удачный ход. Потёр мелком кончик кия и приступил, непосредственно, к делу. Он забил подряд, как говорят «с кия» четыре шара. И, возможно, таким образом мог закончить всю партию, но пятый, немного поболтавшись в средней лузе, как-то нехотя, вращаясь вокруг своей оси, выкатился в поле.

«Прошу, мой юный друг!» – сказал Пороховщиков и улыбнулся.

Я немного нервничал. Такое начало может сбить с толку любого игрока: пять минут, как длится партия а уже 4:0 в пользу соперника! Как назло, шары на столе расставились в совершенно неудобной для меня конфигурации. Я выбрал, наиболее подходящий, и по сути, не очень «сложный» шар – «свояка» в среднюю лузу. Удар получился хорошим, но не результативным, мои шарики сверкая боками весело раскатились в разные стороны. Пороховщиков снова обошёл вокруг стола, по ходу перекинулся парой слов с кем-то из свей «команды поддержки». Потом замер, словно хищник, выследивший добычу, как-то внутренне собрался, и сходу закатил ещё два, казалось «невозможных» шара. Причём, один из них удалось забить, даже не опираясь на стол: он ударил по шару-битку удерживая кий, как копьё, наперевес. Раздались аплодисменты болельщиков, очень красивый шар получился. 6:0 и я безнадёжно отстаю, а Пороховщикову до победы всего ничего. Но странное дело! Я совершенно расслабился, даже такая неудачная игра меня увлекла! Я вдруг остро почувствовал, что принимаю участие в действительно уникальном в моей жизни матче. Мне вдруг представилось, что моим соперником выступает не Александр Пороховщиков, а его киногерой, генерал Матвеев, начальник суворовского училища, из сериала «Кадетство», который всего год назад вышел на телеэкраны страны и ближнего зарубежья. Это было круто, но в плане игры мне совершенно не пошло на пользу. Я снова сделал хороший, но безрезультатный удар, пытаясь с дуплета забить шар в среднюю лузу. Народ смотрел на всё это спокойно и с удовольствием, потому что все болели за Пороховщикова.

В этой партии мне довелось ударить ещё два раза, а Пороховщиков «организовал» два великолепных шара, оба «дальних» и «длинных» под аплодисменты публики. Первая партия была окончена. Я, конечно, сожалел, что так и не смог забить ни одного шара в этой игре, но не очень, поскольку ситуация была не в мою пользу. Инициатива принадлежала генералу Матвееву, то есть, конечно, Александру Пороховщикову. Зато мне удалось настроить себя, раскрепоститься и спокойно приступить ко второй партии.

После короткого перерыва на месте, судья объявил начало второй партии. Зрителей и болельщиков стало немного больше. В зале все, наконец, узнали в одном из игроков знаменитого актёра, и те, кто видел первую игру, вполголоса обсуждали его мастерство владения бильярдным кием. На этот раз разбивал Александр Шалвович. Он был спокоен, уверен в себе и мне казалось, что не сомневается в своём успехе после удачной первой партии. Шары лениво разъехались в разные стороны, и я приметил для себя, как минимум три, удобные для разработки, комбинации.

Поскольку стартовое волнение полностью улеглось, а Пороховщиков стал для меня просто партнёром по бильярдной партии, я наметил наиболее подходящие позиции для удара, и забил подряд два шара. Разумеется, никто мне не хлопал и восторгов не выражал, хотя, на мой взгляд, это получились очень красивые шары. Пороховщиков провёл ответный удар, но его шар, отскочил от угла лузы в поле. Я натёр белым мелком запястье левой руки, затем прицелился и очень сильным ударом вкатил шар в среднюю лузу. Сразу же почувствовал прилив энергии и азарт, сравнимый с чувством, когда во время рыбалки на удочку попадается очень крупная рыба. И успех снова не заставил себя ждать. Я выбрал для удара шар из разряда «длинных и тяжёлых» на дальнюю угловую лузу, и едва дотягивался кончиком кия до битка. Затаил дыхание, ударил. Медленно прокатившись довольно большое расстояние, прицельный шарик почти беззвучно свалился в лузу. 4:0 в мою пользу, и зрители притихли вовсе. Преимущество довольно ощутимое, но бильярд, это, знаете ли, такая игра, когда ничего не ясно до самого её окончания.

Удар Александра Шалвовича вышел неудачным, в последний момент рука дрогнула, и шар-биток, не задев ни одного шара на столе, замер у короткого борта. По правилам этого турнира (которые нам зачитали перед началом), в случае «фола» соперника, игрок может взять со стола и поставить в свой актив любой шар. Я снимаю со стола №7, затем бью на две лузы: «своего» в центр и «чужого» на дальнюю, от меня левую угловую лузу. Удар снова успешный – закатывается «свояк». Я выдыхаю и немного расслабляюсь. Моё преимущество – 6:0. Наблюдаю лёгкую озабоченность на лице Пороховщикова. Кажется, обеспокоены и его болельщики, и все, кто собрался у нашего стола. Я буквально чувствую, как он настраивается, мобилизует себя и максимально концентрирует внимание. Это – его игра, его партия и он просто обязан выиграть. Все молчат, только слышны тихие переговоры игроков, удары и перестук шаров на других столах зала. Пороховщиков обходит стол два раза, он уже, конечно, задумал комбинацию и высчитал возможную геометрию движения шаров после своего удара с разных ракурсов. Остановился, напрягся, принял «боевую» стойку (в этот момент он выглядит совсем молодо, по-хорошему зло и я невольно вспоминаю его роль в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих»). Удар, есть! Довольно «тяжёлый», как говорят, «трудовой» шар лежит в ближней угловой лузе. Вздох облегчения зрителей, к тому же, биток откатывается к противоположному борту и останавливается прямо у средней лузы. Александр Шалвович потёр кончик кия мелком, прищурился и выбрал для удара очень дальний и очень «трудный» шар для битка. И я уже догадался, что он задумал. Шар-биток должен удариться о борт, а затем, в качестве «своего» от шара у средней лузы попасть в цель. Очень трудная комбинация, народ затаил дыхание. Не очень сильный, но резкий удар, и… расчёт точен. «Свой», как бы нехотя, медленно вращаясь, упал. Аплодисменты, и я хлопаю вместе со всеми, испытывая какую-то смутную радость и даже, что-то похожее на гордость за своего именитого партнёра. Потом, вдруг понимаю, что начинаю в этой игре болеть за своего соперника. Знаю, что нужно играть на совесть: фальшь и поддавки сразу же заметят и опытные игроки, и судьи, да и сам Александр Шалвович, и всё будет не так! Я о том, что «сдать» партию из уважения ко всенародно любимому артисту, не имею права, он обязательно это почувствует, и я буду выглядеть некрасиво. А значит, мне нужно играть на победу, так, как бы играл он сам, если бы вёл в счёте. Но пока что 6:2 в мою пользу, и мне необходимо забить всего два шара, чтобы закончить эту партию и перейти к третьей, решающей. Два шара – это немного для опытных игроков, к тому же, может закатиться и «дурак», или партнёр случайно «сфолит», и тогда я сниму со стола, возможно, победный шар. Но два шара может быть и много, когда кураж, инициатива и удача, вдруг, в один момент переходит к сопернику.

Игра продолжается. Пороховщиков забивает ещё два шара, а мои удары пока не очень удачны. Хотя это и запрещено правилами, зрители бурно поддерживают «своего» Пороховщикова, а у меня снова промах, более того, мой шар, отскочив от угла лузы, немного покрутившись, предательски замер в непосредственной близости от неё. Фактически, это «бонус» – подставка, а Пороховщиков опытный игрок. Он точно знает, как нужно действовать в таких ситуациях, поэтому выбирает подходящий, почти прямой шар, легонько и аккуратно бьёт не в центр шара, а немного со смещением вниз. В результате, «призовой» шар в лузе, а второй занимает его место. Снова удар, и счёт в партии сравнивается – 6:6! Ох и партия! Я чувствую, что начинаю уставать. От напряжения и волнения пот стекает по спине. Играю сосредоточенно, и всё делаю, вроде бы, правильно, но мои шары, как заговорённые не идут в лузу, и всё тут. Более того, после моих ударов, они, раскатываясь сначала в разные стороны, в итоге становятся в удачную для партнёра позицию. Но я замечаю, что и Александр Шалвович тоже устал, вот уж, действительно, настоящая чемпионская партия. Какое-то, непродолжительное время у нас обоих ничего из задуманного не получается и партия затягивается. Но зрители не расходятся, кроме тех, чья очередь настала играть в своих группах. И это уже не просто игра на бильярде, это похоже одновременно и на шахматную партию, и на поединок двух опытных боксёров – профессионалов.

Но вот, что-то похожее на очень хорошую комбинацию образуется на столе перед ударом Пороховщикова. Он делает несколько глубоких вдохов, натирает мелком кончик кия и снова принимает «боевую» стойку. Удар! Прицельный шар с грохотом влетает в угловую лузу, а биток, перечертив крест на крест половину стола, медленно вращаясь вокруг своей оси, сначала замирает в центральной лузе (я слышу одновременный выдох всех наших зрителей), затем исчезает в её глубинах. Победа! 8:6 в пользу Александра Пороховщикова. Шквал аплодисментов, поздравления, радость его команды и других болельщиков, и я, кажется, радуюсь не меньше остальных, хотя и проиграл этот матч. Третья партия не потребуется.

Александр Шалвович подошёл ко мне, сначала пожал руку, потом приобнял за плечи и тихо сказал: «Спасибо тебе, друг». В этот момент я подумал, что никогда бы себе не простил, если бы выиграл эту партию у Александра Пороховщикова. Не знаю почему, но мне показалось, что наш матч с Великим Артистом сложился именно так, как и должен был сложиться. Я играл честно, на пределе возможностей и проиграл тоже честно, и это, пожалуй, было самым главным.

В первый игровой день в нашей группе игры закончились, хотя турнир был в самом разгаре.

22 февраля 2007 года.

В очередной день турнира с Александром Пороховщиковым играл мой друг Василевский, я же встретился со вчерашним партнёром Василевского. Наши матчи закончились быстро, почти одновременно: мы оба проиграли, и, соответственно, выбыли из турнира. Но настроение у нас было отличное, всё-таки, предпраздничный день, приподнятое настроение участников соревнований, оживлённое обсуждение у бильярдных столов… Особых дел у нас не было, и мы решили остаться, посмотреть игры. Но для начала нам захотелось посетить кафе, расположенное рядом с бильярдным залом. Мы уже было туда направились, как вдруг кто-то сзади похлопал меня по плечу. Это был Александр Пороховщиков.

– Ну что ж, мои дорогие и благородные соперники, – широко улыбнулся он, – думаю, что такой замечательный и успешный день нужно отпраздновать. Приглашаю вас, мои друзья!

Мы (не скрою, несколько взволнованные) прошли в маленькое, уютное кафе и заняли один из трёх столиков. Кроме нас в этом лёгком, экспромтном фуршете приняли участие помощник Александра Шалвовича и один из участников турнира, очень солидный, и, одновременно вежливый и предупредительный генерал.

– Друзья, – Пороховщиков сразу же обозначил себя как главу застолья, – пожалуйста, не стесняйтесь, чувствуйте себя как на празднике.

Нам принесли коньяк, кофе и шоколадные конфеты. Я обратил внимание на то, что один молодой человек из «команды» артиста занял место немного в сторонке, у входа в кафе, и со стаканом сока в руке осуществлял своё неприметное присутствие.

– За нашу Российскую Армию, за Родину! – провозгласил тост Александр Шалвович и мы подняли рюмки. Выпили, как и полагается пить за святое, стоя.

– За великого российского артиста, любимого нашим народом! За Вас, Александр Шалвович! – этот тост произнёс наш боевой генерал, и я добавил:

– За Вашу победу сегодня, за Ваше здоровье всегда, чтобы Вы нас и дальше радовали новыми работами в кино!

Мы снова выпили, немного помолчали.

– Спасибо, мои дорогие друзья! А вы знаете, как-то так складывалось, что у меня всегда были благодарные зрители и преданные болельщики. В молодости я занимался, и довольно успешно боксом (кончено, в «любителях») и провёл на ринге около двадцати боёв, сейчас точно не вспомню. В те годы финал чемпионата Москвы по боксу проводился в парке Горького, и вот я сначала совсем мальчишкой ходил вместе с друзьями смотреть бои, потом увлёкся, а уж затем и сам принимал участие. Должен сказать, что спорт, в частности бокс сыграл для меня одну из «главных ролей» в моей жизни. Он научил терпеть боль, не отступать от намеченного пути, упорно идти к своей цели… После падения вставать, и снова драться… это, конечно, в широком смысле. А моим кумиром всегда был и остаётся великий и неповторимый Рокки Марчиано. Бокс до сих пор меня, теперь уже как любителя-болельщика, очень увлекает. И вот, ещё бильярд. Но бильярд это, с одной стороны отдых, а с другой стимул к концентрации, собранности, сосредоточению. Я, да как, наверное, и вы и все, кто умеет держать в руках кий, перед каждым ударом собираюсь, подтягиваюсь, и, как сейчас любят говорить, мобилизую весь свой потенциал.

Пороховщиков попросил принести ещё коньяк и бутерброды.

– Александр Шалвович, скажите, а как Вам удаётся играя в кино даже отрицательных героев, вызывать такой интерес и симпатию у зрителей? – спросил Сергей, и я подумал, что это правильный и к месту вопрос.

Пороховщиков улыбнулся:

– А можно я не буду отвечать? Это, что называется, наша актёрская «кухня», на то мы и артисты. И, конечно, не только выполняем требования и установки режиссёра (кстати, я и сам режиссёр), но и стараемся привнести в каждую роль что-то своё, что-то из своей личности, души, наконец, понимаешь? Это передать невозможно. Взять, хотя бы Лёню Броневого в роли Мюллера или Олега в роли Шелленберга. Ну?

Принесли заказ, и после очередного тоста наш разговор продолжился. Александр Шалвович делился своими воспоминаниями, рассказывал интересные случаи и забавные подробности в неоднозначных ситуациях, которые то и дело возникают во время съёмок. Отдельно остановился на своих работах в кинокартинах «Свой среди чужих, чужой среди своих» у Никиты Михалкова и «Ворошиловский стрелок» у Станислава Говорухина. Рассказ был лёгкий, динамичный, мы слушали, почти что открыв рты и боялись задать какой-нибудь глупый или нетактичный вопрос, поскольку понимали, что общаемся не просто с замечательным актёром, Народным артистом России, а с «живой легендой» советского и российского кинематографа.

Потом я сказал, что почти в каждой роли Александра Шалвовича чувствуется внутренняя сила, и конечно, военная выправка. И поэтому многими зрителями, Пороховщиков воспринимается как воплощение образа российского военного человека.

– Вы знаете, если бы мне не выпала судьба стать артистом, из меня, наверное, получился военный. Возможно, я мог бы добиться таких же успехов на службе, как наш уважаемый товарищ генерал-лейтенант, – он подмигнул генералу, – за это и предлагаю выпить, друзья!

Наш импровизированный фуршет ещё продолжался, но тот человек, что продолжал стоять со стаканом сока в сторонке, стал поглядывать на часы. Наверное, Александру Шалвовичу нужно было ещё по делам.

– Да-да, сейчас, Володя, – Пороховщиков махнул ему рукой, – ещё пять минут.

Тут мне в голову пришла интересная мысль.

– Вы знаете, Александр Шалвович, я тоже большой любитель бокса. И у меня есть целая подборка красочных специализированных, иллюстрированных журналов о профессиональном боксе «Ринг». Если Вы разрешите, я Вам завтра привезу в подарок эти журналы. Там есть всё, или почти всё о великих боксёрах прошлого и современности, в том числе и о Рокки Марчиано, очень красочные фотоподборки о боях и спортсменах, интересные репортажи о поединках…

– Возражать не буду, – улыбнулся Пороховщиков, – только если я завтра смогу сюда вырваться. Понимаешь, турнир – турниром, но я занят сразу в нескольких спектаклях, и тут уж себе не хозяин. А теперь, друзья, ещё раз примите мои поздравления с наступающим праздником и пожелания – никогда и ни при каких обстоятельствах не сдаваться. Вот, думаю, товарищ генерал меня поддержит!

Все встали, Пороховщиков пожал каждому руку и удалился в сопровождении Володи. Потом генерал тоже пожал нам руки, похлопал по плечам и сказал, что очень рад этой неожиданной и тёплой, творческой встрече.

Мы с Сергеем остались за столиком одни и решили выпить по чашечке кофе, чтобы обсудить это, несомненно, грандиозное для нас, событие.

23 февраля 2007 года

Я пришёл в ЦДРА немного пораньше. В пакет были уложены несколько номеров журнала «Ринг» разных лет – вчера вечером я отобрал, на мой взгляд, самые интересные. Участников турнира осталось совсем мало, только те, кто вышел в финальную часть, и несколько зрителей. В стране был праздник, но в бильярдном зале Центрального Дома Российской Армии ощущения праздника поубавилось. К тому же, большинство участников, скорее всего были заняты в торжественных мероприятиях в своих министерствах и ведомствах.

Александра Шалвовича не было. Может быть, ему не удалось пробиться в финальную стадию турнира, а может быть, был занят у себя в театре. Сергей Василевский тоже не пришёл, у него были билеты на праздничный концерт в Кремле. Я немного понаблюдал за играми финалистов, но интерес к соревнованиям пропал. И я вдруг понял, что турнир стал для меня Событием, главным образом потому, что мне посчастливилось встретиться «за одним столом» с Народным артистом России, яркой, большой личностью, человеком, который внёс свой особый вклад в советское и российское киноискусство.

Иногда я пересматриваю фотографии (парнишка-фотограф, что снимал турнир, сдержал слово и принёс мне диск с ними) и словно снова попадаю в те памятные дни февраля 2007 года, которые стали для меня одними из самых ярких и запоминающихся в первом десятилетии двадцать первого века.

И я говорю спасибо Александру Пороховщикову за эту партию, спасибо другу Василевскому, благодаря которому мы и оказались на турнире.
Спасибо всем.