Лунный забег (к 50-летию высадки человека на Луну)

Я не менее 4-х раз бывал в местах, где стоит ракета Сатурн-5 , ходил вокруг как очарованный. Последний раз это было в музее космических полетов на мысе Канаверал.

50 лет назад (20 июля 1969 года) Нил Армстронг ступил на поверхность Луны с заранее заготовленной фразой: “Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества”.

Политическая подоплека шага человека и скачка человечества не скрывалась руководством ни США, ни СССР. То был ответ первой страны западного мира на многолетние разглагольствования советской стороны о неоспоримом преимуществе социализма перед капитализмом, что наглядно доказывалось первым спутником 1957 года, первым попаданием в Луну с “доставкой вымпела СССР” (1959 г.), первым облетом Луны и фотографирования обратной стороны (1959), первым человеком на орбите (Гагарин 12 апреля 1961 года) и первым человеком в открытом космосе (Леонов, март 1965 г., 12 минут).

Я в эти годы был студентом, а потом молодым инженером и ассистентом кафедры “Технология металлов” в Минске, слушал передачи “Свободы”, голоса Америки, хорошо помнил закрытый доклад Хрущева на ХХ съезде о “культе личности”, читал разные мемуары, дискутировал со сверстниками и был весьма критически настроенным к политическому режиму. Тем не менее 12 апреля 1961 года и меня захватил всеобщий энтузиазм и некий душевный подъем. В день полета Гагарина в Минске гастролировал джаз-оркестр Густава Брома из Чехословакии и его трубач с декадентской фамилией Гниличка тут же сочинил песню о “майоре Гагарине” (он полетел лейтенантом, а вернулся майором). Оркестр исполнил, вызвал овации зала и бисировал песню три раза.

Отчего такой невероятный успех советской космонавтики – задавал я себе вопрос? Ведь политическая и социальная система явно уступает американской, отягощена общей бедностью и недемократичностью. Значит, есть некие преимущества. Какие же? Видимо, возможность сконцентрировать государственные средства в одной точке, нажать на длинное плечо экономического рычага и поднять на коротком рычаге технические свершения. Тут и плановость играет свою главную роль. А в Америке – конкуренция, раздрай, реклама, распыление сил. Вот и результат. Германцы тоже сильно уступали просвещенным римлянам во всем, но история оказалась на их стороне. Это мое сравнение не нынешнего дня, а именно – того.

Военная сторона дела для большинства советских оставалась затененной, хотя вычислялась довольно легко. Все время говорилось о могучем ракетно-ядерном щите родины, о том, что империализму будут нанесен сокрушительный удар и что вообще, как выразился Никита Сергеевич о капитализме, “мы вас закопаем”. Связь между попаданием в Луну ракетой с вымпелом и похоронами империализма ракетно-ядерным щитом выглядела весьма прозрачной.

Президенту США Джону Кеннеди эта связь была гораздо яснее, чем мне. Дело шло к Карибскому кризису 1962 года, самому опасному ракетно-ядерному противостоянию за всю историю.

Особая досада заключалась в том, что советская военная баллистическая ракета Р-7, которая вынесла на орбиту первый спутник, была потомком Фау-2 Вернера фон Брауна, но сам Браун в это время жил и работал в США.

В мае 1961 года, через месяц после полета Гагарина, молодой, энергичный президент Джон Кеннеди в своем обращении к Конгрессу и народу сказал:

“Сейчас время сделать большой шаг, время для более великой новой Америки, время для американской науки занять ведущую роль в космических достижениях, которые могут дать ключ к нашему будущему на Земле… Я верю, что эта нация примет на себя обязательства достижения великой цели – высадки человека на Луну и безопасного возвращения его на Землю еще в этом десятилетии”. http://history.nasa.gov/moondec.html

То была великая американская национальная идея, более того, американская мечта в новом обличии – до такой степени, что по всей стране начался сбор средств на программу полета на Луну. Самое любопытное во всем этом то, что американцы заимствовали у СССР для организации работ плановый принцип. Борис Черток, патриарх советской космонавтики (он прожил почти 100 лет, умер в конце 2011 г.) в своих выдающихся мемуарах “Ракеты и люди” (написать их, по его словам, было для него труднее, чем реально работать для развития космонавтики) пишет: “Дмитрий Федорович (Устинов – министр обороны, член политбюро – В.Л.) сетовал, что американцы позаимствовали у нас основной метод работы – плановое руководство и сетевые графики. Они обошли нас в управлении и методах планирования. Они заранее объявляют график подготовки пуска и строго его придерживаются. У них на деле реализован принцип демократического централизма – свободное обсуждение, а потом строжайшая дисциплина при выполнении. Мы, по словам Устинова, распустились. Вернулись к временам феодализма. Каждое министерство – это свое феодальное княжество. Главные конструкторы вместо дружной работы занимают агрессивную позицию в отношениях друг с другом, даже перестают слушать своих министров. Американцы сконцентрировали огромные силы. На лунную программу работает не то 500 000, не то 1 500 000 человек, 20 000 фирм. И все это организует, всем управляет НАСА – государственная организация. Мы зазнались, укорял Устинов, пора трезво оценить обстановку”.

А здесь Черток высказывает свою, сходную позицию:

“США имели одну единую государственную организацию, которая была наделена монопольным правом разработки невоенных космических программ и получала для их финансирования средства из государственного бюджета в свое распоряжение. У нас же каждый головной, главный или генеральный конструктор выступал со своей концепцией развития космонавтики, исходя из своих возможностей и личных субъективных воззрений. Попытками разработки единого перспективного плана на десятилетия вперед занимались редкие энтузиасты. Предлагаемые государственными головными организациями планы рассматривались в головном министерстве – МОМе, в Генштабе и Центральном управлении космическими средствами (ЦУКОС), подчиненном Главкому РВСН, в ЦК КПСС, в аппарате Совмина – ВПК, согласовывались с десятками министерств и, если удавалось их протолкнуть, утверждались решением Политбюро и Совета Министров. Финансирование по этим планам из госбюджета получал каждый участник работы раздельно. Даже в аппарате ВПК, в Кремле нашу систему руководства космонавтикой иногда называли “государственным феодализмом”.

И еще одна немаловажная особенность отличала американскую организацию работ. Руководство НАСА, аппарат и все тысячи его научных работников и инженеров не несли никакой ответственности за ракетно-ядерное вооружение армии и флота. Их время, интеллект и энтузиазм полностью отдавались экспедиции на Луну и проблемам открытия человеку и автоматам пути в космос.

Наше головное министерство, отвечающее за реализацию каждой космической программы, несло еще большую ответственность за создание боевых ракет. Головные организации, их главные конструкторы и ведущие специалисты, создававшие ракетно-ядерный щит, были “солдатами холодной войны” и одновременно трудились на втором – космическом фронте”.

Космическая гонка была самым ярким проявлением холодной войны. В ее ходе нужно было доказать, кто является лидером цивилизации, кто имеет научное, технологическое и, в целом, экономическое право на руководство миром, кто настоящая сверхдержава. Причем не только на уровне военного соперничества, но именно в области мирного соревнования в самой передовой области – в космической технике. Это было понятно простым “людям Земли”: мы, дескать, работаем не ради уничтожения жизни, а ради блага человека.

Эта задача важнее была для руководства СССР, поскольку для своих мало что было известно, например, страшным секретом считались фамилии главных конструкторов или марки ракет, но на Западе их назвали – ракеты Сатана (SS-18), Челомей (что поясняли именем сказочного злодея Бармалей), ведущий конструктор с яркой фамилией Выродов жуткого УР-500 (для своих – мирная ракета “Протон”) для донесения термоядерного заряда 100 и более мегатонн до адресата. Как раз в том же году, когда стали разрабатывать эти устрашающие ракеты (1961) 30 октября на Новой Земле взорвали 58 мегатонн, могли бы и 100, да не было для такого взрыва места. Все эти психологические выпады нужно было нейтрализовать.

В политическом отношении гонка в космосе смотрелась как соревнование престижа, амбиций и большей прогрессивности социального строя: свободного предпринимательства или централизованной экономики. Парадокс заключался в том, что всякая война, в том числе и холодная, требует введения элементов мобилизационной и плановой экономики. Так обстояло дело и с холодной войной. Американцы применили плановый принцип и сосредоточили управление и руководство космической программой в одном центре – НАСА – Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA – National Aeronautics and Space Administration ). Создана НАСА в 1958 году как прямая реакция на первый советский спутник.

В 1969 году персонал НАСА составлял 31 745 человек. Из них научных работников и инженеров 13 700. Общая численность персонала, работавшего в это время по программам НАСА, составила 218 345 человек.

Дело было вовсе не в том, что в СССР космическими (а также военными) ракетами занимались три крупных “фирмы” – Королева, Челомея и Янгеля, и не в том, что Королев и его бывший одношарашник ведущий ракетный двигателист Глушко (ставший в ОКБ Королева главным в 1974 году) разругались после 1960 года так, что иначе как матом друг с другом не говорили и их не смог примирить даже Хрущев, призывавший двух столпов к сотрудничеству ради общего дела и интересов страны, а в соотношении двух экономик. И в той , и в другой были интриги, но и была достаточная централизация. В СССР даже гораздо больше – никакого аналога Политбюро в США не имелось. К тому же в СССР на военную технику работали министерства как бы с мирными названиями: среднего и общего машиностроения, автомобильной и тракторной промышленности, химического машиностроения и пр. Только в ОКБ -1 Королева (точнее уже в НПО “Энергия-Буран” под руководством Глушко) работало 70 тысяч человек, а со смежниками – четверть миллиона! Такого количества не было у всей НАСА.

Главную роль сыграла лучшее качественное состояние американской экономики, особенно вычислительной техники. Поэтому применение в этих странах примерно одного принципа центрального управления дало явное преимущество американской стороне.

Василий Мишин, который сменил внезапно умершего в 1966 году Королева хорошо понимал бесперспективность гонки к Луне для своей фирмы.

“Дело в том, что Америка – богатая страна, американцы могли нас переплюнуть давным-давно. Но им нужно было вернуть потерянный престиж – после первых спутников и Гагарина. И Кеннеди выступил в 1961 году перед конгрессом и запросил на это мероприятие 40 миллиардов долларов с тем, чтобы высадить американцев на Луну и вернуть их на Землю до 70-го года. США в то время могли пойти на такие огромные затраты, а наша страна, обессиленная после войны с фашизмом и понесшая большие затраты на предотвращение новой войны против нее бывших союзников, таких средств в такие сроки выделать не могла. Вот и все”.

Насчет денег – это не так. Денег не жалели и выделяли (если учесть неявные расходы) не меньше. Дело именно в экономике. Заместитель и Королева, и Мишина, а позже и Глушко, Борис Черток пишет:

“По численности персонала мы не уступали американцам, даже превосходили их. Все без исключения наши научные работники и инженеры работали только в государственных организациях. Наши ученые и инженеры, это показало последующее общение с американцами, не уступали им в квалификации и опыте.

В чем же было их преимущество? Методы отработки надежности, принятые американцами при создании “Сатурна-5”, оказались нашей ракетной экономике не под силу. В ракетной технике метод “авось пронесет” не срабатывал. Мишин заявил, что до конца 1970 года мы совершим экспедицию на Луну. Корпоративная солидарность и годами привитая дисциплина не позволяли проявлять самодеятельного бунтарства или непослушания”.

Это тогда Мишин так говорил, потакая вожделениям генсека и получая государственное финансирование.

Когда давно было можно (10 лет назад), он сказал несколько иначе:

“Мы никогда бы не смогли высадиться туда раньше американцев. Кишка у нас была тонка, и денег не было. Мы были в состоянии только выводить аппараты на орбиту. А полет к Луне – это же на порядок больше затрат! Да мы и на орбите-то первыми оказались случайно. Это пропаганда все…”. Высадку на Луну в СССР показали по телевидению. Но только до того момента, как Олдрин стал втыкать древко с американским флагом в лунный грунт. Тут экран задергался и на нем появилась надпись: “Извините за технические помехи”. Помехи были политические. В Китае о высадке американцев на Луну вообще не сообщали в течение трех лет.

Черток пишет о пикантном эпизоде во время просмотра передачи с высадкой на Луну.

“Полет “Аполлона-11″ мы наблюдали по телевизору в ЦНИИМаше. После счастливого конца Тюлин предложил зайти в кабинет директора. Там за рюмкой коньяка он сказал:

– Это все Черток виноват. В 1945 году он задумал украсть у американцев фон Брауна и с задачей не справился.

– И очень хорошо, что эта авантюра мне и Васе Харчеву не удалась. Просидел бы у нас фон Браун без толку на острове, потом отправили бы его в ГДР. Там, как бывшего нациста, никуда бы не допустили. А так с помощью американцев он осуществил не только свою, но и мечту всего человечества, – ответил я с обидой”.

О планах полета на Луну, о программе “Аполлон” советским руководителям стало известно тогда же, когда и всему миру – после обращения Кеннеди к Конгрессу в мае 1961 года. Терпеть такое глумление над стартовой площадкой ракет – над социализмом, было нельзя. Королев получил задание опередить американцев. В ОКБ-1 с энтузиазмом взялись за дело.

Начали проектировать, а затем испытывать и строить огромную ракету под названием Н-1.

Буква Н – от слова Носитель. Носитель лунного модуля. В отличие от американской, вся программа советской подготовки полета космонавтов к Луне была строго засекречена и стала достоянием гласности только в 1990 году.

Конструкторы использовали так называемый пакетный принцип соединения двигателей, когда их монтировали параллельно. Этот принцип предложил Тихонравов (хотя он и приписывается Королеву) и применялся (и применятся по сей день) на всех ракетах, происходящих от Р-7 и известных под именами Восток, Восход, Союз, Салют. Именно такая ракета вынесла на орбиту Гагарина. Они отлично доработаны и применяются по сей день, например, при доставке космонавтов на Международную Космическую Станцию (МКС).

На первой ступени насчитывается 20 двигателей, висящих по бокам ракеты как гроздья бананов. Что-то в этом духе применяется и на ракетах УР-500 Челомея, известных под названием “Протон” и используемых как космические грузовики. В зависимости от высоты орбиты они доставляют от 6 до 20 тонн полезного груза. Этой мощности совершенно не хватало для полета на Луну. Там нужно было вывести на орбиту 140 тонн, а к Луне – 45.

Независимо от политического строя.

Королев начал разрабатывать соперника американской ракете Сатурн-5, своего невероятного монстра, уже названную Н-1. Увы, технология не позволяла создать такой же двигатель, как у Сатурна. На Сатурне на первой ступени их всего пять. На Н-1 пришлось ставить тридцать! На Сатурн ставились двигатели, прошедшие двух-трехкратные огневые испытания на стендах. То есть, неоднократно проверенные. Советские двигатели во время испытаний прогорали. Поэтому из 6 штук проверяли 2, и, если они проходили тест, то остальные 4 шли без проверки на сборку ракеты. Одно это снижало надежность и увеличивало вероятность отказа чуть ли не до 100 процентов.

Вообще, вся конструкция была чрезвычайно сложной. Скажем, корректировка курса Н-1 осуществлялась за счет изменения тяги двигателей, расположенных по периметру основания ракеты в 16 метров. Сатурн-5 имел поворотные двигатели. В Н-1 нашпиговали тысячи трубок, клапанов, форсунок, гидронасосов, турбогенераторов, электрических схем со жгутами проводов, бортовая ЭВМ. Только датчиков было 13 тысяч. У меня на Ниссан-Максима их всего 30, и то два уже отказали, сигнализируя фальшивую неисправность двигателя. Подобное на Н-1 приводило бы к отключению двигателя.

Время шло, уже стало известно, что НАСА назначила пилотируемый полет (Аполлон-7) и облет Луны Аполлоном-8 на осень и зиму 1968 года (они успешно состоялись). Поначалу руководство СССР очень хотело не только обогнать США, но и приурочить полет к Луне к 50-летию революции, к 7 ноября 1967 года. Но испытания показывали, что об этом нечего и думать. Тогда решили хотя бы направить на Луну своих космонавтов к другой ритуальной дате – к 100-летию Ленина, в начале 1970 года.

Первые запуски Н-1 оказались неудачными. Особенно большой урон принес второй, когда ракета немного поднявшись, упала на стартовый стол и все ее топливо (керосин с жидким кислородом массой в 2,5 тысячи тонн) взорвалось, что было эквивалентно 5 тысячам тонн тротила – мощность небольшого атомного взрыва, то был самый крупный взрыв в истории космонавтики. Выяснилось, что тридцать реактивных струй создают непредсказуемый турбулентный поток, дающий крутящий момент по продольной оси и тангажу ракеты. И этот крутящий момент невозможно компенсировать тягой основных двигателей.

Вот как описывает Черток взрыв второй Н-1 (дело было 3 июля 1969 года).

“Старт Н1 №5Л относительно расчетного времени прошел точно. При выходе двигателей блока “А” на режим за 0,25 секунды до отрыва от стартового стола взорвался периферийный двигатель № 8. Остальные двигатели некоторое время работали, и ракета взлетела. Она успела вертикально взлететь на 200 метров – и началось отключение двигателей. За 12 секунд были отключены все двигатели, кроме одного – № 18. Единственный работающий двигатель начал разворачивать ракету вокруг поперечной оси. На 15-й секунде сработали пороховые двигатели системы аварийного спасения, раскрылись створки обтекателя и спускаемый аппарат, оторванный от носителя, улетел в темноту.

На 23-й секунде ракета плашмя упала на старт. Последовала серия сильнейших взрывов.

Белым пламенем горели 2500 тонн керосина и кислорода, освещая ночную степь на десятки километров. Жители города Ленинска в тридцати пяти километрах от старта наблюдали яркое зарево, содрогаясь от страшных мыслей. Там, на старте, были родные и близкие. Под ударами взрывных волн вылетали стекла не только в близлежащих к старту зданиях, но и в жилом городке 113-й площадки и даже на “двойке” – в шести километрах от старта.Из бункера начальник полигона разрешил выйти на поверхность только через полчаса Афанасьеву, Дорофееву, Кириллову и Моисееву.

– Когда мы вышли, – рассказывал Дорофеев, – то еще моросил керосиновый дождик. Это падали на землю капельки не успевшего сгореть керосина, высоко поднятые взрывными волнами и теперь оседавшие в виде дождя.

Принятые командованием полигона меры безопасности оказались эффективными. Все доклады о разрушениях заканчивались успокоением – “пострадавших нет”.

Предположить, что насос взорвался сам по себе, без “постороннего предмета”, было опасно. Если насосы взрываются самопроизвольно, значит, нельзя продолжать летные испытания.

Кузнецовцы (КБ по двигателям Кузнецова) категорически отвергали любые версии, кроме постороннего металлического предмета. Райков осмелился высказать только Мишину свою гипотезу:

– “Посторонний предмет” тут не при чем. Вероятнее всего аксиальный сдвиг ротора. Зазоры в насосе ничтожные. Малейший люфт в подшипниках, сложившись с крайними допусками и деформациями, может привести к тому, что ротор “чиркнет” по статору, произойдет местный разогрев в сотни градусов в среде жидкого кислорода – взрыв неизбежен.

Заседания и горячие споры в аварийных комиссиях, разработка графиков восстановления стартовой позиции были в самом разгаре, когда пришло сообщение о старте к Луне “Аполлона-11″. Последующие восемь суток полета, ошеломляющая воображение прогулка по Луне и доставка на Землю 25 килограммов образцов лунного грунта могли бы послужить высокому руководству предлогом для пересмотра программы Н1-Л3”.

В полном отчаянии руководство обязало ракетчиков послать на Луну до высадки американцев автомат для привозки с Луны хотя бы 100 граммов грунта, ее запустили 13 июля, за три дня до старта американского Аполлона-11, но Луна-15 разбилась при прилунении. ТАСС привычно сообщил о том, что программа полностью выполнена, зонд Луна-15 совершил “жесткую посадку”.

Пришлось по бокам Н-1 добавлять еще 4 корректирующих и управляющих двигателя, отчего вероятность отказов только возросла. Главной задачей уже был не столько успешный старт ракеты, сколько желание увести ее подальше от пускового стола, ибо он вместе со всеми сооружениями стоил много больше ракеты. Пусть взрывается в сторонке.

Третье испытание оказалось тоже скоротечным. Пуск проведен 27 июня 1971 года, ракета ушла с курса, ее двигатели выключили на высоте всего 1 км., но она хотя бы упала не на стартовый стол. Через три дня, 30 июня при спуске от разгерметизации корабля “Союз-11” погибли трое советских космонавтов -Добровольский, Пацаев, Волков. А перед тем внезапно умер Исаев – выдающийся двигателист. Да, крайне неудачный конец июня.

Американцы продолжали свои полеты на Луну. И все – успешно. Кроме Аполлона с несчастливым номером 13, у которого уже недалеко от Луны взорвался кислородный бак, но трое путешественников перебрались в лунный модуль, обогнули Луну и живыми прибыли на Землю. В этом смысле полет оказался самым удачным, а по драматическому накалу единственным, удостоенным отображения в художественном фильме с названием “Аполлон-13”.

Начиная с Аполлона-15 вместе с астронавтами в лунном модуле прибывала лунная машина и американцы делали на ней далекие автопробеги, собирая разные лунные камни и породы. А наши все мучались со своей Н-1.

Четвертое испытание Н-1 произошло 27 ноября 1972 года. И снова…

Ракета пролетела без замечаний 106,93 секунды до высоты 42 км, но за 7 секунд до расчетного времени разделения первой и второй ступеней произошел мгновенный взрыв кислородного насоса двигателя № 4 и аварийное отключение всех двигателей.

Увы, система управления не предусматривала досрочного отделения первой ступени, хотя теоретически энергоресурсов ракеты было достаточно, чтобы произвести довыведение на орбиту за счет большей продолжительности работы верхних ступеней.

Конечно, никаких официальных сообщений о том, что советскую лунную программу постигла полная неудача, не было. Но комиссия по выяснению причины аварии очень тонко все выяснила: анализом ситуации с учетом сотых долей секунды удалось “уличить” двигатель № 4. Работа двигателя № 4 обрываются на 0,022 секунды раньше, чем на соседних № 5 и № 6. Стало быть, виноват двигатель № 4, а он отказал из-за взрыва насоса. А вот почему насос взорвался – неизвестно.

На полигоне в течение следующего 1973 года начались работы по подготовке 5-й ракеты Н-1 с новыми двигателями, которые, вроде бы, уже не должны взрываться, но, по словам Чертока, разброд и шатания по самой программе полетов к Луне усилились по всей вертикали от Политбюро до всех участников практической реализации. Эти шатания закончились заменой главного конструктора Мишина на Глушко, который в 1974 году своим приказом закрыл все работы по отвратительной ему Н-1 с , по его определению, “гнилыми двигателями”.

“Я утверждаю, что H1 возит воздух, – сказал Глушко. Сравните его весовые характеристики с “Сатурном-5”. Сухой вес единицы объема первой ступени H1 в два с половиной раза хуже “Сатурна-5″, второй ступени хуже в пять раз и третьей – в три с половиной раза. Это при почти равных объемах самих ступеней. Я не хотел упоминать об ошибках, которые допущены в газодинамике. Да будет вам известно, что только за счет перепада давления под днищем первой ступени мы теряем более 750 тонн. Чтобы компенсировать такую потерю, надо бы еще пять двигателей поставить. Ты что хочешь, Владимир Павлович, чтобы еще раз твой старт разрушили? Давайте лучше будем на него молиться, как тут сегодня предложили. Так нужен ли нам носитель, который возит воздух, да еще на негодных двигателях?”.

Политбюро согласилось, такой носитель не нужен, что таких трат более терпеть нельзя и своим решением закрыло всю программу высадки на Луну. Все равно вопрос о приоритете больше не стоял, а иных причин и не было.

После полета на Луну Аполлона-17 в декабре 1972 года Сатурн-5 последний раз стартовал и вынес на орбиту станцию Скайлэб (14 мая 1973 года). После этого руководство НАСА посчитало миссию Сатурна-5 выполненной. И то сказать: было произведено 13 пусков, и все – успешно. Отрыв от СССР и идеологическая задача по лидерству США не только в космосе, но и на Земле была полностью решена. Содержать Сатурны в рабочем состоянии (а под них и специальные пусковые столы, и сборочный цех, и тысячи инженеров, рабочих высокой квалификации, ученых) слишком дорого.

Впрочем, и у них не обошлось тогда без жертв. На ранней стадии, при наземном испытании (но не на старте) Аполлона-1 в пилотном отсеке возник пожар (27 января 1967 года), в результате которого погиб экипаж в составе В. Гриссома (Virgil Ivan Grissom), Э. Уайта (Edward Higgins White) и Р. Чаффи (Roger B. Chaffee).

Итак, политика как главный стимул больше не действовала. Американцам более мощный Сатурн-5 (с тягой более 3600 НТ и около 100 миллионов лошадиных сил) был не нужен. Откровенно говоря, полет человека на Луну и для научных целей был бесполезен. Да, картинка своей фантастичностью завораживала: человек на Луне! Но что они там делали? Они прыгали тушканами перед камерой, собирали камни и устанавливали некоторые простые приборы вроде уголковых отражателей. Все это, включая прыжки, легко могли бы делать автоматы. Программа Аполлон стоила около 25 миллиардов долларов, по нынешним ценам не менее 100 миллиардов. На Луне побывало 12 астронавтов, пусть каждый из них сделал примерно 100 прыжков. Выходит, каждый прыжок обошелся в 100 миллионов долларов.

Завершение жизни обоих ракет-носителей – американского Сатурн-5 и советской Н-1 разительно отличаются.

Сатурн-5 в количестве готовых трех штук находится на заслуженном отдыхе: один в аэрокосмическом музее на мысе Канаверал, второй в музее НАСА в Хьюстоне, третий – в музее Алабамы.

Я был в трех, час ходил вокруг и около. Машины совершенно феноменальные, запредельные. Трудно поверить, что они созданы 55 лет назад – скорее они выглядят как инопланетные устройства будущего. Конечно, к ним есть и вся документация – одних чертежей 100 тысяч штук!

Может быть стоит здесь упомянуть вздорную книжонку некоего американца Билла Кейсинга (Bill Kaysing), опубликовавшего в 1976 году свой коммерческий вымысел “Мы никогда не были на Луне” (We Never Went to the Moon). Все невероятно подробные отчеты, снимки, видео, привезенные лунные камни он считает голливудской постановкой и мистификацией. Дескать, ракет таких не могли создать, флаг на Луне “развивается от ветра” (такой ляп не досмотрели!) и звезд не видно.

Через два года по мотивам этой глупости был снят фильм “Козерог-1”, в котором рассказывается о фальшивом полете на Марс, снимаемом в павильоне Голливуда. Там для нагнетания страстей, киношных астронавтов, которые хотят разоблачить фальшивку, пытаются убить, но они уворачиваются, прибегают на телевидение и все рассказывают. Между прочим, главную роль положительного героя в этом фильме играет будущий уголовник О Джей Симпсон. Позже эту идею взяли на вооружение русские патриоты Попов и Мухин и в своих мараниях развезли грязь на сотни страниц.

Такого рода теории заговора нелепы тем, что удержать тайну, в которую были бы вовлечены тысячи человек, невозможно. Само собой разумеется, что все 18 астронавтов, летавших на Луну должны быть в числе первых заговорщиков. Гораздо проще было бы для целей пропаганды скрыть катастрофу, например, шаттла Колумбия. Нет, напротив, ее очень широко освещали, а отчет по расследованию, доступный всякому, поразит читателя объемом, графиками, расчетами, фотографиями, покадровой съемкой гибели, всех найденных обломков с точным указанием места находки и картами.

Даже в СССР, где не сообщалось ни об одной технической аварии и создавалась иллюзия постоянных успехов в космосе, невозможно было бы скрыть гибель космонавтов (или маршалов вроде Неделина, когда при самозапуске двигателя ракеты вместе с ним погибли 127 человек) с заменой их двойниками. Может быть, простого человека это и ввело бы в заблуждение, но не жен, друзей, коллег.

Судьба Н-1 печальна. Приготовленный к пятому старту экземпляр и почти готовый еще один были разрезаны на мелкие кусочки и закопаны в большие рвы в разных местах обширной казахской степи под Байконуром (Тюра-Там). Сделано это было в целях сохранения военной тайны. Причем, настолько полной, что сейчас никто не знает места захоронения. Но и это не все: в целях все той же тайны была уничтожена вся документация на ракету Н-1. Как будто ее никогда и не было. Вряд ли подобное варварство можно объяснить целью сохранения военной тайны. Скорее – государственным секретом, попыткой забыть свой социалистический позор, как пытался скрыть последний царский министр внутренних дел Протопопов свою дурную болезнь. Ибо та болезнь была его внутренним делом и никого более не касалась.

В общем, согласно теории врожденной агрессивности Конрада Лоренца, две страны ограничились демонстрацией ритуальных боевых танцев, один раз в проекте Союз-Аполлон (1975) даже парных. Вопреки полу Америка, женского рода, заняла доминирующую мужскую позу, а СССР – мужского рода, подчиненную женскую. Но декор и ту старую политкорректность соблюли. Всегда при стыковке на орбите один корабль имел приемный конус, он назывался пассивным, а второй – стыковочный штырь, этот назывался активным. Эти приемные узлы на ракетном жаргоне еще называются мамой и папой, точно также, как разъемы в электротехнике. Союз не мог согласиться на роль мамы. Аполлон в силу своей природы – тоже. Тогда ради политики был разработан и изготовлен равноправный стыковочный узел, одинаковый на обоих кораблях, который официально получил название андрогинный – женско-мужской. Он был сложнее в изготовлении и менее надежен, но таково было требование политкорректности.

Настало время поговорить о пилотируемых полетах “во Вселенную”. Про проезд всей Вселенной это так, журналистский штамп. В 60-е годы прошлого века прессу и телевидение затопил поток материалов про космос. Царило безоглядное ухарство, писали о полетах не только к планетам, но и к другим звездам, к галактикам. В журналах “Знание – сила” и “Техника – молодежи” обсуждали проекты фотонных ракет, “несущих нас со скоростью света”. Пели песню на слова будущего антисоветчика Войновича “На дальних тропинках далеких планет останутся наши следы”, которая стала гимном советских космонавтов. Это были шестидесятники-космовики. Лучезарные, искрящиеся оптимизмом, просветленные, чем- то напоминающие экзальтированных комсомольцев 20-х годов, дающих землю крестьянам в Гренаде. Да и не только журналисты свиристели.

В июне 1974 года новый главный конструктор Глушко собрал руководителей отделов и начертал на доске план работ:
Экспедиция на Луну – 1981 год.
“РЛА-150 – 1982 год (250 тонн на орбите).
Полеты к Марсу – 1983 год.

Луна была неактуальна, Грушко про Луну написал по традиции и чтобы не расхолаживать. “Мой Вася” на Луне не был ни первым, ни вторым, и уже не надо, но Марс – да! Группа марсиан давно имелась и работала в ОКБ-1 еще при Королеве, а потом при Мишине. У них тоже была своя песня про то, как на Марсе будут яблони цвести, что даже лучше пыльных тропинок.

Вместе с тем президент АН СССР Келдыш много раз от имени науки заявлял на всяких пресс-конференциях перед иностранцами, что магистральным путем развития советской космонавтики являются не пилотируемые полеты, а создание автоматов. Ибо риск для людей пока велик, а мы, в первую очередь, заботимся о человеке.

Вскоре американцы обнародовали свой план создания кораблей многоразового использования – шаттлов. Вот тут Келдыш для своих сказал заветное:

“Сейчас самой актуальной космической программой должна быть не Луна, а многоразовая космическая транспортная система. Эта система стратегическая, и мы должны дать американцам адекватный ответ. Ибо США после ввода в эксплуатацию “Спейс шаттла” могут получить решающее военное преимущество в плане нанесения превентивного ядерного удара по жизненно важным объектам на территории нашей страны. А раз так, то, хотим мы или нет, нас заставят разрабатывать аналогичную систему”.

В то время в высших партийных кругах искренне верили в то, что шаттл легко может сделать со своей орбиты “нырок в сторону” аж на 2000 км, снизиться до неуязвимой высоты 50-70 км. и оттуда сбросить ядерную бомбу на Москву. А там как раз и сидят партийные верхи. И что якобы именно для этого американцы и создают свой шаттл.

Вот слова генерального конструктора РКК “Энергия”, главного конструктором корабля “Буран”. Юрия Семенова:

“Все изменилось после Совета обороны, на который нас пригласил Дмитрий Федорович Устинов. Там четко прозвучало: США, запустив “Спейс Шаттл”, смогут получить решающее военное преимущество в плане нанесения упреждающего ракетно-ядерного удара”.

“Посему, – сказал Келдыш, – рассмотрев проекты лунных экспедиций, все эти работы мы сочли неактуальными и отвлекающими коллектив НПО “Энергия” от главной задачи особой государственной важности – создания многоразовой космической транспортной системы “Энергия” – “Буран””.

Чтобы в ответ сбросить на Вашингтон.

Ну и тут уж совсем было не до Марса. Первый шаттл ушел в полет в 1981 году. Первый и последний беспилотный Буран – в 15 ноября 1988 года, через 7 лет. За это время произошло 30 успешных полетов Шаттла (и один погиб на старте 28 января 1988 г.), ни один шаттл не сделал нырка “в сторону Москвы ”

Надо сказать, Буран на автомате сел очень точно и здорово. Хотя не обошлось без русской сметки: три тормозных парашюта из отличного шелка после приземления и их отстрела никогда не были найдены.

Второго полета за оставшиеся три года жизни СССР не предпринимали – чтобы не сглазить. Вместе с ним была списана и ракетная система “Энергия”. Установочными словами президента Ельцина, рассказывает Семенов, были:

“1992 год. Собирает нас, генеральных конструкторов, в Кремле Ельцин. Заходит, садится: “Первое, что мы делаем: закрываем “Энергию-Буран”. Дают мне слово. Выхожу на трибуну: “Это громадный удар по научно-техническому прогрессу России””.

Потом пошла в ход казахская выдумка и в 2002 году в Байконуре обвалилась крыша монтажно-производственного ангара, в котором стоял единственный летавший Буран. При этом погибло 8 человек, а Буран развалило на части.

На сайте http://www.buran.ru/htm/homepage.htm из хроники за 2002 год читаем: “казахский” “Буран” похоронен под обломками рухнувшей крыши в своем последнем склепе – 112 корпусе космодрома Байконур. Трагедия родных и близких погибших людей, трагедия программы и всех ее участников, олицетворение национального позора. Цитата из оправдания должностного лица, вынесенная в заголовок в газете:”Там было только железо…”. НЕТ!!! Там было наше национальное достояние, вещественное олицетворение нашей былой славы, которое мы еще не успели продать…

И далее красным цветом: “в соответствии с указанием Росавиакосмоса в течении месяца должны быть “пущены под нож” все оставшиеся материальные свидетельства программы “Энергия-Буран”. Мотивация простая – если в течении 14 лет это не пригодилось, то и в будущем уже не понадобится. Таким образом, когда Вы это читаете, в России и Казахстане происходит уничтожение пока еще сохранившихся изделий, стендов, оборудования…

После гибели единственного побывавшего на орбите советского “шаттла”, вероятность продажи его тестовых макетов явно возрастет – огорчен сайт.

Одна из радиостанций Лос-Анджелеса проводит в своем эфире аукцион желающих приобрести российский “шаттл” “Буран”. Стартовая цена – 6 миллионов долларов. Кроме того, покупателю придется за свой счет транспортировать корабль.
До сих пор аналог не продан, и стоит в Австралии. Еще один испытательный макет (как бы не совсем настоящий) развлекает посетителей в маленьком немецком городе Шпейер.

Как такое могло случится?! Да просто: рухнул СССР и эта катастрофа по своим последствиям была не сравнима ни с каким взрывом ракеты – она разнесла русскую космонавтику в клочья.

И все-таки: дело не в политических мотивациях про то, что руководство СССР и космонавтики объясняло свою позицию заботой о людях и потому якобы настаивало на особом пути – на исследовании космоса приборами, автоматами, роботами. Как говорится, выносить за пределы Земли не свое тело, а свой интеллект. Это была бы верная стратегическая идея, но ее использовали лишь для целей маскировки и сокрытия своих неудач по запуску человека на Луну. Да, идея об исследовании космоса автоматами была провозглашена на словах, а на самом деле упор как раз был сделан на запуск людей и создание орбитальных станций, в первую очередь, для военных целей. В последние годы возят не столько своих, сколько иностранцев, в том числе и туристов за деньги. В то время как из общих соображений следует, что делать человеку в космосе совершенно нечего. Правда, пока с одним исключением, и то на сегодняшний день: пребывание человека на низких околоземных орбитах, на МКС, например. Но это, по существу, еще и не космос, а верхние слои атмосферы.

Здесь достигнуты выдающиеся результаты: в первую очередь, следует назвать миссии американских шаттлов, коих было более 50. А среди них на первом месте – доставка 29 лет назад на орбиту космического телескопа Хаббл, крупного даже по земным масштабам (диаметр зеркала 2,5 метра), а затем 4 экспедиции по его ремонту и обновлению аппаратуры.

90 процентов всех знаний по астрономии получены телескопом Хаббл – в 10 раз больше, чем за предыдущие столетия. Знания о Венере, Марсе и других планетах получены также за последние два десятилетия без всякого пребывания на них человека. Особенно стоит отметить американские марсовики (Viking, Pathfinder, Phoenix, Spirit, Opportunity, Curiosity, – два последних ездят по Марсу и работают уже более 15,5 и 7 лет, вместо запланированных трех месяцев (для Opportunity) и двух лет (Curiosity).

И камни оттуда возить не надо – все анализы пород делаются на месте. Фото и видеосъемка даст также полное представление о том, как выглядит марсианский пейзаж или цветные полосы атмосферы Юпитера. Откройте анимацию панорамы Марса на основе съемки с севшего в 2009 году на красную планету зонда Phoenix, и вы увидите то, что увидел бы человек на самом Марсе (только космонавт узнает гораздо меньше зонда – вот этого Opportunity – ниже):

Поразитесь количеству и качеству текущих американских инструментальных исследований в космосе. США проводят раз в 10 больше исследований солнечной системы, чем все страны, вместе взятые.

На втором месте как “дело человека” стоит монтаж и доставка научного оборудования на МКС, на третьем – доставка и монтаж приборов на другие спутники. Но и эти манипуляции в будущем будут выполнять роботы.

Человек занимает некое место в мире, которое определяется его масштабом. Этот масштаб именуется макро. Посему ему не дано лично присутствовать в микромире. Он не может видеть атомы глазами и щупать протоны руками. Он может делать это только приборами, которые переводят нечто происходящее, события в микромире на уровень его макротела. На экраны, на фотопленки, в камеру Вильсона. Сам принцип дополнительности Бора и его математическое представление в виде соотношения неопределенностей Гайзенберга говорит о том, что человек может описать микрообъект только в терминах своего макроопыта: либо как частицу, либо как волну. В то время как, скажем, электрон не есть ни волна, ни частица, ни их кентавр, а нечто совсем иное. Но иного – не дано.

Точно также имеется ограничение для присутствия человека в мегамире, в космических просторах. Это только иллюзия, будто если лететь очень долго , то он достигнет соседних звезд. На самом деле эти пространства, их масштаб недоступен для телесного посещения. Также, как недоступны недра Солнца или близкая к Земле поверхность Венеры, ибо там царит 500 градусная жара. Тысячелетние сроки путешествия к звездам вырывали бы людей из их времени и окружения. Даже если когда-то получат описанное фантастами “нуль-пространство”, когда за счет огромной энергии удастся его “сжать” и в мгновение ока очутиться в соседней галактике (в принципе, это эквивалентно пребыванию во время полета в анабиозе), то заплатить за это придется временем, которое разъединит летунов с его поколением и вообще с земной историей. Согласно теории относительности, за разумное время жизни астронавта при полете к звездным мирам вся его родня умрет до 10 колена и он останется полным сиротой. Иначе говоря, полеты к звездам означают полный разрыв со своим поколением и временем, старт будет означать похороны.

Присутствие человека в ближнем космосе, фактически, на периферии Земли, как мы знаем, возможно, но рискованно и даже вредно для дела. Статистика говорит, что все неудачи со стыковками на орбитах происходили из-за ошибок космонавтов. Если иногда подводила автоматика, то и тут были виноваты проектировщики, допустившие ошибку.

Риск даже в отработанных конструкциях велик: две катастрофы шаттлов Челленджер и Колумбия, во время которых погибли экипажи (14 человек) говорит об этом очень красноречиво. Именно эта малая надежность “человеческого фактора” во многом предопределила свертывание программы шаттл. К тому же на околоземных орбитах скапливается все больше мусора, что делает полеты еще более опасными. Не случайно во время миссии Атлантиса к Хабблу в мае 2009 года на земле его страховал шаттл Эндевор. Последние полеты шаттла состоялись в конце 2010 года, они доставили оборудование на МКС.

В 2008 году НАСА громогласно заявило о возвращении на Луну (концепция под названием “Созвездие” (Constellation), Трамп в этом году заявил о высадке на Луну в ближайшие годы, а Роскомос в духе прошлых гонок заявил свои права на Марс.

“Мы предлагаем до 2030 года создать условия (и корабли, и новые ракетные системы запуска), чтобы можно было строить станции на Луне и осваивать полеты к Марсу”, – сказал глава Роскосмоса Перминов, вспомнив золотые годы советской космонавтики.

В то время президент Буш что-то смутное толковал о пилотируемых полетах на Марс где-то в 2020 годах. Реально о полетах на Луну говорит лишь китайское космическое агентство, чья лунная программа уже стартовала. Китаю не терпится занять место космического лидера. Независимая группа экспертов по исследованию космоса во главе с Дэвидом Минделлом (David Mindell) из Массачусетса советовал Обаме рассмотреть перспективы полета на Марс. Тот никак не реагировал.

В реальных планах НАСА ничего подобного не значится.

Вот здесь – расписание будущих полетов всех космических миссий США . http://www.nasa.gov/missions/highlights/schedule.html

18 июня 2009 года НАСА запустило к Луне два исследовательских спутника одной ракетой Атлас-5. Первый зонд, выведенный на орбиту, выбрал подходящее место для будущей высадки астронавтов, а второй искал на Луне воду и гелий (прибором Роскосмоса и по его проекту) и исследовал геологическое строение Луны. NASA в перспективе в 2020 году собирается отправить астронавтов на Луну. Похоже, что это снова ответ на политический вызов, на этот раз – от Китая. И, конечно, это не будет повторением высадки на Луну 50-летней давности. Это будет постройка на Луне долговременной обитаемой базы.

Ниже – линк старта Атласа-5 18 июня. Сначала съемка с земли, а потом камерой, укрепленной на головной части ракеты. Посмотрите, с какой скоростью удаляется земля. http://www.youtube.com/watch?v=j-5t4de6jjI

А дальше в космос как всегда – надежда не на человеческое тварное тело, а на его божественный разум.

---

Валерий ЛЕБЕДЕВ,
Бостон.
Для “PA NY”