ЕКАТЕРИНА АСМУС: ИКИГАЙ
Дорогие друзья!
С наступающими праздниками вас всех!
Желаю вам чудесных подарков, изобильных столов, любви, радости и счастья!
Хочу рассказать вам Старую, добрую Рождественскую притчу:
Две снежинки, летевшие рядом, взялись за руки, дабы не потерять друг друга, затеяли разговор.
– Как прекрасно парить в воздухе, наслаждаясь полетом!
– Мы не парим, а просто падаем, – грустно констатировала вторая.
– Как только мы встретимся с землей, мы превратимся в красивое, белое и пушистое покрывало!
– Нет, мы, снежинки, летим навстречу своей гибели, на земле люди нас просто растопчут.
– Весной мы станем звонкими ручьями и устремимся к океану. Мы будем жить вечно! – улыбаясь, сказала первая снежинка.
– Нет, весной мы почернеем, растаем и исчезнем навсегда, – возразила вторая снежинка.
Так, приближаясь к земле, они закончили свою беседу и разжали руки. И каждая из снежинок полетела навстречу своей судьбе, той, которую выбрала сама!
Дорогие друзья! Выберите для себя все, что вас порадует в грядущем году и ни в коем случае не берите с собой то, что вас печалит!
Мира и блага всем вам!
Екатерина АСМУС, Россия, Санкт-Петербург.
Однажды Марь Иванне подарили попугая. Попугай был крупный, цветной, косил умным глазом и солидно пощелкивал клювом. Престижный попугай, глянешь – не ошибешься. Подарок был преподнесён ей коллегами в отделе сервиса и административных услуг, где Марь Иванна проработала целых 20 лет, на вот этот вот самый «двадцатилетний Юбилей в сфере». Марь Иванна не то что б не обрадовалась. Да, было дело, как-то раз она сдуру ляпнула в отделе, что «круто бы иметь дома престижного цветного попугая», а сотрудники – глядишь, запомнили, затаили. А вот, когда она в другой раз нахваливала норковые манто и Атлантические круизы – они это мимо ушей пропустили, да. Было немного досадно, тем более, что попугай говорил на юбилейном банкете, не больше чем заливная рыба. А подарен был под грифом «говорящий». Сотрудники утверждали, что это он от смущения, что, обретя новый дом, он точно обретет дар речи и доставит Марь Иванне массу позитивных минут.
Вернувшись с банкета, Марь Иванна пристроила клетку с молчащим попугаем в углу у окна, рядом с финиковой пальмой, накрыла на ночь цветастым платком (как учили) и рухнула лицом в подушку – выпитое на банкете шампанское требовало порядочного отдыха.
Наутро была суббота. Марь Иванна сладко потянулась, предвкушая выходной, по дороге в ванную стащила цветастый платок с попугайской клетки. Жилец сидел на жердочке с закрытыми глазами – спал. После душа Марь Иванна приготовила себе какао со сливками, вытащила из холодильника кусок торта, обильно украшенный кремовыми розами, и с наслаждением уселась откушать «завтрак законного выходного». Подцепив на вилку ароматный бисквит, Марь Иванна открыла рот, но громкий скрипучий выкрик из попугайского угла испугал ее, да так, что кусок торта шлепнулся прямиком в чашку с какао, обдав сластену жирными сливочными брызгами.
– Икигай! – орал попугай.
– Ты с дуба упал? – заорала в ответ Марь Иванна.
Попугай рухнул с жердочки и закачался вниз головой, удерживаясь одной лапкой. Марь Иванна нависла над ним в позе сахарницы – руки возмущенно уперлись в широкие бока.
– Обалдел, людей пугать? – свела она гневно брови к переносице.
– Икига-а-а-а-й… – проскрипел попугай, подмигивая.
– Твое имя что ль? – сообразила Марь Иванна. Действительно, вчера на банкете попугай ей по имени представлен не был.
– Ну, ладно. Икигай, так Икигай. Приятно познакомиться. Только не ори так больше, ладно?
Попугай молча закатил глаза, что Марь Иванна расценила, как согласие.
– Смотри у меня! – резюмировала она и поспешила собираться на выход.
На выход Марь Иванна нарядилась во все самое лучшее. Ей предстояло субботнее свидание с подругами и нужно было соответствовать. Компания регулярно собиралась уже лет десять, приходили все свои, хорошо знакомые, родные, любимые, в общем «глубокие родственницы».
Едва зайдя в дверь ресторана, избранного коллективом для свидания, Марь Иванна услышала острый, как звук зубоврачебной машины, голосок Лялечки. Марь Иванна инстинктивно передернулась – голос подруги выбесил ее больше, чем обычно. Однако, решив не давать волю плохому настроению, Марь Иванна прошествовала к столу. Поздоровавшись со всеми и усевшись, она огляделась вокруг. Интерьер ресторана выглядел обветшало, из кухни несло подгорелым луком. Музыка орала громче обычного, заставляя прислушиваться к собеседникам. Прислушавшись, Марь Иванна поморщилась – тощая как жердь Верка, как всегда, жаловалась, что «кошмарно растолстела», Ирка терроризировала всех фотками своих собак, детей, кузенов и племянников. Алька взахлеб хвасталась подарками мужа – на этот раз, ага, то самое норковое манто, которое хотела сама Марь Иванна…
– Маш! – внезапно заорала Верка. – Как прошло вчера на работе? Чё подарили-то?
– Попугая… – сдерживая досаду, процедила Марь Иванна.
– Чего? – дружный смех сотряс компанию.
– Ты шутишь
– Говорящий?
– А как зовут-то
– Икигай… – Марь Иванна подобрала губы ниточкой.
– Это мексиканское имя, – поумничала Лора.
– Скорее, китайское, – возразила Оленька.
Они заспорили, а Марь Иванна взялась за меню. Цены внезапно ее разозлили. За вот этот вот горелый лук – столько денег? За немытый стол, облезлый потолок… «На работе сто лет зарплату не повышали» – неожиданно вспомнила она. Соседке по столу принесли заказ. В тарелке корчился кусок пригорелого мяса, сверху было ляпнуто сероватое пюре, блюдо декорировал курчавый лист салата.
– Маша, тебе доверили живое существо! – торжественно изрекла заядлая кошатница Лора, потрясая вилкой с куском бифштекса. – Ты теперь внимательно должна следить за его здоровьем! Вот, вчера у моего старшего кота очень странно пахли пятки! Я ночью встала, мимо него иду, и случайно так наклонилась, понюхала… И знаете, никогда, никогда раньше так не пахли, а в этот раз… я ужасно забеспокоилась…
– Неужели? Какой кошмар! – встрепенулась жалостливая Оленька. – А ты можешь описать, ну примерно, на что этот запах похож…
– Девчонки, я должна бежать! – подбросило Марь Иванну. – Забыла, что на дом работу взяла! Растяпа. Шеф меня убьет.
Не дожидаясь ответа, она махнула рукой и пулей вылетела из ресторана.
Прогулка быстрым шагом сняла досаду, которую Марь Иванна отнесла на счет вчерашнего шампанского. Но испытания на этом не закончились. Не успела она открыть дверь своей квартиры, как из соседней вынырнула старушка и, не поздоровавшись, стала распинать Марь Иванну на все корки. Из плотного потока брани Марь Иванна поняла, что виной тому – попугай.
– Орет как оглашенный весь вечер, спать не дает!
– Телевизор посмотреть вечером не дал! – раздался недовольный крик снизу, и голова соседа с нижней площадки выглянула из-за перил.
– Икигай! – истошно заорали из Марь Иванниной квартиры.
– Да что вы себе позволяете?
– Убивают?
Возмущенные возгласы одновременно раздались сверху и снизу, и Марь Иванна, пискнув «извините», стремительно спаслась, нырнув в личное убежище. Хлопнув ладонью по выключателю, она метнулась к попугайной клетке. Попугай щурился на лампочку и грыз орех.
– Сволочь… – прошипела Марь Иванна.
– Если еще раз это повторится – выселим с полицией! – донеслось из-за дверей.
– Да идите вы… – устало огрызнулась Марь Иванна. – а тебя, дебошир, завтра верну, откуда принесла. Нафиг ты мне сдался. Подарок судьбы.
На работу Марь Иванна явилась с клеткой наперевес. Попугай повис на жердочке вниз головой и картинно закатил глаза. Секретарша на стойке завела под челку брови-ниточки и растянула утиные губы в улыбке.
– Хорошо смотритесь, Мария Ивановна! Вам попугай к лицу. А ему тут не вредно?
– Пусть социализируется, – буркнула Марь Иванна и чеканным шагом двинулась в свой отдел. Там ее поджидал неприятный сюрприз. У ее стола копошились коллеги – Сидоров и Людка. Самые мерзкие твари на всем этаже. Недавно пришли, после института. Шакалят непрерывно.
– Что-то потеряли? – ледяным тоном вопросила Марь Иванна, шлепнув клетку с попугаем прямо перед их носами.
Парочка дернулась, но не отступила.
– Шеф просил сказать, чтоб вы нам проект «Люкс» передали.
– А ничего не треснет? Это не по вашей квалификации.
– Что вы себе позволяете? – Сидоров грозно выпучил на Марь Иванну тощую грудную клетку.
– Я позволяю себе спокойно начать рабочий день, отправив вас, как минимум, на все четыре стороны – отрезала Марь Иванна.
Сидоров и Людка шипя выскользнули из кабинета, а на их месте мгновенно материализовалась главбух.
– Мария, подпиши, – сунула она Марь Иванне под нос ведомость.
Взглянув мельком на печатные строчки, Марь Иванна уже вознамерилась подмахнуть бумажку не глядя, но вдруг замерла.
– Ивановна, ты напутала. Это не моя зарплата.
– Теперь твоя – пожевала пухлыми губами главбух. В глаза она Марь Иванне не смотрела.
– За что урезали? – ахнула Марь Иванна.
– А это уж ты у Самого спроси! – Ивановна поерзала на стуле. – Ну, подписывай, или что?
– Маш! Одолжи до получки! – в дверях картинно застыла дамочка на высоченных каблуках.
– Скрепок не найдется? – сунулся из-за ее плеча длинный нос
– Да погодите вы все! – Марь Иванна хлопнула ладонью по столу. Мне к Шефу сначала надо. А то что-то тут странное творится…
Марь Иванна, было, поднялась со стула, но тут в дверях нарисовался сам Шеф. За спиной у него маячили мордочки Сидорова и Людки.
– Вы что ж, Мария Ивановна, распоряжения мои игнорируете?
– Прошу прощения. Какие именно?
– Передайте, пожалуйста вашим коллегам проект «Люкс». Сейчас. При мне. А то, говорят, вы саботируете.
– Как передать? Он в работе у меня! Я уже три месяца над ним…
– Вот именно. – Шеф назидательно поднял указательный палец вверх. – Целых три месяца. – А молодые сотрудники сделают это намного быстрее.
Шеф многозначительно уставился на подчиненную, из коридора раздалось тихое насмешливое фырканье. Ехидная улыбочка Людки и хихиканье Сидорова, вывели Марь Иванну из равновесия. Она оглянулась, ища поддержки, но все вокруг попрятали глаза, а попугай и вовсе отвернулся спиной. Оскорбленная Марь Иванна задышала тяжело, а потом неожиданно для себя, грохнула монитор об пол и рявкнула, что было мочи: «Да провались оно все к чертовой матери!!!»
И мгновенно все, что было вокруг – провалилось. Совершенно неизвестно – куда.
* * *
– Ну вот, допрыгалась. – Попугай сидел напротив, вальяжно развалившись на облачке. – Чего так орать-то по любому поводу.
– Мы где? – прошелестела Марь Иванна.
– Где-где, на том свете! Сидим в отстойнике. Ждем, куда нас дальше.
– Значит не в аду? – обрадовалась Марь Иванна.
– А это еще неизвестно… – уклончиво отвечал попугай.
– А кто это решать будет? – дрогнула Марь Иванна.
– Известно, кто! – закатил глаза кверху попугай.
– Слушай, а хорошее поведение учтут?
– Это у тебя-то хорошее? – не смеши мой хохолок.
– А что? – оскорбилась Марь Иванна. – У меня и грамоты, и дипломы, и поощрительные письма… Даже в первом классе мне вручили шоколадную медаль…
Попугай оглушительно захохотал и хлопнул крылом по облаку так, что оно закачалось.
– Давай считать, – он ловко из воздуха извлек блокнот, старомодные счеты и карандаш. – Итак, работу свою любишь? Семью? Мир? Вселенную?
– Я посвятила работе всю жизнь! – с апломбом нажала Марь Иванна. – Я с нуля прошла по карьерной лестнице, всего сама добилась, работаю в престижной сфере, квартира, машина, каждое лето – Хургада, зимой – горные лыжи…
– Фигня! – грубо перебил попугай, яростно клацая счетами. – Миру-то что от твоей Хургады? Семьи у тебя нет, карьера – так себе, зарплата – ни о чем, подруги – тоска, интересы – ниже плинтуса, никто тебя не любит, и ты сама никого любить не можешь и себя, в том числе. Даже животинки простенькой рядом с тобой нет.
– Как нет? А ты? – запоздало возмутилась Марь Иванна.
– Я тебе не животинка! – отрезал попугай.
– А кто?
– Ангел я твой, хранитель.
– Это ты-то ангел? Вранье! – Марь Иванна аж подпрыгнула от возмущения. – Так что ж ты, бездельник обо мне не позаботился?
– Это я-то не позаботился??? Да только моими молитвами ты столько времени бестолку на Земле прокоптила. Карьера у нее…
– Чего???
– А того! Я тебе твержу-твержу, одумайся, очнись, жить начни – а ты как бревно.
– Когда это ты твердил? Одно слово только и знал, неуч. «Икигай, да Икигай» какой-то…
– О, дремучее невежество! – закатил глаза попугай. – Так ты даже этого не знаешь? Призвание твое – в чем? Ради чего ты готова убить? Что для тебя дороже жизни? Карьера? Зарплата? Квартира? Что? Отвечай!
Марь Иванну охватило смятение. Действительно – что? В голове промелькнула вся жизнь – сплошная бессмыслица. Все ждала чего-то, вот, будет больше денег, вот, должность выше. Тогда заживем. Но все катилось, ни шатко, ни валко. То идею сопрут, то премии лишат, то подсидят, а то – лучший проект другим отдадут, а тебе – рутина… К матери на похороны некогда было съездить, так работы навалили. Да и не близки были ей родители… Сколько праздников прошло в вечном аврале, от отпуска до отпуска тянешь… Хургада, тоже мне «крутое место», чтоб ее! Подруг выбирала «попроще», чтоб повыгодней выделяться на их фоне… Жениха ждала-ждала богатого, так все нищеброды попадались… Дети, животные – обуза-то какая. В круиз с ними не уедешь… А где они, круизы-то ??? Внезапно, криво распялив рот, Марь Иванна заревела белугой.
– Ну вот еще! А ну, стоп! Раньше надо было… – попугай возмущенно замахал крыльями. – Балда. Человеком тебя сделали, а живешь, как баобаб. Бревно бесчувственное, карьеристка хренова.
– Неудачница-а-а-а… – прорыдала Марь Иванна.
– Так, хорош. Вспоминай, чего в детстве хотела. Ну, же! Когда совсем маленькая была, первое воспоминание, ну, вспомни, блин! Рева…
Марь Иванна собрала лоб морщинами. Что? Что хотела в детстве? Куклу? Секцию гимнастики? Новое платье? Мороженое?
– Что хотела делать хорошего??? – прогремел попугай.
– Людям помогать!!! – взвизгнула Марь Иванна. – Вспомнила! Я хотела, чтобы никто не плакал. Чтобы все радовались. Чтобы я могла их защитить…
– Мной значит хотела быть? – уточнил попугай.
– Кстати, может быть… – задумчиво протянула Марь Иванна. – И что ж мне теперь делать?
– Сложная позиция. Тебе, по ходу, дорога в баобабы. Но можно попробовать провернуть одно дельце. Можешь стать как я.
– Ангелом? – воодушевленно перебила Марь Иванна.
– Еще чего! Попугаем!
– Чего???
– Ну, да, говорящим. – И вразумлять таких же как ты, дуболомов.
– Икигаем?
– Икигаем!
– А меня из попугаев скоро выпустят?
– Трудно планировать… Это как ТАМ решат!
– А если – нет?
– «То будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь» – пропел попугай слова популярной в прошлом веке песенки.
– А черт с тобой! Была не была! Превращай!!!
Марь Иванна зажмурилась и даже руками потрясла, будто тренируясь махать крыльями.
* * *
Когда Марь Иванна открыла глаза, то мгновенно зажмурилась снова. Затем, боязливо, сквозь щелочки век, рискнула подглядывать. Вокруг виделся приличный рабочий кабинет с хорошей дорогой мебелью – массивный стол, удобные кресла перед камином, пушистый ковер. Книги на дубовых полках в красивых переплётах, стены – сплошь в дипломах и грамотах, а о чем – не разобрать… Большое окно – эркер, изящно декорированное портьерами. «Богатый хозяин достался! – возликовала Марь Иванна. А клетка, значит, моя стоит в углу, платком не накрыта, ну да, день же…» Но что-то было странным… Что? А, вот что – прутьев у клетки не было. «Ага, стеклянная! – сообразила Марь Иванна – а перья у меня какого цвета?» Но додумать не удалось, едва крик сдержала. Перьев никаких не было, а было тело спортивного, подтянутого мужчины в элегантном костюме, эффектных ботинках и щеголеватых носках. Руки на подлокотниках большого мягкого кресла выглядели изящно, на мизинце красовался перстень с вензелем. Лица своего Марь Иванна видеть не могла и закрутила головой в поисках зеркала.
– Марьян Иванович! – донеслось из недр одного из диванов.
Марь Иванна резко обернулась на голос. На диване картинно возлежала дама, нарядно одетая и при полном наборе драгоценностей.
– Марьян Иванович… Вы, будто, и не слушаете меня… Я же перешла к вам от Перекопова! Хотя он – признанное светило психотерапии! Вас рекомендовали мне как профессора с новой методикой, а вы…
Марь Иванна покрылась холодным потом. «Во, влипла…» – подумала было, она, но сумела сдержать надвигающийся ужас провала.
– Не волнуйтесь, дорогая… – услышала она свой собственный вкрадчивый баритон. – Скажите мне пожалуйста, лучше, слышали ли вы раньше хоть что-нибудь про Икигай?
Об авторе:
Екатерина Асмус — российский писатель, сценарист, драматург, журналист.
Автор киносценариев, пьес, повестей, романов, рассказов, эссе, песен.
Член Союза Журналистов СПб и ЛО. Член РАО.
Член Санкт-Петербургского отделения Российского Союза Профессиональных Литераторов (СПСЛ).
Член Союза Писателей Санкт-Петербурга.