ГЕТМАНЫ УКРАИНЫ

Гетманская власть на Украине создавалась постепенно, поэтому о ранних предводителях (до Дмитрия Вишневецкого) сведения крайне скудны. Но и в более позднее время часто нельзя ни отличить менее значительных вождей от гетманов, признанных всем казачеством, ни установить непрерывное преёмство гетманов.

Дмитрий Вишневецкий	1550-1563
Богдан Ружинский	1575—1576
Шах	1576—1577
Лукьян Чернинский	1578
Самуил Зборовский	около 1581
Михаил и Кирик Ружинские	1585
Захар (?) Кулага, Богдан Микошинский, Лукьян Чернинский	1586
Войцех Чановицкий	1590
Криштоф Косинский	1591— 1593
Григорий Лобода	1593—1596 (с перерывами)
Богдан Микошинский	лето 1594
Федор Полоус	весна 1595
Матвей Шаула	нач 1596
Кремпский и Криштоф Нечковский	лето 1596
Игнатий Василевич	1596—1597
Тихон Байбуза и Федор Полоус	1598
Самийло Кишка	1600—1602
Гаврило Крутнсвич	1602—1603 (с перерывами)
Иван Куцкович	1602
Иван Косый	1602—1603
Григорий Изапович упоминается	1606
Зборовский, Олевченко, Калсник Андриевич	1609—1610
Григорий Тискиневич упоминается	в мае 1610
Петр Сагайдачный	1614?—1622 (с перерывами)
Дмитро Барабаш	март 1617
Яцко Неродич Бородавка	1619—1621
Олифер Голуб	1622—1623
Михаиле Дорошенко	1623—1625 (с перерывами)
Грыцько Савич Черный	1624
Каленик Андриевич	1624—1625
Пирский, Жмайло	1625
Михаиле Дорошенко	1625—1628
Грыцько Савич Черный, Иван Сулима	1628
Грыцько Савич Черный	1629—1630
Тарас Федорович	1630
Тимофей Орсндаренко	1630—1631
Иван Петражицкий-Кулага	1631—1632
Андрей Диденко	1632
Тимофей Орендаренко	1633—1634
Иван Сулима	1635
Василий Томиленко	1636—1637
Савва Кононович, Павлюк Бут, Дмитро Гуня	1637
Яцко Острянин, Дмитро Гуня	1637—??
Богдан Хмельницкий	1648—1657
Иван Выговский	1657—1659
Юрась Хмельницкий	1659—1663
Павел Тетеря, правобережный	1663—1665
Иван Брюховецкий, левобережный	1663—1668
Степан Опара, правобережный	1665
Петр Дорошенко	1665—1676
Суховиенко, запорожский	1668
Демьян Многогришный, левобережный	1668—1672
Михаил Ханенко, правобережный	1669—1674
Иван Самойлович	1672—1687
Иван Мазепа	1687—1709
Иван Скоропадский	1709—1722
Филипп Орлик	1710—??
Даниил Апостол	1727—1734
Кирилл Разумовский	1750-1764

Список приводится по изданию: Грушевский М.С. Иллюстрированная история Украины.
М., Сварог и К. 2001 г. С. 529-531.

Дмитрий Вишневецкий – князь-кондотьер

В истории украинских земель 16 века трудно, наверное, найти фигуру более загадочную и вызывающую столько споров, чем князь Вишневецкий. До сих пор не утихают начавшиеся еще несколько столетий назад баталии историков, литературоведов и просто любителей: можно или нельзя считать князя основателем Запорожской Сечи, является ли он прототипом главного героя народной «Песни про Байду», какова вообще его роль в становлении днепровского казачества?

Несомненно, личность ставшая предметом такого пристального внимания была для своего века неординарной и выдающейся. Человек долгое время являвшийся для грозной Османской империи тем же чем Бен-Ладен для США или Басаев для РФ, не сходивший со страниц турецких «криминальных хроник», и объявленный врагом османов, военные приготовления против которого не уступали по масштабам аналогичным при войне с крупными европейскими державами, по праву вызывал восхищение. Современники его называли gran soldato, выдающимся казаком, человеком смелым и рассудительным, способным привлекать к себе воинов, позднейшие историки величали литовским кондотьером, писали что «в нем соединились черты варяга-дружинника с чертами литовского князя времен Ольгерда и Витовта».

За свою бурную жизнь Вишневецкому довелось побывать «степным королем» на днепровских порогах, воеводой московского царя, вождем объединения черкесских племен, претендентом на престол молдавского княжества. Сколотив небольшую личную армию из днепровских казаков, князь задался глобальной целю – борьбой с турками, и для ее реализации постоянно искал покровителей, союзников и плацдармы для наступления.

Родись Вишневецкий в Западной Европе он, при его характере и способностях, вероятно, мог бы стать конкистадором, первооткрывателем, покорителем новых земель – но в реалиях Великого княжества Литовского ему пришлось стать борцом против турецко-татарской агрессии. Таким он и остался в народной памяти, переместившись, впоследствии, на страницы учебников по истории и представ перед школьниками вооруженным луком усатым воином с характерным чубом (знак шляхтича-сармата, такие носили почти все мужчины в его семье). Оригинал указанного портрета, созданного вероятно в начале 18 века, раньше хранился в родовом замке Вишневецких, а теперь пребывает в Киевском историческом музее – по словам историка А. Стороженка, портрет, скорее всего чистая фантазия художника, так как мало оснований предполагать, что существовало прижизненное изображение князя.

Князь Дмитрий Вишневецкий родился, где то в середине 1510-х годов на Волыни в родовом замке Вишневце. Сегодня мы уже вряд ли сможем узнать, как выглядел Вишневецкий замок при жизни князя Дмитрия, в 1720 году представитель младшей линии рода Михаил Серваций Вишневецкий перестроил его в стиле позднего барокко, таким он и дошел до наших дней. Князья Вишневецкие выводили свой род от литовского князя Гедемина, но со временем полностью обрусели и мало чем выделялись на общем фоне волынской знати. Отцом нашего героя был Иван Михайлович Вишневецкий, известный активный участник борьбы с татарскими набегами, непосредственно принимавший участие во многих походах, битвах и стычках, в том числе и находясь под командованием знаменитого князя Константина Острожского, в конце жизни занимал должность черкасского старосты. Иван Михайлович первым браком был женат на Анастасии Олиазар, ставшей матерю Дмитрия, а после ее смерти на Магдалине Деспотовне (из знатного Балканского рода). Кроме нашего героя, Иван Михайлович имел еще четырех сыновей и дочку.

Про ранние годы жизни князя Дмитрия мало что известно, подозревается – вел жизнь обычного феодала средней руки: доходят отрывочные сведения про суд с Чарторыйским за какой то дом в Вильно, упоминается о жалобах на него крестьян, подданных королевы Боны, которым князь причинил ущерб – панство ВКЛ никогда не питало сантиментов к простонародью. Как старший сын Дмитрий получил значительные земельные владения и мог бы вполне вести спокойную жизнь зажиточного помещика, но это было не в стиле Вишневецких, главным полем его деятельности стали походы против крымцев и турок, в которых князь участвовал под командованием знаменитого барского старосты Бернара Претвича.

В 16 веке Osmanisсhes Reih достиг вершины своего могущества, его территория простиралась от Ирака до Алжира и от южной Аравии до причерноморских степей. И вся эта мощь была направлена на покорение земель неверных, не исповедовавших ислам. Европейским странам с огромным трудом удалось остановить нашествие турков под стенами Вены, но все равно угроза дальнейших нападений оставалась: в Италии ждали высадки османов со дня на день, Германия в панике ожидали вторжения. На Средиземном море турецкие пираты не давали покоя кораблям и побережьям христианских стран.

Султан Сулейман І Великолепный (не подозревавший, что в будущем ему уготована судьба стать героем мыльной оперы, которой будут развлекать потомков северных гяуров, так досаждавших ему при жизни, занявши место латиноамериканского «дона Педро» в телевизорах пенсионеров и домохозяек) написал на фасаде построенной им мечети «[Султан Сулейман], приблизившийся к [Всевышнему], Господину Величия и Всемогущества, Создателю Владычества и Верховной Власти, [султан Сулейман], который является Его рабом, облеченный могуществом Божественной Власти, халиф, блистающий Божественной Славой, который выполняет Повеление Невидимой Книги и исполняет ее Распоряжения во всех пространствах обитаемой части Света: завоевавший страны Востока и Запада с помощью Всемогущего Всевышнего и Его Победоносной Армии, Владетель Царств Земных, Тень Всевышнего над всеми народами, султан над султанами арабов и персов, распространитель султанских канунов, десятой части османских хаканов, султан сын султана, султан Сулейман хан… Да продлится его султанат до скончания веков!».

Никогда, со времен Арабского халифата, идея мировой исламской империи не была так близка к воплощению в жизнь.

В северном Причерноморье турками было построено ряд крепостей, служивших опорными пунктами для наступления на север и не позволявшими ни кому посягнуть на полное господство османов в регионе: Ислам – Кермен, Кази – Кермен, Тягина закрывали устье из Днепра, Аккерман контролировал Днестровский лиман, Азов, крайняя северная точка империи, закупоривала Дон. Подданные султана крымские татары постоянно совершали набеги на земли ВКЛ, королевства Польского и княжества Московского с целью захвата ясыря, их успехам способствовали постоянные войны между этими странами, когда обе стороны пытались привлечь крымского хана на свою сторону. В ответ на набеги литовское правительство могло только проводить, силами пограничных старост, контр нападения на людоловов.

Итак, начав «трудовую» деятельность со стремительных рейдов на татарские улусы и турецкие форпосты Дмитрий Вишневецкий не раз отмечался в «Реестрах кривд» которые султан с бюрократической регулярностью присылал великому князю литовскому после каждого похода, в них частенько упоминалось, что «лотра Дмитрашку» необходимо предать смерти за вред причиненный правоверным. Художества же своих крымских подданных султан, разумеется, считал чем-то вполне естественным.

В 1550 году Дмитрий Вишневецкий, «по наследству» от отца, получил должность черкасского старосты. Лучшего поста для реализации планов борьбы с татарами и турками трудно было придумать. Князь сразу берется за организацию местных казаков, поскольку гарнизона из государственных служебников и драбов (наемников), для активных действий явно не хватало. По сообщению королевского секретаря Станистлава Бояновского, Вишневецкий сколотил личную гвардию из более 400 казаков, в том числе привлек ветеранов, сражавшихся еще под знаменами знаменитого Остафия Дашковича, с ними он громит татарские чамбулы и вплотную подбирается непосредственно к владениям османов.

Однако отношения князя со своим сюзереном королем польским и великим князем литовским Сигизмундом ІІ Августом складывались довольно сложно, как писал впоследствии король о Вишневецком «Під сї часи таких слуг потрібно як найбільше, тільки: не з такими мислями». Дело в том, что король опасался слишком уж дразнить хана и тем более идти на конфронтацию с султаном, а князь был настроен именно на решительную борьбу. Дело закончилось грандиозным демаршем – в 1553 году князь «со всей своей ротой, то есть со всем казачеством и хлопством, которое держал около себя, съехал к туркам, выслав заранее казацкую роту, а выключая и сам со своими казаками потянулся в Турцию», как писал Бояновский причиной стало то, что князь не получил ответы на некоторые свои вопросы к королю. По поводу того, чем Вишневецкий занимался у турок, источники расходятся: одни утверждают, что он совершил вояж в Стамбул, где был принят лично султаном (на Подолье долго ходили легенды, о том как легендарная султанская жена Роксолана предлагала ему руку своей дочери взамен на переход в ислам), другие, что провел все время, сидя в гостях у паши толи Очакова толи Аккермана.

Тем не менее, уже в 1554 году Вишневецкий возвращается назад, удостаивается аудиенции у короля, благодаря протекции гетмана Николая Синявского, и получает очень нестандартную должность «стражника днепровских порогов». То есть его величество, опасаясь своевольного и непредсказуемого характера своего подданного, придумал направить его в нужное для государства направление – предложил Вишневецкому реализовать задуманный еще Остафием Дашковичем план возведения крепости в районе порогов на Днепре, из которой было бы удобно противодействовать татарским набегам. Сказано – сделано, Вишневецкий, собрав обратно свою «банду» отправился за пороги и на острове Малая Хортица начал строительство замка, параллельно возобновив набеги на турецкие территории. Опять пошли к королю жалобы с перечислением ограбленных купцов, а также количества коров, овец, коров и коней угнанных «людьми Дмитрашки» у правоверных.

Таким образом, князь оказался правителем фактически маленького «государства» находящегося в вассальной зависимости от великого литовского князя. Военные действия, правда, он мог вести только от своего имени – у короля с ханом и султаном был мир, как писала, французский историк Ш. Лемерсье-Келькиже с этого момента князь стал фактически «кондотьером»- предводителем “банды” оказывающей воюющей за деньги заказчика.

Хортицкий замок долгое время считали первой Запорожской Сечью (в учебнике истории по которому я учился, на полном серьезе писали датой основания Сечи 1555 год), но сейчас многие историки ставят это под сомнение.

Осваивая свои новые владения, Вишневецкий прекрасно осознавал, что имеющихся сил хватит только на мелкую партизанскую войну в степи, а подбить Сигизмунда Августа на большее врядли удастся – мир с крымским ханом был очень важен для короля из политических соображений. Поэтому, когда одним весенним днем 1556 года возле хортицкого замка появились струги с небольшим отрядом московитов под командованием дьяка Ржевского, высланного с целью разведать намерения хана относительно возможного похода на Русское царство (молодой царь Иван Васильевич, как раз, активно пытался решить «татарский вопрос» на своих границах), князь предложил им совершить совместный поход, для чего выдел три сотни казаков.

Набег прошел успешно, Ржевский впоследствии докладывал царю «ходили на крымские места, а с ними черкасы и казаки, и улусы воевали, и под Ыслам Кирменем и на Белогородцком поле и на Очаковском месте были, и посады пожгли… и у Ачакова острог взяли и турок и татар побили и языки поймали». И уже в сентябре Вишневецкий направил посланника в Москву с предложением взять князя на службу – в самом деле, сделка была выгодной: князь получал могущественного покровителя (к тому же царь приходился ему сводным троюродным братом) а Иван Васильевич важный опорный пункт на Днепре и отряд опытных бойцов «кондотьеров» под командованием знаменитого борца с татарами. Желая еще раз продемонстрировать будущему сюзерену, свои таланты Вишневецкий в октябре нападает на турецкую крепость Ислам – Кермен в низовьях Днепра, берет ее штурмом, как писал летописец «людей побил и пушки вывез к собе на Днепр во свой город», а царю описывая важность своего замка докладывал «докуды в том городе люди будут царьскым именем, и крымцом на войну ходить никуда нелзя».

Сказать, что крымскому хану Девлет – Герею проделки Вишневецкого не давали покоя – ничего не сказать. К тому же в ханской голове появились очень нехорошие ассоциации: так же и в истории с захватом Казани – сначала русский царь строил крепости на подступах к ханству, а после, опираясь на них, направлял войска и захватывал все. Поэтому в январе 1557 года крымская орда явилась под стены хортицкого замка и попыталась его захватить. Однако Вишневецкий со своими людьми держался крепко, выгодное географическое положение крепости хорошо помогало в обороне, в результате Гирею пришлось уйти восвояси, «царь Крымской Девлет-Киреи съ сыномъ и со всеми людьми Крымскими приходилъ подъ его городъ на Хордецкои островъ и приступалъ дватцать четыре дни, и Божиим милосердием и царя и государя великого князя именемъ и счастиемъ от царя отбился и побилъ у царя многихъ людей лутчих, и пошелъ царь отъ него съ великим соромом» докладывал князь в Москву. Сигизмунд Август, не желая, сорится с Крымом, от действий Вишневецкого вынужден был дистанцироваться, обвинив его в своевольных действиях, чем окончательно подтолкнул князя в сторону московского царя.

Хан, однако, был напористым и уже летом снова подступил к стенам твердыни князя с куда большими силами: «царь Крымской пошел на его город да Турского люди многи в судех да Волохи». На этот раз Вишневецкому пришлось отступить – силы были явно неравны, к тому же у сидельцев кончились припасы. С Хортицы Вишневецкий эвакуировался на Монастырский остров (сейчас находится в городской черте Днепропетровска) а после в Черкассы, откуда еще раз официально обратился к московскому царю с просьбой о покровительстве. Царь ответил согласием и зимой 1557 года Вишневецкий с оставшимися у него людьми прибыл в Москву, где был принят на службу и пожалован городом Белевом с уездом в кормление, став служилым князем при дворе Ивана Васильевича.

Способности и опыт Вишневецкого царь оценил по достоинству и уже в начале 1558 года со значительными силами, состоящими из стрельцов и служилых людей, отправил его в поход на Крым. Спустившись на стругах по Днепру, князь прошел огнем и мечом татарские улусы – хан вынужден был укрыться за Перекопом под защитой турецких пушек, ослабленное недавним мором крымское войско не рисковало вступать в бой. Пощипав околицы Ислам – Кермена и Тягины Вишневецкий вернулся на Монастырский остров, ставший опорной базой для дальнейших походов (мало кто из многочисленных отдыхающих пьющих пиво в парке и лежащих на пляжах острова догадываются о том, какие события происходили на этом маленьком кусочке суши).

Весной 1559 года московская армия начала новое наступление на Крымское ханство. Воевода Адашев, разместив обоз на Монастырском острове атаковал по морю непосредственно Крым: «приходили повоевали и поймали многие улусы, и многих людей побили и поймали, и которые татарове собрався на них, и тех многих ис пищалей побили». Далее случилось характерное событие, под Очаковом Адашев отпустил пленных турок а коменданту крепости заявил, что московский царь воюет исключительно с Девлет – Гереем «а с Турским государь наш в дружбе и воевати его не велел». Вступать в прямой конфликт с Османской империей Иван Васильевич тоже не собирался – запомним это.

Вишневецкий же в феврале с вверенной ему армией направился на Северский Донец, откуда, спустившись на стругах, атаковал турецкий оплот в Приазовье – крепость Азов, почти за 150 лет, до Петра І наметив одну из главных целей в дальнейшем русско-турецком противостоянии. Помимо важного стратегического значения как военной крепости Азов имел давнюю недобрую славу центра работорговли, откуда, по словам очевидца «полон посылают за моря во Царьгород и в Крым, и в Темрюк черкесом, и в Ногаи, и по иным городом продают», что вызывало в соседних странах особую ненависть к этому городу. Атака была отбита турками с большим трудом: пришлось задействовать не только гарнизон (куда входило 200 янычар) но и флот, существенную поддержку оказали ногайцы – не имея значительных сил и тяжелой осадной артиллерии проводить длительную осаду Вишневецкому, не имело смысла. Удар по Азову сразу негативно отразилась на продовольственном положении в Стамбуле, очень зависимом от поставок зерна из Северного Причерноморья. Таким образом, Вишневецкий своим рейдом обидно щелкнул по носу самого турецкого султана.

Отойдя от Азова, князь прошел на Таманский полуостров и попытался переправиться через Керченский пролив, но неудачно. Здесь же он начал налаживать контакты с местными племенами черкесов, последние по уровню развития походили чем-то на американских индейцев: жили родоплеменными союзами, в основном были язычниками и, что особо понравилось Вишневецкому, были готовы поднять восстание против турок. Так был заключен союз с племенем Жане представители которого даже попытались захватить зимой 1559-1560 Азов, что закончилось для них трагически – головы сына вождя племени Кансука и бывших при нем русских офицеров отправили в Стамбул.

Наметив точки для будующих ударов и заключив выгодный союз, Вишневецкий в сентябре вернулся в Москву «…с ним прислали Черкасы и Чюрука-мирзу Черкасского: все Черкасы бьют челом, чтобы их Государь пожаловал, дал бы им воеводу своего в Черкасы и велел бы их всех крестити». На будущий 1560 год у царя Ивана Васильевича (пока еще не «Грозного» а вполне вменяемого) были поистине наполеоновские планы. Предполагалось повести наступление на Девлет-Гирея крымского сразу с трех сторон: с днепровских островов силами дьяка Ржевского, с Кубани Вишневецким и его черкесскими союзниками, а самый главный удар должны были нанести ногайцы, у них к крымчакам были свои давние счеты.

В Никоновской летописи под февралем 1560 года значится запись «Отпустил государь Вишневецкого на государьство в Черкасы». То есть князь фактически назначался правителем коалиции черкесских племен, таким себе вождем, признающим над собой сюзеренитет московского царя. Привлечение черкесов на свою сторону, обращение в христианство и натравление их на турок было необходимо для утверждения гегемонии на Северном Кавказе. Черкесы, в свою очередь, были рады скинуть турецкое владычество и получить себе в правители такого опытного и авторитетного воина как Вишневецкий. Вместе с Дмитрием в поход были отправлены черкесские князья Василий Сибок и Иван Амашук. Последний примечателен тем, что, по мнению некоторых исследователей, приходился родным братом опальной жене турецкого султана Махидевран а стало быть, родным дядей казненному в 1553 году шахзаде Мустафе. Сын черкешенки был наиболее вероятным кандидатом на пост следующего султана, но заподозренный в мятеже – убит вместе со своим наследником, а его мать отправлена в ссылку. Понятно, что уже примерявший на себя роль близкого родственника нового султана Амашук, теперь испытывал личную ненависть к Сулейману и государству Османов, лучшего союзника в борьбе с турками трудно представить.

Но возобновленное наступление на Азов и Керч завершилось полным фиаско. Турки мобилизовали значительные силы и отбили все нападения. В турецких документах опубликованных Ш. Лемерсье-Келькиже говорится, что о военных планах Вишневецкого турки были предупреждены московскими гонцами!!!! Такое на первый взгляд удивительное и не логичное событие вполне объяснимо, если взглянуть на него в контексте политической ситуации сложившейся в Восточной Европе.

Не прекращая боевых действий на «южном фронте» русский царь ввязался в 1558 году в войну с Ливонским орденом, оказавшейся затяжной и приведшей к прямому столкновению с Ягеллонами и Швецией, что привело к невозможности продолжения активного наступления против Крымского ханства. К тому же главный союзник ногайский правитель Исмаил так и не выступил в поход, аргументируя это внутренними неурядицами. Как писал историк В.Пенской «Причины отказа Ивана от продолжения активных, наступательных операций на южном направлении представляются достаточно ясными. Подчинение Крыма воле Москвы (не говоря уже о его завоевании) оказалось намного более сложным предприятием, чем могло показаться на первых порах”.

Мы уже отмечали выше, что даже смена хана на троне, утверждение на нем промосковски настроенного «царя», как показывал опыт Казани и Астрахани, не гарантировали окончательного завершения противостояния Руси и Крыма, тем более что Казань и Астрахань были самостоятельными государствами, а за спиной у «крымского» стоял могущественный сюзерен — султан Оттоманской Порты. Чрезмерная активность Русского государства в Причерноморье могла вызвать его серьезное неудовольствие, и к каким последствия могло привести столкновение России и Турции, первоклассной военной державы середины XVI в., можно было только догадываться. Ясно было только одно — у России и так хватало врагов, чтобы обзаводиться еще одним, да еще и таким». Так что, осознав бесперспективность, на данном этапе, попыток выбить Гиреев из Крыма, русский царь решил обезопасить себя со стороны Османов и фактически «слив» Вишневецкого убедить их, что князь вел с ними личную войну на свой страх и риск, а Москва здесь вовсе не причем. В дальнейшем турецким послам объясняли, что в Черкессии Вишневецкий «учал жити в Черкасех не по наказу». «Капитану Дмитрашке», в результате, пришлось, осенью 1560 года, ни с чем вернутся в Москву, – московский Рюрикович оказался ни чем не лучше краковского Ягеллона, воспользовался услугами, а когда припекло – открестился.

Толи предательство царя не стало для князя секретом, то ли угнетала будущая перспектива воевать против своих соотечественников – весной 1561 года Вишневецкий был опять направлен в низовья Днепра с царским повелением «недружбу делати царю Крымскому и королю Литовскому», но прибыв со своим отрядом на Монастырский остров князь, заручившись поддержкой клана Вишневецких, обратился к Сигизмунду с просьбой о повторном принятии на службу. Княжеское прощение было получено – Вишневецкий и его люди могли спокойно вернутся в приделы княжества Литовского, князю вернули все его владения.

В 1562 году Вишневецкий приехал в Краков, здесь он был восторженно встречен населением, слухи о его подвигах успели дойти и до этих земель, и ласково принят королем. Когда князь заболел – Сигизмунд даже предоставил ему личного врача для лечения. Здесь же Вишневецкий познакомился с человеком, которому было суждено сыграть роковую роль в его судьбе. Альбрехт Лаский – знатный польский шляхтич, имевший значительные владения в Польше, покинув родной замок, воспитывался при дворе Габсбургов в Вене. Во время своих странствий по Европе оставил католичество и принял кальвинизм (одно из направлений в протестантских церквях), его дядя Ян Лаский был активным деятелем Реформации в Польше и духовным лидером местных кальвинистов.

Европа 16 века походила на кипучий котел – только что отгремели Итальянские войны, короли и императоры делили завоевания в Новом Свете, во всю бушевала Реформация: протестанты жгли католические храмы – католики, в отместку, жгли протестантов. Благодатное время для различных еретиков, наемников, алхимиков и авантюристов всех мастей. Яркого представителя последних Иоанна Гераклида, Лаский встретил в Трансильвании. Гераклид был выходцем с какого-то греческого острова, являлся образованным, харизматичным человеком, хорошим оратором, полиглотом: знал греческий, латынь, французский, итальянский, немецкий языки. Считал себя потомком византийского императора Ираклия, а род свой вел от героя греческих мифов Геракла. В своей полной приключений жизни объехал большую часть Европы (Франция, Германия, Швеция, Польша и другие страны) и завязал множество личных знакомств. Обладал грамотой, в которой король Карл V признавал его титул деспота и называл правящим воеводой. К тому же приходился Ласкому единоверцем – кальвинизм набирал популярность среди представителей знати в Восточной Европе. Исповедуя его можно было рассчитывать на поддержку таких видных поборников реформаторской церкви в ВКЛ как Радзивиллы.

Недолго думая Лаский задумал грандиозную аферу – посадить Гераклида на престол господаря Молдовы, тот в благодарность обещал возместить товарищу все расходы, выплатить крупное вознаграждение и передать в управление крепость Хотин. Расписав перспективы мероприятия, Альбрехт занял у польского панства значительную суму денег, на которые навербовал наемников из немцев, французов и венгров, с их помощью согнал осенью 1561 года с молдавского престола законного правителя Александра Лэпушняну и сделал господарем Гераклида (в историю Молдовы он вошел под именем Деспот Водэ). Но тут Лаского постигла крупная неудача – новоиспеченный господарь, грубо говоря, просто кинул своего благодетеля на бабки: заплатил лишь мизерную часть из обещанной сумы, а Хотинскую крепость оставил за собой. Перед Ласким вырисовалась невеселая перспектива – на ближайшем Пиоторковском сейме объяснять шляхте, куда он дел деньги (без малого 100 тыс. дукатов) и, самое интересное, когда он их вернет. Поэтому встреча с Вишневецким была просто подарком судьбы, у князя имелись верные люди с боевым опытом и авторитет в шляхетской среде, Лаский решил предложить ему побороться за молдавский престол. Вишневецкий, хотя еще не выздоровел до конца, принял предложение – наконец-то у него появилась возможность самому стать правителем и не завесить больше от воли вероломных королей и царей. Сбор всех желающих, а участвовать в мероприятии согласилось немало шляхтичей и казаков, состоялся в Каменце, откуда в 1563 году Вишневецкий, не дождавшись Лаского, отправился в свой последний поход.

Гераклид, тем временем, обживался на молдавском престоле. Поскольку Молдова находилась в вассальной зависимости от Турции, и господаря должен был утвердить султан, Иоанн направил ему богатые дары и обязался уплачивать дополнительную дань, султан, разумеется был очень доволен таким доходным подданным, чего не скажешь о молдавских крестьянах на которых легло тяжелое бремя. Придя к власти, Гераклид начал насаждать чужеземные традиции, что встретило протест во всех слоях населения, особенно непримирима к господарю кальвинисту была православная церковь. Современный историк назвал правления Деспота Водэ одной из самых унизительных страниц в молдавской истории, не удивительно, что вскоре единственной опорой для господаря остались наемники, а молдаване, от крестьян до армии, подняли восстание.

Востание возглавил боярин Стефан Томша осадивший Гераклида в Сучаве. К приближающейся армии Вишневецкого Томша послал гонцов с коварным изъявлением покорности и предложением прибыть в стан восставших, будто бы готовых объявить Вишневецкого новым господарем. Вишневецкий поверил послам и с отрядом в 500 человек, налегке, отправился к Сучаве, но по пути сторонники Томши превосходящими силами разбили отряд, а Вишневецкого, по болезни ехавшего лежа на возе, с его помощником Пясецким захватили в плен. Бывшим при Вишневецком полякам Томша лично отрезал уши и носы и в таком виде отправил восвояси.

Захватив Вишневецкого, Томша вынудил сдаться Гераклида, которого лично забил насмерть булавой, после чего объявил себя молдавским господарем.

Султану, что бы задобрить, был послан ценный подарок – давний враг «Дмитрашка» и его спутники. Престарелый Сулейман решил устроить показательную казнь пленников – на берегу Галаты (стамбульского района) Вишневецкий с Пясецким были подвергнуты казни путем подвешивания за ребро на крюк. Галата была выбрана в качестве места казни не случайно, по словам историка Робера Мантрана этот район издавна считался «городом франков» в котором жили приезжие из западной Европы и местные греки. Султан хотел так продемонстрировать западному миру, к чему приводят войны с Османской империей.

Как свидетельствуют источники, князь долго не умирал, продолжая висеть, и при этом допускал нецензурные высказывания ксенофобского характера в адрес лично султана и турок в целом. В конце концов, Сулейман, не выдержав, приказал застрелить Вишневецкого из лука.

Так погиб выдающийся полководец и борец с турецко-татарской агрессией. В народной памяти он остался под прозвищем «Байда» которым его величали в знаменитой балладе. Его деятельность не была напрасной, во многом его идеи были воплощены запорожскими казаками по прошествии 50 лет впервые окурившие мушкетным дымом Стамбульские пригороды.

Коварный Томша вскоре понес заслуженную кару – вынужденный бежать преследуемый врагами, он был казнен по приказу Сигизмунда Августа на рыночной площади во Львове.

---

https://bratgoranflo.livejournal.com/