Дорога к войне: США изо всех сил пытались убедить союзников и Зеленского в риске вторжения

By Shane Harris, Karen DeYoung, Isabelle Khurshudyan, Ashley Parker. Wahington post

Текст в Wahington post написан на основе бесед со многими названными тут лицами. И многими неназванными.

I.

Солнечным октябрьским утром высшие разведывательные, военные и дипломатические руководители страны направились в Овальный кабинет для срочной встречи с президентом Байденом. Они прибыли со строго засекреченным разведывательным анализом, составленным из недавно полученных спутниковых изображений, перехваченных сообщений и агентурных источников, который представлял собой военные планы президента России Владимира Путина по полномасштабному вторжению в Украину.

В течение нескольких месяцев представители администрации Байдена с опаской наблюдали, как Путин собирает десятки тысяч солдат и выстраивает танки и ракеты вдоль границ Украины. По мере того, как лето подходило к концу, Джейк Салливан, советник по национальной безопасности, сосредоточился на увеличивающемся объеме разведданных, связанных с Россией и Украиной. Он организовал встречу в Овальном кабинете после того, как его собственные мысли перешли от неуверенности в намерениях России к обеспокоенности тем, что он слишком скептически относится к перспективам военных действий, и, наконец, к тревоге.

Встреча была одной из нескольких встреч официальных лиц по Украине той осенью, иногда собираясь небольшими группами, но отличалась детальной представленной разведывательной картиной. Байден и вице-президент Харрис заняли свои места в креслах перед камином, а госсекретарь Энтони Блинкен, министр обороны Ллойд Остин и генерал Марк А. Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, на диванах вокруг журнального столика присоединились к директорам национальной разведки и ЦРУ.

Получив от Салливана задание составить всесторонний обзор намерений России, они сказали Байдену, что разведданные об оперативных планах Путина в дополнение к текущим развертываниям вдоль границы с Украиной показали, что теперь все готово для массированного нападения.

По словам официальных лиц США, разведывательное сообщество США проникло во многие точки политического руководства России, шпионского аппарата и вооруженных сил, от высших эшелонов до линии фронта.

Военные планы Путина оказались гораздо более радикальными, чем аннексия Крыма Москвой в 2014 году и разжигание сепаратистского движения на востоке Украины, и предусматривали захват большей части страны.

Используя карты, установленные на планшетах перед Resolute Desk, Милли показал позиции российских войск и территорию Украины, которую они намеревались захватить. Это был поразительно дерзкий план, который мог создать прямую угрозу восточному флангу НАТО или даже разрушить архитектуру безопасности Европы после Второй мировой войны.

Внимательно слушая доклад, Байден, который вступая в должность, обещал уберечь страну от новых войн, решил, что Путина нужно либо сдерживать, либо противостоять ему, и что Соединенные Штаты не должны действовать в одиночку. Тем не менее, НАТО было далеко не единодушно в отношении того, как вести себя с Москвой, а доверие к США было слабым. После катастрофической оккупации Ирака, хаоса, последовавшего за выводом войск США из Афганистана, и четырех лет попыток президента Дональда Трампа подорвать альянс, было далеко не фактом, что Байден сможет эффективно возглавить ответ Запада на экспансионистскую Россию.

Украина была проблемной бывшей советской республикой со своей историей коррупции, а ответ США и их союзников на более раннюю российскую агрессию был неопределенным и недостаточно совместным. Когда начнется вторжение, украинцам для самозащиты потребуется значительное новое вооружение. Недостаточное количество оружия могло бы дать победу России. Но слишком большое количество оружия может спровоцировать прямой конфликт НАТО с ядерной Россией.

Этот рассказ, в подробностях ранее не сообщавшихся, проливает новый свет на нелегкий подъем к восстановлению доверия к США, на попытку сбалансировать секретность разведданных с необходимостью убедить других в их правдивости, а также на проблему определения того, как самый могущественный в мире военный альянс будет помогать далеко не совершенной демократии на границе с Россией отразить нападение без единого выстрела со стороны НАТО.

Кремль не ответил на неоднократные запросы о мотивах и причинах своей концентрации войск на границах с Украиной.

В то октябрьское утро, когда Милли излагал расстановку сил, он и другие резюмировали намерения Путина. «По нашим оценкам, они планируют провести крупную стратегическую атаку на Украину одновременно с нескольких направлений», — сказал Милли президенту. «Это их версия «шока и трепета»».

По данным разведки, русские войдут с севера, по обе стороны от Киева. Одни силы должны были двигаться к востоку от столицы через украинский город Чернигов, а другие должны были обойти Киев с запада, продвигаясь на юг из Беларуси через естественную брешь между «зоной отчуждения» на заброшенной Чернобыльской АЭС и окружающими болотами. Атака должна была произойти зимой, чтобы твердая земля сделала местность легко проходимой для танков. Замкнув столицу в клещи, русские войска планировали за три-четыре дня овладеть Киевом. Спецназ, их спецподразделения, найдут и сместят президента Владимира Зеленского, (или убив его, если потребуется), и установят дружественное Кремлю марионеточное правительство.

Отдельно российские войска должны были прийти с востока и пройти через центральную Украину к Днепру, а войска из Крыма заняли юго-восточное побережье. В российских планах предполагалось, что эти действия могут занять несколько недель.

Сделав паузу для перегруппировки и перевооружения, они затем двинулись на запад, к линии север-юг, протянувшейся от Молдовы до западной Белоруссии, оставив на западе остатки украинского государства — территорию, которая, по расчетам Путина, была населена неисправимыми неонацистскими русофобами.

Соединенные Штаты получили «чрезвычайные подробности» о секретных планах Кремля относительно войны, которую они продолжали отрицать, как позже объяснила директор национальной разведки Аврил Хейнс. Они включали не только размещение войск, вооружений и оперативную стратегию, но и такие тонкости, как «необычное и резкое увеличение Путиным финансирования военных операций в чрезвычайных ситуациях и наращивание резервных сил, даже когда другие насущные потребности, такие как реагирование на пандемию». Но для решения таких масштабных задач у России недостаточно ресурсов», — сказала она. Все же это не было простым упражнением по запугиванию, в отличие от крупномасштабного российского развертывания в апреле, когда силы Путина угрожали границам Украины, но так и не напали.

«Это не было похоже на то, на что могла бы пойти разумная страна», — сказал позже один из участников встречи о запланированной оккупации большей части страны площадью 232 000 квадратных миль и населением почти 45 миллионов человек. Некоторые части Украины были настроены глубоко антироссийски, что создавало угрозу мятежа, даже если Путин свергнет правительство в Киеве. И все же разведка показывала, что все больше и больше войск прибывало и располагалось на границах для полноценной военной кампании. Боеприпасы, продовольствие и жизненно важные припасы складировались в русских лагерях.

Байден у своих советников срашивал: Неужели они думают, что на этот раз Путин, скорее всего, нанесет удар?

Да, подтвердили они. Это реально. Хотя в течение следующих нескольких месяцев администрация публично заявляла, что не верит в то, что Путин принял окончательное решение, единственное, что его команда не могла сказать президенту в тот осенний день, так это то, когда именно российский президент нажмет на курок.

Директор ЦРУ Уильям Дж. Бернс, который служил послом США в Москве и имел самые прямые контакты с Путиным из всех в администрации Байдена, назвал российского лидера зацикленным на Украине. Контроль над страной был синонимом путинской концепции российской идентичности и его власти. Точность военного планирования в сочетании с убежденностью Путина в том, что Украина должна быть вновь поглощена Россией, не оставляли Бернсу никаких сомнений в том, что Путин готов к вторжению.

«Я полагал, что Путин был вполне готов у войне», — сказал Бернс несколько месяцев спустя, вспоминая тот брифинг.

II

Разведка выделила собственные слова Путина. Тремя месяцами ранее, в июле, Путин опубликовал эссе объемом 7000 слов «Об историческом единстве русских и украинцев», пропитанное недовольством властей Украины и сомнительными утверждениями. Он утверждал, что русские и украинцы были «одним народом» — идея, коренящаяся в утверждениях Путина о «кровных узах», — и Москва была «ограблена» отчуждением собственной территорией коварным Западом.

«Я уверен, что настоящий суверенитет Украины возможен только в партнерстве с Россией», — написал Путин.

Всего за несколько недель до публикации эссе Байден и Путин провели 16 июня (2021) встречу на высшем уровне, которую оба назвали «конструктивной». На тот момент Украина вызывала озабоченность, но, по мнению представителей Белого дома, с ней можно было справиться. Когда делегация Белого дома покидала встречу, состоявшуюся в Женеве, как позже вспоминал высокопоставленный помощник Байдена, «мы сели в самолет и вернулись домой, не думая, что мир находится на пороге большой войны в Европе».

Но последующая публикация Путина «очень сильно привлекла наше внимание», как позже сказал Салливан. «Мы начали смотреть, что же он думает, чем завершит свои литературные упражнения? Насколько сильно он будет продавливать свою идею?» В качестве меры предосторожности 27 августа (2021) Байден санкционировал изъятие вооружений на сумму 60 миллионов долларов в основном оборонительного назначения из запасов США и их отправку в Украину.

К концу лета, когда они собрали воедино разведданные с границы и из Москвы, аналитики, посвятившие свою карьеру изучению Путина, все больше убеждались, что российский лидер — сам бывший офицер разведки — увидел, что окно возможностей закрывается. Украинцы уже дважды поднимались во время Оранжевой революции 2004–2005 годов и протестов на Майдане 2013–2014 годов, предшествовавших аннексии Крыма Россией, на свою борьбу с требованием демократического будущего, свободного от коррупции и вмешательства Москвы.

Хотя Украина и не была членом НАТО или Европейского Союза, теперь она неуклонно продвигалась на западную политическую, экономическую и культурную орбиту. Этот дрейф подпитывал более широкое недовольство Путина потерей Россией империи.

В своей мрачной оценке аналитики пришли к выводу, что Путин, которому вот-вот исполнится 69 лет, понимал, что у него мало времени, чтобы закрепить свое наследие в качестве одного из великих лидеров России — того, кто восстановил господство России на евразийском континенте.

Аналитики говорят, что Путин рассчитал, что любой ответ Запада на попытку вернуть Украину силой вызовет большое возмущение, но оно в фактическом наказании будет ограниченным. По их словам, российский лидер считает, что администрация Байдена унижена уходом США из Афганистана и хочет избежать новых войн. Соединенные Штаты и Европа все еще боролись с пандемией коронавируса. Канцлер Германии Ангела Меркель, де-факто европейский лидер, покидала свой пост и передавала власть непроверенному преемнику. Президенту Франции Эммануэлю Макрону предстояло переизбрание против возродившегося правого крыла, а Британия переживала экономический спад после Brexit. Большая часть континента зависела от российской нефти и природного газа, которые, по мнению Путина, он мог бы использовать как клин, чтобы расколоть западный альянс. Он накопил сотни миллиардов долларов наличных резервов и был уверен, что российская экономика сможет выдержать неизбежные санкции, как это было в прошлом.

По словам Салливана, Байден, получивший на октябрьском брифинге новые разведывательные данные и анализ, «по сути, отреагировал двумя способами». Во-первых, чтобы попытаться сдержать Путина, им «нужно было послать кого-нибудь в Москву, чтобы он поговорил с русскими на высшем уровне и сказал им: «Если вы сделаете это, то будут такие-то последствия»».

Во-вторых, им нужно было проинформировать союзников об данных американской разведки и привлечь их к тому, что, по мнению администрации, должно было стать единой и жесткой позицией угроз санкций против России, усиления и расширения обороны НАТО и помощи Украине.

Бернса отправили в Москву, а Хейнс — в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе.

Спустя несколько месяцев Милли все еще носил в своем портфеле карточки с заметками, отражающими интересы и стратегические цели США, обсуждавшиеся на октябрьском брифинге. Он мог процитировать их наизусть.

Проблема: «Как вы поддерживаете и обеспечиваете соблюдение порядка, основанного на правилах международного» против страны с исключительным ядерным потенциалом, «не ввязываясь в Третью мировую войну?»

№ 1: «Не допускать конфликта между вооруженными силами США и НАТО с Россией».
№ 2: «Сдержать войну в географических границах Украины».
№ 3: «Укреплять и поддерживать единство НАТО».
№ 4: «Усилить Украину и дать ей средства для борьбы».

Советники Байдена были уверены, что Украина будет сопротивляться. Соединенные Штаты, Великобритания и другие члены НАТО потратили годы на подготовку и оснащение украинских вооруженных сил, которые стали более профессиональными и лучше организованными, чем до нападения России на Крым и восточный регион Донбасса семь лет назад. Но обучение было сосредоточено не столько на том, как организовать внутреннее сопротивление после российской оккупации, сколько на том, как, в первую очеред, предотвратить ее. Оружие, которое поставили Украине, было в основном «малокалиберным» и оборонительным, чтобы его не восприняли как провокацию Запада.

Администрация также серьезно беспокоилась о молодом президенте Украины, бывшем телевизионном комике, который пришел к власти на огромной волне народной поддержки и стремления к фундаментальным переменам, но уже подутратил общественный авторитет – отчасти из-за того, что не выполнил свое обещания о мире с Россией. 44-летний Зеленский, похоже, не мог сравниться с безжалостным Путиным.

Математика была не в пользу Украины. У России было больше войск, больше танков, больше артиллерии, больше истребителей и управляемых ракет, и она продемонстрировала в предыдущих конфликтах свою готовность сломить своих более слабых противников, не обращая внимания на потери среди гражданского населения.

Киев может не пасть так быстро, как ожидали русские, заключили американцы, но он все равно падет.

III

2 ноября (2021) Бернса сопроводили в кремлевский кабинет Юрия Ушакова, советника Путина по внешней политике и бывшего посла в США. Начальник Ушакова был на другом конце телефонной линии и разговаривал с Бернсом из курортного города Сочи, куда он уединился во время очередной волны коронавирусной инфекции в Москве.

Российский лидер повторил свои обычные жалобы на расширение НАТО, угрозу безопасности России и нелегитимное руководство в Украине. «Он очень пренебрежительно относился к президенту Зеленскому как к политическому лидеру, — вспоминал Бернс.

Научившись выслушивать путинские тирады за годы, проведенные в Москве, Бернс сделал свое собственное убедительное сообщение: Соединенные Штаты знают, что вы замышляете, и если вы вторгнетесь в Украину, вы заплатите за это огромную цену. Он сказал, что передает письмо от Байдена, подтверждающее карательные последствия любого нападения России на Украину. Путин не отрицал разведданных, указывающих на вторжение России в Украину. Он «был невозмутим», сказал Бернс.

Директор ЦРУ также встретился с другим советником Путина, Николаем Патрушевым, бывшим офицером КГБ, из родного города Путина Санкт-Петербурга, который руководил Советом безопасности России.

Патрушев думал, что Бернс прилетел в Москву, чтобы обсудить следующую встречу Путина и Байдена, и, похоже, был удивлен, что глава ЦРУ приехал с предупреждением о карах, в случае войны с Украиной.

Он почти точно повторил недовольство Путина историей с расширением НАТО в своих дискуссиях с Бернсом. Казалось, что для серьезного взаимодействия не осталось места, и директору ЦРУ пришлось задаться вопросом, не образовали ли Путин и его узкий круг помощников собственную эхо-камеру (где они слышат только себя). Путин не принял необратимого решения начать войну, но его взгляды на Украину ужесточились, его склонность к риску возросла, и российский лидер считал, что удобный момент скоро придет.

«Уровень моей озабоченности повысился, а не снизился», — сообщил глава разведки Байдену.

IV

Пока Бернс разговаривал с Путиным, Блинкен сидел с Зеленским в Глазго, Шотландия, в кулуарах международного саммита по изменению климата. Он изложил разведывательную картину и описал российскую бурю, которая надвигалась на Украину. «Мы были только вдвоем, в двух футах друг от друга», — вспоминал Блинкен. Это был «трудный разговор».

Блинкен уже встречался с украинским президентом и думал, что знает его достаточно хорошо, чтобы говорить откровенно, хотя казалось сюрреалистичным «говорить кому-то, что вы знаете, что его страна подвергнется вторжению».

Он нашел Зеленского «серьезным, думающим, стойким», сочетающим в себе и веру, и неверие. Он сказал, что проинформирует свои команды. Блинкен знал, что украинцы «видели ряд уловок России в прошлом», и Зеленский явно беспокоился об экономическом коллапсе, если в его стране начнется паника.

Презентация Блинкена и скептицизм Зеленского задали шаблон, который будет повторяться как в частном порядке, так и публично в течение следующих нескольких месяцев. Украинцы не могли позволить себе полностью отказаться от американской разведки. Но с их точки зрения, информация была спекулятивной, умозрительной. Зеленский слышал предупреждения США, вспоминал он позже, но сказал, что американцы не предлагали Украине того оружия, которое необходимо для самообороны.

«Можно миллион раз сказать: «Слушай, готовится вторжение». Ладно, может быть вторжение — самолеты дашь?» — сказал Зеленский. «Вы дадите нам противовоздушную оборону? «Ну, вы не член НАТО». О, хорошо, тогда о чем мы говорим?»

По словам Дмитрия Кулебы, министра иностранных дел Зеленского, американцы предоставили мало конкретных разведывательных данных в поддержку своих предупреждений «о последних четырех или пяти днях до начала вторжения».

Менее чем через две недели после встречи в Глазго, когда Кулеба и Андрей Ермак, глава администрации Зеленского, посетили Госдепартамент в Вашингтоне, высокопоставленный американский чиновник встретил их с чашкой кофе и улыбкой. «Ребята, копайте окопы!» — начал чиновник. «Когда мы улыбнулись в ответ, — вспоминал Кулеба, — чиновник сказал: «Я серьезно. Начинайте копать траншеи. … На вас нападут. Крупномасштабная атака, и к ней нужно подготовиться». Мы попросили подробности; их не было».

Если американцы были разочарованы скептическим отношением Украины к планам России, украинцы были не менее смущены все более публичными предупреждениями США о грядущем вторжении.

«Нам нужно было найти баланс между реалистичной оценкой рисков и подготовкой страны к худшему… и сохранением экономического и финансового положения страны», — сказал Кулеба. «Каждый комментарий из США о неизбежности войны немедленно отражался на курсе [украинской] валюты».

Ряд официальных лиц США оспаривают украинские воспоминания, заявляя, что они предоставляли киевскому правительству конкретную разведывательную информацию на раннем этапе и в ходе подготовки к вторжению.

Тем не менее, когда дело дошло до Украины, разведка США вряд ли была открытой книгой. Официальное руководство запрещало разведывательным службам делиться тактической информацией, которую Украина может использовать для проведения наступательных атак на позиции российских войск в Крыму или против прокремлевских сепаратистов на востоке.

Собственный разведывательный аппарат Украины также был пронизан российскими «кротами», а официальные лица США с подозрением относились к тому, что секретная информация попадет в руки Москвы. После начала войны администрация Байдена изменила свою политику и поделилась информацией о передвижениях российских войск по Украине на том основании, что теперь страна защищается от вторжения.

На побочной встрече во время конференции «Большой двадцатки» в Риме в конце октября Байден поделился некоторыми новыми разведданными и выводами с ближайшими союзниками Америки — лидерами Великобритании, Франции и Германии.

В середине ноября Хейнс использовала ранее запланированную поездку в Брюссель, чтобы проинформировать более широкий круг союзников: Североатлантический совет НАТО, главный директивный орган альянса, состоящего из 30 членов. Выступая перед большой аудиторией, она ограничила свои замечания тем, что, по ее мнению, имеются доказательства разведывательного сообщества, но не предложила политических рекомендаций.

«Ряд членов подняли вопросы и скептически отнеслись к мысли, что президент Путин серьезно готовится к возможности крупномасштабного вторжения», — вспоминает Хейнс.

Французские и немецкие официальные лица не могли понять, почему Путин пытается вторгнуться и оккупировать большую страну, где, как считается, на границе сосредоточено от 80 000 до 90 000 военнослужащих. На спутниковых снимках также видно, как войска перемещаются вдоль границы. Другие утверждали, что русские проводили учения, на чем настаивал сам Кремль, или играли в шантаж, чтобы скрыть цель, связанную с вторжением.

Большинство выразили сомнение и отметили, что Зеленский, похоже, думал, что Россия никогда не нападет с теми амбициями и силой, которые прогнозировали американцы. Разве Украина не лучше всех понимала намерения России?

Только британцы и страны Балтии были полностью в теме. В какой-то момент чиновник из Лондона встал и жестом указал на Хейнс. «Она права», — сказал чиновник.

Но Париж и Берлин помнили решительные заявления США о разведывательной информации об Ираке. Тень этого глубоко ошибочного анализа нависла над всеми обсуждениями. Некоторые также считали, что всего несколько месяцев назад Вашингтон сильно переоценил устойчивость правительства Афганистана в момент вывода американских войск. Правительство рухнуло, как только талибы вошли в Кабул.

«Американская разведка не считается надежным источником», — сказал Франсуа Эйсбур, эксперт по безопасности и давний советник французских чиновников. «Она считалась склонным к политическим манипуляциям».

Европейцы стояли на своей позиции, которая мало менялась в течение нескольких месяцев.

«Я думаю, что в основном было три точки зрения», — сказал высокопоставленный чиновник администрации. Для многих в Западной Европе то, что делали русские, было «полностью принудительной дипломатией. Путин просто собирался посмотреть, что он может получить. Он не собирается вторгаться… это безумие».

Многие из новых членов НАТО в Восточной и Юго-Восточной Европе думали, что Путин «может что-то сделать, но это будет ограничено по масштабам», сказал чиновник, «… еще один укус [украинского] яблока», подобно тому, что произошло в 2014 году.

Но Великобритания и страны Балтии, которые всегда нервничали по поводу намерений России, считали, что грядет полномасштабное вторжение.

Когда скептически настроенные государства-члены запросили дополнительные разведывательные данные, американцы предоставили их, но воздержались от раскрытия всей информации.

Исторически сложилось так, что Соединенные Штаты редко раскрывали свои самые важные разведданные такой разнообразной организации, как НАТО, в первую очередь из-за опасений утечки секретов. Хотя американцы и их британские партнеры действительно поделились значительным объемом информации, они утаили необработанные перехваты или природу агентурных источников, которые были важны для определения планов Путина. Это особенно разозлило французских и немецких чиновников, которые давно подозревали, что Вашингтон и Лондон иногда скрывают основу своей разведывательной информации, чтобы она выглядела более достоверной, чем она была на самом деле.

По словам Хейнс, некоторые из стран альянса представили свои собственные выводы. Соединенные Штаты также создали новые механизмы для обмена информацией в режиме реального времени со своими зарубежными партнерами в Брюсселе. Остин, Блинкен и Милли разговаривали по телефону со своими коллегами, делились мнениями, слушали, уговаривали.

Со временем, как вспоминал один высокопоставленный европейский чиновник в НАТО, «разведданные передавались неоднократно, последовательно, ясно, достоверно, с большим количеством деталей, с очень хорошим сценарием и подтверждающими доказательствами. Я не помню ни одного ключевого момента, когда «загорелась лампочка» в многомесячных усилиях по убеждению союзников, сказал чиновник.

VI

Макрон и Меркель много лет имели дело с Путиным, и им было трудно поверить, что он был настолько иррационален, чтобы развязать катастрофическую войну. Через несколько недель после встречи Байдена с Путиным в Женеве они пытались организовать саммит ЕС-Россия, но этот саммит был отвергнут скептически настроенными членами блока, которые увидели в этом опасную уступку агрессивной позиции России.

Спустя несколько месяцев, несмотря на новые данные американской разведки, французы и немцы настаивали на том, что есть шанс для дипломатии. Американцы и британцы мало надеялись, что любые дипломатические усилия окупятся, но были готовы держать дверь открытой — если европейцы что-то дадут взамен.

«Большая часть нашего внимания, — вспоминал Салливан, — заключалась в том, чтобы сказать им: «Послушайте, мы выберем дипломатический путь и будем относиться к нему серьезно, но… санкции серьезней».

Каждая сторона была убеждена, что она была права, но была готова действовать так, как будто это могло быть и ошибочным.

В течение следующих нескольких месяцев американцы стремились показать западноевропейцам и другим странам, что они по-прежнему готовы искать мирное решение, хотя в глубине души они были убеждены, что любые заявления России вести переговоры — это фарс. «Это в основном сработало», — сказал Салливан о стратегии управления.

7 декабря Путин и Байден поговорили по видеосвязи. Путин заявил, что расширение западного альянса на восток было основным фактором, повлиявшим на его решение отправить войска к границе с Украиной. Он утверждал, что Россия просто защищает свои интересы и территориальную целостность.

Байден ответил, что Украина вряд ли в ближайшее время вступит в НАТО, и что Соединенные Штаты и Россия могут прийти к соглашению по другим опасениям России по поводу размещения американских систем вооружений в Европе. Теоретически имелось место для компромисса.

Некоторое время, пока Блинкен возглавлял дипломатические усилия США, неоднократно посещая столицы стран НАТО и штаб-квартиры альянса в Брюсселе, украинцы продолжали свои контакты с европейскими правительствами, которые все еще казались гораздо менее убежденными в намерениях Путина, чем американцы.

Кулеба и другие члены правительства считали, что война будет, как позже сказал министр иностранных дел Украины. Но накануне вторжения (говорит Кулеба) «я не мог поверить, что нам предстоит война такого масштаба. Единственной страной в мире, которая настойчиво говорила нам «с такой уверенностью», что будут ракетные удары, были Соединенные Штаты Америки. … Все остальные страны не разделяли этот анализ и [вместо этого] говорили: да, война возможна, но это будет скорее локальный конфликт на востоке Украины».

«Поставьте себя на наше место, — сказал Кулеба. «С одной стороны, США говорят вам что-то совершенно невообразимое, а все остальные подмигивают и говорят, что это не то, что, по нашему мнению, произойдет».

Фактически, британские и некоторые прибалтийские официальные лица считали вероятным полное вторжение. Но Кулеба был далеко не одинок в своем скептицизме. По словам помощников Зеленского и других официальных лиц, которые его проинформировали, президент разделял эту позицию.

«Мы серьезно относились ко всей информации, которую нам давали наши западные партнеры», — вспоминал Ермак, глава администрации Зеленского. «Но давайте будем честными: представьте, если бы вся эта паника, которую подталкивало так много людей, имела место. Создание паники – метод русских. … Представьте, если бы эта паника началась за три-четыре месяца до этого. Что было бы с экономикой? Смогли бы мы продержаться пять с лишним месяцев, как сейчас?»

VII

В начале января заместитель госсекретаря Венди Шерман возглавила дипломатическую делегацию в Женеве и встретилась со своим российским коллегой Сергеем Рябковым, которого она хорошо знала. Он повторил позицию Москвы по Украине, официально изложенную в середине декабря в двух предложенных договорах, — что НАТО должна прекратить свои планы расширения и прекратить любую деятельность в странах, присоединившихся к альянсу после 1997 года, включая Польшу, Румынию, Болгарию и страны Балтии. .

Отвергнув предложение закрыть двери НАТО и понизить статус существующих членов, администрация вместо этого предложила переговоры и меры по укреплению доверия в ряде областей безопасности, включая размещение войск и размещение вооружений на восточном фланге НАТО вдоль границы с Россия. Предложение было обусловлено деэскалацией военной угрозы Украине. Рябков сказал Шерману, что Россия разочарована американской позицией.

Белый дом рассматривал встречу Шермана с Рябковым как «шанс проверить, серьезно ли русские относятся к существу беспокойства… и есть ли путь для какой-либо дипломатии», — сказала Эмили Хорн, тогдашний пресс-секретарь Белого дома. «Думаю, довольно быстро стало ясно, что [русские] занимались имитацией дипломатии, а не дипломатией на самом деле. Они даже не очень скрывали это».

«Все западные союзники хотели показать, что есть альтернативный путь, предполагающий диалог и уважение к России как к великой державе», — сказал высокопоставленный чиновник британского правительства, участвовавший в переговорах. «Что становилось все более очевидным, так это то, что Россию это не интересовало».

По мере того, как Соединенные Штаты шли по дипломатическому пути, они также размещали силы для защиты НАТО, все они были видны Москве и европейцам и демонстрировали американскую готовность вкладывать свои силы в игру. В то время как Байден неоднократно заявлял, что американских войск в Украине не будет, Пентагон увеличил предварительно размещенные запасы оружия в Польше и перебросил туда вертолетный батальон из Греции. В Прибалтику были переброшены десантники из 173-й воздушно-десантной дивизии. Дополнительные войска были отправлены из Италии в восточную Румынию, а другие – в Венгрию и Болгарию.

В течение следующих нескольких месяцев военное присутствие США в Европе увеличилось с 74 000 до 100 000 военнослужащих. Четыре воздушно-десантные истребительные эскадрильи увеличились до 12, а количество надводных боевых кораблей в регионе увеличилось с пяти до 26. Боевые воздушные патрули и разведка круглосуточно выполняли задания над восточным флангом альянса с обзором в глубине Украины.

«Мы говорили: «Послушайте, мы серьезно относимся к дипломатии, но мы обеспокоены тем, что вы на самом деле перемещаете людей и материалы», — вспоминал Салливан.

С разрешения Агентства национальной безопасности Соединенные Штаты установили прямую линию связи между украинскими военными и европейским командованием США. Высокозащищенная система позволяла американцам поддерживать прямой контакт со своими украинскими коллегами по мере развития событий.

Администрация также отправляла оружие в Украину. В декабре Байден санкционировал изъятие оружия из запасов США на дополнительные 200 миллионов долларов — даже несмотря на то, что киевское правительство, многие в Конгрессе и некоторые в самой администрации утверждали, что, если Соединенные Штаты действительно верят в то, что грядет полномасштабное вторжение, то этого было недостаточно.

Но каждый шаг в кампании администрации был направлен на то, чтобы избежать прямого участия США в военном столкновении. Преобладающая озабоченность Белого дома провокацией влияла на каждое решение о том, какую помощь и какое оружие предоставить украинцам для самообороны.

«Я не извиняюсь за то, что одна из наших целей здесь — избежать прямого конфликта с Россией», — сказал Салливан о довоенном периоде.

Русские собирались делать то, что они делали, независимо от того, что делали союзники, сказал высокопоставленный чиновник, участвовавший в принятии решений, и администрация сочла «невероятной» мысль, как некоторые позже задним числом утверждали, что «если бы мы только дали украинцам больше оружия, «ничего бы этого не было».

По словам чиновника, определение того, будет ли Россия интерпретировать военные учения или поставку оружия как провокацию или эскалацию, было «больше искусством, чем наукой». «Нет четкой и простой математической формулы. … Всегда существовал баланс между тем, что требуется для эффективной защиты, и тем, что Россия будет рассматривать Соединенные Штаты, по сути, как гарантирующие убийство огромного числа россиян».

Украинские официальные лица выражали бесконечную благодарность Соединенным Штатам за то, что они предоставили с начала войны. «Ни одна страна в мире с 24 февраля не дала Украине больше необходимого оружия, чем США. Нет другой такой страны в мире », — сказал недавно Кулеба. Но с самого начала, по его словам, он и другие украинские официальные лица считали стратегию «непровоцирования России» неправильной.

— Куда это нас привело? — сказал Кулеба. «Я думаю, что эта война — с тысячами убитых и раненых, потерянными территориями, разрушенной частью экономики… — лучший ответ тем, кто до сих пор выступает за непровоцирование России».

VIII

В рамках своей продолжающейся кампании, направленной на то, чтобы убедить мир в том, что грядет, и разубедить россиян, Белый дом к концу 2021 года решил бросить вызов собственному нежеланию и нежеланию спецслужб разглашать часть своей наиболее секретной информации.

Американская разведка обнаружила спланированные русскими операции «под ложным флагом учений», в ходе которых они будут организовывать нападения на собственные силы, как если бы они прибыли из Украины. По мнению представителей администрации, публичное разоблачение этих планов может лишить Путина возможности придумать предлог для вторжения.

В качестве первого шага Белый дом решил раскрыть масштабы продолжающегося наращивания войск у границ Украины. В начале декабря администрация опубликовала фотографии со спутника, а также карту, созданную американскими аналитиками, на которой показаны позиции российских войск, а также анализ российского планирования, проведенный разведывательным сообществом. В анализе говорится, что русские планировали «широкое передвижение» 100 батальонных тактических групп с участием до 175 000 военнослужащих, а также бронетехники, артиллерии и техники. Картина, которую чиновники администрации разрабатывали в тайне несколько недель, теперь увидела весь мир.

В ожидании более избирательного раскрытия разведывательных данных Салливан организовал в Белом доме регулярный процесс, в ходе которого команда определяла, может ли конкретная информация, если она будет обнародована, помешать планам или пропаганде России. Если ответ будет положительным, он будет передан разведывательному сообществу для получения рекомендаций о том, следует ли его публиковать и как именно.

В конце января британское правительство публично обвинило Россию в заговоре с целью установления в Киеве марионеточного режима. Обвинение, основанное на данных американской и британской разведки, было раскрыто в весьма необычном заявлении для прессы министра иностранных дел Лиз Трасс, сделанном поздно вечером в Лондоне, но как раз вовремя для попадания в воскресные утренние газеты.

А в начале февраля администрация Байдена сообщила, что Москва рассматривает возможность съемки фальшивого украинского нападения на российскую территорию или на русскоязычных людей — фальшивку, обнаруженную разведкой. По словам официальных лиц, пропагандистский фильм будет насыщен зрелищем, с графическими сценами взрывов, трупами, изображающими из себя жертв, и рыдающими, которые притворяются, что скорбят по погибшим.

«Я слишком много раз наблюдал, как Путин дико врал», — сказал другой американский чиновник. Теперь «вы могли видеть, что он планировал захватить совершенно конкретно [восточную Украину].

Сами разведывательные разоблачения имели вид театральности. Первоначальное обнаружение спутниковых изображений могло быть подтверждено коммерческими кадрами, хотя анализ со спутников уже был уникальным для разведывательного сообщества. Но поверит ли общественность последующим разоблачениям, зависело от доверия к правительству. Официальные лица администрации Байдена знали, что они столкнулись с общественностью дома и за рубежом, которая могла быть глубоко скептически настроена по отношению к «разведке» после войны в Ираке и захвата Талибаном Афганистана.

В целом кампания по информированию общественности в США сработала. Внимание всего мира было приковано к наращиванию российских войск. Идея о том, что Путин сфальсифицировал причины своего вторжения, казалась правдоподобной, возможно, потому, что в 2014 году он полностью отрицал присутствие своих войск в Крыму, в результате возникло описание «зеленых человечков» в военной форме без знаков различия, оккупирующих часть Украины.

По словам официальных лиц США, учитывая, насколько скептически некоторые союзники относились к разведданным, самым мощным эффектом их раскрытия было формирование поведения России и лишение Путина возможности использовать дезинформацию.

IX

12 января Бернс встретился в Киеве с Зеленским и дал ситуации откровенную оценку. Разведывательная картина прояснила, что Россия намеревалась нанести молниеносный удар по Киеву и обезглавить центральную власть. Соединенные Штаты также обнаружили ключевой элемент планирования поля боя: Россия попытается сначала высадить свои войска в аэропорту в Гостомеле, пригороде столицы, где на взлетно-посадочных полосах могут разместиться большие российские транспорты с войсками и оружием. После чего начнется штурм Киева.

В какой-то момент их разговора Зеленский спросил, угрожает ли ему или его семье личная опасность. Бернс сказал, что Зеленскому необходимо серьезно отнестись к своей личной безопасности. Риски для президента росли. Разведка в то время указывала, что российские группы убийц, возможно, уже находятся в Киеве и ждут своей активации. Но Зеленский сопротивлялся призывам переместить свое правительство и был непреклонен: он не поддастся панике. Иначе, думал он, его ждет поражение.

«Нельзя просто сказать мне: «Слушай, ты должен начать готовить людей сейчас и сказать им, что им нужно откладывать деньги, им нужно запасаться продуктами», — напомнил Зеленский. «Если бы мы сообщили об этом — а этого хотели некоторые люди, которых я не буду называть, — то я бы с октября прошлого года терял 7 миллиардов долларов в месяц, и в тот момент, когда русские действительно напали, они бы нас захватили в течение трех дней. …В общем, наше внутреннее чутье было правильным: если мы перед вторжением посеем хаос среди людей, русские нас сожрут. Потому что во время хаоса люди бегут из страны».

Для Зеленского решение удержать людей в стране, где они могли бы сражаться, чтобы защитить свои дома, было ключом к отражению любого вторжения. «Как бы цинично это ни звучало, но это люди, которые остановили вторжение», — сказал он.

Украинские официальные лица по-прежнему раздражены тем, что американцы не раскрывают подробности своих разведывательных источников. «Информация, которую мы получили, была, я бы назвал, констатацией фактов без раскрытия происхождения этих фактов или предыстории этих фактов», — напомнил Кулеба.

Но не только западная разведка считала, что Зеленскому следует готовиться к полномасштабному вторжению. Некоторые представители украинской разведки, хотя и скептически относились к тому, что Путин нанесет удар, планировали худшее. Кирилл Буданов, начальник военной разведки Украины, сказал, что за три месяца до начала войны он вывез архивы из своего штаба и подготовил запасы горючего и боеприпасов.

Американские предупреждения повторились 19 января, когда Блинкен нанес краткий визит в Киев для личной встречи с Зеленским и Кулебой. К ужасу госсекретаря, Зеленский продолжал утверждать, что любой публичный призыв к мобилизации вызовет панику, а также отток капитала, который подтолкнет и без того шатающуюся экономику Украины к краю пропасти.

Хотя Блинкен, как и в предыдущих беседах, подчеркивал важность обеспечения безопасности и неприкосновенности Зеленского и его правительства, он был одним из нескольких высокопоставленных американских чиновников, которые опровергли сообщения о том, что администрация призвала их эвакуировать столицу. «Мы сказали Украине две вещи, — вспоминал позже Блинкен. «Мы поддержим вас всем, что вам нужно. Мы рекомендуем вам прикинуть… как вы можете обеспечить непрерывность деятельности правительства в зависимости от того, что произойдет». Это может означать: затаиться в Киеве, перебраться на Западную Украину или переместить правительство в соседнюю Польшу. Зеленский сказал Блинкену, что он остается.

Зеленский начал подозревать, что некоторые западные официальные лица хотели бы, чтобы он бежал, чтобы Россия могла установить марионеточное правительство, которое придет к урегулированию путем переговоров с державами НАТО. «Многие западные партнеры этого хотели, но я уверен, что кто-то действительно беспокоился о том, что будет со мной и моей семьей», — сказал Зеленский. «Но кто-то, вероятно, хотел просто покончить с этим быстрее. Я думаю, что у большинства людей, которые мне звонили, — ну, почти у всех — не было веры в то, что Украина может противостоять нападению и выстоять».

Точно так же, по его словам, предупреждение украинцев готовиться к войне, как этого хотели некоторые партнеры, ослабило бы страну экономически и облегчило бы ее захват русскими. «Правильно это было или не правильно, пусть люди обсуждают в будущем, — напомнил украинский лидер, — но я точно знаю, интуитивно — мы обсуждали это каждый день на СНБО и так далее — у меня было ощущение, что [русские] хотели подготовить нас к мягкой капитуляции страны. И это страшно».

На пресс-конференции 19 января Байден сказал, что, по его мнению, Россия вторгнется. Путин зашел слишком далеко, чтобы отступить. «Он должен что-то сделать», — сказал президент.

Байден пообещал, что Запад ответит на атаку России. «Наши союзники и партнеры готовы нанести серьезный ущерб России и российской экономике, нанести значительный ущерб», — сказал он, предсказывая, что если Путин отдаст приказ о вторжении, это станет «катастрофой» для России.

На тот момент это было одно из самых сильных предупреждений Байдена. Но президент также замутил воду, предположив, что «незначительное вторжение» российских войск, в отличие от полномасштабного вторжения, может не вызвать жесткого ответа, которым угрожали он и его союзники.

«Одно дело, если это незначительное вторжение, и тогда нам придется спорить о том, что делать, а что не делать и так далее», — сказал Байден, давая понять, что НАТО не единодушно выступает против любого применения Россией силы. «Если российские войска пересекают границу, убивают украинских боевиков и так далее, я думаю, это все меняет», — сказал Байден, когда позже на пресс-конференции репортер попросил его пояснить, что он имел в виду под «незначительным вторжением». «На самом деле все зависит от того, что он [Путин] сделает, в какой степени мы сможем добиться полного единства на фронте НАТО».

Комментарии Байдена выявили недостатки в планировании его собственной администрации, а также в НАТО. Блинкен был в Киеве, поклявшись, что Соединенные Штаты поддержат Украину во всех отношениях, кроме использования собственных сил, в случае нападения на страну. Но в частном порядке представители администрации уже несколько недель обдумывали, как они отреагируют на «гибридную» атаку, в ходе которой Россия может нанести разрушительный киберудар по Украине и потом нанести ограниченный удар по восточной части страны.

Зеленский и его помощники, которые все еще не были уверены, что Путин решится на войну, ответили на комментарии Байдена о «незначительном вторжении» едким твитом. «Мы хотим напомнить великим державам, что не бывает мелких вторжений и малых наций. Так же, как не бывает мелких жертв и небольшого горя от потери близких. Так должен говорить президент великой державы».

На следующий день Байден пояснил, что если «какие-либо собранные российские подразделения перейдут границу Украины, это будет вторжением», за которое Путин заплатит. Но чиновники Белого дома тихо возмутились тем, что пока администрация пытается заручиться поддержкой Украины, Зеленский больше заинтересован в том, чтобы ткнуть президента в глаз из-за его неуклюжего комментария.

«Это было неприятно», — сказал бывший чиновник Белого дома. «Мы предпринимали шаги, которые пытались помочь ему, и было ощущение, что он защищает свой собственный политический бренд, либо отрицая, либо демонстрируя уверенность, потому что это было для него в то время важно».

Помощник Зеленского, помогавший создать твит, сказал, что он был предназначен для опровержения Байдена, но также был легким и юмористическим, чтобы разрядить растущее напряжение. Близкое окружение Зеленского беспокоилось, что прогнозы Вашингтона о том, что война не за горами, могут иметь непредвиденные последствия.

Как уточнял Байден, команда Зеленского попыталась успокоить Вашингтон примирительным посланием.

«Спасибо, @POTUS, за беспрецедентную [США] дипломатическую и военную помощь [Украине]», — написал Зеленский в Твиттере с эмодзи в виде флагов США и Украины.

21 января в Женеве выдался холодный пасмурный день, порывистый ветер хлестал по водной глади обычно спокойного озера, которое носит название швейцарского города. Когда Блинкен и его помощники сидели напротив своих российских коллег за столом, накрытым в бальном зале роскошного прибрежного отеля, секретарь предложила в качестве метафоры whitecaps (белокрылки?) . Возможно, сказал Блинкен министру иностранных дел России Сергею Лаврову, они смогут успокоить бурные воды между двумя странами.

Они обменялись напряженными любезностями и, прежде чем обратиться к Украине, затронули другие вопросы — спор о размерах и деятельности их посольств в столицах друг друга, ядерную сделку с Ираном. Блинкен снова изложил позиции США. Если у Путина были законные опасения по поводу безопасности, Соединенные Штаты и их союзники были готовы говорить о них. Но как только начнется вторжение в Украину, западные санкции будут быстрыми и беспощадными, изолируя Россию и нанося ущерб ее экономике, а альянс предоставит Украине масштабную военную помощь. А если хоть один российский солдат или ракета коснется хотя бы одного дюйма территории НАТО, Соединенные Штаты будут защищать своих союзников.

Блинкен нашел ответы Лаврова резкими и непреклонными. После полутора часов бесплодных метаний туда-сюда, казалось, больше сказать было нечего. Но когда их помощники стали выходить из бального зала, Блинкен сдержался и попросил русского министра поговорить с ним наедине. Двое мужчин вошли в небольшой соседний конференц-зал и закрыли дверь, а команды США и России смущенно стояли вместе снаружи.

В течение почти 18 лет, в течение которых Лавров занимал пост министра иностранных дел России, ряд американских дипломатов находили его резким и доктринерским, но иногда откровенным и реалистичным в отношении отношений между их двумя странами. Еще раз обсудив ситуацию с Украиной, Блинкен остановился и спросил: «Сергей, скажи мне, что ты на самом деле пытаешься сделать?» Было ли все это действительно связано с озабоченностью по поводу безопасности, которую Россия поднимала снова и снова, — с «посягательством» НАТО на Россию и предполагаемой военной угрозой? Или дело было в почти религиозной вере Путина в то, что Украина есть и всегда была неотъемлемой частью России-матушки?

Не отвечая, Лавров открыл дверь и ушел, волоча за собой посох.

Это была последняя личная встреча высокопоставленных представителей национальной безопасности России и США перед вторжением.

Байден еще раз разговаривал с Путиным по телефону. 12 февраля Белый домсообщил, что он сказал российскому президенту, что «хотя Соединенные Штаты по-прежнему готовы заниматься дипломатией в полной координации с нашими союзниками и партнерами, мы в равной степени готовы к другим сценариям».

XII

Днем ранее британский министр обороны Бен Уоллес прилетел в Москву, чтобы встретиться со своим российским коллегой Сергеем Шойгу, который долгое время оставался в Кремле и помогал формировать из Путина образ крутого парня. Уоллес хотел еще раз спросить, есть ли место для переговоров по требованиям Путина о расширении НАТО и деятельности альянса в Восточной Европе. По его словам, русские не проявили интереса к вступлению в дискусию.

Уоллес предупредил Шойгу, что Россия столкнется с ожесточенным сопротивлением, если она вторгнется в Украину. «Я знаю украинцев — я был в Украине пять раз — они будут воевать».

«Моя мать украинка», — ответил Шойгу, подразумевая, что он лучше знает этих людей. «Это все часть нашей страны».

Затем Уоллес поднял вопрос о санкциях. Шойгу ответил: «Мы можем переносить страдания, как никто другой». А я сказал: «Я не хочу, чтобы кто-то страдал».

Шойгу представил длинный и уже знакомый список жалоб и сказал, что Россия не может мириться с западным курсом Украины. «В некоторых отношениях это было непонятно», — сказал британский чиновник, присутствовавший на встрече. «Все хотели, чтобы переговоры продолжались, но они отказывались».

Когда британские официальные лица собирались уходить, Шойгу обратился напрямую к Уоллесу. «Он посмотрел мне в глаза и сказал: «У нас нет планов вторгаться в Украину», — вспоминал Уоллес. «Последующее показало, насколько это было ложью русских».

Несколько месяцев спустя был показан документальный фильм французского телевидения «Президент, Европа и война».

Макрон продолжал давить на российского лидера. «Но можем ли мы сказать сегодня, в конце этого разговора, что мы согласны в принципе? Я хотел бы получить от вас четкий ответ на этот счет. Я понимаю ваше несогласие с известной нам вами назначенной датой. Но готовы ли вы двигаться вперед и сказать сегодня: «Я хотел бы [лицом к лицу] встретиться с американцами, а затем расширить встречу до европейцев». Или нет?”

---

Источник https://www.washingtonpost.com/national-security/interactive/2022/ukraine-road-to-war/?itid=hp-top-table-main
Перевод с английского: https://lebed.com/