Николай ЗАМЯТИН: ЖЕЛТОРОССИЯ

Продолжение. Начало в №612

Новая родина

Несмотря на неспокойное время и отказ России включить в свою территорию уйгурские земли, в конце ХIХ века в китайском Алтае начали селиться русские. Этими переселенцами с просторов Российской империи в китайские горные местности после массового исхода с них в обратном направлении мусульманских народов, стали старообрядцы-староверы и казаки-уходцы, которые быстро нашли общий язык с местным населением. Казахи-кочевники на условии ортак (или уртак, по-казахски — общность, т.е. когда половина родившихся овец отдавалась пасущему) пасли скот староверов и покупали у них зерно, муку и мед. Скот скупался татарами-перекупщиками, также жившими здесь отдельной диаспорой, которые поставляли его в Советский Союз. Сначала сами перегоняли отары горными тропами, а впоследствии стали сдавать в отделение «Совинторга», открывшееся в Синьцзяне в 1926 году. Но особенно много наших соотечественников перебралось сюда после Гражданской войны. Вместе с семьями ставшую «красной» родину покинули воины частей Отдельной Семиреченской армии генерал-майора, атамана Бориса Владимировича Анненкова, армии генерал-лейтенанта, атамана Александра Ильича Дутова, корпуса генерал-лейтенанта Андрея Степановича Бакича, отрядов сибирских атаманов Машкина, Остроухова, Новикова, семиреченские и уральские казаки и другие.

О командующих хочется сказать отдельно. Командующий Отдельной Семиреченской армией генерал-майор Борис Владимирович Анненков, до вступления в должность — атаман дивизии, из потомственных дворян Новгородской губернии, родился 9 (21) марта 1889 года в Киевской губернии, на военной службе с… 8 лет. По окончании Одесского Кадетского Корпуса, в 1906 году поступил в Александровское Военное Училище в Москве. Через два года, по окончании училища по 1-му разряду, выпущен в чине хорунжего в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк, дислоцировавшийся в Семиречье, в городе Джаркенте на границе с Китаем. Изучил и совершенстве знал кроме русского английский, немецкий, французский, киргизский (казахский) и китайский языки. Отличный наездник, великолепный стрелок, альпинист, гимнаст, фехтовальщик. Во время Первой мировой войсковой старшина на Западном фронте. После Октябрьского переворота со своим вооруженным отрядом численностью до 1000 человек совершил переход через всю европейскую Россию в Омск. В последствии воевал с большевиками под началом адмирала Александра Васильевича Колчака (1874 — убит 7 февраля 1920).

В конце декабря 1919 года в Семиреченскую армию у границы с Китаем влилась обескровленная Оренбургская армия атамана Дутова, который 27 мая 1920 года у китайского селения Джимпань, под напором превосходящих сил противника, вывел армию в количестве 4200 человек в Китай. Оренбургские части под командованием генерала Бакича уходили отдельно, через укрепление Бахты на китайский город Чугучак. Перейдя границу Китая, Центральная группа армии Анненкова находилась в лагере на реке Боротале до середины августа. Но к концу июля в нём оставалось лишь 670 человек. В середине августа тремя эшелонами, с разрешения дудзюна (губернатора) Китайского Туркестана начали продвигаться к Урумчи. Простояв в Урумчи около трёх месяцев, опять же, поэшелонно, Анненков повёл вверенные войска на восток, к городу Гучену (Цитай), в 180-и верстах от Урумчи. В Гучене в конце марта 1921 года был арестован. В китайской тюрьме провёл три года. В феврале 1924 года освобождён. Отошёл от политики, поселился у столицы провинции Ганьсу в Ланьчжоу, обзаведясь там небольшим конным заводом. 31 марта 1926 года в городе Калгане в гостинице «Калгана», куда прибыл вместе со своим бывшим начальником штаба генералом Николаем Александровичем Денисовым из Пиндэчуаня, они были схвачены чекистами.

Важную роль в поимке генерала Анненкова сыграли маршал Китайской республики (с 1927 года) христианского вероисповедания Фэн Юйсян (Фын Юй-сян, 1882 — погиб с дочерью в результате «несчастного случая при возгорании киноплёнки» на палубе теплохода «Победа» вблизи Ялты 4 сентября 1948), руководитель группы советских военных советников в его армии «господин Лин», впоследствии муж небезызвестной Лили Брик, будущий комкор Виталий Маркович Примаков (1897 — расстрелян 12 июня 1937), чекисты Михаил Осипович Зюк (наст. Нахамкин, 1895 — расстрелян 20 июня 1937), А. Карпенко, Б. Кузьмичев, М. Довгаль, С. Лихарин, а также донской казак, полковник Александр Фёдорович Гущин (в начале 1918 года скрывался вместе с генералом Петром Николаевичем Красновым от большевиков в станице Константиновской, затем попал к красным в плен в Новороссийске, в 1923 году вёл деятельность против белой эмиграции в Шанхае — прим. авт.). Из Калгана Анненков на автомобиле был вывезен в столицу Внешней Монголии Ургу, а затем в Верхнеудинск (ныне — Улан-Удэ, РФ), откуда на поезде отправлен в Москву. 20 апреля 1926 года помещён в камеру №73 внутренней тюрьмы на Лубянке. Судебный процесс состоялся в Семипалатинске с 25 июля по 12 августа 1927 года, где и был расстрелян вместе с Денисовым в 11 часов вечера 24 августа 1927 года.

Командующий Оренбургской армией генерал-лейтенант Александр Ильич Дутов (1879 — убит чекистами в Суйдуне 7 февраля 1921) родом из семьи казачьего офицера, атаман Оренбургского казачества. В 1897 году окончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, в 1899 году — Николаевское кавалерийское училище, в чине хорунжего направлен в 1-й Оренбургский казачий 17 полк, стоявший в Харькове. Участник Первой мировой войны. Части Дутова в ноябре 1918 года вошли в состав Русской армии адмирала Колчака. В сентябре 1919 года Оренбургская армия Дутова была разбита Красной Армией под Актюбинском. Атаман с остатками войска отошел в Семиречье, где присоединился к Семиреченской армии Анненкова.

В мае 1920 года вместе с ней перешел в Китай. С атаманом, по его собственному утверждению, ушло 14 000 человек при 150-и пулемётах и 15-и орудиях, однако 7 февраля 1921 года атаман был смертельно ранен агентом ЧК Махмудом Хаджамировым (Ходжамьяровым) в своем кабинете в Суйдуне. Похоронен с воинскими почестями на католическом кладбище в предместье Суйдуна. Руководил операцией и группой ликвидации из 8-и уйгуров Касымхан Чанышев — татарский князь, завербованный чекистами. Члены группы в 1930-е гг. стали жертвами политических репрессий.

Андрей Степанович Бакич (серб. Андрија Бакић; 1878, Черногория — расстрелян 17 июня 1922) — российский военачальник, генерал-лейтенант, в феврале 1919 — январе 1920 годов — командир 4-го Оренбургского армейского корпуса Оренбургской Белой армии. Численный состав корпуса: 2047 штыков, 2707 сабель, 90 пулеметов, 5 орудий. В марте 1920 года во главе Оренбургского отряда (бывшая Оренбургская армия) численностью свыше 10 000 человек перешел китайскую границу у города Чугучак и был интернирован в Синьцзяне. В 1921 году после убийства генерала Дутова стал командующим армией. В начале сентября свыше 3000 белогвардейцев Бакича в Шара-Сумэ сдались вошедшим в провинцию по «Договору командования Туркестанского фронта с властями Синьцзяна о вводе Красной Армии на китайскую территорию для совместной ликвидации белых армий Бакича и Новикова» советским красным частям, а остальные ушли в Монгольский Алтай. После боёв в конце октября остатки корпуса сдались под Улангомом «красным» монгольским войскам. В 1922 году они были выданы Советской России. Сам А.С. Бакич, генерал И.И. Смольнин-Терванд, полковники С.Г. Токарев и И.З. Сизухин, штабс-капитан Козьминых и корнет Шегабетдинов 17 июня 1922 года расстреляны после судебного процесса в Новониколаевске (ныне — Новосибирск).

Семиреки чувствовали себя в Синьцзяне практически как дома. Кульджа (уйгурск. Ghulja Nahiyisi — ныне уезд в составе Или-Казахского автономного округа Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая) десять лет с 1871 по 1881 годы была под протекторатом России. В 1884 году цинское правительство создало провинцию Синьцзян. С 1888 года территория вокруг Кульджи стала называться уездом Нинъюань. После Синьхайской революции, в 1914 году Нинъюань был переименован в уезд Инин (Yīníng Xiàn). Казаки служили в охране российских консульств, сопровождали торговые караваны и дипломатические миссии. А родное Семиречье от границы было видно невооруженным глазом. Вольные и невольные переселенцы обзаводились здесь семьями, тут жила и многочисленная родня, перебравшаяся в поисках лучшей доли и свободных земель.

В Кульдже действовало не только казачье самоуправление, но и воинские порядки. В казачьих станицах были православные храмы, школы, отмечались все праздники, сохранялись традиции и реликвии. Среди беженцев оказалось 16 священников. Выпускались своя газета. И даже продавалась, как и в Семиречье, водка «Пугасовка». У южных ворот столицы Синьцзяна города Урумчи располагался «русский квартал» с советским консульством в центре и православным храмом на его территории. Попытки сделать из церкви клуб в начале 1920 годов, были негативно восприняты не только верующими, но и китайским губернатором, и со скандалом провалились.

Из огня да в полымя

Столица Синьцзяна Урумчи (в переводе с древнемонгольского «прекрасное пастбище») напоминала русский провинциальный город: всюду русская речь, вывески на русском языке, русские магазины, рестораны, школы. Численность русских в Синьцзяне в 30-х годах прошлого века превышала 50 000 человек. Местное население — уйгуры, дунганы, сарты, казахи — относились к эмигрантам лояльно, скорее дружелюбно, даже учили русский язык, чтобы общаться на бытовом уровне с переселенцами. Многие с теплотой вспоминали русское управление краем, длившееся тут на протяжении десятилетия. Чего не скажешь об отношении местных к китайцам, которых считали оккупантами. Русские же, мирно хозяйствовавшие в Восточном Туркестане, жили по принципу: «не тронь нас, и мы не тронем». Но сохранив боевые порядки, взялись за оружие, как только восставшие исламисты стали притеснять их наряду с ненавистными китайцами и другими «неверными».

В конце 1920-х — начале 1930-х годов в Синьцзяне также нашли прибежище басмачи и казахские крестьяне, бежавшие из страны Советов от голодомора «Ашаршилык», вызванного коллективизацией, и геноцида казахов, проводимой с октября 1924 года первым секретарем Казахского крайкома РКП(б) Филиппом Исаевичем Голощёкиным (наст. имя Шая Ицович-Исакович, 1876 г.р., по утверждению арестованного наркома госбезопасности Николая Ивановича Ежова от 24 апреля 1939 года, являлся, как и заявитель, активным гомосексуалистом, арестован 15 октября 1939 года, расстрелян 27 октября 1941). Массовые репрессии и проведенная осенью 1928 года конфискация у казахов крупного рогатого скота, которого ввиду отсутствия условий содержания приходилось забивать на месте, сделали жертвами геноцида 4 млн человек или 60% коренного населения (Согласно официальным данным переписей населения СССР при росте рождаемости и населения в стране с 1926-го по 1939 год численность казахов сократилось на 867 340 человек — прим. авт.). Поэтому убежавшие казахи поддерживали противоборствующую сторону.

К тому времени наиболее сильной белогвардейской организацией в Синьцзяне был «Офицерский союз» полковника Павла Петровича Паппенгута. Другую офицерскую группу возглавлял полковник Моргунов. Они и послужили костяком русских формирований в китайской армии Синьцзяна. Первый конный отряд в 180 сабель под командованием сотника Франка был набран в Урумчи. На службу также была взята бывшая артиллерийская батарея под командованием полковника Кузнецова. Полковник Павел Петрович Паппенгут и есаул Могутный

Полковник Павел Петрович Паппенгут (1894 — декабрь 1933) — из обрусевших немцев, православный, потомственный дворянин Смоленской губернии. Коренной туркестанец, сын действительного статского советника, помощника военного губернатора Самаркандской области Петра Оскаровича Папенгута. Окончил Ташкентский Наследника цесаревича кадетский корпус, Михайловское артиллеристское училище по 1 разряду в 1914 году. В Первую мировую войну служил в полевой легкой артиллерии. В 1918 году — поручик. В Гражданскую войну воевал на стороне Белой армии. Штабс-капитан с июля 1919-го, капитан с осени 1920-го, подполковник с ноября 1921-го, затем — полковник. Член Туркестанской военной организации. В некоторых публикациях его ошибочно называют офицером царского Генерального штаба, но Академию Генерального штаба он не заканчивал. Командирован с письмом к А.И. Дутову, у которого остался и стал одним из ближайших сподвижников атамана. Начальник штаба отряда. После поражения вместе со всеми ушёл на китайскую территорию в Синьцзян. После убийства атамана Дутова создал и возглавил в Синьцзяне «Офицерский союз».

Ситуация в Синьцзяне ухудшилась после убийства 7 июля просоветски настроенного дубаня Ян Цзенсиня (1859—1928) на обеде, посвященному выпуску учеников русской школы, и захвата власти его заместителем, министром внутренних дел местного правительства Цзинь Шужэнем (1879—1941, губернатор 1928—1933). И дошла до крайности в 1930 году, когда в Кумуле (ныне — Хами) на востоке Синьцзяна, скончался местный князь или хан, или по-местному ван, и «властитель Гоби» Шах Мехсут (Махмуд-шах), владевший практически всей тамошней землей. Наследник вана Назир и его первый министр, начальник охраны Йолбарс-хан (Юлбарс-хан), явившиеся за формальным утверждением в Урумчи, были задержаны охраной дубаня. До марта 1930 года Кумуль был столицей автономного Кумульского ханства, но после смерти правителя и ареста наследника Цзинь Шужэнь ханство упразднил, удвоил сельхозналог на тамошних уйгуров, конфисковал их поля, отдавая их ханьцам (китайцам), беженцам с Ганьсу, и субсидируя их. А уйгуров выселял на неплодородные земли на окраине пустыни.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения местного населения, стало изнасилование уйгурки китайским офицером в городе Сяобао. По показаниям самого офицера, у молодых вспыхнули чувства, однако замужество мусульманки с «неверным» рассматривалось местными как личное оскорбление. Восстание началось 20 февраля 1931 года резней то ли на его свадьбе, то ли на базаре, когда были убиты 30 солдат и 120 ханьцев из Ганьсу. Уйгуры ринулись поджечь здание уездной администрации, убивая по пути всех встречных китайцев. Захватив оружие в разгромленном полицейском участке Сяобао, повстанцы двинулись на Кумуль с целью его захвата. Уйгуров поддержали монголы, киргизы, узбеки и дунганы. В Илийском округе восстали и местные казахи. На севере Синьцзяна восстание поддержали монголы молодого князя Махавана (Магвана) и алтайские казахи во главе с Шариф-ханом.

Одновременно с этим в районе города Баркуля организовалась группа казахских повстанцев, которым удалось захватить тамошний арсенал. Очень скоро во главе восстания встали бывшие приближенные умершего хана: управляющий хозяйством Кумульского ханства Ходжа Нияз хаджим и Йолбарс-хан. Они-то и пригласили на помощь из Ганьсу генерала-дунганина Ма Чжунина (1910 — после 1936; в различных документах и текстах на русском языке встречается несколько написаний фамилии, также: Ма Джунин, Ма Чжунъин, Ма-Джу-Нин, Ма-Цзу-ин, Ма Дзуин и другие), который командовал 36-й кавалерийской дивизией Национально-революционной армии (она же 36-я дивизия Гоминьдана или 36-я Дунганская дивизия). Дивизия была сформирована в 1932 году из дунган, которые занимали все офицерские должности, и уйгуров, которые набирались по призыву. Молодому командующему покровительствовал Чан Кайши, который, будучи директором Академии Вампу в Нанкине (Наньцзине) в 1929 году, выделял амбициозного и целеустремленного будущего полководца. Заместителем командира дивизии был Ма Хушань, 1-й бригадой командовал Ма Жулун, 2-й — Ма Шэнгуй. Подбором кадров занимался бывший офицер армии Османской империи Камаль Кайя Эфенди. Генерал объявил внутри Синьцзяна джихад. Хотя мятежники убивали не только «неверных», но и друг друга, им удалось захватить 90% территории Синьцзяна. Парадоксально, но все воюющие стороны заявляли о своей лояльности режиму Чан Кайши.

В 1932 году уйгурское население под руководством братьев Богра и Сабита Дамуллы подняло восстание в Хотане. Свергнув там китайскую власть, повстанцы создали Хотанский эмират.

Исламская Республика Уйгуристан

Летом 1933 года Сабит Дамулла и Мухаммад Имин Бугра объявили в Кашгаре о создании независимой Восточно-Туркестанской Исламской республики, или Тюркской Исламской республики Восточный Туркестан (ТИРВТ), которую первоначально предполагалось назвать «Исламская Республика Уйгуристан». 12 ноября 1933 года в Кашгаре была созвана Национальная ассамблея, принята Конституция, утвержден государственный флаг — белый полумесяц со звездой на светло-синем фоне, и национальная валюта. Президентом Республики избран Хаджи Нияз хаджим, премьер-министром Сабит Абдулбаки Дамулла (1883—1934), министром обороны Махмут Мухити. С взятием Кашгара в 1934 году хуэйскими полевыми командирами, союзниками нанкинского китайского правительства, при помощи советских и китайских войск ТИРВТ была упразднена. Премьер-министр Сабит Абдулбаки Дамулла схвачен и в июне казнен китайскими властями в Аксу. А некоторые министры арестованы и препровождены в Урумчи, где были убиты. Мухаммад Имин Бугра и Махмут Мухити эмигрировали в Индию.

Позднее Кашгар был отвоеван отрядами Ходжи Нияза, и ТИРВТ де-факто продолжила существовать под руководством вернувшегося генерала Махмута Мухити и контролем его 6-й уйгурской дивизии до 1937 года, когда китайскими войсками с включенными белогвардейскими полками и частями Красной Армии 6-я дивизия, контролировавшая Кашгар и его окрестности, была уничтожена, Восточный Туркестан вновь стал китайским. Ходжи Нияз, назначенный заместителем губернатора, вскоре был репрессирован.

Семиреченцы

За возможность разместиться на китайской территории, перешедшие границу семиреченцы-анненковцы (семиреки) по приказу дубаня отдали на вооружение немногочисленных и практически небоеспособных проправительственных формирований свое оружие. Однако китайские войска не могли остановить повстанцев, которые принялись уничтожать «неверных». Власть губернатора Цзинь Шу- жэня оказалась под угрозой. Опасаясь нового наступления, китайцы решили мобилизовать всех русских мигрантов из остатков отрядов Дутова и Анненкова. Мобилизация была принудительной. Было объявлено, что те, кто не пожелает пойти на китайскую службу, в 24 часа будут высланы в СССР. Губернатор приказал арестовать русских женщин, чтобы заставить их мужей воевать на стороне китайцев. В результате были сформированы три кавалерийских и один пехотный полк общей численностью 1800 человек (как одна китайская дивизия; по др. данным: два пехотных и один конный полк общей численностью 1500 человек — прим. авт.), за плечами которых были современная европейская тактическая подготовка и огромный боевой опыт.

Возглавил белогвардейские части, участник Первой мировой и Гражданской войн, бывший начальник штаба войск атамана Дутова полковник Павел Петрович Папенгут. Командиром второго полка стал полковник (впоследствии, генерал) Николай Иванович Бектеев, третьего — полковник Чернов. Новобранцам выдали китайское военное обмундирование, но со знаками различия русской царской армии. И было положено жалованье в 1000 ланов (цена одной коровы) в месяц с удвоением в период участия в военных действиях. Эти части и оказались самыми боеспособными в китайской армии провинции. Удачные боевые действия белогвардейцев вдохновили официальные китайские власти на создание других формирований из белогвардейцев. В составе китайской армии был образован особый кавалерийский полк из 500 казаков, сформированный в Илийском крае и включенный в Торгоутскую кавалерийскую бригаду, перешедшую под управление русских офицеров. Он стал самой боевой частью Синьцзяна.

Боевое крещение русское формирование получило у Чикочина, атаковав дунган, которыми лично командовал генерал Ма Чжунин. В том бою он даже был ранен в ногу. Удары белогвардейцев привели к снятию осады с Кумуля (Хами) и беспорядочному отступлению дунган. Сменив направление удара, повстанцы атаковали город Турфан, но конную атаку мусульман отбили всего четыре пулеметчика. Это были капитаны Мезин, Масленников, Фадеев и Козаков. В ответ начались притеснения русских со стороны воинствующих мусульманских повстанческих формирований. Бывшие дутовцы и анненковцы сначала создали отряды самообороны, а вскоре централизованно собрались по мобилизации. В бою у Гучена полторы тысячи китайских солдат сдались без сопротивления, а полсотни русских отбивались до последнего патрона. 17 оставшихся в живых израненных казаков мятежники добили на месте.

В феврале 1933 года повстанцы осадили город Чугутак, в котором находилась русская колония. Обороной гарнизоном из баб и стариков руководил местный староста Понькин. Тогда же восставшие подошли к столице Синьцзяна. Оборонял Урумчи русский отряд в три сотни человек. Примерно столько же бойцов на грузовиках добралась до Чугутака и рассеяли нападавших. Китайский чиновник Ай Ченвy, присутствовавший при штурме повстанцами Урумчи, тогда писал: «Артиллерийские залпы сотрясали окна. Мусульмане подошли к самым воротам. Единственной надеждой оставалась стойкая, пропитанная водкой и кокаином когорта из 300 белогвардейцев под командованием бывшего царского офицера Папенгута». Два дня штурма не увенчались успехом. Урумчи сильно пострадал, но остался в руках русских и китайцев. В награду губернатор разрешил казакам грабить побеждённых, но от такой сомнительной чести казаки отказались.

Повстанцев рассеяли по просторам Синьцзяна, поскольку на сложном рельефе было невозможно уничтожить всех сторонников джихада. Казаки успешно разгоняли вооружённые отряды инсургентов (гражданского населения, противостоящего властям — прим. авт.) до 1933 года, когда Ма Чжунин поставил под ружьё 30 000 мусульман.

Новая полукоммунистическая власть

В апреле 1933 года из Маньчжурии в Синьцзян прибыл отряд китайцев под командованием полковника Шен Шицая (1895—1970, губернатор с 12 апреля 1933-го по 29 августа 1944-го). Втёршись в доверие к белогвардейцам, он силами казаков захватил город Турфан, одержал несколько побед и организовал заговор с целью свержения дубаня Цзинь Шужэня. Главную роль в перевороте сыграли белогвардейцы, которые за день уличных боев потеряли 50 человек. 12 часов кряду отделение казаков вело бой за казначейство. В конце концов, они в рукопашной нейтрализовали охрану дубаня и захватил казну. А отряд Шен Шицая расположился на холмах неподалеку и, не вмешиваясь, наблюдал. Только на следующий день Шен Шицай вошел в умиротворенный город и провозгласил себя генералом и губернатором. Позднее он станет генерал-полковником. Свергнутый Цзинь Шужэнь бежал в Советский Туркестан. Несмотря на это, с новым дубанем Шен Шицаем Наркомат иностранных дел СССР нашел общий язык практически мгновенно. По другой версии, белогвардейцы, недовольные отношением к себе и постоянными угрозами выдачи Советам, сами спланировали и совершили переворот в Урумчи.

Утром 12 апреля по приказу Папенгута казачья сотня есаула Ивана Бессонова атаковала резиденцию дубаня. Сотня полковника Краснова обезоружила комендантскую команду из 250-и человек, выполнявшую карательные функции при дубане. В рукопашном бою китайцы потеряли более сотни убитыми, а русские — одиннадцать убитыми и пятнадцать ранеными. В уличных боях, длившихся целый день, казаки потеряли убитыми и ранеными 53 человека. Что характерно, реакция местного населения на «самоуправство» русских была весьма благожелательной: «Все сошлись на том, что хотя действия русских были жестокими и чрезвычайно опасными для города, они были продиктованы искренней озабоченностью общественным благом, а также собственным благополучием. Поскольку всё закончилось без особых осложнений и больших жертв, общественное мнение склонилось в их пользу. Люди больше говорили об их смелости, нежели об их жестокости».

Пытаясь сбить накал национально-освободительного движения народов Уйгуристана, новый дубань обнародовал программу, суть которой заключалась в обещании ряда политических и экономических свобод. Он сделал послабления некитайскому населению, в частности, мусульманам, заявил о равноправии наций, желая приструнить уйгур, которые составляли три четверти населения и костяк повстанцев. К русским отношение было нормальным, поскольку Шен Шицай помнил, кто привел его к власти. Однако ему не давал покоя растущий авторитет командира русских частей. Яркий, харизматичный и своевольный полковник Папенгут был прекрасным офицером. Его растущее влияние, безоговорочный военный авторитет и неуправляемость не устраивали ни советских представителей, ни китайцев. Опасавшийся его влияния Шен Шицай разработал заговор, в который была вовлечена и часть белогвардейцев, в частности, полковник Бектеев, метивший на командирское место. По согласованию с советским генеральным консулом в Урумчи Гарегином Абрамовичем Апресовым (1890 — расстрелян 11 сентября 1941), прибывшим в Синьцзян в декабре 1933 года, полковник Папенгут, занимавший твёрдую антисоветскую позицию, 10 декабря был отстранён от командования, арестован и расстрелян вместе со своими верными 40-а офицерами китайцами. Ему было 39 лет. Некоторые его сподвижники склонялись к мысли, что Папенгута вывезли в СССР и там казнили, поскольку гибель полковника отвечала их интересам. Москве был нужен контроль над ситуацией, а авторитетный лидер ему препятствовал. Существует и версия причины уничтожения талантливого российского офицера. Русские согласились на кандидатуру Шэн Шицая, поскольку тот дал обещание не притеснять русских в Синьцзяне, не менять политического курса на сближение с Чан Кайши, не идти на контакт с СССР. Однако, реально оценив свои возможности, Шэн Шицай практически сразу нарушил его и обратился за помощью к Советскому Союзу. Узнав об этом, Папенгут действительно стал готовить переворот, но об этом было незамедлительно доложено дубаню, и последовала неминуемая расплата. Новым командующим всеми русскими частями был назначен белогвардейский полковник Николай Иванович Бектиев, вскоре получивший чин генерал-лейтенанта армии Синьцзяна и финансы для содержания армии.

Начальником штаба к нему был приставлен военный советник китайского правительства «товарищ Фу Дзихуй» (в переводе с китайского Большой Военный Человек). Под этим оригинальным именем-прозвищем в Синьцзяне служил красный командир, будущий маршал бронетанковых войск и дважды Герой Советского Союза Павел Семёнович Рыбалко (1894—1948). Призванный в армию в 1914 году, рядовой Рыбалко дезертировал с фронта Первой мировой в июле 1917 года и вернулся домой. В 1918 году партизанил по Украине, но был схвачен и с августа по декабрь находился в плену у немцев. С марта 1919-года командир отряда уездной ЧК, с июня — командир роты, с сентября — командир Лебедянского пехотного полка, с мая 1920-го — комиссар кавполка, а затем бригады в 1-й Конной армии. В мае 1934-го Разведупром РККА послан военным советником в Синьцзян, где провоевал по февраль 1936-го. В период командировки в 1935 году присвоено звание полковник РККА, хотя до этого в Китае он считался «русским генералом на китайской службе». С 1939 года комбриг. 4 июня 1940-го переаттестован в генерал-майоры. В апреле—декабре 1940 года — военный атташе в Китае. Затем по май 1942 года — начальник кафедры разведки Высшей спецшколы Генштаба РККА. С мая 1942 года — в действующей армии. Звание Героя Советского Союза присвоено 17 ноября 1943 года за успешное форсирование Днепра. Второй медали «Золотая Звезда» удостоен 6 апреля 1945 года за боевые отличия войск на завершающем этапе войны и проявленный личный героизм. С 1 июня 1945 года маршал бронетанковых войск. Скончался в возрасте 53 лет 28 августа 1948 года.

Начальником армейской разведки стал вернувшийся в 1924 году в эмиграцию из СССР (по другим данным, став агентом ИНО ОГПУ) бывший дроздовец — поручик 2-го Офицерского генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского Александр Николаевич Барковский (1894 — расстрелян 10 января 1938).

Под другим углом

Несколько другую версию событий приводит на русском со ссылками на английские источники всемирно известная Википедия. Этнический китаец, губернатор китайской провинции Синьцзян в 1928—1933 гг. Цзинь Шужэнь сменил на своем посту убитого дубаня Ян Цзенсиня, правление которого прославилось ростом коррупции, этнических и религиозных конфликтов. Зато политика Цзинь Шужэня по китаизации провинции вызвала знаменитое Кумульское восстание. Цзинь заключил негласное со- глашение с СССР о поставках вооружения. Когда об этом узнало правительство Гоминьдана, именно против него была послана 36-я дивизия НРА под командованием генерала Ма Чжунина. Была поставлена задача свержения правительства Цзинь Шужэня. При поддержке белоэмигрантов во главе с Папенгутом в сражении при Урумчи в апреле 1933 года Цзинь Шужэнь был свергнут и бежал в СССР. В октябре 1933 года он вернулся в Китай и был арестован за подписание тайных соглашений с Советами без согласования с Гоминьдановским правительством. В марте 1935 года прошёл суд, согласно вердикту которого Цзинь Шужэнь получил 3,5 года тюрьмы. Однако 10 октября правительство объявило амнистию, и на следующий день Цзинь Шужень вышел на свободу. В 1935 году вернулся в Ганьсу, где и умер 19 сентября 1941 года.

При нём начал карьеру Шэн Шицай, который и сменил его на посту губернатора. Такая интерпретация событий ставит все с ног на голову. Получается, что русские формирования и мятежная 36-я дивизия под командованием генерала Ма Чжунина по приказу Чан Кайши свергли законного, но зарвавшегося местного князька, и не за чинимый беспредел, а за связь с Советами. Однако поставленный белогвардейскими штыками управлять провинцией Шен Шицай первым делом для подавления уйгурского восстания к этим же Советам за помощью и обратился. Что-то не срастается. Хотя, по мнению востоковедов, китайцы всегда были плохими воинами, зато великими приспособленцами и политиками, умело разжигающими межнациональную рознь по принципу «разделяй и властвуй». В ход шло всё: подкуп, грубая лесть, интриги и личные амбиции национальных лидеров и полевых командиров. Так, Ма Чжунина власти осыпали золотом, он учился в китайской военной академии, получил титул князя и «главного истребителя бандитов». А Ма Чжунин несколько раз то переходил на сторону повстанцев, вырезая китайцев, то служил властям, уничтожая уйгуров и киргизов.

Интернационализм не прошёл

В Москве решили отказаться от поддержки сепаратистских течений среди местных национальностей, даже если они выдвигали прокоммунистические лозунги, и оказывать помощь китайским властям в сохранении порядка, вплоть до военного вмешательства. Советской властью впервые такая помощь была оказана в 1921 году. На территории Синьцзяна тогда, помимо местных русских, находились десятки тысяч солдат, офицеров и просто беженцев из России. Белогвардейские отряды Дутова, Анненкова, Бакича, Остроухова, Новикова, Шишкина и других, объединившись под командованием генерала Бакича, не считались с местными властями, разоружали китайских военнослужащих, как те разоружили их за возможность пройти на территорию.

Власти Синьцзяна обратились за помощью к советской России. 17 мая 1921 года был подписан «Договор командования Туркестанского фронта с властями Синьцзяна о вводе Красной Армии на китайскую территорию для совместной ликвидации белых армий Бакича и Новикова». В соответствии с ним Красная Армия провела на территории Китая две операции, в ходе которых армия генерала Бакича была разбита. С остатками войск он сдался в плен монгольским частям. Но «красные» монголы выдали «белых» русских офицеров «красным» россиянам, которые вывезли тех в Новониколаевск, судили и в начале лета 1922 года казнили. По поводу противостояния в Синьцзане возник конфликт между Коминтерном и Наркоматом иностранных дел СССР. Интернационалисты хотели поддержать маршала Ма Чжунина, и даже предприняли некие усилия в этом направлении. Дипломатов же поддерживала советская военная разведка. Из справки начальника 4-го (разведывательного) управления (с марта 1924 по апрель 1935) штаба РККА Яна Карловича Берзина (наст. Петерис Янович Кюзис, Pēteris Ķuzis, латыш, партийная кличка «Старик»; 1889 — расстрелян 29 июля 1938): «…Эти попытки неизбежно приведут к длительной национальной борьбе за автономии (казахские, монгольские, киргизские, дунганские, уйгурские), причём не исключена борьба за автономию и среди самих уйгур — между Хотаном и Кашгаром». В Китае тогда шла гражданская война между коммунистами, императором и партией Гоминьдан. Неразбериха усугублялась японской интервенцией и неподчинением чиновников и полевых командиров на местах. На помощь китайским властям провинции, в обмен на открытие советских торговых представительств в городах Кульджа, Чугучак, Яркенд, Карашар, Алтай, Урумчи, Куча и Аксу советское правительство разрешило перебросить в Синьцзян по железной дороге с Дальнего Востока остатки китайской Северо-Восточной Армии генерала Ма Ду численностью 20 000 китайских солдат (по другим данным — 10 000), интернированных в СССР с захваченной японцами территории Манчжурии.

Однако однажды уже разбитые китайцы после первых же боев сбежали с фронта и запросились обратно в Союз, выражая горячее желание стать колхозниками и выращивать рис хоть в пустынях Прибалхашья. Зная о боевых качествах китайских солдат, в докладной записке руководству Генерального штаба РККА сложившуюся в этот период в Восточном Туркестане обстановку, начальник 3-го отдела Разведуправления РККА (с февраля 1931-го по январь 1934-го) комбриг Александр Матвеевич Никонов (1893 — расстрелян 26 октября 1937) отмечал, что «китайцы могут рассчитывать только на свои деморализованные войска, на белых и на нашу помощь». Прогнозируя ход событий, Разведуправление РККА указывало, что «дальнейшее развитие повстанческого движения может привести к уничтожению китайской власти в Синьцзяне и попыткам создания мусульманского государства».

Новое правительство обратилось к повстанцам с предложением мира. Были провозглашены равноправие всех национальностей, населяющих провинцию, политические свободы и меры по улучшению экономического положения народа, чем в ряды восставших был внесен раскол. Синьцзян был нужен СССР для коммуникации с Чан Кайши, которого тогда поддерживало советское правительство. Поскольку краю никак не могли угрожать японцы, там был построен авиазавод по сборке советских истребителей И-16 для нужд китайской армии. К тому времени геологи нашли в регионе большие месторождения урана, никеля, молибдена и вольфрама. Позднее из Синьцзяна в СССР поставлялся бериллий, необходимый для производства атомной бомбы.

---

Окончание следует