ДВОЙНАЯ ИГРА АДМИРАЛА КАНАРИСА

Немецкий адмирал Вильгельм Канарис с 1935 по 1944 год занимал пост главы управления иностранной разведки и контрразведки (Абвер) в аппарате Верховного командования вооружённых сил Третьего рейха (вермахта). Естественно, он участвовал в принятии высшим руководством Германии всех судьбоносных решений накануне и в период войны. До окончания Второй мировой войны о Канарисе в Германии, а тем более в других странах, было известно немногим. Да оно и понятно. Руководители подобных ведомств не стремились особенно афишировать себя. Впервые его имя привлекло внимание во время суда над главными немецкими военными преступникми в Нюрнберге в 1945 -1946 году, а затем и других процессов, проходивших после войны в этом городе. Между тем, это был человек весьма интересной судьбы. В России о нём писали Д. Мельников и Л. Чёрная, комплекс проблем, связанных с разведывательной и контрразведывательной деятельностью нацистов, нашёл отражение в исследованиях Л. Безыменского, А. Бланка, А. Галкина и некоторых других. При этом авторы книг и статей о Канарисе давали ему порой взаимоисключающие оценки. Нисколько не умаляя вклада других исследователей, следует всё – таки отметить, что известный немецкий историк В. М. Гиленсен, используя открывшиеся в 90 – е годы возможности, подготовил наиболее полное жизнеописание руководителя разведывательного ведомства нацисткой Германии. Обзору этой работы и посвящена статья.

НЕМНОГО БИОГРАФИИ

Вильгельм Канарис родился в 1887 году близ Дортмунда в самом центре западного промышленного района кайзеровской Германии. Фамилия для немца у него была довольно странная. Ходили слухи о его греческом происхождении. Поговаривали, что среди его предков был герой греческого национально – освободительного движения Константинос Канарис. Но, как замечает Гиленсен, в Канарисе не было ни капли греческой крови. Чистый немец. Хотя внешне, как и многие главари рейха, явно не походил на арийца. Канарис с детства готовился к военной карьере. Но в кавалерию, привилегированный род войск, не попал. Просто не было средств для содержания нескольких лошадей, на экипировку и т. п. Поэтому пошёл служить на флот. С 1905 года началсь его военная карьера. Активно участвовал в Первой мировой войне. Учитывая глубокое знание испанского языка и способности к перевоплощению, его вскоре перевели в военно – морскую разведку на должность помощника военно – морского атташе в Испании. Но Канарис рвался на фронт. И в 1918 году он уже командир подводной лодки. Затем грянула Ноябрьская революция в Германии и империя рухнула. Для него это был страшный удар, так как он был убеждённым монархистом, поэтому внес немалый вклад в подавление революционныз выступлений в Германии. И тем не менее продолжал службу в урезанных Версальским договором военно – морских силах Веймарской республики.

Приход Гитлера к власти Канарис встретил в довольно высокой должности – командира линкора «Силезия» – одного из немногих устаревших кораблей этого типа, оставленных Германии по Версальскому договору. Был капитаном 1 ранга. И когда фюрер посетил корабль, то командир устроил ему весьма торжественную встречу. Гитлер это запомнил. И через два года, 1 января 1935 г., фюрер назначил Канариса шефом германской военной разведки и контрразведки. «1 января 1935 года, – пишет Гиленсен, – в кабинете начальника Абвера…появился новый хозяин – только что произведённый в чин контрадмирала Канарис. По внешности он мало напоминал «морского волка», хотя плавал по многим морям и океанам. Его глаза внимательно смотрели на собеседника из – под густых бровей…». Адмирал обладал хорошими организаторскими способностями и умением устанавливать контакты с нужными людьми. Был и хорошим семьянином, отцом двух дочерей.

Под началом Канариса оказалась небольшая организация, созданная в 1921 году на базе расформированной разведывательной службы кайзеровской Германии. До 1933 – 1934 гг. она почти 10 лет существовала полулегально, ибо Германии по мирному договору запрещалось иметь генеральный штаб и вести наступательную разведку. Разрешалась лишь защита от иностранных шпионов. Этим и объясняется название нового учреждения – Абвер – оборона. Кандидатура Канариса оказалась приемлемой не только для армейских генералов и для хорошо знавшего его командующего возрождавшегося военно – морского флота Э. Редера, но и для Гитлера. «То, что Канарис, по существу, не был кадровым разведчиком и даже никогда не работал в генеральном штабе, ни в главном штабе флота…,не закончил военной академии, не могло служить препятствием новому назначению. Профессионализм для Гитлера вообще не являлся определяющим критерием в кадровой политике. Ни Гиммлер, ни его правая рука Гейдрих также не были профессионльными разведчиками, ни полицейскими, но возглавляли спецслужбы нацистской партии», – отмечает Гиленсен.

Ко времени прихода на пост руководителя военной разведки Канарис был в расцвете сил. Его деятельность до начала Второй мировой войны не всегда совпадала с концепциями диктатора. Однако это никогда не отражалось на операциях Абвера. И хотя именно при адмирале Абвер превратился в наиболее мощную разведывательную систему (правда, не единственную в рейхе), тем не менее влияние руководителя этой организации на принятие решений военно – политического характера было весьма ограниченным. В задачи ведомства Канариса входило обеспечение государственного руководства, главного командования видов вооружённых сил информацией о стратегических планах вероятных противников, состояния их обороны. На Абвер была возложена подготовка диверсий во враждебных государствах.

В годы нацизма эта организация создала за рубежом систему резидентур, включённых в аппараты германских посольств в стратегически важных государствах, занимавших нейтральную позицию в назревающем мировом конфликте. Новые филиалы Абвера – так называемые «КО» ( «Кригсорганизацион» – «военная организация» ) – вели почти исключительно агентурную разведку в третьих странах, в то время как военные атташе собирали сведения большей частью в странах пребывания, причём, как правило, из легальных источников. Агентурной работой они занимались редко. На особом положении находилась служба контршпионажа, которая кроме подразделений в структуре периферийных отделов Абвера при штабах округов, располагала сетью низовых резидентур, закамуфлированных под коммерческие фирмы. Они выявляли действовавших на территории Германии иностранных агентов, осуществляли их перевербовку или устанавливали скрытый контроль, внедряли своих людей в тайную сеть иностранных разведок.

Далее Гиленсен сообщает, что все расчёты, на основании которых планировали операции в ОКВ, базировались на данных, полученных главным образом от Абвера. Канарис сделал всё возможное, чтобы германское военное командование (ОКВ) могло точно представлять соотношение сил в будущеё войне. Агентура Абвера проникла в органы управления польской армии и добыла детальные данные о её состоянии, мобилизационных возможностях, намерениях командования на случай войны с Германией. Достоверные данные имелись и в отношении вооружённых сил вероятных противников рейха на Западе. Накануне войны агентура Абвера действовала на всей территории Европы, в Северной и Южной Америке, на Среднем и Дальнем Востоке.

При это Гиленсен обращает внимание на следующие детали. В Берлине всегда помнили, что военно – политическое сотрудничество между веймарской Германией и СССР в значительной степени базировалось на общей вражде к Польше. И тем не менее, немецкое руководство, планируя реализацию плана «Вайс», – нападения на Польшу, – в основном было обеспокоены позицией Лондона и Парижа, а не Москвы, тем более, что в 1939 году оставалось в силе прежнее заключение о военной слабости СССР. Судьба Польши была решена в Берлине задолго до захвата Чехословакии. Первый вариант плана «Вайс» был разработан ещё в 1928 году, о чём было известно польской разведке. Затем он уточнялся. Но при этом Канарис понимал, ччто столкновение с СССР неизбежно. И более всего он боялся войны на два фронта. И пытался сделать всё возможное для того, чтобы обеспечить мир с Англией при одновременном разрыве с Москвой. Оппозиционные Гитлеру офицеры Абвера предпринимали усилия для достижения компромисса с Англией и Францией. Лично ими Канарис не руководил. Это делал его заместитель Остер. Но понятно, что без ведома адмирала такие контакты не могли проходить. Между тем, лично знакомые Остеру люди в 1939 году выезжали за границу якобы для выполнения разведывательных заданий. А в действительности – для осуществления контактов с представителями Англии и Франции.

Германская сторона, отмечает Гиленсен, стремилась добиться согласия Запада на заключение компромиссного, но весьма выгодного для рейха мира, по которому он сохранил бы большую часть приобретённых территорий: Австрию, Судетскую область, Силезию, Данциг, «польский коридор». Предусматривалось также изменение границы в Эльзас – Лотарингии. «Остер предпринимал и более рискованные шаги. Он систематически информировал военных и дипломатических представителей западных держав о военных планах Гитлера осенью 1939 и в начале 1940 г. Эти действия ни в коем случае не следует рассматривать как шпионаж, – подчеркивает автор исследования. Ни Остер, ни тем более Канарис никогда не были секретными агентами западных противников Германии. Они совершали эти поступки, следуя холодному расчёту, основанному на интересах «Великой Германии»… Вместе с тем многое о тех событиях навсегда останется тайной, которую унесли с собой в могилу Канарис и Остер, поскольку они оба были казнены Гитлером».

Иначе говоря, Канарис вёл двойную игру. Впрочем, Гиммлер занимался этим же. Но при всём при этом, агентура Абвера усиленно работала против стран Запада начиная с 1937 года. Особенно интенсивными стали операции против Альбиона после разгрома Франции. Агентура туда переправлялсь всеми возможными средствами. Но англичане переиграли адмирала. Британская контрразведка «Ми- 5» в это время сумела внедриться в агентурную сеть Абвера в Англии и вплоть до самого начала операций союзников во Франции, в 1944 году, искусно дезинформировало германское верховное командование. Провал Абвера в Англии был крупнейшим поражением Канариса и было основной причиной проигрыша Люфтваффе в воздушной войне над Британскими островами. При этом о провале Абвера в Англии немцы не знали до самого конца войны. Ещё более неудачной была деятельность немецкой разведки в США. В 1941 г. ФБР США и британской контрразведке совестными усилиями удалось разгромить агентурную сеть Абвера в Америке. Гитлер был взбешён, так как опасался, что случившееся поможет президенту Рузвельту побороть сильную изоляционистскую фракцию в конгрессе. Так оно и произошло. Но на этом провалы не прекратились. Впереди было самое страшное.

ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ

22 июня 1941 года на востоке Европы развернулись события, затмившие по своим масштабам и драматизму происходившее на фронтах, длившейся почти два года, Второй мировой войны. Началась реализация Директивы №21 (вариант «Барбаросса»). Гитлер решил открыть войну на два фронта, об опасности которой представители германской стратегической мысли и дальновидные политики всегда предостерегали. Но весной 1941 года Гитлер всё же решил сделать крайне рискованный шаг. Во – первых, он был убеждён, что войск, которые можно выделить для Восточного фронта, будет достаточно для молниеносной победы. Во – вторых, он считал, что сокрушение СССР приведёт даже самых упрямых политиков в Лондоне к мысли о необходимости копромисса. Но уже в первые месяцы войны стало понятным, что Гитлер явно просчитался. Несмотря на громадные потери, сопротивление Красной Армии нарастало с каждым днём. Из всех факторов, которые привели к такому развитию событий, наибольшее значение имело неверное представление о военной слабости СССР, в формировании которого роковую роль сыграл Абвер, Канарис, его заместитель по разведке Г. Пиккенброк, возглавлявший службу военных атташе контрадмирал В. Брюкнер. Они – то стремились снабдить Гитлера и его военачальников объективной информацией о военной силе СССР. Но они не смогли сделать этого. Но при этом Гиленсен отмечает весьма важные моменты. Канарис был убеждённым противником большевизма и Советского Союза и стремился обеспечить с помощью Абвера подготовку к осуществлению директивы» № 21 (вариант «Барбаросса»), включая акции, которые противоречили нормам международного права. Однако было бы ошибочным считать, что он одобрял решение Гитлера начать поход на Восток. Но отнюдь не потому, что не желал уничтожения коммунзма и ликвидации советского государства. Он понимал бесперспективность войны на два фронта. Но и в этом случае адмирал вёл двойную игру.

Гиленсен в связи с этим приводит сведения из книги британского журналиста Коулвина о Канарисе, в которой утверждается, что руководитель Абвера дважды, незадолго до нападения Германии на СССР, сначала через Й. Мюллера в Ватикане, а затем через другого агента Абвера, находившегося в Москве под видом бизнесмена, пытался предупредить советское руководство о нависшей угрозе. Как в Ватикане, так и в Москве Канарис использовал посредничество англичан. В Москве агент Канариса встречался с британским резидентом. Адмирал рассчитывал на проведение Сталиным контрмер, которые убедят Гитлера, что элемент неожиданности утрачен, и он отменит нападение. Данные по советской военной мощи, которые Абвер подготовил для руководства рейха, были довольно странными. Гиленсен подчеркивает, что если в вопросе об уровне боевой подготовки Красной Армии выводы германского Генерального штаба были достаточно верными, то относительно численности РККА в мирное и военное время отдел «Иностранных армий Востока» во многом заблуждался. «Бесспорно, он мог базировать свои расчёты на том материале, который получали из ведомства Канариса.

По данным германской разведки, максимальная численность Красной Армии в январе 1941 года составляла 2 миллиона человек. Реально же их было более чем в два раза больше – 4, 2 млн. Такая ошибка свидетельствовала о неудовлетвортельной работе Абвера и его шефа», – отмечает автор цитируемой работы. И это далеко не всё. Сильно заниженными были прогнозы относительно темпов мобилизации Красной Армии, далеки от истины сведения о размерах и качестве материальной части её танковых войск и военно – воздушных сил. К примеру, сообщет Гиленсен, танковые силы исчислялись в 10 тысяч машин в основном устаревших моделей, а военная авиация в европейской части СССР – около 6 тысяч самолётов, из которых лишь 100 – 300 новых конструкций. В действительности, только с 1 января 1939 г. по 22 июня 1941 г. советские ВВС получили около 18 тысяч самолётов, в том числе около 4 тысяч – новейших моделей, а танковые войска – около 7 тысяч боевых машин, из них около 2 тысяч Т – 34, о существовании которого в Германии вообще не знали, а также тяжёлые танки КВ. Абвер оказался не в состоянии собрать объективные данные о советской военной промышленности, размещении отдельных объектов и их производственных мощностях. Канарис не сумел создать и эффективную агентурную разведку на территории СССР. При этом нельзя не отметить, что «контора» Канариса сотрудничала с армией и СС в организации «специальных акций» на территории Советского Союза.

Гиленсен сообщает, что «специальные формирования полиции безопасности и СД, с которыми вынужден был сотрудничать Абвер, должны были «уничтожать без всякого разбирательства» коммунистических функционеров, активистов, евреев, цыган, саботажников и агентов, являющихся в принципе вредными для вермахта». К подлежащими уничтожению были отнесены также политработники Красной Армии и «лица, имеющие политическое значение». Иначе говоря, Абвер, после начала боевых действий на Восточном фронте, стал наряду с органами, подчинёнными Гиммлеру, вторым важнейшим элементом системы террора. На первых порах войны Канарис обеспечивал необходимыми данными командование вермахта. Но в 1942 году начался кризис Абвера. Прежде всего, Канариса и его подчинённых начали подозревать в сношениях с Англией через Ватикан. Летом и осенью 1943 года вермахт понёс тяжёлые поражения на Восточном фронте. И вновь они явились в значительной степени следствием неэффективности системы стратегической разведки и, таким образом, в качестве виновника снова выступил адмирал Канарис. В 1943 году, во время летней кампании, немцы не сумели точно определить намерения советского командования после неудачи немецкого наступления на Курской дуге. «В результате массированный удар Воронежского и Степного фронтов 3 августа 1943 года – операция «Полководец Румянцев» – оказалась для командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна неожиданным и привела к разгрому всей Белгородско – Харьковской группировки вермахта, за этим последовало освобождение от немцев Харькова, создание благоприятных предпосылок для советского наступления на Левобережную Украину», – отмечает Гиленсен. В этом же году, благодаря Гиммлеру, он избежал привлечения к ответственности за умышленную дезориентацию верховного комадования вермахта о положении в Италии перед её капитуляцией и свержения Муссолини. Дело в том, что Шелленберг получил от своего агента сведения, что Канарис во время своей поездки в Италию встречался с начальником итальянской военной разведки АМС, от которого узнал о подготовке заговора против Муссолини, но не информировал об этом Кейтеля.

1943 год был последним в служебной карьере адмирала. Именно в этом году он окончательно утратил веру в победу рейха и решил более активно содействовать заговорщикам, которые к тому времени разработали план государственного переворота с целью устранения Гитлера, заключения компромиссного соглашения с противниками Германии на Западе и продолжения борьбы с наступающими с Востока большевиками. Однако и это не означало, что адмирал отказался от игры «и нашим, и вашим» и открыто присоединился к антигитлеровской оппозиции. Гестапо подозревало Канариса в связях с заговорщиками. И последовал приказ об отстранении адмирала с должности. 18 февраля последовало указание фюрера о создании «единой немецкой секретной службы», руководство которой возлагалось на Гиммлера. Абвер перестал существовать как организация. В системе армейского командования были сохранены только подразделения фронтовой разведки Абвера. Но это произошло уже без участия отстранённого от должности шефа. Последующие месяцы, вплоть до 20 июля 1944 года (день покушения на Гитлера), он провёл в уединении на своей вилле. С ним остался слуга – араб Мухамед. Чаще других навещал его русский эмигрант, бывший царский генерал барон Каульбарс. Но при этом отставному руководителю Абвера дали должность начальника Управления экономической войны. Далее Гиленсен сообщает, что в июле 1944 года Канарис узнал о том, что подготовка к перевороту завершена. План действий заговорщиков передали американцам. «Он понимал, – пишет Гиленсен, – что от успеха заговорщиков зависит его судьба, и всё – таки не оставил свою прежнюю линию, продолжая «сидеть на двух стульях».

Он отказался принять участие в активной деятельности заговорщиков. Когда 20 июля только что вернувшийся из Растенбурга граф К. Штауффенберг позвонил по телефону Канарису и сообщил, что фюрер мёртв, адмирал произнёс лишь одну короткую фразу: «Боже мой, кто это мог сделать? Русские?», – и, не ожидая ответа, повесил трубку. Не явился он и в штаб повстанцев даже тогда, когда они начали действовать по своему плану «Валькирия», в который он был посвящён. Но когда узнал, что фюрер остался жив, то немедленно направил ему телеграмму, поздравляя с «чудесным избавлением от гибели». Но на него уже давали показания арестованные участники заговора. Судьба адмирала была предрешена. За Канарисом приехал сам Шелленберг. Допрашивал его шеф гестапо Мюллер и его помощник. Адмирала не пытали. Доказательств его участия в заговоре было более чем достаточно. Вместе со всеми почему – то не судили, а отправили в концлагерь Флоссенбург. Но в покое не оставили. За месяц до капитуляции Германии, адмирал оказался на скамье подсудимых. Вёл он себя малодушно, просил отправить на фронт, чтобы искупить свою вину. Но его приговорили к смерти. На следующий день – 9 апреля 1945 года приговор привели в исполнение. Ровно через месяц рейх перестал существовать. Вот так закончилась карьера руководителя крупнейшей разведки мира. Адмирал Канарис был первым и до сих пор единственным главой спецслужбы в прошлом столетии, казнённым по обвинению в государственной измене. Берия при этом не в счёт. Мотивы его устранения были совершенно иными.

---

Вилен ЛЮЛЕЧНИК
кандидат исторических наук, доцент, полковник в отставке.
Нью-Йорк, США.
Для “РА NY“