Александр КЕРДАН: Новые стихи

ВАГОННАЯ ЭЛЕГИЯ

Мальчишка соседский стоит у окна,
В глазах у него молодая весна,
И весь он – ершистый, весенний,
Взирает на мир, хмуря брови, и всё ж
На юного принца из сказки похож,
Не ведающего потрясений.

Ах, Боже, да это – не мальчик, а – я,
Ещё не постигший закон бытия,
Трактующий горе людское.
Не сделавший первых неверных шагов,
Друзей не заведший, что хуже врагов,
Совсем не знакомый с тоскою.

Не знает, что в жизни ему предстоит,
Всем бурям и грозам беспечно открыт,
Он полон надежды на чудо,
И верит, что ждёт его в жизни успех,
И любит людей, окружающих всех,
Как будто все счастливы будут.

Теперь мне известны законы судьбы,
Что шага не даст нам ступить без борьбы
И вспять не воротит былого.
Без зависти я на мальчишку смотрю,
В нём больше и больше себя узнаю –
Такого ещё молодого…

* * *
Май учит маяться.
Намаявшись, принять
Всё, что судьба даёт, как испытанье,
И, чтоб, приняв, себя не потерять,
Не расшатать устои мирозданья,
А осознать, что ты – лишь часть его,
Хотя и очень малая, но всё же
Ты – микрокосм, и что важней всего,
Ты изначально есть творенье Божье.
И, значит, чтобы ни было – твори!
Намаявшись, останься человеком!
А там придут ко сроку октябри –
На Покрова покроют землю снегом.

НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ИСТОРИЯ

Встречались тайно. Он читал стихи.
Она ему, смеясь, себя дарила.
Терзала, опаляла, уходила –
Шутила что – замаливать грехи.

Она была замужней. Холост – он:
Семья – обуза всякому поэту…
Роман писался. Продолжалось лето,
Хотя зима была со всех сторон.

Порой он думал: надо с ней порвать,
Ведь от обмана лишь обман родится.
Она не хочет с мужем разводиться,
Как будто на троих – одна кровать!

Всё завершилось в срок, само собой –
Она метаться, ревновать устала
И вот однажды навсегда пропала,
Уйдя в вечерний сумрак голубой.

А он остался. Дописал роман
И вспоминал о ней всё реже, реже…
И вот уже финал всей жизни брезжит,
Который, как известно, не финал,

А станция, где вечный перегон
Нам открывает хладные объятья…
…Как с плеч её стекало на пол платье,
Как счастлив был в мгновенья эти он.

* * *
Катит речка весенние воды –
Не догнать промелькнувшие годы,
Дней прошедших уже не вернёшь…
Но сюжет нашей жизни хорош
Тем, что непредсказуем вначале,
И какой бы в нём смысл ни искали,
Так закручен, что не разберёшь!

Остаётся, уверовав в Бога,
Продвигаться вперёд по дороге,
У которой не видно конца,
И, стирая улыбку с лица,
Размышлять о финале открытом –
Предначертанном, но позабытом
Почему-то – по воле Творца…

* * *
В жизни всё, что бывает, уместно:
Пусть – разлука, пускай – навсегда.
Всем она предстоит, если – честно…
Но разлука – ещё не беда.

А – беда, если в это поверишь
И, не знающий совести мук,
Ты прошествуешь мимо той двери,
За которой не знают разлук!

* * *
Большие поэты меня привечали…
Завистники вслед головами качали,
Шипели, как змеи: «За что привечают,
И чаем, и водкой его угощают?
А нас – гениальных – не замечают…».

А я меж великих сидел посерёдке
И пьян был, почти не притронувшись к водке,
И чаю ещё не напившись, – стихами,
Что в эти минуты витали меж нами,
Связав воедино и зрелость, и младость,
Суровую мудрость, и юную радость,
Закон утверждая необратимый,
Что сила искусства неодолима,
Что только поэзии власть бесконечна,
Хотя и нельзя здесь остаться навечно
Поэтам большим и таким, что – вначале,
Но чувствуют крылья уже за плечами…

Завистникам это понять – не по силам!
Вот это, видать, их тогда и бесило
И бесит поныне, наверное, тоже,
Когда на наставников стал я похожим
И юных поэтов теперь привечаю,
Чайком, в свой черёд, от души угощаю.
Поскольку окончить нельзя эстафету
Людей, что стихами спасают планету
От зависти низкой, от гнева слепого,
Неся через время Заглавное Слово
Любви и надежды, и грусти счастливой,
Что в этом и скрыта судьбы перспектива…

СТАРОСТЬ ДОН-ЖУАНА

Пока пылал пожар в крови,
Не знал к красоткам снисхожденья,
Слыл генералом похождений,
Гордясь ошибками в любви.

Какая прелесть ошибаться,
Смущать, смущаясь в свой черёд,
И лезть в соседский огород,
И тайной страсти предаваться…

И не считать грехом свой грех,
Пока весна царит и лето,
Пусть даже осень… Лишь бы это
Воспринималось, как успех…

Теперь, в объятиях зимы,
Он ходит по врачам – за справкой,
Как призывник перед отправкой
На сборный пункт вселенской тьмы.

Взирая с ужасом почти
На юных дев в халатах белых,
Таких манящих и дебелых,
Что и сравненья не найти…

О, скоротечная юдоль
Страстей, интриг и приключений,
Как медицины заключенье,
Где главное в итоге – боль,

Которую не исцелить
И оправдать трудней с годами…
Но что бы стоили мы с вами
Без права, мучаясь, любить?..

ПОВОД

Ты спросил: «Любовь возможна?»,
И услышал: «Может быть…».
Диалог неосторожный
Лучше б поскорей забыть.

Чтоб, сумняшеся ничтоже,
Не раскаяться опять:
Невозможное быть может –
Стоит только повод дать!

ЛЮБОВНАЯ ЭЛЕГИЯ

Любовь у нас в быту растворена.
Порою кажется: сошла на нет она,
Вместившись в поцелуй при возвращенье
И в череду обыденных хлопот,
Кто чай заварит, кто его нальёт,
Служа семье до самоотреченья
(Кто долго в браке жил, меня поймёт…).

Но суть любви, как помнится, не в том,
Кто больше позаботится о ком.
А в чём она? Неужто мы забыли,
Как сладко время растворялось в нас,
Когда с тобою, как в последний раз,
Мы ласками зов плоти изводили,
Не отрывая друг от друга глаз…

Или, когда в разлуке, у окна,
Гадал я, как ты там теперь одна,
И ты, конечно, ощущая это,
В звенящей и тревожной тишине
Глядела в ночь, тоскуя обо мне –
И замирали в этот миг планета
И даже луноходы на Луне.

Да, разве позабудем – я и ты,
Как в нас царили вешние мечты,
Как нам хотелось до конца вселенной,
Не расставаясь, рядышком пройти…
Жива любовь в нас! Стоит поскрести,
И мы её отыщем непременно,
Чтоб прошептать заветное – прости.

ПРИТЯЖЕНИЕ

Приземлены мы, но не навсегда.
И это сердцем каждый понимает…
Жизнь неостановима, как вода,
А истина, как монолит тверда,
Как камень, что теченье омывает.

И потому, хотя довлеет быт,
Но живы мы не только этим бытом –
Строкой, где слово каждое звенит,
И смыслами, зовущими в зенит,
И Вечностью, что манит нас магнитом.

* * *
Нас хорошо учили в школе,
Стихи мы знали наизусть:
«Я вас любил, чего же боле…»
И про есенинскую грусть.

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром»,
Всё помнили от «а» до «я»,
Благодаря программе старой…
Не то, что наши сыновья!

О внуках уж и речи нету,
Они – незнайки потому,
Что без подсказки Интернета,
Без гаджета – ни тпру, ни ну.

Мои ровесники уходят –
За ними грамотность вослед.
Всё больше неучей в народе,
А гениев в помине нет…

Ворчу почти по-стариковски,
Но и молчать никак нельзя!
Проснитесь, Пушкин и Жуковский,
Поэты, добрые друзья.

Вернитесь к нам, в родные школы,
Кольцов, Некрасов, Бунин, Фет,
Чтобы провидческим глаголом
Нести потомкам добрый свет!

Об авторе:

Александр КЕРДАН родился в 1957 году в городе Коркино Челябинской области. Доктор культурологии.

Автор 80 книг стихов и прозы, вышедших в России, Азербайджане и США. Стихи и проза Кердана переведены на английский, итальянский, болгарский, азербайджанский, белорусский, хантыйский, башкирский, коми и другие языки.

Лауреат Большой литературной премии России, всероссийских и международных литературных премий.

Заслуженный работник культуры РФ.

Живёт в Екатеринбурге.

Яков ШАФРАН: ЗИМА

***
Зима не заставила ждать ни минуты,
Но где-то забыла, наверно, снега,
Построила вкруг ледяные редуты,
Развесила всюду свои жемчуга.
На солнце горит по ветвям бисер яркий,
И малые льдинки-алмазы горят.
Но где же убор твой извечный, бунтарка,
Твой празднично дивный, кипенный наряд?
Мороза зато прихватила нещадно,
И он, всё крепчая, берёт до костей.
От холода душам живётся отрадно —
Оделся теплей и шагай веселей.
А двор,— хоть коньки одевай у порога:
Газоны, дорожки — каток, сплошь стекло,
Куда ни шагнёшь — ледяная дорога,
Зевнул,— превратился легко в НЛО.
Зима… Вот и солнце холодное светит,
А ночью холодная смотрит звезда.
Капризы свои позабудь-ка ты эти,
Ведь людям зимою без снега беда.
Без снега зима — королева без свиты,
Не сделает та даже малый шажок…
А с осени высохший, всеми забытый
Тоскливо несётся дорожкой листок…

***
Тихо падает снег. Солнце скрылось за полог
Занавесивших небо седых облаков.
Вот и ранний закат — зимний день так недолог,
Впереди целый ряд затяжных вечеров.
Тихо падает снег на одежду, на лица,
Едва слышимой музыкой радует слух,
И снежинками крупными плавно кружится,
Одевая деревья в белокипенный пух.
Покрывала ложатся пушистой волною —
Где каток, где вчерашний, как стёклышко, лёд?
И земля облегчённо воспряла душою
От желанных декабрьских зимних щедрот.
Сник мороз, потеплели вечерние звёзды —
Облака разрешились, и светит луна.
Мы в осеннюю слякоть лелеяли грёзы —
Вот зима и прислала свои письмена.
Фонари приоделись в высокие шапки
И ещё постройнели, как стражи стоят.
Ловят дети снежки и бросают охапки —
Их на радостях высыпал целый отряд.
Ах, зима, чаровница, что ты делаешь с нами?
Как же много чудес по твоим закромам!
И мы просим, зима, не оставь нас снегами,
Не пройдись вновь тоскою по нашим сердцам!

***
Зима столь сегодня капризна:
Таким был красивым убор,
Он белым, пушистым сюрпризом
Укутал и рощу и двор.
Но это богатство транжиря,
Ведя непонятно игру,
Всё в лёд, снова в лёд! — и в мундире
Явилась зима поутру.
Потом, опьянев от всеволья,
Размякла, хоть кашу черпай.
Довольная избранной ролью
Всё тает себе только, знай.
Но вот, протрезвев, заковала
Холмистое месиво льдом,
Что люди от стара до мала
Пройти могут только с трудом.
И тут устыдившись, наверно,
Присыпала чуть-чуть снежком.
А людям совсем стало скверно:
Чуть шаг — и вались хоть пластом.
Ну, что нам поделать с такою
Капризной, нестойкой зимой?
У времени года порою,
Бывает, случается сбой…

***

Как зима, раскрасавица наша,
Хороша ясным солнечным днём.
Вот мороз, долгожданный, с вояжа
Возвратился — шагает царём.
И нам шлёт ледяные узоры
На стекле дивной сказки с утра,
Хоть мешает то делать обзоры
Всей волшебной картины двора.
Выхожу. И встречает лучами
Утра свет, пусть мороз и сердит.
И скрипит свежий снег под ногами
И алмазною пылью блестит.
Детворы смех и радость на горке.
На ветвях серебра бахрома.
И деревья застыли в восторге:
Наконец-то зима — так зима!
Даже солнце ликует — ведь праздник! —
И сияет нам в нимбе — гало.
А в душе моей радость не гаснет
И на сердце тепло и светло.
В эти дни всё вокруг, и природа,
Отмечают Христа Рождество.
И хочу, чтобы жизнь у народа
Также стала простым волшебством.

***
Костерок. Хорошо. Дым струится,
Поднимается ввысь над землёй.
С ним невзгоды и радости лица
Предо мною плывут чередой.
Подложу я в костёр ещё веток.
Пусть огонь разгорится сильней.
Тихий вечер в раздумьях так редок,
Для души тем полезней, ценней.
А вокруг лишь берёзовый шелест
И призывная песнь соловья.
Только прошлое в сердце мне целит,
Так ошибками душу объяв.
Но любви неизбывная сила —
И в уме сразу стало светло:
Всё, что было однажды, то сплыло,
Всё прошло и быльём поросло.
Ценно то, что сегодня нас движет —
Устремление, мысль и мотив.
Костерок догорает… И ближе
Стало то, что в судьбе впереди.

Об авторе:

Шафран Яков Наумович родился в 1950-м году. Имеет два высших образования: в 1973-м г. окончил Тульский политехнический институт (ныне Тульский государственный университет) по специальности «Двигатели летательных аппаратов» и в 1998-м Высший психологический колледж (ныне Высшая школа психологии) по специальности «Практический психолог».

Литературный стаж с 1986-го г. Автор восьми книг прозы и поэзии. Публикуется во многих литературных журналах и альманахах. Лауреат нескольких литературных премий. Ответственный редактор-секретарь литературно-художественного и публицистического журнала «Приокские зори», главный редактор альманаха «Ковчег», член редакционных советов ряда изданий. Член Академии российской литературы, Российского Союза писателей, Союза писателей и переводчиков при МГО СПР. Его имя внесено в «Тульский биографический словарь. Новая реальность» и в биографический словарь «Писатели земли тульской». Живёт в г. Туле.