Имя Бена ИСАКОВА, народного артиста Туркменистана, хорошо известно жителям нашего города. Талантливый композитор, режиссер, певец, он, с успехом, продолжает свою творческую деятельность и на американской земле.
Артистическая судьба сводила Бена Исакова со многими блестящими деятелями культуры и искусства, о чем читатели, с удовольствием узнают из книги воспоминаний, которую готовит к печати Бен Исаков.
Предлагаем вниманию читателей "Русской Америки" отрывок из его будущей книги.
На концерте Владимира Этуша
Я пригласил на встречу со зрителями замечательного артиста театра и кино, профессора Владимира Этуша. Он был ректором Щукинского театрального училища, работал в театре имени Вахтангова, а еще много записывался на радио, снимался на телевидении и в кино. Выбрав удобное время, когда он не был занят в театре, а у щукинцев были каникулы, Владимир Абрамович любезно согласился приехать в Ашхабад со своей творческой программой.
Во время концерта произошел забавный случай. Вдруг, откуда ни возьмись,на сцене появляется черная кошка,которая величественно и спокойно стала ходить взад-вперед. Дойдя до середины сцены "великая актриса Мурка Кошкина" вдруг остановилась, зашевелила ушами, моргнула глазом, промяукала и важно отправилась за кулисы.
Такого хохота и аплодисментов зрителей,наверно,не получал ни один популярный артист эстрады и кино. Первым поклонником актристки Кошкиной стал, конечно, Владимир Этуш. Он хлопнул в ладоши, воскликнул: "Браво!" Весь зал заполнили овации. И тут буквально через минуту в зале погас свет. Зрители, подумав, что так задумано сценарием вечера - сначала кошка, затем вырубленный свет - заапладировали еще громче.
Взволнованный же директор сообщил, что на электростанции произошла небольшая авария и придется минут 30-40 посидеть без света. Что делать? Не отменять же концерт. И по ходу действия мне пришлось придумывать новую мизансцену.
Я сел за рояль и в полной темноте стал наигрывать популярную мелодию песни "Черный кот" Юрия Сеульского. Мой ассистент в это время вынес на сцену кресло и подсвечники. Владимир Абрамович, смекнув в чем дело, как маг-волшебник, зажигает свечи. Ну, чем не Игорь Кио! Держа подсвечник в руке, Этуш продолжает концерт: читал монологи, отвечал на вопросы зрителей.
До окончания концерта оставалось минут 20-30 и вдруг на сцене вновь появляется наша старая знакомая Мурка Кошкина, Как и прежде, она гордо прошлась по сцене, моргнув своими зелеными глазами, промяукала и удалилась. Зал неистовствовал от аплодисментов и хохота. И, что удивительно, в зале вспыхнул яркий свет. Восторгу зрителей не было предела. Они были уверенны,что все произошедшее задумано постановщиком Беном Исаковым: дрессированная черная кошка, выступление при свечах, снова свет, аплодисменты и шлягерная песня "Черный кот". Ну, как после этого не верить в приметы!
На следующий день мы с Этушем, обедая у нас дома, вспоминали и шутили по поводу вчерашнего концерта. На пороге появляется мой сын Даниэль и протягивает мне школьный дневник. Я удивился. Дело в том, что я доверял сыну: он был организован, вовремя выполнял домашние задания и учился на "4" и "5". Я, как отец, был очень доволен: в моем дневнике частыми гостями были тройки. Я был спокоен, так как довольствовался высказыванием древнего философа, что из самых скверных учеников вырастают выдающиеся личности.
Но вернемся к грустному лицу Даниэля. В дневнике у него оказались две двойки по очень важному предмету - "Трудовое воспитание". Две двойки у такого прилежного ученика по такому важному предмету - недопустимо. Вспомним Дарвина, сказавшего, что труд сделал из обезьяны человека. Куда же это годится! Надо исправлять положение. Владимир Абрамович молча взял за руку моего сына, отвел его в сторону, улыбнулся и вынул из своего портфеля книгу "Три Дюма", полученную в подарок от зрителей.
"Даниэлю Исакову! В день получения двух двоек 2x2=4, - написал он на титульном листе. - Тебе осталось получить еще одну оценку - единицу. И это будет та оценка, к которой та должен стремиться. Владимир Этуш".
Следующей точкой турне Владимира Этуша по Туркменистану был областной уютный город на Аму-Дарье - Чарджоу. Гостеприимно и тепло встретила нас дирекция областной филармонии и даже организовала день отдыха на Аму-Дарье. Миновав дачные участки,мы остановились около небольшой реки.
- Это и есть наша Аму-Дарья,- сказал директор филармонии. - В детстве мой отец взял меня с собой в Ташкент. В то время еще ходили поезда по маршруту Красноводск-Ташкент. Две республики, Туркменистан и Узбекистан соединял большой мост через полноводную Аму-Дарью. Поезд шел по мосту минут 10-15. Представляете, какая тогда это была река. А сейчас, что стало с нашей Аму? Небольшая речушка!!!
Мы молчали. Вот они пагубные результаты варварского отношения человека к природе: Аму-Дарья, Кара-Богаз, Арал... Это надо же - исчезает море!... На пустынных барханах безмолвно стоят корабли. Жизнь вокруг вымирает, ухудшается экологическая обстановка. Только теперь поняли, что натворили и объявили Арал зоной экологического бедствия.
Я помню, как в свое время пестрели заголовки центральных газет: "Перенесем реки Сибири в Среднюю Азию!" Кто же мог такое придумать? Ведь обсуждали этот проект всем миром: многие проектные институты, конструкторы, гидрологи трудились, непокладая рук. Слава Богу, что этого не случилось. По какому праву человек старается изменить мать-природу, ее законы,ход развития... Природа - это Бог, а человек лишь маленькая частица этой глобальной материи.
Молча постояв на берегу, грустные мы вернулись в гостиницу. Думается,в ту ночь не спал не только я.
Семь концертов Владимира Этуша в Чарджоу прошли в переполненном зале Дома офицеров. Перед отъездом устроили грандиозный банкет, и вот мы в аэропорту. Рейс по каким техническим причинам задерживался и мы, с Владимиром Абрамовичем, уединившись в сторонке, стали вспоминать...
Говорили о театре имени. Вахтангова, где работал Этуш, о его главном режиссере, моем педагоге на высших режиссерских курсах при ГИТИСе имени Луначарского Евгении Рубеновиче Симонове. Он вел у нас основы драматургии, великолепно играл на фортепиано сочинения композиторов- классиков, замечательно читал нам свои новые литературные программы для телевидения, посвященные творчеству Пастернака, Ахматовой, Бунину, Гумилеву, Северянину.
Вспоминая, споря, декламируя, мы, незаметно удаляясь от здания аэровокзала, вышли на запретную зону летного поля. Неожиданно к нам подъехала машина ГАЗ-69, из нее выскакивают два здоровенных парня и грозно приказывают сесть в автомобиль. Я хотел смягчить ситуацию и перевести происшедшее в шутку, но эти двое так грозно посмотрели на нас, что мы послушно сели в машину, не понимая, что происходит. Подъехали к залу заседания. Один из наших конвоиров грозно крикнул, да, именно крикнул: - Один сидит, другой - быстро выходит из машины!
Все еще думая, что это какое-то недоразумение или шутка, я голосом Саакова из "Кавказской пленницы", роль которого блестяще сыграл Владимир Этуш, стал увещевать этих двоих. Но, не тут то было. Меня грозно прервали: - Выходи, покажи документы!
Вокруг нас столпились работники аэропорта и наши спутники-пассажиры нашего рейса. Многие из них, наверно, думали: "Ох уж эти артисты. Что-то натворили!" Другие старались нас защищать, но конвоиры были непреклонны.
Я вышел из машины и, как назло, что-то случилось с замком моего кейса: я не смог сразу открыть его. Это еще больше разозлило наших конвоиров. Наверное, каждый уже думал о повышении по службе или благодарности от руководства, но замок поддался и я протянул им свои документы.
Следующий!- вновь раздался грозный голос. В этот момент я вдруг вспомнил старый анекдот. Партийного работника, начальника тюрьмы за развал работы решили наказать и назначили... директором филармонии. И вот сидит он в своем кабинете и ему сообщают, что пришел посетитель - какой-то артист. Он четко приказал: "Введите!"
Но вернемся к нашему рассказу. После слов "следующий" Владимир Абрамович вышел из машины и тихо спросил:
- Простите, а какой документ Вам показать? У меня с собой их три: ректора училища име ни Щукина, артиста театра имени Вахтангова и участника Великой Отечественной Войны".
- Вы опять шутите. Предъявите любой.
Владимир Абрамович застенчиво улыбнулся и протянул удостоверение актера театра имени Вахтангова. Проверяющий долго смотрел в документ, затем на Этуша,затем позвал своего напарника и уже они вдвоем стали рассматривать артиста-диверсанта. Мы, понуро опустив голову, ждали приговора. Наконец, они подошли к нам. Один из них, ударив Этуша по плечу, воскликнул:
- Слушай, ты же кавказский пленник! Почему сразу не сказал?!
Мы гордо подняли головы, как реабилитированный, услышав весть о свободе.
Уже сидя в самолете, я повернулся к Владимиру Абрамовичу и голосом и интонацией Саакова сказал:
- Спасибо Леониду Гайдаю за кавказского пленника - Этуша. В следующий раз возьмите с собой вместо документа кадры из этого фильма. Вот Вам маленькое, но ответственное поручение.
НА ГАСТРОЛЯХ С ХАЗАНОВЫМ
Было время,я работал заместителем директора по концертной части Туркменской республиканской филармонии. Работа была беспокойная: к нам приезжало много артистов не только из союзных республик СССР, но и из-за рубежа. Наши коллективы много гастролировали по свету.
После долгих телефонных переговоров я наконец-то договорился о выступлении на туркменской земле популярного артиста Геннадия Хазанова. Его гастрольная программа начиналась с города Красноводска.что на Каспии. В то время был очень удобный прямой рейс Москва-Красноводск-Ашхабад. Встретить Хазанова или сразу вылететь в Красноводск по его приезде я не имел возможности. В это время я встречал в Ашхабаде ансамбль популярной югославской певицы Радмилы Караклаич. Только я разместил певицу и её коллектив в отеле, раздается звонок Геннадия:
- Бен, приезжай! Я, кроме Каспийского моря, никого здесь не знаю.
В тот же день я был в Красноводске и даже успел на первый вечерний концерт артиста. Закончив свое выступление Хазанов начал отвечать на вопросы, присланные в записках зрителей.
- Геннадий Викторович, скажите, а кем вы были до Хазанова.
- До Хазанова я был Софией Ротару.
И так далее весь вечер ... Смех... Аплодисменты....
На следующий день мы пошли с Геной осматривать город. Жители узнавали Хазанова, здоровались, просили автографы... Постояв на берегу пустынного пляжа, надышавшись великолепным морским воздухом, мы, проголодавшись, подошли к шашлычной. Шашлычник - грузный, толстый кавказец - искусно владел своим мастерством. Ничего не сказав, он молча кивнул в сторону зала.
Зайдите, мол, что стоите?! Нас ждал приятный аппетитный сюрприз - накрытый для гостей стол.
- Это все для вас. Я давно заметил, как вы прогуливаетесь по берегу моря.Сезон уже закончился - отдыхающих мало, а мне нужно выполнять месячный план,-грустно заметил он.
Когда закончился наш неожиданный каспийский банкет, я стал расплачиваться с хозяином. Но он, как настоящий казказец, категорически отказался от наших артистических суточных. Нам стало неудобно перед этим добрым человеком, ведь он и так находился в затруднительном положении; пустынный пляж, отсутствие клиентов да еще катастрофическое невыполнение плана - и мы пригласили его на концерт.
Вечером Геннадий Хазанов по-своему преподнес сюрприз шашлычнику. Он сказал:
- Дорогие друзья! Уважаемые красноводчане! Наша страна славится своими замечательными космонавтами, академиками, шахматистами, хоккеистами, но у вас в Красноводске, на берегу Каспийского моря, трудится великолепный мастер своего дела. И зовут его также, как и меня, Геннадий. Мы приглашаем вас всех, дорогие друзья, а также ваших близких и знакомых к Геннадию попробовать этот вкусный ароматный шашлык, приготовленный новым другом. Добро пожаловать! До завтра!
Больше мы не смогли побывать у нашего Геннадия - наутро уезжали дальше, в город Небит-Даг, но, как узнали позже: народу в шашлычной побывало много, и друг наш сразу выполнил квартальный план. Как не помочь хорошему человеку, ведь "реклама -двигатель торговли".
Небит-Даг в переводе с туркменского означает - "город нефтяников". И действительно, основную массу жителей города составляют нефтяники и их семьи
Недалеко от Небит-Дата расположился курортный поселок с лечебным, грязевым озером Молла-Кара. Но самое важное - в нем живут родители моей супруги - Майя Прокофьевна и Исаак Наумович Лившиц. Вот такова главная примечательность Небит-Дага, ну, по крайней мере, для меня - зятя. Родителям было приятно видеть, любимого мужа их единственной дочери и, конечно же, его друга Геннадия Хазанова.
Наше застолье завершилось за полчаса до начала концерта. В клубе, где должен был выступать Геннадий, не было служебного входа и нам пришлось ждать, когда последний зритель войдет в зал. Итак, мы сидели в машине и ждали. Вскоре к нам подходит милиционер и требует отогнать машину на стоянку. Мы не тронулись с места. Увидев это, милиционер вновь подошел к нам и с гневом потребовал права у водителя.
- У нас в машине гость из Москвы, - важно сказал я.
Милиционер заглянул в машину, посмотрел на Хазанова и спросил меня по-туркменски:
- Этот что ли певец?
- Геннадий спрашивает у меня:
- Что он сказал?
- Он тебя принял за Муслима Магомаева, - отвечаю.
Геннадий был крайне удивлен: как это так, его не узнали.
- Ну ты же в Красноводс ке до Хазанова был Софией Ротару, а сегодня в Небит-Дате ты уже Муслим Магомаев.
Рассмеявшись, мы посмотрели друг на друга и одновременно радостно произнесли:
- Такова доля артиста! Сегодня - я, а завтра - ты!
ЕВГЕНИЙ СИМОНОВ
Основы драматургии у нас в ГИТИСе вел замечательный педагог, главный режиссер театра имени Вахтангова Евгений Рубенович Симонов. Он был не только прекрасным педагогом, но и великолепно играл на рояле, знал и играл наизусть партитуры многих классических опер, бесподобно читал стихи Бориса Пастернака. Иногда, когда Евгений Рубенович готовил к постановке какой-либо спектакль, то занятия проходили на репетициях коллектива этого прославленного театра.
Свои поэтические программы Симонов прежде всего показывал нам.студентам, а уж затем выносил на суд художественного совета. Я всегда с теплотой буду вспоминать атмосферу дружбы и взаимопонимания, которая царила на занятиях у Евгения Рубеновича.
Однажды он пришел в аудиторию сам не свой.
- Что случилось? - спросили мы.
-Дело в том, - ответил Симонов, - что мне поручили, как режиссеру-постановщику, организацию концерта, посвященного Владимиру Ильичу Ленину. И вот сегодня горком партии не принял его. В основу композиции я положил произведения, которые любил Владимир Ильич. Среди них и стихотворение А. С. Пушкина " Во глубине сибирских руд..."
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье!
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье!
Многие члены бюро горкома высказали недовольство включением этого стихотворения в программу, видите ли, сегодня мы превращаем Сибирь в индустриальный край с высокой культурой, мы строим БАМ (Байкало-Амурская магистраль), а вы, понимаете ли:
"Во глубине сибирских руд... Да еще - "храните гордое терпенье!"
- Это же Пушкин. А это его любимое произведение. На что один из "великих знатоков-горкомовцев" ответил:
- Евгений Рубенович, вы что же, думаете ,что мы Пушкина не читали. Читали, читали... И Сказку о рыбаке и рыбке", и "У лукоморья дуб зеленый", и даже письмо Татьяны к Онегину помним наизусть, особенно первый куплет:
"Я вам пишущего же боле,
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать!"
- Предлагаю стихотворение А.С.Пушкина заменить песней "Слышишь время, гудит БАМ".
- А как это сделать?
- Об этом вы, Евгений Рубенович, подумайте. Вы - известный деятель искусств, главный режиссер!
Вот такая история. Не знаю, что и делать: концерт через два дня. Все уже отрепетировано, отточено до мелочей, и мне так хочется оставить Пушкина, потому что с этим стихотворением из сценария выпадает целая картина. Правда, мне еще повезло... Решено не включать в концерт песню "Слышишь время, гудит "БАМ". Решили, что Владимир Ильич любил Пушкина больше и не знаком с песней про БАМ, которую лучше использовать в другом концерте, а не посвященном Владимиру Ильичу Ленину.
Евгений Рубенович печально смотрел на нас: что делать? как быть? Мы попросили у него пять-десять минут, чтобы решить проблему: и Пушкина оставить в сценарии, и "великих знатоков искусства" полелеять. И вот решение найдено.
- Евгений Рубенович, не расстраивайтесь, обратились мы к нему. - Мы тут посовещались и решили вот так построить эту мизансцену, - говорилось это тоном и голосом Саакова из "Кавказской пленницы", чтобы как-то рассмешить Симонова), - итак, на левой стороне сцены - известный актер вашего театра, ну, скажем, Василий Лановой, а с правой - Яковлев или Шалевич. Полное затемнение сцены. Только два луча-пистолета направлены на актеров. Звучит русская лирическая мелодия и на её фоне читают:
Первый актер:
- Во глубине сибирских РУД,
Храните гордое терпенье!
Луч перемещается на второго актера. Второй актер - на фоне музыки читает Одоевского:
- Струн ваших пламенные звуки.
До слуха нашего дошли...
Итак поочередно дочитываются два этих стихотворения в исполнении популярных актеров. Ну, а когда концерт будет завершен и занавес закрыт, врубайте в зал фонограмму песни "БАМ". Покидающий концерт зритель будет уверен, что Владимир Ильич действительно мечтал превратить Сибирь в край высокой культуры.
Евгений Рубенович улыбнулся, поблагодарил за творческую находку.
Концерт удался на славу! И Пушкин, и Ленин, и Одоевский были довольны режиссерским решением мизансцены. Ну, а больше всех, конечно, мы - наш любимый педагог Симонов и его любимые студенты.
Бен ИСАКОВ
| 
