Я посмотрел фильм Мэла Гибсона The Passion of the Christ, прочитав до того много рецензий.
Фильм снят талантливо. Во всех отношениях: режиссерском, операторском, актерском, талантливы саундтрек, костюмы, грим, атмосфера Иерусалима 1-го века... Его съемочная техническая группа значительно превосходит по количеству актерский коллектив (на прикидку по титрам – не менее сотни человек, а скорее – и две сотни). Одних только звуковиков и всяких миксеров человек 20.
Актеров нужно было учить арамейскому произношению (не знаю, насколько это точно) и грубой солдатской латыни. Многие слова в устах Понтия Пилата звучали очень знакомо, особенно вопрошание: Что есть истина - Quid est veritas. Для меня атмосфера звучания языка (независимо от понимания) была одним из побудительных мотивом смотреть фильм.
Впрочем, распространенность латыни в глухой провинции Сирии, в таком ее самом задвинутом уголке, как Иудея сильно преувеличена. Помимо арамейского (который есть подмножество древнеизраильского языка), там еще говорили на греческом. Точнее, на койне, простонародном варианте греческого, распространенного в среде эллинистической диаспоры. Пилат говорит с Иисусом на латыни. Сомнительно это. Скорее должно быть на греческом. Хотя у Булгакова сообщается, что Иисус говорил и на латыни.
Михаэль Дорфман пишет: “Историки считают, что по-арамейски говорили в I веке в Иерусалиме и Галилее, но латынь там звучала крайне редко. Римский прокуратор Понтий Пилат и иудейский первосвященник скорей всего говорили между собой по-гречески – на международном языке своей эпохи. Да и “римляне”, служившие в войсках Пилата, строго говоря, не были латинянами, а были грекоязычными нееврейскими жителями тогдашней Палестины, выслуживавшие себе в легионах право на гражданство империи”.
Да, кино сделано талантливо. Сотни людей трудились на совесть. В фильме нет никакой “отсебятины” в смысле сюжета. Он точно следует Евангелиям. Это вам “Не последнее искушение Христа” Мартина Скорсезе.
Не знаю, достоинство ли это фильма. Но зато явным просчетом является жуткое преувеличение одной стороны первоисточника (Евангелий). А именно: истязаний и телесных мук Иисуса. Начиная со сцены ареста Христа в Гефсиманском саду, а это примерно три четверти всего фильма (если исключить редкие вкрапления-наплывы воспоминания Учителя о своих беседах с учениками и еще более редкие воспоминания его матери Марии) – одна за другой следуют совершенно садистские сцены бичевания, крестного пути, кадров распятия и финальных мучений на кресте. В общем – фильм ужасов.
Я часть фильма просидел с закрытыми глазами – видеть невероятно реальные сцены чудовищных пыток выше моих нервных возможностей. Когда-то на фильме Гуальтиеро Якопетти “Собачий мир” я просто вышел из зала (на сценах забоя коровы). Правда, там были документальные съемки, у Гибсона, естественно, игра и иллюзия. Но какая! Продюсер фильма по поводу спецэффектов этого страшного правдоподобия истязаний сказал, что их механизм останется в секрете, дабы “усилить загадку фильма, в котором техника поставлена на службу веры”.
Да, каждый взмах бича и его удар со свистом по обнаженной спине человека жутко достоверен. Мы видим появляющиеся на теле кровавые полосы. Куски отлетающей кожи. Брызги крови. Лицо Иисуса, искаженное гримасами чудовищной боли, его кисти рук, судорожно дрожащие от невыносимых страданий. Видеоряд усугубляется звуковым рядом. Иисус не кричит. Но лучше бы кричал. Он пытается сдержать рефлекторный вопль боли, и из груди у него прорывается тяжкий всхлип с мучительным стоном, просто-таки надрывающий душу.
По отдельности – страшная реальность. Но все вместе это сливается во что-то неправдоподобное.
В начале фильма дьявол неизвестного пола (его играет дочь Адриано Челентано, Розалинда) предупреждает Иисуса (и нас), что Ему предстоит вынести нечеловеческие пытки. Такие, какие никогда и никто не переносил ни до Него, и не будет после.
И тут уже есть догматическая неточность фильма.
Принципиальная особенность христианства заключается в том, что Бог нуждается при спасении человека в содействии его самого. Бог много раз спасал человечество "своими силами". Например, он спас Ноя с семьей во время всемирного потопа (остальных и спасать уже не стоило). Тем не менее человечество каждый раз снова и снова погрязало в грехе. И вот тут Господу пришлось вытаскивать человечество, как бы это выразиться, "двойной тягой". Ибо Бог- Христос в земной жизни был человеком. То есть Иисус осознавал, что Он - Сын Божий, но плоть-то все равно имел человеческую. Она, эта плоть, хотела есть и пить, страдала от холода и жары, она неимоверно мучилась на кресте. И психологически Христос был человеком. Именно поэтому он боялся предсказанного подвига и молил Господа в Гефсиманском саду, дабы Тот пронес мимо Него "чашу сию". А потом воззвал с невыразимой болью: "Боже мой, почему ты меня покинул?" (Евангелие от Матфея и Луки). Но для спасения людей нужны были усилия двоих: и Бога, и человека, коим в это время был Иисус Христос.
Иисус заранее знал о своей миссии. Знал, что его ждет. Хотя каким-то непостижимым образом все-таки надеялся, что его минует кошмарная участь.
В так называемом историческом Евангелии от Иоанна Иисус много раз говорит о своей предопределенной свыше роли и доле. Говорил там он и о том, что является сыном Бога. А это по иудейским верованиям страшное кощунство, и святотатец повинен смерти. Не случайно на допросе у Каифы, услышав подобное, первосвященник в ярости разорвал на себе одежды, завопив: “Каких еще свидетельств его богохульства нам нужно, когда он сам сказал!”.
Из Евангелия от Иоанна.
16 И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела ( то есть всякие чудеса, – исцелял, оживлял - ред.) в субботу.
17 Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и Я делаю.
18 И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.
51 Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.
И усугублял свое иудейское кощунство поношением иудейских властей, говоря, что, если Его Отец – сам Бог, то:
44 “Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего”.
То есть, Иисус вполне осознанно шел к своей великой искупительной жертве.
Витторио Мессори в рецензии "Страсти Христовы" - фильм, ставший литургией для своего создателя" пишет: “Католицизм здесь проявляется в признании божественности Христа, сосуществующей с его человеческой природой. Драматическим образом эта божественность становится некоей сверхчеловеческой способностью Человека Христа претерпевать такой уровень страданий, искупающих грехи мира, который ни один человек не претерпел ни до, ни после”. (http://www.zenit.org/english/send_friend/index.phtml?sid=49259)
Это правда, что в каноне Иисус Христос не только человек, но одновременно и Бог. Однако в своей земной жизни он представал именно как человек. И его страдания на кресте были подлинными, настоящими, такими, какими их испытывал любой другой - хотя бы два разбойника Дисмас и Гестас, распятые рядом с Христом. Их имена мы знаем по роману Булгакова "Мастер и Маргарита", а сам Булгаков взял их из апокрифического Евангелия от Никодима (имен разбойников нет в четырех канонических Евангелиях).
Страдания Христа даже были значительно сильнее, чем у разбойников, ибо его перед казнью бичевали, причем назначили максимальное число ударов - 39. Существовало бичевание двух видов - просто плетью и плетью, в которую были вплетены свинцовые шарики. Во втором случае число ударов ограничивалось 39-ю, ибо при большем числе бичуемый мог умереть от болевого шока. А этого никак нельзя было допустить - ведь казнимый должен был еще помучаться на кресте и умереть на нем.
В фильме Гибсона Христа бичует не один легионер, а двое, притом дюжих, видом с большой платяной шкаф. Рядом сидит третий, который ведет учет ударов. Я не считал их. Тем более, что частью сидел с закрытыми глазами. Но слух не перекроешь, ужасные звуки отбивали свой чудовищный ритм. Думаю, (если Гибсон был пунктуален по части римских палаческих обычаев), что “легионер-секретарь” как раз довел число ударов до 39.
Что такое каждый удар бича, на который и смотреть-то страшно, свидетельствует следующее место из “Мастера и Маргариты”: “Выведя арестованного (Иешуа, которого Пилат требует немного проучить, но не калечить - В.Л.) из-под колонн в сад, Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова:
- Римского прокуратора называть - игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?
Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло:
- Я понял тебя. Не бей меня”.
Вот так отреагировал на один несильный удар бича Иешуа Га-Ноцри. У меня нет сомнения, что таких зверских ударов, как показаны в фильме (там садисты–легионеры с упоением и воплями сладострастия бичуют Иисуса с двух сторон, поочередно нанося ужасающие по силе удары) не выдержал бы ни один человек. В том смысле, что он не остался бы в сознании. А скорее всего – и в жизни.
Но этого Гибсону мало. Только зрители перевели дух (наконец-то бичевание закончилось), как легионеры берут в руки нечто похуже – большие плетки, на концах которых закреплены крючки-кошки. И бичевание начинается снова. Мы видим (у кого есть силы смотреть на это), как после удара крючки впиваются в тело и обратным движением выдергивают из тела куски мяса. Спина и ноги превращаются в одно кровавое месиво. Затем тело переворачивают и такие же множественные удары обрушиваются на грудь и живот. Неведомо, сколь долго это продолжается и сколько ударов нанесено. Думаю, еще не менее 39. Это все не допускалось никаким законом. И было бы просто бесполезным для последующей казни, так как неизбежно бы привело к смерти от болевого шока. Эту мысль мы оба (с Мариной) высказали сразу же после окончания фильма, как только смогли придти в себя от ужаса от всего увиденного.
А ужас этот все нарастал по мере движения к Голгофе. Христос, совершенно изувеченный бичеванием, надеванием тернового венца с большими колючками, идет в гору, неся свой крест. При этом его продолжают нещадно бить, толкать, он несколько раз со всего размаху падает лицом на камни. Каждое такое падение было бы смертельным даже для здорового человека, а не только для уже почти чуть дышащего Иисуса.
Сцена прибивания к кресту с такими же обрушиванием тела на камни (крест- сверху, потом - снизу) и самого распятия не поддается никакому описанию.
Об этом и не нужно было бы писать. Это уже какое-то извращение. Но... как не писать, если именно вот это запредельное распыление человеческого тела и есть содержание фильма.
Те кадры, в которых Иисус обращается к апостолам (но и это подается как прорывы его помутненного дикой болью сознания в недавнее прошлое), повествуют о его речах на тему о пресуществлении Его крови и тела в вино и хлеб, и еще немного - о любви друг к другу и ко всем людям. Но эти включения - всего лишь незначительные фрагменты двухчасового пособия по садизму.
Само распятие применялось двух видов (эту казнь Рим заимствовал у Карфагена). При одном казнимого просто привязывали к перекладине, а во втором - прибивали. Привязывание считалось много более мучительной казнью, ибо казнимый тогда дольше не умирал и больше мучился. Так, например, казнили Спартака и всех захваченных рабов из его армии. Причем крестные муки, по свидетельству тех, кому удалось чудом уцелеть, были самые сильные из всех других видов казни, превосходящие даже муки посаженного на кол или тех, у кого в китайских казнях большой тяжести отрезали “тысячу кусочков”. Вопрос, впрочем, спорный, ибо воспоминаний о муках посаженного на кол или расчлененного на кусочки мне не попадалось.
В любом случае распятие считалось не только мучительнейшей, но и позорнейшей казнью. Ею казнили обычно восставших рабов и разбойников. Одна деталь: гвозди вбивали не в ладони, а в запястья (канонический вид Христа с гвоздями в ладонях не соответствует историческим реалиям, между прочим, в фильме Гибсона гвозди тоже вбивают в ладони). И под ногами у казнимых прибивалась маленькая дощечка, на которую мог бы опираться повешенный. Ибо если бы он просто висел на пришпиленных руках, то умер бы слишком быстро от удушья, от того, что мышцы грудной клетки устали и не могли бы поднимать грудную клетку со всем телом для дыхания. А с подставкой несчастный мучился до трех (!) суток. В этом обстоятельстве - разгадка вроде бы непонятной процедуры, описанной в Евангелии от Иоанна: римский стражник, чтобы не оставлять тела на пасхальную субботу непогребенными (это противоречило иудейским обычаем, и они просили похоронить тела до наступления сакрального дня), к тому же надвигалась буря, перебивает дубиной голени казнимым (в фильме легионер делает это кувалдой, которой прибивали распятых). Он это делает именно для ускорения наступления смерти от удушья. Подойдя к Христу, стражник увидел, что Тот и так мертв и, чтобы не утруждаться, не размахивать кувалдой, не перебил Ему ноги. Но на всякий случай, для проверки, ткнул Его копьем под ребро, на что Христос никак не отреагировал. Вот и хорошо, как видно подумал стражник, без моей помощи отмучился.
Витторио Мессори, в числе первых посмотревший фильм на “опытном” просмотре в Италии (там в прокат фильм выйдет только в июне), пишет о реакции зрителей: “Тишина не покидает маленькую комнату. Лишь беззвучно рыдают две женщины, рядом со мной с закрытыми глазами сидит бледный епископ в облачении, а молодой церковный служитель нервно перебирает четки. Раздавшиеся было отдельные, неловкие аплодисменты сразу же прекратились. На протяжении долгих минут, пока шел фильм, никто не вставал, не говорил и даже не шевелился. Значит то, что нам рассказывали, была правда. "Страсти" произвели на нас, подопытных кроликов, тот эффект, к которому и стремился Гибсон - фильм потряс нас”.
У нас в зале тоже никто не встал после фильма и не двинулся к выходу. Все сидели в полном молчании, уставившись на длинные титры с перечислением всех участников фильма. Состояние у нас (и, думаю, у всех) было подавленное. Но состоялся ли катарсис? Позволю себе в этом усомниться. Да и само название: “Страдания Христа” (сначала Гибсон назвал фильм просто “Страдания”, что точнее, чем старорежимное русское “Страсти”) говорит о том, что главное в фильме – запредельные, невероятные страдания именно тела.
Оторопь от фильма была. Изумление человеческой жесткостью – было. Недоумение, зачем ее надо было показывать в такой изощренной и гипертрофированной форме тоже посещало. Но просветления, высокого катарсиса, очищения от душевного мусора? Как-то не ощущалось.
В общем весь (почти) фильм посвящен (повторюсь) исключительно физиологической теме терзания плоти Иисуса. Зачем – не совсем ясно. Если для того, чтобы не просто выявить, но усилить евангельскую идею, что такова плата (мучениями) за искупление грехов всех людей, то не слишком ли много этого искупления? Другими словами, не слишком ли много грехов накопилось у человечества со времен первородного греха Адама и Евы? Может быть столько, что никаких человеческих сил не хватит его искупить? Еще раз скажу, что ведь Иисус в своей земной телесной жизни был человеком, а не Богом. А вынести подобные пытки был бы не способен ни один человек в мире. Он просто бы умер еще до уготованного и предназначенного ему распятия. И, таким образом, не искупил бы Великого Греха. И люди бы остались во тьме порока, и самого христианства бы не возникло. Равно как не было бы и самого главного символа христианства – креста.
Подобные пытки были бы нормой при показе Камо, который симулировал безумную ненормальность – нечувствительность к боли (как раз для того, чтобы избежать смертной казни). И то при медицинском эксперименте на боль врачи заметили, что его зрачки от боли рефлекторно расширились и прекратили опыт.
Не могли они себе позволить пытать человека, пусть и “экспроприатора”, убившего скольких-то жандармов.
Когда огонь на костре Клааса, отца Тиля Уленшпигеля, уменьшился, то все люди вокруг, включая самого Тиля, закричали: добавить огня! Ибо мучения на медленном огне ни с чем нельзя сравнить, и это понимали даже палачи. Добавили огня.
Мне встретился только один беспредельный случай в “опытах” на нечеловеческие муки. Это в “экспериментах” у “доктора” Менгеле. Там врачи-эсесовцы определяли, как долго может продержаться человек в ледяной воде. Двое советских летчиков находились в ванне с водой со льдом 5 (!) часов. Они умоляли застрелить их. Помощник Менгеле не мог видеть такого неслыханного мучения и несколько раз хотел убить их, Менгеле пресекал этот гуманизм, грозя самого помощника засунуть в ванну. Но ведь Менгеле, некоторым образом, не был человеком.
Странным образом, в фильме не затронуто главное в Христе. Его учение. Его моральные максимы. Его отношения с учениками.
Обойдена Нагорная проповедь. Нет ни одной логии Христа, давно вошедших в фольклор. Нет ни одной сцены или притчи. Даже такой выигрышной в драматургическом отношении, как “Прощение блудницы” или “Динарий кесаря”.
Нет, скажем, таких логий:
Блаженны изгнанные за правду.
Не противься злу насилием. Но кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую.
Когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая.
Хлеб наш насущный дай нам днесь (каждый день) и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
Не судите, да не судимы будете.
Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата своего.
Не мечите бисер перед свиньями, ибо попрут его ногами.
По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?
Трудящийся достоин пропитания
Не человек для субботы, а суббота для человека.
Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и доме своем.
Устами младенцев глаголет истина.
Кесарю - кесарево, а Божие – Богу.
Не хлебом единым жив человек.
Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, чем богатому войти в Царство Небесное. ( "Игольные уши" - название узких ворот в Иерусалиме. Второе объяснение дает И.Свенцицкая в книге "Тайные писания первых христиан". Она пишет, что фраза сначала звучала так: "Удобнее канату пройти сквозь игольные уши...", ибо по-гречески канат - камилос, а верблюд - камелос - разница в одной букве, что и привело к ошибке).
Эти упреки легко отвести ссылкой на слова Гибсона, что его интересовали только последние 12 часов земной жизни Иисуса. А в эти 12 часов входили как раз такие события, как его арест и последующие допросы, пытки и распятие. А не его Нагорная проповедь или ответы фарисеям и саддукеям. Что ж, таков замысел... И таково его воплощение.
Конечно, в фильме и в помине нет чувства “священной мести”. Дескать, пусть за все это неслыханное зверство ответят евреи. Евреи в фильме представлены всего-то членами Синедриона во главе с первосвященником Каиафой (и то в фильме один синедрионовец выступает против приговора) и сравнительно небольшой толпой - группой поддержки, требующей от Пилата распять лжемессию. Есть среди толпы одна неприятная баба, гнусно гогочущая при виде истерзанного Иисуса. Она даже и не фурия, а так, безумная идиотка-психопатка (выражение хари лучше всякого диагноза). Во всяком случае эта толпа ничуть не хуже толп советских трудящихся, которые на манер “Распни его”, скандировали “Смерти, смерти, смерти” врагам народа. Если бы кто-то снял эту толпу (да ведь и снимали) в фильме, то на этом основании не стоило бы говорить о русофобии автора.
С другой стороны в фильме есть вполне хорошие “тоже евреи”. Апостолы. Мать Иисуса (румынская еврейка Майя Моргенштерн). Иоанн, все время бывший с ней в самые трудные минуты, которого мать Иисуса усыновила. Мария Магдалина (итальянская секс-бомба Моника Беллуччи). Симон из Киренаики, помогавший Иисусу тащить крест.
Зато с третьей стороны имелось отребье из римского легиона, откуда рекрутировались палачи. Между тем никто не устраивал кампаний по поводу того, что фильм разжигает “антиитальянские”, точнее "антидревнеримские", – чувства.
А вот Антидиффамационная Лига (по защите евреев) решила, будто фильм насыщен антисемитизмом и полагает:
что евреи в фильме изображены негативно как враги Бога и средоточие зла;
что вина за казнь Христа возлагается исключительно на евреев,
что фильм построен на негативных средневековых стереотипах, изображает евреев кровожадными, корыстолюбивыми садистами, врагами Бога;
что фильм содержит исторические ошибки, будто еврейский первосвященник контролировал Понтия Пилата;
что фильм использует видения монахинь XIX в., искажающие сказанное в Евангелиях.
Лидер израильской ультраортодоксальной партии ШАС Эли Ишай потребовал запретить демонстрацию фильма Мела Гибсона на территории Израиля. Он призвал также привлечь авторов Страстей Христовых к суду, и обратился к министерству иностранных дел с требованием призвать американских евреев бойкотировать фильм Гибсона. В общем в Израиле фильм не покажут.
Результат для кликуш оказался ошеломляющим. Отрицательная реклама фильма привела к тому, что он только за пять дней проката на 1800 экранах США собрал в пять раз больше затрат на постановку (затратили около 30 млн, собрали за пять дней $125,2 млн). Прокат в США продолжается (третью неделю). А впереди прокат по всему миру. Российская премьера фильма состоится 7 апреля одновременно с Европой.
В метафизическо-религиозном отношении говорить о виновности в смерти Христа каких-то отдельных людей и даже какого-то народа не приходится. Бог послал Своего Сына на землю ради принятия грехов людей на себя и мученической смерти во искупления грехов всех людей.
Если и говорить о виновности, то таковой была виновность всего человечества. Все были виновны, ибо все жили в несвободе и были грешны. И предательство Иуды, и приговор Синедриона, и его утверждение Пилатом, и пытки, и сама смерть на кресте произошли по высшему промыслу. О котором и сам Христос знал. То есть, без крестного пути и распятия не состоялось бы спасения людей. Именно своей смертью на кресте Христос освободил человечество от всего предыдущего груза греха и вины.
Об этом же сказал и известный проповедник Билли Грэм: "Меня часто интересовал вопрос: "Что переживали очевидцы последних часов жизни Христа?" После просмотра фильма я почувствовал себя так, будто действительно побывал там. Я плакал. Верю, что этот фильм - наиболее реалистичная и волнующая картина о смерти и воскресения Иисуса . Христиане верят, что это самые важные события за всю историю человечества. Картина Гибсона соответствует учению Библии, ведь все мы ответственны за смерть Христа, потому что мы все согрешили. Не злодеяния какой-то отдельной группы людей, а грехи всего человечества стали причиной смерти Иисуса. Я верю, что любой, кто посмотрит "Страдания Христа", уже никогда не будет прежним".
Это так говорит Билли Грэм. Он даже заметил в фильме Воскресение. А это не всем будет дано. Воскресение Христа мелькнуло в самом конце фильма в течение нескольких секунд. Одни в это время моргнут, другие будут смахивать слезу. И не увидят самого главного.
Согласно догматике после искупления всех грехов человечество могло бы жить как бы заново родившись. Безгрешно. Могло бы, но не жило. Оно, это человечество, и после этого продолжало жить во грехе и многих преступлениях.
Так что же, требуется Второе Пришествие Сына Человеческого?
P.S. Да, отменно сделанный фильм. Но...лучше бы его не было.
Валерий ЛЕБЕДЕВ
|
