РУСТЕМ ГАЛИЧ хорошо известен жителям Нью-Йорка. Авторская передача на "Народной волне", выступления на телевидении, множество концертов, режиссерская и литературная деятельность, снискали ему любовь и благодарность нашей общины.
По просьбе читателей "Русской Америки" мы печатаем интервью Рустема Галича, которое он дал главному редактору газеты Аркадию МАРУ.
- Рустем, по знаку Зодиака ты - Лев. Интересно, когда ты начал осозновать, что это созвездие управляет тобой?
- Возможно в пятнадцать лет, когда впервые сыграл первую большую роль - старуху княгиню Мухрышкину в спектакле "Секрет по-русски", драматургов Константинова и Рацера. Это было в Народном Театре в Казани. За эту роль я даже получил звание Лауреата.
В то время я учился в математической школе, а после ее окончания, поступил в Казанский Университет на физико-математическое отделение. А вообще-то, я не из театральной династии: родители инженеры, бабушка - врач. Но память о том давнем спектакле, о гастролях в Москве, надолго запечатлелась в моей душе. А еще я запомнил слова народного артиста СССР Всеволода Семеновича Якута, который сказал мне, что я обязательно должен поступать в театральный институт.
И вот, поступив и проучившись год в Казанском Универститете, я вдруг понял, что эта профессия не для меня, и несмотря на скандалы и огромный прессинг со стороны родных и близких, ушел из Университета и решил поступать в Театральный институт.
- Какой это был год?
- 1980, год московской Олимпиады. Помню немыслимый наплыв абитуриентов в Ленинградский Государственный институт музыки и кинематографии, где я попал в число первых тридцати пяти, отобранных из огромного числа конкурсантов. Это придало мне силы, чтобы попытать счастье в следующем году в Москве. Но видно судьба направляла меня по своему пути. Отслужив в Советской Армии, я снова и снова добивался своей цели и в конце концов поступил в Щепкинское училище на речевое отделение, где готовили актеров для работы в филармониях, дикторов на радио и телевидении. Владимир Сергеевич Петрухин, мой учитель, к сожалению ныне покойный, говорил нам: "Ребята, вы понимаете, почему я этим занимаюсь? Да потому что ничего интереснее на свете нет." И сейчас, и тогда, я тоже могу с абсолютно искренне сказать то же самое и о себе.
Отвечая на вопрос о моем гороскопе - в принципе, это и было мое проявление принадлежности к Созвездию Льва - быть в эпицентре событий жизни, а также стремиться к общению с большим числом людей, слушателей, зрителей. Причем мне, как и Львам, не хочется делить с другими аплодисменты, ведь чтецам отведена центральная роль в выступлениях. С другой стороны, это требует большей ответственности, актер прикрыт костюмами, декорациями и т.д, а чтец выходит на сцену один на один со слушателями, и если его мастерство действительно чего-то стоит, то плоды пожинаются сразу. По своему опыту знаю, как трудно удержать внимание публики. Бывает зал "легкий", в котором есть ждущая и понимающая публика, но бывает и "тяжелый", где зритель тебя не ждет, не не готов, и не хочет воспринимать.
Недавно меня пригласили выступить на концерте в Олбани в честь открытия одной из организации. Зал был заполнен до отказа и среди зрителей, как обычно, начались громкие разговоры друг между другом, беготня детей, шум, неразбериха. И чем громче выступали артисты, тем сильнее их старались заглушить в зале. И вот подошла моя очередь. Моя партнерша посоветовала, чтобы я взял самый мощный микрофон, и перекричал зрителей. Но имея определенный сценический опыт, я спустился со сцены прямо в зал и очень тихо без микрофона произнес: "Я работал на больших и маленьких площадках, и везде с большим успехом. Единственное, с кем я не могу состязаться, это с детьми. Поэтому, дорогие мамы, возьмите своих детишек на руки, пусть посидят спокойно. А если вы хотите пообщаться с ними, пожалуйста, пообщайтесь за дверью."
И вдруг зал как-то притих, дети перестали бегать, а я рассказал зрителям эпизод с великим Смоктуновском, который не отличался громким голосом. Однажды, во время спектакля "Царь Федор Иоанныч", когда он читал монолог, из зала стали кричать: "Громче,громче!". Тогда, Смоктуновский, выдержав небольшую паузу, начал декламировать в два раза тише и зрительский зал замер.
Мои слушатели тоже притихли, я почувствовал,что их "взял в плен", и с этого момента, концерт начался по-настоящему. Все выступающие (в том числе и я) имели большой успех после этого переломного момента.
После концерта ко мне подошел один из зрителей и признался, что не думал, что мне удастся "утихомирить" зал. Слушая его, я почувствовал удовлетворение, как бы преодолел еще одну высоту. Значит и учителя чему-то научили, и львиная природа помогла мне.
- Ты родом из древнего города Казань. Проступают ли ностальгические нотки по городу детства?
- Я очень люблю Казань. Но все-таки воспитан на русско-московской культуре и принадлежу к абсолютным космополитам. Фамилия, которую я ношу - Енгалычев (Галич - псевдоним, т.к. американцам очень трудно произнести мою фамилию известная дворянская фамилия, давшая России много выдающихся деятелей,принесших весомую пользу Отечеству. Об этой фамилии пишет историк Карамзин. В моей жизни был совершенно замечательный эпизод, когда я работал режиссером в редакции общественно-политических программ в Останкино уже после окончания Щепкинского училища (может Вы помните такие передачи как "Опять двадцать пять", "С добрым утром" "Союз"). Там же, в Останкино, работал историк Яков Миронович Белицкий,он часто копался в архивах, и нашел интересное для меня. Как-то раз он мне говорит: "Можешь подавать заявление в Дворянское Собрание. Твоя фамилия Енгалычев - обедневшего дворянского происхождения - не имеет дублеров. Например, Романовы - дворяне и не дворяне, или аналогично Смирновы. Но все, кто носит фамилию Енгалычев, происходят из одного корня."
Однако я ответил, что насколько я знаю, мои родичи - пахари да знахари. А Яков Миронович и говорит: "А что им оставалось делать после революции?"
Затем, в Париже, я напал на след французских Енгалычевых, эмигрировавших во Францию после революции, но так и не собрался к ним зайти."
- Я знаю, что после окончания Щепкинского училища, ты учился дальше...
- Действительно, я провел в стенах "Щепки" еще два года. Мне хотелось глубже постигнуть специальность, отточить мастерство. И, когда мне предложили остаться на кафедре родного училища, для преподавательской работы, с радостью, согласился. Я вел предмет "Сценическая речь" в течение двенадцати лет, три моих выпуска - студенты из Удмуртии и Киргизии стали ведущими актерами своих театров, получили звания заслуженных и народных артистов.
- Уже четыре года ты живешь в Нью-Йорке. Оправдала ли эта страна твои надежды?
- Америка мне очень нравится. Перед тем, как сюда переехать, я был в США пять раз и, однажды, вернувшись в Москву, решил: "Все,переезжаю", Я счастлив,что нашел в Нью-Йорке "своего" зрителя, слушателя. Живу наполненной творческой жизнью. Веду передачу на "Народной волне", выступаю на телевидении, даю много сольных концертов, режиссирую, занимаюсь продюсерством.
- Ты, Рустем, мастер слова, пишешь хорошие стихи. Хотелось бы узнать твое мнение: изменилось ли отношение к поэзии в России за последние годы? Ведь еще лет двадцать назад поэты, бывало, собирали полные стадионы.
- Наверное, та эпоха массовости уже ушла, но любовь к поэзии, конечно осталось. Только стала более камерной. Поэзия необходима каждому человеку, она очищает душу, делает человека лучше. В Москве, два года у меня было "Литературное кабаре" и помню, зал был заполнен. Но те бабушки, которые платили за билеты по пять-десять рублей, конечно же не могли своими деньгами окупить аренду помещения, траты на постановку, зарплату актерам и мне приходилось заниматьмя другим бизнесом, чтобы кабаре не прогорело. Здесь же, в Нью-Йорке, я счастлив, что нашел публику, которая воспитана на поэзии, ее любит и боготворит. Так что здесь я оказался в своей нише и при своей публике.
- Интересно, что быть поэтом или писателем - значило иметь профессию, ничем, кроме литературы, больше не заниматься, здесь, же, в Америке, я, конечно не беру таких маститых авторов, как Стивен Кинг, поэт или прозаик - не профессия. Люди, занимающиеся творчеством имеют другую специальность, живут благодаря ней, а стихи и прозу пишут так, для души.
- Мне кажется, что это правильно. Ведь в этом вопросе СССР всегда отставал от мировой цивилизации, но теперь, Россия ее догнала и теперь там тоже поэты и писатели зарабатывают деньги, чтобы вложить их в свое творчество, выпустить собственные книги. Управляют этим процессом рыночные отношения.
- Ты живешь в Нью-Йорке, бываешь в Москве. Отличается ли, на твой взгляд, литературная публика этих двух городов.
- Думаю, что нет, ведь и язык и культура одинаковы. Но есть и различия: в Москве материально живется гораздо тяжелее, чем в Нью-Йорке и люди несколько раз подумают, прежде чем купить билеты на какой-либо поэтический концерт.
- Я знаю, что ты сейчас готовишь гастрольную поездку по городам Америки?
- Это будут необычные концерты. Я буду выступать вместе с музыкантами в комбинации с романсами, музыкой. Это прекрасно слушается, и публика, надеюсь, примет эти концерты очень тепло.
- Твой голос знают большинство жителей Нью-Йорка. Трудно ли работать на радио?
- Нет, потому что русскоязычное радио имеет совершенно необычную степень воздействия, является духовным стержнем общины. Люди слушают, звонят и все это заставляет подходить к каждой передаче очень ответственно. Пользуясь случаем,хочу от всего сердца поблагодарить моих слушателей за звонки, теплые письма. Большое Вам спасибо! Буду стараться, чтобы мои передачи были еще интереснее.
- Большое спасибо за интересное интервью.
Интервьюировал Рустема Галича: Аркадий Мар
|
