Участники турнира ничего нового не выдумали и на этот случай. Они стояли, опустив руки, и, по команде выхватывая револьверы, стреляли по мишеням. Участники убывали, мишени уменьшались. Наконец определился и победитель. Им оказался не Мастерсон и не Малыш Билли, а самый молодой участник турнира, которому на тот момент не было и двадцати лет - Темпл Ли Хьюстон, поздний ребенок боевого генерала и губернатора штата Техас Самьюэла Хьюстона. Судя по тому, как невнятно говорил об этом турнире Мастерсон, не отрицая, однако, сам факт его проведения, создается впечатление, что молодой Хьюстон победил тогда именно его.
Темплу было всего три года, когда в 1863 году умер его отец. Сладить с не по годам здоровым мальчишкой не мог никто. Впрочем, у него на плечах была своя весьма умная голова. В тринадцать лет он имел рост и сложение крупного взрослого мужчины. Он ушел из дома и стал ковбоем-перегонщиком скота. Работа была достаточно доходной, но очень опасной. Скот перегоняли на многие сотни километров, а похитителей скота было едва ли не больше, чем наемных ковбоев. Двух лет такой романтики хватило Темплу выше крыши, и он, используя связи отца, отправился в Вашингтон, где стал клерком в сенате. В восемнадцать лет он уже был дипломированным юристом и практикующим адвокатом. Так что на турнире в Олд Таскосе головорезов и шерифов победил малолетний адвокат. Внешне он, правда, таковым не казался: огромный мужик мощного телосложения с волосами до плеч.
Несмотря на блестящую победу на турнире Хьюстон вовсе не собирался становиться ганфайтером. Ему было ясно, что Дикий Запад доживает последние годы. Действительно, в последующее десятилетие стреляющие шерифы более-менее привели в порядок эти территории. А Темпл Ли стал преуспевающим адвокатом.
В 1889 году Хьюстон перебрался в Оклахому в городок Вудворт и занялся юридической практикой. Как ни странно, именно теперь ему пришлось доказывать, что он не разучился обращаться с оружием. Его дважды попытались убить: в первый раз - уголовники братья Дженнингсы, а в другой - буйный коллега по профессии, который не мог победить Хьюстона в зале суда. Всем троим это стоило жизни. Кстати, по последнему делу было назначено судебное разбирательство, и Хьюстон блестяще справился с ролью собственного защитника - его оправдали.
В зале суда одолеть его было весьма сложно. Он идеально подходил для своего времени и места. На процессы с его участием ходили, как на представления. Его можно было бы назвать краснобаем, если бы он с завидным постоянством не добивался оправдания своих подзащитных.
В 1899 году он защищал некую Милли Стейси, обвиненную в проституции. Видимо, девушка занималась древнейшей профессией в неподобающем месте. Хьюстон не стал отрицать очевидного, а только громовым голосом указал присяжным на то, что "на этом девичьем лбу, на котором когда-то сияла звезда чистоты, теперь стоит несгораемое клеймо позора", посему он считал, что она уже достаточно наказана. Проститутка удачно подыграла: состроила скорбную мину, заревела в три ручья, и сердобольные присяжные ее оправдали.
Хьюстон справлялся и с более сложными случаями, причем если надо, прибегал к нетрадиционным методам.
Однажды ему пришлось защищать подсудимого, который убил известного ганфайтера. Все свидетели утверждали, что именно он первым выхватил оружие. Дикий Запад уже уходил в прошлое, и присяжные были плохо знакомы со спецификой подобных поединков, на которых шанс на победу был именно у того, кто первый вытаскивал револьвер. Зато все это хорошо знал Хьюстон. Однако здесь он наткнулся на стену. Тогда Темпл во время процесса в самый неожиданный момент выхватил два кольта и открыл огонь по присяжным, которые в момент слетели со своих мест и смешались с перепуганной толпой. Никто не погиб. Хьюстон стрелял холостыми. Когда все вернулись на свои места, Темпл Ли сказал: "Я просто хотел показать вам, какой скоростью обладал человек, которого убил мой подзащитный. Он прочел на его лице свой смертный приговор и знал, что за этим последует. Его единственный шанс был опередить противника. Как ни странно, ему это удалось. Чего не сделаешь ради спасения своей жизни!"
Однако присяжные, выведенные из себя поступком Хьюстона, вынесли обвинительный приговор. Тогда Темпл Ли доказал, что он к тому же и блистательный демагог. Ему удалось добиться признания приговора недействительным на том основании, что во время устроенной им канонады присяжные на несколько минут смешались с толпой, а вслед за этим вынесли приговор. По правилам же присяжные не имеют права перед вынесением приговора общаться с кем бы то ни было. Формально процедура была нарушена, и был назначен повторный процесс, который Хьюстон с легкостью выиграл. При этом новые присяжные не скрывали, что не последнюю роль в их решении сыграла выходка Хьюстона на предыдущем процессе, которая, несмотря на свою экстравагантность, показалась им весьма убедительным доказательством того, что подсудимый не мог ждать, пока его противник вытащит оружие.
Впрочем, Хьюстону редко нужно было переубеждать присяжных, которых, как утверждали очевидцы, он попросту гипнотизировал своими красочными выступлениями.
Время от времени Хьюстон принимал участие в турнирах по стрельбе, но, скорее, в качестве почетного гостя. Соревноваться ему было особенно не с кем. Особым уважением он пользовался в среде уходящих со сцены ганфайтеров, которые видели в нем "своего", добившегося успеха в этой так странно и неожиданно меняющейся жизни.
Однако сердце самого Хьюстона постоянно ела тоска по прошлому. Его дом в Оклахоме скрывал за своими стенами редкое собрание оружия, индейских реликвий и атрибутов времен Дикого Запада. Но об этом мало кто знал. Большинство людей видело перед собой экстравагантного рослого длинноволосого денди, который носил длинные пальто в популярном тогда стиле принца Альберта, белые сомбреро, расшитые ботинки и галстуки из кожи гремучей змеи. Однако страсти, бушевавшие за этой яркой личиной, оказались чрезмерными даже для его могучего тела. В 1905 году в возрасте всего 45 лет Темпл Ли Хьюстон умер то ли от инфаркта, то ли от инсульта. На его смерть откликнулись чуть ли не все газеты юго-западных штатов. Его называли "смелым, блистательным и великолепным" и сокрушались, что вряд ли когда-либо снова увидят такого яркого человека.
Америка Illustrated
|
