Я летел домой в Москву из Хьюстона, обычный офисный планктон, которому повезло работать в нефтяной компании. Мой босс разместился в первом классе, я же вынужден был довольствоваться эконом- классом.
Мне нравилось бывать в Хьюстоне, а если откровенно, то эти поездки были самыми замечательными событиями в моей однообразной жизни: работа, посиделки в кафе и ресторанах с друзьями, иногда, картишки на дому, сон, секс с девчонками. А в Хьюстоне - свобода, не могу сказать, что у меня не было свободы в Москве, но хьстоновская свобода – свобода передвижения. По выходным я брал напрокат машину и ранним утром мчался к заливу или в какой- нибудь небольшой техасский городок, по вечерам болтался по барам.
Еще в аэропорту я обратил внимание на супружескую пару. Мужчина был высок, лыс и толст. Женщина – ладно скроена, с огромной копной рыжих волос, зелеными глазами и губками бантиком. Меня поразила властность и уверенность, исходящая от мужчины и удивительная элегантность женщины.
- Техасские богачи летят отдыхать, - подумал я и, отвернувшись пошел к стойке оформлять билеты на наш рейс.
Каково же было мое удивление, когда я увидел женщину одну, сидящую в моем ряду у окна самолета. Она взглянула и жестом пригласила меня, сказав по-русски:
- Молодой человек, присаживайтесь, ведь нам с Вами вдвоем придется провести ночь. Как Вас зовут?
- Слава, - ответил я, смутившись к своему удивлению.
- Слаааваа, - протяжно произнесла она. Какое хорошее и забытое имя..
Я сел, устроился поудобнее и стал искоса рассматривать свою соседку. Она была немолода, но как все американки выглядела свежо и была очень красивой. Своими рыжими волосами она мне напомнила ренуаровских женщин, мягких добрых, податливых на первый взгляд, но полных внутренней энергии и силы, в первую очередь, сексуальной.
Моя незнакомка замолчала, отвернувшись к окошку.
Прозвучали стюардесовские объявления и команды. Самолет, как старик, собиравшийся с силами перед броском из инвалидной коляски к туалету, замер, задрожал и понесся на встречу небу и солнцу.
Вдруг моя незнакомка вздохнув, сказала:
- На взлете не разбились. Слава, давайте с Вами праздновать! Что Вы любите? Коньяк, вино, виски или коктейли?
- Виски, - машинально ответил я, не понимая, как мне реагировать на ее предложение и что мы с ней будем праздновать.
Незнакомка, не обращая внимания на мои слова, бросила вскользь:
- Я же Вам еще не представилась, позже. А праздновать мы с Вами будем мою свободу на месяц, предстоящую встречу с Москвой и моими внуками, которых я еще ни разу не видела, а также потому, что Вас зовут Слава – так звали мою первую любовь!
- Не волнуйтесь, все будет прилично, - улыбнулась она. – кроме того пустое место в нашем ряду куплено для меня.
Она вызвала стюардессу и вскоре на нашем столике появились бутылочки с виски, вином, апельсиновый сок. Она сервировала наш праздничный стол быстро, умело, достала из своей сумочки бутерброды с лососем ( Старая советская привычка – ездить с продуктами – ничем не вытравишь! – заметила она.)
- Вам виски, а мне – Пино -Грижио, - заметив мой неудоуменный взгляд, бросила, - мое любимое белое вино. - Я обожала коньяк в Вашем возрасте.
Она строила фразы, как будто переводя слова с англ. на русский язык и это было так необычно и красиво, особенно, когда она вставляла фразы на английском языке, прося извинения.
- Первый тост – за свободу. Мы символично чокнулись пластмассовыми стаканчиками.
- Кто Вас встречает в Москве, Слава?
- Меня никто не встречает, я живу один. Мои родители погибли в авиационной катастрофе, когда мне был год, самолет разбился во Внуково при взлете, родители летели в Симферополь. Меня воспитали московские дедушка с бабушкой, их тоже уже давно нет в живых.
- А любимая девушка?
- Девушек много, а любимой нет, - ответил я. Незаметно я рассказал ей всю мою жизнь. Моя прекрасная незнакомка не забывала наполнять наши стаканчики. Ее щеки порозовели, рыжие волосы стали кудрявее.
- В жизни есть две ценности – свобода и любовь, - заметила она, - человек делает выбор между ними, определяющий всю его жизнь, не ошибитесь с выбором, Слава. Хочу поднять тост за Вас, Ваше имя и Ваш выбор, каким-бы он ни оказался, - произнесла моя незнакомка и пригубив вино, заметила:
- Сейчас я Вам расскажу о своем выборе. Я всегда выбирала любовь, теряя свободу, иногда восставала, но потом покорялась,- усмехнулась она. Свою первую любовь я встретила в Москве. Славик был проездом из Новосибирска в Одессу, где он жил и учился. Мне было 17, ему 21 год. Мы познакомились на Ленинском проспекте, он хотел увидеть Ленинские горы, смотровую площадку, университет, заблудился, обратился ко мне и я поехала с ним на троллейбусе, рассказывая о Москве. Было мое любимое время года – начало осени. Мы вышли с ним около станции метро « Университет» и тополиной аллеей вдоль металлических оград университета медленно побрели к Главному зданию Московского университета. Славик взял меня за руку и я потеряла голову, влюбилась до потери сознания. У нас с ним была только половина дня. Почему-то бунинские «Темные аллеи» всегда вызывают у меня память о моем Славике. Как мы целовались! Как у меня кружилась голова. Вечером он уехал. Я получила от него несколько писем со словами: « Моя девочка! Как ты прекрасна! Моя любовь...»
Она остановилась.
- Мы никогда с ним больше не встретились. Любовь, не имеющая продолжения, осбенно сексуального, всегда самая светлая. Прошло столько лет, а я помню его прикосновения, запах мокрой листвы и скамейку с кустами сирени!.. Вам не скучно? - спросила она.
Я, очарованный, вернее, зачарованный моей незнакомкой, пробормотал что-то невнятное, типа « нет, что Вы».
- Только бы она не останавливась, - подумал я. Встретить такую женщину, хотя бы чуть-чуть прикоснуться к ее жизни, почувствовать ее чары – редкая удача в жизни мужчины. Я подумал, что такие женщины становились любимыми великих художников, моделями и спутницами жизни. Вдруг она , словно прочитав мои мысли , сказала:
- Моя жизнь могла бы повернуться иначе, если бы я не отказала одному молодому человеку. Я ехала в автобусе, как сейчас помню 111 маршрута к магазину «Весна» на Мичуринском проспекте, выпить чашечку кофе с пирожным – трубочкой с заварным кремом, а также купить какую-то мелочь. В то далекое забытое всеми, Слава, советское время сеть магазинов «Весна» всегда снабжалась наиболее приличными товарами из восточноевропейских стран. Автобус был полупустой, не помню, то ли я сбежала с лекции, то ли была пустая пара - так назывались незанятые часы в расписании лекций и семинаров- пояснила она.
Я пробежалась по магазину, ничего мне не приглянулось и направилась в небольшой уголок со столиками, где был кофе.
- Девушка, можно мне к Вашему столику? - спросил черноволосый высокий мужчина лет 30. Я оглянулась,- «Пожалуста, присаживайтесь.»
- Разрешите представиться, - и он назвал свое имя. - Я – художник и ищу модель для портрета. Ваше лицо, волосы поразили меня и я хочу написать Ваш портрет, поэтому поехал за Вами. Пожалуйста, - и он положил руку на мою ладошку.- Какая мягкая и теплая, - сказал он.
Я спрятала руки под столик , а он продолжал уговаривать меня, не отрывая глаз от моего лица.
- Не знаю,- смущенно ответила я,- мне нужно подумать.
- Это мой телефон, позвоните при любом Вашем решении, мне нужно только Ваше лицо, никаких обнаженных натур. Вы – прелестны! – произнес он.
Он попрощался, а я испугалась, ведь в Москве были богемные тусовки, об их развратных нравах ходили легенды.
- Сейчас он довольно известный художник, - заметил я.
- Кто знает, - промолвила она, - я сделала свой выбор и не жалею. В этом же году в декабре - 4 декабря, я встретила своего красавца, умницу, будущего мужа Владимира. Он покорил меня и овладел мною, как духовно, так физически. Любил он меня безумно, я родила двух сыновей и мы с ним праздновали 4 декабря всю нашу совместную жизнь - вечер перед советским праздником Днем сталинской Конституции - вечер нашего первого поцелуя. Всякое было в нашей жизни – 27 лет, самое невыносимое, что муж ужасно ревновал меня, особенно в последние годы жизни. Умер он от рака желудка, у него была язвенная болезнь.
Она задумалась, замолчала.
- Затем у меня был любовник – единственный любовник в моей жизни. Он был женат, готов уйти из семьи. Я порвала с ним. У меня четкое убеждение, что счастье на чужом несчастье не построишь, я ведь была верной и хорошей женой, - улыбнулась она.
- Когда Вы будете в моем возрасте, Вы поймете, что все мелочи, обиды забываются, а помнишь глаза мужа, когда он увидел нашего первенца или кофейный ликер, бывший нашим ритуальным напитком 4 декабря каждого прожитого вместе года... После его смерти только работа и забота о будущем младшего сына спасли меня. Два года я существовала, да, просто существовала, но не жила. Так случилось, что во время моего круиза по скандинавским странам, я познакомилась с американской парой и они решили выдать меня замуж за их американского друга, вдовца.
Она немного помолчала, затем продолжила рассказ.
- Он был изумительным человеком , короче, настоящим алмазом или бриллинтом среди мужской породы . Его уважали и любили друзья, коллеги, родные. Его обманывали, использовали в корыстных целях и он, понимая, никогда никому не отказывал в помоши, любой, несмотря на то, что был небогатым человеком. Я вышла за него замуж и уехала в США. Откровенно говоря, не могу сказать, что я была влюблена в него, но его любовь ко мне, восхищение мной, доброта, желание сделать меня счастливой постепено покорили мое сердце. Мы путешествовали, наслаждались жизнью и я, чувствовала себя самой любимой и счастливой женщиной в мире... Он сглазил себя, когда мы купили дом, сказав: «Теперь я могу умереть, у меня есть все, о чем я мечтал, я люблю тебя больше жизни!»
Он умер через год со словами «Моя любимая, ты – очень сильная женщина, ты выживешь и помни, что я тебе оставил все. На год хватит, а затем ты найдешь свой путь!»... Слава, испытывали ли Вы когда нибудь ярость, обиду,ненависть, отчаяние? Я прошла этот путь. Пыталась уйти из жизни – утопиться! Как может утонуть человек, прекрасно плавающий! Я работала 12 -16 часов в сутки: в школе, госпиталях, на дому, готовила обеды, но не сломалась! Мой американский муж был прав. Я выжила и стала сильнее... Осталось ли у нас виски? - вдруг спросила она. Я выпью с Вами виски.
Стюардесса появилась через секунду.
- Виски нужно разбавлять, а я не знаю чем, - задумалась она. - Whisky on the rocks, - вдруг повелительно сказала она стюардессе... - Зовут меня Significant Other или по-русски Аза, ведь есть такое цыганское имя, - внезапно произнесла моя прекрасная незнакомка. Конечно, мое настоящее имя я Вам не назову, но Вы же должны как-то обращаться ко мне.
Тень промелькнула на ее лице.
- Сейчас Слава, Вы услышите рассказ о моей последней любви. Я познакомилась с Вильямом на одном из хьюстоновских форумов. Сначала обсуждали новости, постепенно перешли на театр, музыку, артистов, фильмы. Он - коренной хьюстончанин, показался мне очень интересным и эрудированным человеком. Начали переписываться, потом обменялись телефонами. Так прошло около 3 месяцев и он попросил меня о встрече, пригласив в театр – Alley Theater – лучший драматический театр Хьюстона. У американцев существует традиция обедать в ресторанах перед спектаклем и Вильям заказал столик в ресторане отеля «Ланкастер», расположенного напротив театра. Я приехала несколько раньше и ждала его в фойе ресторана, отказавшись от предложения метродотеля пройти в бар. Через несколько секунд появился Вильям и нас провели к нашему столику. Я не помню о чем мы с ним говорили, но первый вопрос, который я ему задала, был вопросом о серьезности его намерений при продолжении, если таковое произойдет, нашего знакомства. Ответ был утвердительный и больше я никогда не касалась этой темы. Вильям жил один, был разведен и, как впоследствии выяснилось, был миллионером.
Вечер был чудесным, он трогательно ухаживал за мной. Мы сидели в первом ряду, в антракте он извинился и вышел наверх в вестибюль. Его не было очень долго и я запаниковала (Советский Союз приучил меня никому и ничему не верить). Все, - подумала я, - он уехал, наверное, разочаровался во мне.
Но Вильям вернулся и я со смехом рассказала о моих страхах. Внимательно выслушав, он снял с руки золотой Роллекс:
- Аза, в следующий раз уходя от тебя в антракте, буду оставлять мои часы в залог, - заметил Вильям с иронией. Действительно, он отдавал мне их несколько раз, пока я не отказалась от привилегии владеть золотыми часами на время его отсутствия.
Через месяц Вильям снял пент-хауз в одном из старинных отелей Хьюстона и мы стали любовниками. Признался он мне в любви, примерно, через год. Аза засмеялась:
- Слава, я могу Вам рассказать столько историй о щедрости и мелочности миллионеров, о их упрямстве, настойчивости, а главное – любви к деньгам. Я узнавала новую жизнь, жизнь роскоши. Вначале было интересно: дорогие рестораны, лучшие билеты в театры, дорогие подарки, дорогая одежда. Наверное, тогда я совершила ошибку – он мне дарил деньги на расходы и я их брала. Нельзя брать деньги у миллионеров, подсознательно он чувствует, что покупает тебя. Тогда я и стала Significant Other ( значительная другая – так американцы называют партнершу - почти жену) , грубо говоря, - съехидничала Аза, - красиво упакованное дерьмо в проруби.
- Мы любили и любим друг друга, мы вместе уже около 5 лет. Я пыталась уйти от него и не смогла. Мы принадлежим друг другу, нам интересно вместе, разница культур, воспитания постоянно дает импульсы нашим отношениям. Мы иронизируем друг над другом, играем, как дети. Например, на его день рождения я могла нарядиться японкой и на цыпочках ходить перед ним, а он бывал вампиром, откармливающим меня, чтобы выпить мою вкусную кровь.
Ее лицо осветилось, засияло и я понял, что ее слова о любви не просто слова, что она любит своего богатого друга, любит по- настоящему.
- Вильям – первый мужчина в моей жизни, которого я не смогла покорить,- заметила она с горечью, поэтому мы живем отдельно. Моя жизнь – жизнь в золотой клетке, насколько меня хватит, у меня нет ответа. Роскошь меня теперь не привлекает, денег от него я уже не принимаю, только подарки и, естественно, совместные развлечения. В душе часто смеюсь над его желанием постоянно увеличивать свой капитал, у него множество поговорок на тему денег, например, день без прибыли – потерянный день, деньги говорят и так далее. Он может потратить бешеную сумму за ночь в отеле и расстроиться, если я съем 3-х долларовую шоколадку, стоящую в отеле 12 долларов.
Аза внезапно замолчала.
- Я устала, пора спать. Спокойной ночи, Слава.
Она отвернулась, свернулась калачиком, как ребенок, и моментально заснула.
Утром мы перекинулись несколькими обычными фразами. Аза попросила меня провести ее к таможне, она не была в России 10 лет и, чувствовалось, волновалась. Ее должны встретить сын с женой и внуки.
После таможни мы шли вместе и я вдруг увидел среди встречающих семью с двумя золототоволосыми ренуаровскими ребятишками – мальчиком и девочкой.
Аза встрепенулась и побежала , она буквально летела, распахнув руки, белый шарф, два его конца развевались, как крылья бабочки за ее спиной. Ощущение было нереальным, как будто диснеевская фея сейчас схватит малышей в свои объятия и унесет их в страну чудес и счастья.
Весь, следующий год, приезжая в Хьюстон, я бродил по музеям , театрам, надеясь увидеть Азу. Однажды мне почудились рыжие волосы , белый шарф в пролетевшем мимо красном кабриолете.
Мы никогда не встретились.
Через год я влюбился в рыжеволосую Мишель. У меня растет дочка Азалия.
Мы живем в Хьюстоне, я часто езжу в Москву по делам своей компании, останавливаюсь в дедушкиной квартире в сталинском доме на Фрунзенской. – старое пианино, полки с томами Советской энциклопедии, бабушкин хрусталь и сервизы. Мечтаю о времени, когда смогу привезти мою золотоволосую малышку, рассказать о своей молодости и о выборе, стоящим перед ней – любви или свободе.
Аза! Моя прекрасная незнакомка! Откликнись! Мне нужно столько рассказать тебе.
Она молчит, всегда молчит, понимая мой выбор и тоску о свободе.
P.S. Whiskey on the rocks – виски со льдом. ( прим. автора)
Ольга ВИТТИНГТОН,
Хьюстон, Техас.
Для "Русской Америки NY"
|
