25 октября 2014 года в Нью-Йорке Пушкинское общество Америки порадовало соотечественников особой программой, посвященной 200-летним юбилеям со дня рождения сразу двух великих поэтов - М.Ю. Лермонтова и Т.Г. Шевченко.
Литературная встреча прошла в рамках клуба общества под руководством Анны Немеровской и объединения поэтов Нью-Йорка под председательством Зиновия Коровина. Двери публичной библиотеки на Шипсхедбей для проведения подобных мероприятий радушно распахнула Светлана Негримовская, заведующая этим офисом в Бруклине. Именно в этом отделении проводится самое большое количество программ для читателей на многих языках, в том числе на русском.
Уже четвертый год подряд Пушкинское общество Америки проводит здесь встречи с эмигрантами, собирая сведения об истории, записывает интервью, принимает документы и фотографии, ведет беседы о литературе. Все это стало возможным после создания при Пушкинском обществе в 2011 году культурного центра-архива русской и украинской эмиграции имени Екатерины Лодыженской - LIAC (Lodyjensky Immigration Archive Center of Russian & Ukrainian Culture). Организатор и вдохновитель этой кропотливой работы Виктория Курченко. Выступая со вступительным словом, она обратила внимание на то, что в этом году во всем мире отмечают юбилеи М.Ю. Лермонтова и Т.Г. Шевченко, великих поэтов, писателей, мыслителей и драматургов, чье творчество всегда стоит переосмысливать. Как профессиональный историк, кандидат исторических наук, в прошлом доцент кафедры педагогического университета, Виктория затронула близкую ей тему: стоит изучать не только творчество, но и явление Лермонтова как символа, как столпа русской культуры наряду с А.С. Пушкиным с одной стороны, и явление Шевченко как создателя понятия "Украина", в отличие от "Малороссии", с другой. Исключительно интересно посмотреть на то, - подчеркнула президент Пушкинского общества, - как эмигранты предшествующих поколений праздновали юбилеи Михаила Юрьевича и Тараса Григорьевича здесь в Нью-Йорке, какие смыслы извлекали из их произведений и как их оценивали .
Риторику продолжил Зиновий Коровин, поэт, один из организаторов активной жизни пишущей аудитории Бруклина: он отметил, что провести литературные параллели между творчеством Лермонтова и Шевченко неимоверно интересно и попросил всех присутствующих прокомментировать основные доклады, выразить свое отношение к теме.
Со своими стихами, переводами и дополнениями выступили: Зиновий Коровин, Лев Харитон, Анна Регулянт, Анатолий Прибыш, Яков Поляк, Феликс Рейнштейн, Михаил Жинжеров, Юрий Шехтман, Наталия Пиллер, Наталия Мизури.
Увлекательную лекцию о жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова прочла большой знаток русской культуры Анна Калия. Она проиллюстрировала материал портретами и вызвала большой интерес и одобрение слушателей.
Анна отметила, что особое место Лермонтова в русской литературе связано с его редким дарованием, о чем он самолично заявил с самого начала. Анна Калия затронула вопрос происхождения поэта, рассказала о новой убедительной версии относительно его биологического отца. Также лектор коснулась известных сведений о шотландских предках и испано-еврейских генах рода Лермонтовых.
Подробно был освещен сюжет загадочной дуэли и мнениях ученых по этому поводу.
Говоря о поэтических параллелях, которые сумели провести все выступающие в сравнении литературного наследия двух гениев одной эпохи, можно сказать о мотивах свободы и воли - именно ними были пронизаны стихотворения Лермонтова и Шевченко. Оба поэта тему гражданской свободы и жажду к ней связывают с индивидуальной судьбой. При этом вектор свободолюбия (вольнодумия) приобретает у Лермонтова романтически тотальный характер, а у Шевченко переплетается еще и с осознанием инаковости украинства, с голосом самого народа, с энергией протеста против оков крепостного права.
Сходство двух поэтических ипостасей вполне объяснимо: оба будущих гения родились в одно и тоже время, были свидетелями одних и тех же политических потрясений - восстания декабристов, европейских революций 1830-х годов, борьбы за независимость Польши ( Польское восстание против Российской империи и его жестокое подавление) и многих других событий, нашедших воплощение в формировании мировозрения людей, отраженнное в их творческом наследии.
В конечном итоге общественное и индивидуальное самосознание оказываются обусловленными социальным и духовным рабством («Прощай, немытая Россия»). Но чем больше унижена свобода и чем меньше надежд на ее обретение, тем интенсивнее переживание свободы, тем энергичнее выражена жажда воли: для Мцыри уже один миг свободы равен целой жизни.
Выступление о творчестве Шевченко было пронизано идеей того, что образ кобзаря, навязанный советской школой, совсем не включал изучение идей свободы , напрямую уходящих в пласты древнегреческой культуры, откуда Шевченко черпал дух аэдов, дух внутреннего освобождения и достоинства.
Судьбы Лермонтов и Шевченко неразрывно связаны с Петербургом, его богемной жизнью, встречами с художниками и музыкантами. (Сам Тарас Григорьевич был художником, академиком Императорской Академии Художеств в деле создания гравюр). Русский язык и русская культура были родными для обоих: свои дневники и некоторые произведения Шевченко написал по-русски. Со всей очевидностью можно утверждать, что он разграничивал культуру и политику России.
Еще одна литературная "точка сборки" Лермонтова и Шевченко - пророчество . Стихотворение "Пророк", написанное в 1841 году - одно из самых последних стихотворений Лермонтова, его поэтическое прощание и завещание. А начало его творческого пути, принесшее ему известность и славу, но в то же время и определившее дальнейший «тернистый путь», - это стихотворение «Смерть поэта» 1837 года, утверждающее святость для России А.С. Пушкина и бросающее гневное обвинение палачам «Свободы, Гения и Славы». Так сошлись начала и концы в творчестве Лермонтова, так сам поэт протянул связующую нить от поэзии Пушкина к своему творчеству. Оба они заложили основу особого понимания искусства и миссии поэта, он - Пророк. Но что мы вкладываем в это слово, определяющее истинного поэта? Что видел в поэте-пророке каждый из двух представителей русской и украинской литературы - Лермонтов и Шевченко?
Безусловно, «Пророк» Лермонтова сознательно продолжает пушкинского «Пророка», написанного в 1826 году. Даже последовательность библейских книг, вдохновивших поэтов, именно такова: книга пророка Иеремии, на которую ориентирован лермонтовский «Пророк», следует за книгой Пророка Исайи, видение которого составляет сюжетно-образную основу стихотворения Пушкина.
Более того, лермонтовское стихотворение начинается со строк, рисующих Пророка в той ситуации, которой закончил свое стихотворение Пушкин:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли.
Глаголом жги сердца людей.
(А. Пушкин)
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка...
(М. Лермонтов).
Вот она - преемственность пушкинской линии, которую гордо продолжил Лермонтов. А Шевченко?
"Пророк"
Неначе праведних дітей,
Господь, любя отих людей,
Послав на землю їм пророка —
Свою любов благовістить!
Святую правду возвістить!
Неначе наш Дніпро широкий,
Слова його лились, текли
І в серце падали глибоко!
Огнем невидимим пекли
Замерзлі душі. Полюбили
Того пророка, скрізь ходили
За ним і сльози, знай, лили
Навчені люди. І лукаві!
Господнюю святую славу
Розтлили... І чужим богам
Пожерли жертву! Омерзились!
І мужа свята... горе вам!
На стогнах каменем побили.
І праведно Господь великий,
Мов на звірей тих лютих, диких,
Кайдани повелів кувать,
Глибокі тюрми покопать.
І, роде лютий і жестокий!
Вомісто кроткого пророка...
Царя вам повелів надать!
Это стихотворение написано также за два года до смерти в 1859 году. В нем можно проследить буквальную перекличку, он как и Лермонтов отталкивается от Пушкина! ( Огнем невидимым пекли замерзшие души) Гоподнюю славу злые люди предали чужим богам, пророка в стонах забили камнями - ничего не изменилось в человеческой жестокости...Есть много других стихотворений Шевченко, в которых считывается пророчества сегодняшних дней.
Для обоих поэтов сквозной являлась тема Кавказа.
Кавказ— «жилище вольности простой»:
стихотворения «Люблю я цепи синих гор...», «Синие горы Кавказа, приветствую вас...»
"Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз.
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ.
Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!.. " (Лермонтов)
Свою поэму "Кавказ" Шевченко посвящает художнику и офицеру Якову де Бальмену и делает следующий эпиграф:
" Кто даст главе моей воду,
И очесем моим источник слез,
И плачуся и день и ночь,
о побиенных…
Иеремии глава 9, стих 1"
Здесь следует упомянуть о серезном изучении Библии Тарасом Шевченко со времен его обучения иконописи в одной из церковных мастерских, где он познавал азы художества. В позднем творчестве Шевченко обращается к сюжетам Ветхого и Нового Заветов и античной истории, создавая философско-исторические тексты.
Из поэмы "Кавказ"
За горами гори, хмарою повиті,
Засіяні горем, кровію политі.
Споконвіку Прометея
Там орел карає,
Що день божий добрі ребра
Й серце розбиває.
Розбиває, та не вип'є
Живущої крові –
Воно знову оживає
І сміється знову.
Не вмирає душа наша,
Не вмирає воля.
І неситий не виоре
На дні моря поле.
Не скує душі живої
І слова живого.
Не понесе слави бога,
Великого бога.
Творческие образы обоих поэтов переполнены смыслами о нравственной и духовной свободе, которая по-прометеевски упирается в моральный выбор. В поэтической форме и Лермонтов и Шевченко говорят о важности осознанного поведения человеком. Осуществляя выбор каждый сознательно отдает предпочтение близкой ему идее, руководствуясь собственными представлениями о добре и зле. Утверждая свободу, человек выступает творцом собственного мира, он сам для себя устанавливает закон действий — создает свой категорический императив (И. Кант), непременно берет на себя ответственность за свои поступки. Моральный выбор является обязательным условием реализации свободы личности.
Итак, Кавказ - квинтэессенция символа свободы как для Михаила Юрьевича Лермонтова, так и для Тараса Григорьевича Шевченко, - метафизика, схожая с Живой этикой и обожествлением Великих Гор.
В ремарке Наталии Мизури, которая подвела итог программы, прозвучала мысль, что по мнению еще одного великого человека - Николая Константиновича Рериха , не существует в чистом виде национальных культур, есть единая мировая. Все культуры и национальные литературы переливаются разноцветными витражами взаимных проникновений: вот и сошлись дороги Америки, России и Украины на перекрестке культур в Пушкинском обществе, архиве эмиграции и литератрных чтениях. Добавим также, что в своем большинстве русскоязычные читатели и писатели Бруклина принадлежат еще и к еврейской традиции -еще одной великой культуре.
Спасибо всем!
Михаил Шкляревский
для "Русской Америки, NY"
Фото автора
|
