Так называется недавно изданное в России исследование историка Иоахима Видера, который в составе 4 - ой танковой армии был не только участником тех трагических событий, но и провел затем несколько лет в советском плену. В работе, в которой наряду с личными воспоминаниями мы найдем весьма интересные документы того времени, сообщается о том, что происходило за кулисами катастрофы. Автор, который служил в штабе танковой армии, знал многое из того, что не было известно большинству офицеров вермахта. Вся первая часть книги - это описание произошедшей катастрофы от её первого дня до закономерного финала. Как непосредственный участник событий, Видер нашел те краски, те детали происходящего, которые ярче всего отражают трагедию солдат и офицеров вермахта, оказавшихся в окружении.
Вторая часть - "Спустя двадцать лет. Критические раздумья" - это уже размышления зрелого историка, которые поставил под сомнение даже ставшие эталоном мемуары Э. фон Манштейна "Утерянные победы". Еще один раздел книги Видера посвящен анализу личности командующего 6-й армией Ф. Паулюса. Видер дает нам возможность оценить личные и профессиональные качества этого полководца, первого фельдмаршала, попавшего в плен в период Второй мировой войны, а до этого принимавшего личное участие в подготовке плана нападения на Советский Союз - "Барбаросса" Книга, переведённая с немецкого, снабжена весьма квалифицированными комментариями историка А. В. Исаева, что делает её еще более интересней для русскоязычного читателя. Тем более, что это взгляд на прошлое с немецкой стороны. О самом, по моему мнению, интересном в этой работе и пойдет речь
Летом 1942 года германские войска готовились поставить последнюю точку в войне на Восточном фронте. Именно в это время, в соответствии с планом "Барбаросса", они должны были выйти на линию Архангельск - Астрахань - Волга и завершить военные действия. Командование вермахта считало, что силы Красной Армии к зиме 1942 года будут окончательно исчерпаны. И, забегая вперед, отметим, что никто даже ставил вопрос об отводе войск с Кавказа и Сталинграда на Волге осенью 1942 года. Гитлер неоднократно говорил об экономическом и политическом значении этой "гигантской перевалочной базы на Волге", захват которой "перережет жизненно важную артерию русских, лишив их 30 миллионов тонн пшеницы, марганцевой руды и нефти" Больше того, фюрер клялся "перед богом и историей", что никогда не отдаст уже захваченный город". Ведь Гитлер, отмечает Видер, поставил на карту свою репутацию полководца там - в городе на Волге.
Но, начиная с августа 1942 года, боевой дух Красной Армии непрерывно поднимался. Она сражалась с все возрастающим упорством "О том, что русские не намерены больше отступать, - пишет Видер, - свидетельствовал и захваченный нами приказ Советского командования, в котором говорилось о смертельной опасности, нависшей над страной, и о том, что у Красной Армии отныне остается один выбор: победа или смерть". По всей видимости автор ведет речь о приказе Сталина № 227, известном под названием "Ни шагу назад". На Сталинград была брошена 6-я армия под командование генерал - полковника Ф. Паулюса и части 4 - й танковой армии, в штабе одного из корпусов которой служил и автор исследования. В боевых действиях принимали участие и румынские войска. Но, по мнению автора, два момента, кроме всех других, предопределили трагический ход последующих событий. "Лишь узкий круг лиц, - сообщает автор, - знал в то время о…злосчастном инциденте, который заставил штаб армии в Харькове и наш корпусной штаб в городишке Волчанск в течение нескольких дней развернуть лихорадочную активность и поставил главное командование сухопутных сил перед ответственными решениями.
А случилось вот что: в середине июня, когда наши части занимали исходные рубежи для большого наступления на Донецком предмостном укреплении, только что захваченном после кровопролитных боев, начальник штаба одной из наших дивизий, молодой майор, вылетел на разведывательном самолете…в штаб соседнего соединения, чтобы обсудить там вопрос о предстоящих операциях. Портфель майора был битком набит секретными приказами и штабными документами. Самолет не прибыл к месту назначения. По - видимому, сбившись с курса, он перелетел линию фронта. Вскоре мы, к ужасу своему, обнаружили обломки сбитого самолета на "ничейно земле" между окопами. Русские уже успели буквально растащить машину по винтикам, а наш майор исчез, не оставив никаких следов. Немедленно возник вопрос: попал ли в руки противника его портфель, в котором находились важнейшие секретные документы - приказы вышестоящих штабов?".
Поиски продолжались. Захваченный русский пленный сообщил, что майор погиб и указал даже место захоронения. Труп злополучного майора был обнаружен. "Итак, - сообщает Видер, - наши наихудшие предположения потвердились: русским было теперь известно все о крупном наступлении из района Харьков - Курск на восток и юго - восток, которое должны начать наши 6-я и 2-я армии в конце июня. Противник знал дату его начала, его направление, численность наших ударных частей и соединений. Точно так же мы против воли осведомили русских и о наших исходных позициях, ознакомили их с нашими боевыми порядками".
К сказанному автором есть два замечания. Пауль Карель, известный немецкий историк, в своем двухтомнике "Поход на Восток" тоже сообщает об это инциденте. Но говорит о том, что майор, фамилия которого была Рейхель, был не начальником штаба дивизии, а начальником оперативного отдела штаба этой дивизии. И командование не было уверенно, что труп майора Рейхеля был опознан. Так что вполне вероятно, что он мог и попасть сам в руки русских.
В данном случае я склонен больше верить Видеру, который был непосредственным участником тех событий. И все последующие он связывает с этим случаем. И действительно, отмечает он, вскоре рассеялись и последние сомнения на этот счет: начались яростные воздушные налеты на районы развертывания немецких частей, а также штаб корпуса, в котором служил автор, причинившие немалый ущерб. К тому же немцы вскоре установили, что русские проводят перегруппировку сил на противостоящих немцам участках. Но было поздно. - главное командование не могло пересмотреть столь тщательно подготовленную операцию. "Таким образом, наше наступление на Сталинград с самого начала проходило под несчастливой звездой", - замечает Видер. И все последующие действия русских можно объяснить только тем, что они подробно знали о немецких планах.
Вторую причину поражения он сводит к личности самого командующего 6-й армией генерал - полковника, а затем фельдмаршала Паулюса. И действительно, сведения о нем приводит любопытные. Командующим армией Паулюс был назначен в январе 1942 года. Но до этого он никогда не командовал ни корпусом, ни дивизией, ни даже полком. Последнюю строевую должность он занимал в 1934 году, командуя отдельным разведывательным танковым батальоном. Во время войны с Польшей он был начальником штаба 6-й армии. Затем служил в Генеральном штабе в должности начальника оперативного отдела. На этой должности принимал участие в разработке плана войны с СССР - "Барбаросса" Правда, вступив в командование 6-й армией, в пределах своей компетенции, он отменил не только пресловутый приказ об истреблении комиссаров, но и чудовищный приказ Рейхенау от 10 октября 1941 года "О поведении войск в оккупированных странах Восточной Европы", в котором говорилось о необходимости "подвергнуть суровой и, но заслуженной каре неполноценную еврейскую расу", об "искоренении большевистской ереси" и о "коварных происках неарийских элементов, с которыми следует покончить раз и навсегда". Человеком он был образованным, но командовать в столь сложных условиях войны воли у него явно недоставало. Вот и пошел он на поводу у фюрера, верный "воинскому долгу".
Правда, следует подчеркнуть, что были и более существенный причины поражения. И описывает их автор подробно. Читателям они известны. Начав наступление в конце июня, германские войска достигли Сталинграда. Казалось, что до победы рукой подать.
Большая часть города была под немецким контролем. Но сражались русские отчаянно, отстаивая каждую пядь земли. Чуйков, один из прославленных генералов, командующий 62-й советской армией, заявил, что за Волгой для них земле нет. В это время начали поступать весьма важные сведения, свидетельствующие, что резервы русских отнюдь не исчерпаны. Немцы начинали понимать, что, вероятнее всего, им не уйти с берегов Волги, и что в Сталинграде их настигла неотвратимая судьба. Начиналась вторая фаза операции.
Видер отмечает, что 19 ноября 1942 года - день начала русского наступления, сохранилось в его памяти как самый черный день из всех, что ему довелось пережить. Этому предшествовали интересные события. Постепенно немцы уже знали, что резервы Красной Армии далеко не исчерпаны. Полученные разведданные свидетельствовали о том, что советское командование готовит контрнаступление. В течение нескольких недель нацисты с возрастающим беспокойством наблюдали, как в лесистой местности на противоположном берегу Волги и особенно в северной излучине Дона скапливались части противника - верный признак близкой грозы Ясно было, что по Сталинградской группировке готовился удар.
Но мощь этого удара себе никто даже представить не мог. Прелюдией ураганного русского наступления была многочасовая артиллерийская подготовка - уничтожающий огонь из сотен орудий перепахал окопы оборонявшихся немцев и румын. В память об этом событии, 19 ноября было установлено в России как День артиллерии. Развивая наступление, превосходящие танковые и кавалерийские соединения русских в тот же день молниеносно обошли немцев с севера, а затем и с востока. Вся немецкая армия была взята в стальные клещи. Уже три дня спустя в Калаче на берегу Дона кольцо окружения сомкнулось Естественно, были опрокинуты и разгромлены и румынские части, позиции которых примыкали к левому флангу немцев. Вся румынская армия попала в кровавую мясорубку и фактически перестала существовать. "При всех наших предчувствиях, - пишет Видер, - мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы". Затем замкнулось и внешнее кольцо, исключив, таким образом, любую возможность деблокирования окруженной группировки. 6 - я армия и части 4 - й танковой армии - более 20 первоклассных немецких дивизий были полностью окружены. Вместе с ними попали в гигантский "котел" дивизия ПВО, несколько крупных авиационных соединений; приданные артиллерийские подразделения резерва главного командования, с десяток отдельных саперных батальонов, а также многочисленные строительные батальоны, санитарные подразделения, автоколонны, отряды организации Тодта ("Имперская трудовая повинность").
Там же оказались и остатки разгромленной румынской кавалерийской дивизии, хорватский пехотный полк и несколько тысяч русских военнопленных и "вспомогательные части". Всего в окружение попало 330 тысяч человек. Немцы попытались организовать снабжение "котла" по воздуху. Вместо необходимого минимума в 300 тонн груза ежедневно, люфваффе в среднем ежедневно могло доставить лишь 94 тонны. В войсках начался голод. По данным Видера, уже в декабре дневной рацион хлеба составлял всего 200 граммов на передовой и 100 граммов - в тыловых службах и штабах Затем паек был снижен до 50 граммов. Общую зависть вызывали части, имевшие лошадей. Там люди могли по крайней мере рассчитывать на дополнительный мясной паек. Попытки Манштейна деблокировать группировку окончились неудачей. С потерей аэродрома "Питомник" практически прекратились поставки грузов группировке. "Лютая стужа, муки голода, эпидемии и смертоносный огонь противника, казалось, заключили боевой союз друг с другом Дизентерия и тиф напрочно поселились в "котле", вши заедали нас, смерть гуляла вдоль и поперек", - сообщает Видер. Русские предлагали капитулировать. Но Паулюс отверг это требование.
Утром 10 января 1943 года, спустя ровно сутки после истечения срока ультиматума, Красная Армия приступила к ликвидации "котла", открыв для начала ураганный артиллерийский огонь. Долгие часы не смолкал гул канонады и тяжелый грохот разрывов. 16 января 1943 года вообще прекратилось воздушное сообщение с внешним миром. К этому времени немецкий Восточный фронт откатился от Сталинграда уже на 300 километров. Стало понятно, что сопротивление просто бессмысленно. И 31 января 1943 года командующий 6-й армией, поучивший в последний момент звание генерал - фельдмаршала, вместе со штабом и двумя южными группировками немецких войск в "котле" капитулировал и сдался в плен. Он не издал последнего приказа по армии, не сказал ни единого слова прощания или благодарности своим войскам. Просто пошел в плен Бесславный конец! Вскоре сопротивление прекратили и все остальные. К русским попали из всей оставшейся группировки 91 тысяча солдат, 2500 офицеров, один фельдмаршал и 23 генерала.
Вот как описывает свои впечатления Видер, при встрече с русскими."Первое, что мне бросилось в глаза, - это облик победителей. То были здоровые, хорошо выглядевшие люди. На них было зимнее обмундирование и хорошее вооружение….Все они были одеты в овчинные полушубки или ватные куртки, валенки и меховые ушанки. Тепло одетые, хорошо упитанные, блестяще оснащенные красноармейцы с их широкими, большей частью краснощекими лицами, представляли собой разительный контраст с нашими мертвенно - бледными, неумытыми, заросшими, дрожащими от холода жалкими фигурами. Обессиленные и измотанные, мы были одеты в разношерстное, пестрое обмундирование; шинели и шубы всевозможных образцов, одеяла, платки, серо - зеленые подшлемники, шер-стяное тряпье, а наша обувь была совершенно непригодной для русской зимы. Эта внезапная встреча и резкий контраст сразу показали мне, как ужасающе низко мы пали и сколь мало мы были подготовлены к смертельной борьбе".
Катастрофические последствия Сталинграда - это не только огромные потери в живой силе и технике. Падение боевого духа на фронте, моральный ущерб, нанесенный тылу, возросшая боеспособность русских, прочно захвативших инициативу, окрепнувшая вера в свои силы, осложнение внутриполитической обстановки в Германии и, наконец, резкое ослабление её внешнеполитических позиций - все эти последствия Сталинградской катастрофы не заставили себя долго ждать. "Учитывая, что Германия вела тотальную войну, в которой моральный фактор играл решающую роль, следует признать, - утверждает автор исследования, - что Сталинград был из ряда вон выходящим, беспрецедентным и немыслимым дотоле поражением, поворотным пунктом всей минувшей войны…То, что произошло под Сталинградом, по моему глубокому убеждению, нельзя сравнивать ни с какими жертвами и поражениями, без которых, конечно, не обходится ни одна война. Голгофа германской армии на берегах Волги затмила все военные трагедии прошлого…Сталинградское побоище нанесло удар в самое сердце немецкого народа, плоть от плоти которого была уничтоженная 6-я армия".
Весьма интересные данные приводит он и о том, как обращались с пленными русские. Известно, что большинство из них погибли уже после сдачи в плен. Но Видер считает, что в этом нет вины советских властей. Он подчеркивает, что, несмотря на бедственное положение собственного населения, русские старались по мере сил и возможности оказать помощь пленным и улучшить их положение "И в этой связи хотелось бы особо подчеркнуть, что многие советские медсестры и женщины врачи (в том числе и еврейки) движимые чувством истинного милосердия и принципами гуманизма, пожертвовали собой во имя спасения немцев, взятых в плен под Сталинградом: работая в лагерных госпиталях, они заражались сыпняком и умирали".
Вот сколько интересного нам поведал непосредственный участник тех трагических событий. Ну а после Сталинграда, россияне уже не сомневались в победе. Хотя, строго говоря, в ней не сомневались даже 22 июня 1941 года. Но они и представить не могли, во что обойдется Победа и сколько миллионов жизней придется положить на её алтарь. Но это уже другая тема, к которой предстоит вернуться позже.
Вилен ЛЮЛЕЧНИК,
кандидат исторических наук, полковник
“Русская Америка, NY”
|
