Вспыхнувшее в Киргизстане 7 апреля с.г. народное восстание в одночасье смело режим Бакиева, пришедший к власти пятью годами раньше путем государственного переворота. Группа политиков во главе с Р. Отунбаевой, воспользовавшись апрельским случаем, самозванно объявила себя Временным правительством. Зная об опасности, "временщики" не позаботились о предотвращении кровавых межэтнических столкновений на юге республики, оставивших на том правительстве несмываемое "родимое пятно". Конфликт унес не одну тысячу человеческих жизней, причинил огромные материальные разрушения. Действуя волюнтаристски, "отунбаевская команда" в условиях чрезвычайщины навязала стране национальный референдум, торопливо протащила на нем новую Конституцию. Не готовый к такому крутому повороту Киргизстан был провозглашен парламентской республикой. Вслед за этим 10 октября состоялись парламентские выборы. После продолжавшегося в течение месяца в обстановке непрерывного скандала подсчета-пересчета избирательных бюллетеней был объявлен перечень победивших на выборах партий. 10 ноября состоялось первое заседание нового парламента. Такова канва событий.
В настоящее время страна застыла в ожидании. Новое правительство парламентского большинства все еще не сформировано. Роды идут мучительно. Велика вероятность, что "младенец" окажется нежизнеспособным. Не придется ли начинать все с начала? Такая опасность не выглядит умозрительной. Возникшая ныне в республике система государственной власти порождает тревожные предчувствия.
Первый блин комом…
В политической практике одинаково опасны как забегание вперед, так и откат назад, как говорится "хрен редьки не слаще". Курс Бакиева на закрепление в стране семейно-клановой системы управления по средневековому ханскому типу, как известно, обернулся народным восстанием. Каким предвидится отунбаевский период? Первый его коллективно-диктаторский этап, связанный с деятельно-стью Временного правительст-ва, пока что оставил за собой кровь, жертвы, множество государственных рытвин и политических ухабов.
Главным своим достижением Р. Отунбаева считает переход республики к парламентской системе власти. Успешных примеров функционирования парламентаризма в современном мире предостаточно. Преимущественно они относятся к развитым странам с упорядоченной чуть ли не веками системой государственного управления.
В этой связи уместно обратиться к начальным шагам республики по пути парламентаризма. Речь идет об избрании нового депутатского корпуса. Сами выборы, состоявшиеся 10 октября, международными наблюдателями были признаны честными, обошедшимися без фальсификаций при подсчете голосов.
Что касается итогов, то из 29 политических партий, выставивших своих кандидатов, избирательный барьер в 5% преодолели пять партий: "Ата-Журт", Социал-демократическая партия, "Ар-Намыс", "Республика" и "Ата-Мекен". В общей сложности они набрали 36,3% голосов избирателей, в то время как на долю остальных партий, оставшихся за бортом парламента, выпало 63,7% голосов. Сложилось абсолютно противоестественное в парламентской практике соотношение 1/3 - 2/3 между партиями-победителями и партиями-аутсайдерами. Почти 2/3 избирателей лишены в итоге права иметь в новом составе парламента своих избранников. Ни одна из парламентских партий, ни все они вместе взятые по сути дела не отражают общенациональных чаяний.
В самом Киргизстане, придавленном непрерывной чередой политических неурядиц и социально-экономических трудностей, а также в международном сообществе, уставшем от малопонятной киргизской чересполосицы, произошедший перекос, похоже, воспринимается как свершившийся политический факт, с которым в силу необходимости придется смириться. Однако вынужденное смирение бывает весьма обманчивым.
Как мне кажется, наибольшую опасность для нынешней политической жизни республики представляет то обстоятельство, что в ней не выделилось ведущей политической силы, способной взять на себя ответственность за судьбу страны. Не появилось общенационального лидера, пользующегося широким доверием общества. Голоса между партиями-победителями распределились в диапазоне от 8,5% ("Ата-Журт") до 5,5% ("Ата-Мекен").
В мире нет, пожалуй, ни одной страны с парламентской системой власти, в которой в числе победителей не было бы партии, завоевавшей хотя бы половину голосов избирателей, а в своей совокупности прошедшие через избирательное сито партии не опирались бы на подавляющеебольшинство электората. Тревожно и другое. Верхнюю строчку среди победителей заняла партия, считающаяся чуть ли не представительницей интересов сметенного народным восстанием экс-президента Бакиева, а внизу, - по контрасту - оказалась партия, лидер которой О. Текебаев претендовал на ключевую роль идеолога в движении страны к парламентаризму. Именно он возглавлял комиссию, которая подготовила новый (парламентский) вариант Конституции республики, считался в этой области главным лоббистом.
В незавидной роли оказалась и сама Р. Отунбаева как президент переходного периода. В сложившихся условиях ей приходится "делать хорошую мину при плохой игре". Итоги парламентских выборов нельзя не признать ее полным провалом. Они показали, что по вине "временщиков" страна оказалась политически расколотой и раздробленной, потеряла сформированные еще на первом этапе ее суверенного развития ориентиры устойчивого движения вперед.
За короткое время Р. Отунбаева, особенно после кровавых событий на Юге, сумела растерять кредит доверия, который ей после 7 апреля предоставило общество. Возглавлявшееся ею Временное правительство не оставило за собой каких-либо заметных созидательных дел, а ее курс на парламентскую республику в конечном счете оказался оторванным от реалий жизни.
Кстати, сама Р. Отунбаева в своей речи 10 нобяря на открытии первой сессии нового парламента высказала мысль: "Жизнь сама даст оценку, приемлемо ли для нашего общества парламентское правление". Значит, она сама в этом не убеждена, если уповает на жизнь. Когда ожидается ответ? Через пять-десять-двадцать лет? Над киргизским народом ставится эксперимент с непредсказуемым результатом.
Есть ли выход?
Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает, когда речь идет о проблемах, подвластных человеческой воле. Даже после кровопролитных войн наступает мир и люди возвращаются к привычной жизни, к созидательной деятельности. Бывают, правда, и такие случаи, когда из политической турбулентности всплывают фигуры диктаторов типа генерала Пиночета в Чили. В нынешнем Киргизстане даже самый "грозный" генерал Феликс Кулов вряд ли возьмет на себя роль диктатора. Страна не та и времена другие…
Между тем политические козни в верхних эшелонах нынешней власти, перетягивание каната в поисках выгодных комбинаций между парламентскими партиями представляются в высшей степени безответственными перед лицом социально-экономической катастрофы, в которую "временщики" ввергли Киргизстан. Страна еще больше скатилась вниз, попала в состояние острого энергетического и продовольственного кризиса, оказалась на грани экономического краха.
Надвигающаяся холодная зима может оказаться и голодной. За чертой бедности находится более 40% населения и этот показатель продолжает возрастать. Республика осталась с пустой казной и практически полностью зависит от срочной международной помощи. По мнению экспертов Всемирного Банка, дефицит бюджета в 2010 году составит 335 млн. долларов, местные же эксперты полагают, что он будет, по крайней мере, вдвое больше. Внешний долг страны достиг неподъемной величины в 2,6 млрд. долларов. С 2005 года, т.е. с времен государственного переворота, экономика республики приобрела устойчивую тенденцию к стагнации. Эта тенденция налагается на обстановку перманентного внутриполитического кризиса. Их интерференция создает "гремучую смесь".
Оставаясь на позициях реализма, я не предвижу, что в обозримом будущем республику ожидают новые катаклизмы типа переворотов, народных восстаний, крупномасштабных внутриполитических неурядиц. Киргизское общество пресытилось опасными для национального выживания беспринципными склоками политиков под прикрытием лозунгов демократии. Однако "обозримое будущее" о котором я выше упомянул, вряд ли растянется надолго. Итоги парламентских выборов стали очевидным свидетельством того, что страна новую систему власти не приемлет. Неготовым к этому оказался и политический класс. Затянувшаяся пауза с созданием внутрипарламентской коалиции, способной сформировать правительство парламентского большинства, подтверждает сохранившиеся на политическом поле республики серьезнейшие противоречия. Они вскоре могут губительно сказаться на деятельности нового правительства. Все это порождает тревогу относительно перспектив внутриполитической стабилизации на фундаменте парламентской системы власти. Предстоят поиски новой "формулы власти".
Нынешнее положение на политическом поле республики напоминает мне картину, описанную в широко известной басне И. Крылова о лебеде, раке и щуке. Они, как известно, довольно дружно "везти с поклажей воз взялись", но потянули в разные стороны. Так и у нынешних киргизстанских политиков. Их гиперболизированные властные амбиции, разновекторные интересы трудно привести к единому знаменателю. Сопряжение амбиций и интересов возможно лишь на основе твердых демократических убеждений. Однако их трудно найти у людей, которые построили свою политическую карьеру на государственных переворотах и иных антиконституционных деяниях, закамуфлированных революционной фразеологией.
Выход из тупика возможен лишь в случае выдвижения в республике на ведущие политические роли новых фигур, свободных от сомнительного груза прошлого, показавших не только словами, но и реальными делами приверженность демократическому устройству национальной жизни. Нынешняя политическая элита препятствует их вхождению во власть.
В парламентской республике, согласно Конституции, во главе правительства обычно находится политический выдвиженец. Но это в сложившихся ныне в республике условиях вовсе не должно приводить к полной политизации (партизации) состава правительства. Его формирование может осуществляться, по моему глубокому убеждению, преимущественно за счет профессионалов с наивысшим экспертным потенциалом из всех партий и общественных движений. Правительство "национального единения" может обернуться спасительным кругом в случаях изменения структуры парламентского большинства, обычно приводящих к коренному пересмотру состава правительства.
Пришла пора отбросить на свалку истории революционную демагогию. "Уличной демо-кратии", на волне которой выросли многие нынешние партийные и государственные руководители Киргизстана, предстоит уйти в прошлое, если мы хотим выжить. Р. Отунбаева и другие лидеры республики в конце концов должны показать способность решать ключевые проблемы государственной и политической жизни, вопросы повседневной жизни людей, используя общепринятые в цивилизованном мире формы работы в обществе, в парламенте, в местных сообществах через систему территориального самоуправления, путем широкого использования потенциала институтов гражданского общества и т.д.
Великое Киргизское Кочевье и парламентаризм
Киргизы дорожат своей многовековой национальной историей и не отказываются от исторического наследства, в том числе и от достояния, связанного с кочевым периодом в жизни предков. Обращаюсь к данной теме потому, что президент Р. Отунбаева пытается сделать из того периода чуть ли не ориентир для поворота республики к новой жизни на парламентский лад. Именно она в этом смысле пустила в оборот выражение "Великое Киргизское Кочевье". С одной стороны, похвально, что в своих попытках оправдать осуществленные "временщиками" радикальные решения делается попытка опереться на исторические реалии.
Действительно, было у нас и кочевье, была и кочевая демократия. Однако крупно ошибаются те, кто думают, что существовала кочевническая вольница. Времена были крутыми, условия жизни кочевников критически сложными. Это вынуждало в кочевнических сообществах придерживаться жесткой дисциплины, а порой - во времена агрессивных поползновений извне - вводить военизированный режим по принципу: "каждый киргиз - воин". Существовала властная иерархия, на вершине которой находился правитель, воля которого была законом. Принципы кочевой демократии, обусловленные потребностями выживания людей в суровых природных условиях, проводились в жизнь твердой рукой правителей, выдвигавшихся из числа наиболее мудрых, авторитетных и сильных личностей. Пасторальные представления Р. Отунбаевой о кочевой жизни далеки от реальности.
В попытке найти образное отражение той модели государственной власти, которую - во всяком случае на данном этапе исторического развития Киргизстана - можно было бы в республике использовать, я вспоминаю русскую тройку: "тройка, птица-тройка…" - писал Н.В. Гоголь.
Что же меня привлекает в этом образе? В тройке есть два пристяжных коня, а в центре находится коренник. Живая природа как бы показывает оптимальную схему организации и государственной жизни: президент - как коренник и два его равнозначных партнера по тройке - правительство и парламент. И Великое Киргизское Кочевье, если объективно подходить к его анализу, подводит к мысли, что президентско-парламентская структура власти в условиях Киргизстана как раз и является наиболее оптимальной. Все иные схемы, как говорится, "от лукавого".
Когда речь идет о ключевой роли парламента, то нельзя не видеть, что в условиях существующей в республике внутренней неустойчивости сам его характер, коллективный, зачастую затяжной порядок принятия в нем решений неизбежно создают состояние размытости государственной власти, ее определенной отстраненности от текущих дел в стране. Персональная ответственность президента - непременный атрибут государственной власти в подавляющем большинстве стран мира.
Подвожу к выводу о том, что пересмотр нынешней торопливо принятой Конституции Киргизстана представляется неизбежным. Только делать это надо на трезвую голову, без революционного шабаша и социальных потрясений, которые стали в последнее пятилетие визитной карточкой республики.
Обращаясь к американским читателям “Русской Амери-ки”, хотел бы донести до них свою глубокую боль по поводу тяжелой обстановки в моей родной стране. Отунбаевская команда подобно бакиевцам продолжает в отношении меня клеветническую кампанию, пытается посеять в народе семена недоверия к моей четырнадцатилетней президентской деятельности. Хотя именно те годы были для страны временем стабильности и благополучия.
Я с удовлетворением вспоминаю свое решение об открытии в конце 2001 года на территории республики американской авиабазы "Манас". Понимая чувствительность для американцев вопроса о ее судьбе, хотел бы высказать свое убеждение об изначально сложившемся по этому вопросу в Киргизстане национальном консенсусе. Эта авиабаза согласно своему предназначению будет действовать в борьбе с очагом международного терроризма в Афганистане независимо от происходящих в республике внутриполитических пертурбаций.
* * *
В многовековой киргизской истории были стремительные взлеты и катастрофические падения. Наш народ переживет и нынешний провал, истоки которого восходят к мартовской 2005 года "тюльпановой революции". Правители, как известно, приходят и уходят, а народ остается. На это надежда.
Аскар АКАЕВ,
Первый президент Киргизстана,
профессор,
специально для газеты "Русская Америка, NY"
|
