Шла первая русская революция. Прошло всего несколько месяцев с того момента, как всю Одессу потрясло восстание на броненосце Потемкин, а одесский градоначальник Дмитрий Борисович Нейдтгарт разразился очередной истерикой. Одесская газета «Ведомости одесского градоначальства» от 16 октября 1905 года на первой полосе опубликовала следующее обращение: «Храните неприкосновенность улицы, памятуя, что законом 6 августа, призвавшим избранников русского народа к участию в законодательстве страны, дано каждому право свободного высказывания своих политических взглядов, без права однако же насиловать мнение других, а тем более улицы, – этого общего достояния всякого культурного народа. Не насилуйте улицы, исполняйте просьбы стражей порядка во избежание кровавых жертв».
Но народ его не слушал. По всей России шла миллионная стачка с требованием ограничить самодержавие и дать народу элементарные политические и религиозные свободы. И народ победил.
Спустя три дня та же газета сообщала: «Снова с высоты Престола блеснул яркий луч, и новая заря зажглась над русской землею, ставшей в последние дни ареной неслыханных бесчинств и беззаконий. Могучий Вождь России, связывающий свое благополучие с благом народным опять осчастливил своих верных подданных актом доверия, призывая их к одобрению всех вызываемых к жизни законоположений и к участию в надзоре за закономерностью действия властей».
Сплошным лицемерием сквозит этот текст. Но самое страшное было то, что «великий вождь» во всем винил студентов и евреев и твердо вознамерился им отомстить. Под предлогом того, что горожане стреляют в полицейских, 19 октября губернатор Д.Б. Нейдтгарт прекратил полицейское патрулирование улиц города. Царские провокаторы сподвигли жадный до чужого имения народ к массовому погрому. Надо отметить, что еврейское население Одессы составляло одну четвертую города. Далеко не все из них готовы были смиренно терпеть убийства, грабежи и насилия. Целую неделю Одесса была ареной боевых действий. Со страниц «Ведомостей Одесского градоначальства» губернатор объяснял населению, что полицейские вернутся, если вокруг каждого из них станет по десять человек горожан. Призывал редакторов газет воздействовать своим авторитетам на граждан. Фактически, с разрешения Царя-батюшки отдал город на полное разорение. Примечательна позиция в этих событиях Одесской городской думы. Из дневника Павла Петровича Котляровского: «Переодетые городовые говорили, что евреи будут грабить русских и они (городовые) вели всю агитацию. Рабочие заявляют, что решено было бить три дня. Каульбарс обещал предать суду офицера, если он не примет всех возможных мер охраны Слободки. Анатра заявляет, что консула телеграфировали о погроме своим послам и тогда только начали принимать меры. Драго предлагает предъявить Каульбарсу требование об надлежащей охране, или иначе уйти всей думе. Ярошенко возражает, что дума не должна ни в каком случае уходить. Рассматривается объявление Нейдгарта о дополнительном содержании городовых и об обложении домовладельцев. Много говорят Литвицкий, Житков, Саморупо, Бухштаб. Скачков говорит об ужасах, виденных им в еврейской больнице 21-го октября, там было 65 трупов, 200 раненых, 8000 имели приют. Он просил охрану и дал деньги, ибо там голодали. 22 октября: трупов 100 и бесприютных 18000. Продовольствует их Г. Э. Вайнштейн и г-жа Дризо».
Продолжаться этот ужас бесконечно не мог. Порядок был восстановлен, а главными причинами беспорядков названы: «проблема с полицией и отсутствие института ночных сторожей». 13 ноября «Согласно прошению председателя комиссии по исполнению обязательного постановления о ночных сторожах в г. Одесса господин градоначальник на основании ст. 103 положения, разрешил избранным городскою думой гласным Ю.Ю. Саморупо, Е.Н. Яловых, П.П. Котляровскому вступить в отправление обязанностей членов городской исполнительной сторожевой комиссии», в ведении которой находились «наем и увольнение ночных сторожей, а также сбор с домовладельцев денег».
В том же ноябре «Ведомости Одесского градоначальства» сообщали, что выставлен на публичные торги дом вблизи ул. Ланжерона, дом 1, заложенный женой Ю.Ю. Саморупо — Еленой Мстиславной.
Саморупо были типичнейшей российской дворянской семьей начала двадцатого века: честные, образованные, бесконечно преданные своему Государю люди. История их рода началась очень давно в средневековой Италии.
Спустя десять лет, после смерти великого писателя Джованни Боккаччо, весной 1385 года, граф Виртю сеньор Джан Галеаццо Висконти ехал на богомолье в Милан через владения своего дяди сеньора Бернабо Висконти. Дядя в сопровождении двух сыновей поспешил навстречу, чтобы, наконец, увидеть и обнять своего горячо любимого племянника, но эта роковая ошибка стоила ему владений и самой жизни: Джан Галеацо вероломно арестовал своего дядю, быстро въехал в Милан, где городской совет тут же провозгласил его, сеньора Джана Галеацо, единственным законным правителем Милана. Дядю осудили и заточили в замок Треццо, где он был в скором времени отравлен. Так закончил свою жизнь тот, кого не смогли одолеть силой оружия и церковной анафемой сам Император Священной Римской Империи Карл IV и Папа Римский Иннокентий VI. Чем не сюжет из «Декамерона?»
Добившись миланского герцогства Джан Галеаццо Висконти начал борьбу за город Верона с сеньором Антонио делла Скала, предки которого в течении ста лет правили Вероной. Борьба эта закончилась в 1391 году захватом Вероны.
За год до этого в 1390 году советник миланского герцога Джана Галеаццо – сеньор Гаспар Саморупо, сын сеньора Лионелло Саморупо из Вероны женился на герцогине Наксосской, хозяйке Кикладского Архипелага Марии Санудо. Её предок Марко Санудо – венецианский купец, участник Четвертого крестового похода, в 1207 году захватил острова Кикладского архипелага, став герцогом Наксовским. Любой турист, приезжающий в наши дни на остров Наксос видит Венецианский замок, построенный Марко Санудо. В этом замке проходит ежегодный фестиваль средневековой музыки. Заметим, что ни во Франции, ни в Италии, а на захолустном греческом острове. Умели Санудо строить и жить!
Дети Гаспаро Саморупо и Марии Санудо: Николай I Саморупа сеньор Неграпонта и Пароса, Мария Саморупа сеньора Антипароса, Доминик Саморупа сеньор Андроса стали основателями одной из знатнейших фамилий латинских княжеств в восточном Средиземноморье.
Воды вокруг их островов были богаты рыбой, на их землях цвели фруктовые сады и виноградники, в их гавани постоянно заходили торговые суда из Египта, Святой Земли, Италии и Константинополя. Но выгодное географическое положение таило в себе и опасность. В начале XV столетия средиземноморские острова и юг Балканского полуострова становятся предметом ожесточенной борьбы между Венецией и Блистательной Портой.
В 1415 году турецкий флот атаковал Неграпонте. Борьба за Киклады продолжалась долгие 150 лет, пока турецкий флотоводец Барборос Хевреддин в 1537-1538 годах не захватил остров Наксос. Турки поступили гуманно. Они не грабили островитян, не насаждали свою веру, не изгоняли дворянство. Они сместили лишь герцога Наксоса Джакопо IV Криспо, женатого на Сесили Саморупо и отдали герцогство Иосифу Наци – знаменитому еврею, политику, просветителю, предтече современного сионизма. Сам Иосиф был занят своими делами в Константинополе и от его имени Архипелагом управлял доктор права Франциско Коронелло. Кратковременная оккупация венецианцами Кикладского архипелага во время войны 1569-1573 годов ничего в положении дел не изменила. Франциско Коронелло правил островом вплоть до смерти Иосифа Наси в 1577 году, когда герцогство было упразднено, и на смену ему пришла выборная власть подчиненная турецкому султану.
Фамилия Саморупо сохранила свои лидирующие позиции на островах, в XVII-го столетии Корсино IV Саморупо титулярный властитель острова Наксос берет замуж дочку вышеупомянутого Франциско Коронелло – Лукрецию Коронелло. В честь этого бракосочетания в католическом кафедральном соборе острова Наксос в пределе Святого Розария была написана икона, сохранившаяся до сих пор, на которой молодожены изображены в богатых одеждах с четками в руках. Они приклонили свои колена пред престолом святого Доминика в самом низу иконы. За их спинами ясно прорисован молящийся сонм святых.
Посередине изображено Древо Жизни и сцены крупнейших христианских праздников. В центры кроны представлена Дева Мария с младенцем на руках, к которой обращены взоры Адама и Евы.
Брачная политика, направленная на упрочнения связей родов Коронелло и Саморупо сохраняется и в дальнейшем: на стенах дворца Коронелло на острове Наксос гербы родов Коронелло и Саморупо изображены рядом.
Но, как и географическое положение, родственные связи могут послужить источником больших опасностей.
Мир ошеломила история об убийстве 22 марта 1687 года французского консула Корсино Коронелло и последующей мести.
«Лидер православных аристократов Кикладского Архипелага Константинос Коккос взял в жены красивейшую из женщин острова Наксос из рода Коронелло. В результате этого союза он заручается поддержкой французского консула Корсино Коронелло-младшего и его сыновей – Германо и Джакопо, а так же содействием Франческо II Саморупо, мужа сестры консула Мариетты Коронелло, у которого есть взрослый сын Мишель Корсино V Саморупо. Он так же принимает участие в этой истории.
Вместе они составляют сильный клан, который приводит к власти Константиноса Коккоса над всем Архипелагом. Еще со времен захвата венецианцами остова Наксос, где идет противостояние католицизма и православия; и если рожденным грекам прощается многое, то отношение к потомкам венецианских патриций Коко (Коккос), породнившихся с греками, сменивших веру и возглавивших православную общину острова, оставляет желать лучшего. Католическую общину Архипелага в конце XVII столетия возглавляло семейство Бароцци. Фамилии Коккос и Бароцци ассоциировали собою противостояние двух вер: православной и католической.
Насмешки над православной принадлежностью Константиноса Коккоса со стороны католички жены Бароцци, сыграли трагическую роль в истории острова Наксос. Оскорбленный Константинос Коккос не выдержал издёвок, и на острове случилась беда.
Виднейшие представители католической знати острова Наксос, во время охоты на землях Константиноса Коккоса, попали в ловушку и были убиты его слугами. Позже среди умерших, были найдены тела консула Франции Корсино Коронелло и его родственника Корсино V Саморупо, а также представителей других католических семейств, включая Франческо Бароцци. Целых два года католические фамилии острова не могли оправиться от страшного удара, нанесенного судьбой, но им помог случай.
28 июля 1689 года в порту острова Наксос, пришвартовался французский фрегат «Hirondelle» с флагом на мачте с изображением белого креста на красном полотнище – это отличительный знак Мальтийских рыцарей. Главная и важнейшая задача судна – патрулирование восточного Средиземноморья с целью нахождения и уничтожения пиратов, а также – защита от безжалостных мародеров и грабителей всего населения Архипелага. Молодой капитан парусника, рыцарь знатного графского рода Жан Франциск де Раймонд де Моден сразу же после высадки на берег, посетил латинских старейшин и вдову консула Франции Катерину Анну Коронелло. В доме вдовы Корсино Коронелло, перед капитаном Раймондом де Моден, предстала в большом горе восхитительная и юная Катерина Коронелло дочь убитого консула, которая безутешно оплакивала потерю отца. Рыцарь влюбился в прекрасное создание с первого взгляда. Чувство справедливости и риск подвига, определили его дальнейшие решения: «де Раймонд де Моден докажет, что он достоин прекрасной сироты, и берет на себя месть за консула Франции. А после удачной схватки, как победитель будет просить руки прекрасной девушки».
Как только убийце отца Катерины, православному потомку венецианских патриций Константиносу Коккосу донесли о неожиданно появившемся союзнике Анны Коронелло и всех католических фамилий острова, тот трусливо бежал и спрятался в монастыре «Ипсилотера». Крепость и монастырь были построены семьей Коккос, и использовались как убежище в военное время, а в мирное, служили загородной резиденцией.
Тем временем, де Раймонд усердно сплачивает вокруг себя команду из всех дворянских католических фамилий остова Наксос и предпринимает атаку на крепость с моря. Однако, люди Коккоса держат осаду, и в итоге отбиваются от недругов.
На следующий день после неудачной битвы, де Раймонд идет на обходной маневр. Он инструктирует отряд католиков, возглавляемый сыном убитого консула Корсино Коронелло, родным братом Катерины, дерзким и смелым Джакопо Коронелло, который штурмует монастырь «Ипсилотера» и врывается под пулями осажденных в цитадель, чтобы вонзить шпагу в грудь убийцы. Цель достигнута – крепость взята, Константинос Коккос мертв. Де Моден женится на прелестной Катерине. А родной брат Джакопо Коронелло и Катерины Коронелло – Германик Коронелло, путем поездки в Константинополь, смог уладить конфликт с султаном из-за убийства канцлера. Семьи Бароцци и Коккос помирились путем заключения династического брака Бернардо Бароцци, сына убитого Франческо Бароцци и Гинлиеты Коккос». Вот такая красивая история произошла на острове Наксос, где до сих пор можно купить брошюры с изображением той битвы и ликами счастливых влюбленных.
Но, вернемся в более поздний период и объясним, откуда же взялось столько греков и почему именно их на земле русской?
Прошло сто лет, и 15 июля 1769 года Великая Императрица, женщина незаурядного ума и огромного литературного дарования Екатерина II написала рескрипт адмиралу А. Г. Спиридонову: «По причине настоящей у Нас с Портою Оттоманскою войны, которая с ея стороны столь вероломно начата рассудили мы за нужное для учинение ей диверсии в чувствительнейшем месте воспользоваться известной склонностью греческих и славянских народов от части ей подвластных, а от части еще за вольность свою доныне мужественно поборящихся, и стараться составить из них при нашем подкреплении и под нашим руководством целый корпус не только к упражнению турецких сил в собственной своей земле удобной, но если поможет великому нашему подвигу десница Всевышнего, и к потрясению в Европе самого основания оных вкупе со столицею злочестия Магометанского».
В рескрипте предельно ясно сказано: призвать греков и славян, т.е. людей православного вероисповедания. Именно поэтому всех средиземноморских жителей, любой нации, которых призвали на Русский флот, записывали, как лиц греческой нации. Дети приматов, потомственных дворян становились «греческими» юнгами на русских кораблях. В конце XVIII века в России для них формировались специальные воинские формирования: «Греческий корпус», «Корпус иностранных единоверцев». Так очень многие представители знатных католических фамилий сначала стали православными «греками», а после русскими. Этому способствовало и то обстоятельство, что из-за войны почти никто из них не мог документально подтвердить своего дворянства. Несмотря на то, что русские флотоводцы, (к примеру, вышеупомянутый А.Г. Спиридонов), выдавали им аттестаты об их дворянском происхождении, в русское дворянство они зачислялись, как правило, за выслугу лет в офицерских чинах. С точки зрения Российского престола это было весьма мудро: потомки должны знать, что всем обязаны России, что они теперь, именно, русские дворяне, а не испанские, французские или итальянские.
Первые упоминания о Саморупо на русской службе относятся к 1789 году. В архиве графов Мордвиновых сохранился «список обер-офицерам, служащих во флотах черноморских, отличившихся при взятии города и Крепости Измаила.
С истреблением турецкой армии, там находившейся, «коих по Высочайшему Ея Императорского Величества повелению следует наградить чинами», в том числе: «Лансонные командиры: Дмитрий Глези, Зосим Купа, Григорий Саморупо отличились трудами и храбростью».
Речь здесь идет о Егоре Мануиловиче Саморупо, который: «1789 года в чине подпоручика служил на Гребном Черноморском Флоте, командуя лаксоном № 1 в эскадре контр-адмирала Войновича и августа 2-го участвовал в сражении с турецкою флотилею при острове Березини, а августа 6-го сентября и сентября 20-го был в сражении при Гаджибес, и при занятии днепровских гирл. (гирлы – рукава устий рек впадающих в Черное и Азовские моря – прим. авторов).1790 года командуя тем же лансоном в эскадре генерал-майора де Рибаса плавал от Очакова до р. Дуная и участвовал в овладении килийскими гирлами потом, командуя галетом № 8 участвовал в штурме крепости Измаила. 1791 года января 29-го переименован в мичманы гребного флота. Командовал тем же лансоном в дунайской флотилии. 1792 года находился при Николаевском порте. 1793 года командовал дубель-шлюпкою № 2 в Черном море».
Скончался, по всей видимости, Егор Мануилович в 1804 году. Так в «Описании дел архива морского министерства», (С-пб, 1906 г. стр. 532), сообщается об исключении из списка флота умершего мичмана Саморупо.
Чехарда со званиями «прапорщик» и «мичман» объясняется довольно просто: Лансонный корабль считался вспомогательным судном, и офицеры, служившие на нем имели сухопутные чины. Егора Саморупо незадолго до смерти перевели на другой корабль и повысили до звания мичмана.
Более поздние сведения о Саморупо в России относятся к трем братьям: Юрию, Николаю и Александру Константиновичам.
Вначале мы расскажем об Александре Саморупо. В Российском Государственном Историческом Архиве, (ф. 405, опись 6, дело № 4343), хранится дело о награждении офицеров и 10-ти нижних чинов за спасение людей от наводнения. Весной 1843 года разлился Дунай и затопил местечко Суми. Ледяная вода окружила многих жителей, они не могли покинуть свои дома, не говоря о том, чтобы спасти свое имущество. Находившийся рядом отряд казаков из Дунайского казачьего войска под командованием Зауряд-хорунжего Павленка принял меры к спасению людей. Нечастных жителей на руках и на единственной бричке перевозили в дома, стоявшие на возвышенности. Особо отличился в том мероприятии по спасению людей урядник Александр Константинович Саморупо 24 лет от роду из унтер-офицерских детей, вступивший в службу 4 августа 1835 года в Первый Дунайский казачий полк. 25 февраля 1841 года был произведен в урядники: «С поступления на службу находился у содержания кордонной линии Черного моря в Херсонской губернии по 16 августа 1842 года, с того числа по 4 ноября в городе Акермане у занятия войскового караула, с 4 ноября и по настоящее время в укреплении пограничной станции по реке Дунай».
За свой подвиг Александр Саморупо был удостоен серебряной медали с надписью: «За спасение погибающих» для ношения в петлице» с Владимирской лентой».
Из этой скудной информации мы, все же, можем сделать выводы о его отце. Обер-офицерские дети – сыновья тех офицеров, которые родились раньше, чем их отцы получили потомственное дворянство за выслугу в чине. Следовательно, Константин Саморупо обрел потомственное дворянство после 1818 года.
Следы его потомков ведут нас в Сибирь. В каталоге архитектурных памятников Красноярска указаны «Лавки торговые Саморупо М.А. рубеж XIX-XX столетие».
Торговые дела прочно связывали Саморупо с Сибирью. Так газета «Томские губернские ведомости» от 26 июня 1896 года сообщает: «Томское губернское правление объявляет, что дворянка Пелагея Васильевна Саморупо, при подаче отзыва на решение губернского правления, состоявшееся по делу о нарушении ею питейного устава, объявила себя несостоятельною ко взносу апелляционных пошлин 3 рубля 60 копеек, а потому присутственные места и должностные лица, в случае обнаружения где либо имущества Саморупо благоволят сообщить губернаторскому правлению».
УВ сибирских губерниях дворянского собрания не было и дворяне Красноярска и Томска были записаны в дворянские собрания других губерний. Это дает полное право к предположению, что томские дворяне Саморупо – это тот же род, что жил в Херсонской губернии.
Второй брат – Николай Юрьевич Саморупо также дворянин, землевладелец Ананьевского уезда, Херсонской губернии, в 1899 году имел чин коллежского регистратора (XIV класса). Его сын Григорий Николаевич в 1914 году проживал в Санкт-Петербурге, Псковская 6.
Третий брат Юрий Константинович Саморупо – дворянин, в 1849 году служил в Одесской Сухопутной таможне, впоследствии стал её надзирателем.
Одесская таможня – место легендарное. Служить на таможне всегда было выгодно и престижно! Её список служащих состоял из дворянских фамилий. Брат великого поэта Лев Сергеевич Пушкин в 1844-45 годах тоже работал в Одесской Сухопутной таможне. Такой престиж объяснялся довольно просто: Одесса вела беспошлинную морскую торговлю. Купец любой страны мог без пошлины доставить свой товар в одесский порт и продать его в черте города. Если же покупателя найти ему не удавалось, то он беспошлинно увозил свой товар. Взимание пошлины производилось сухопутной таможней на границе города.
Шло время – Одесса росла. И к сороковым годам XIX столетия городское население уже не умещалось в границах беспошлинной торговой зоны. Многие одесситы ездили на работу в город, проходя таможенный контроль. Однако, проверить всех было нереально, и это приводило к тому, что таможенник за подношение мог выпустить товар без досмотра. Быть одесским таможенником – означало: «быть человеком богатым и успешным».
Уже к 1866 году Юрий Константинович Саморупо стал кандидатом в мировые посредники по Одесскому уезду, имел чин коллежского асессора (VIII класса). Дожил Юрий Константинович до 1894 года.
Его сын, Юрий Юрьевич Саморупо, с рассказа о котором мы начали нашу статью – потомственный дворянин, землевладелец Днепровского уезда, при деревне Нестроевке (1906 г.), окончил в 1883-1884 годах Новороссийский Императорский Университет, служил в 1901 году мировым судьей 13-го участка Одессы, был гласным городской Думы. К февралю 1917 года Юрий Юрьевич стал действительным статским советником (IV класса). После, служил в Крыму у Врангеля, а осенью 1920 года вместе с супругой Еленой Мстиславовной эмигрировал в Египет, где его видел русский художник Иван Яковлевич Билибин.
У Юрия Юрьевича и Елены Мстиславовны было трое детей: Мстислав, Алексей и Юрий. Родители предавали большое значение воспитанию своих детей и отдали на обучение в Петербургское училище правоведения, где им преподавал великолепный знаток римского права, убежденный монархист Владимир Борисович Никольский, но окончить училище братьям помешала революция 1917 года. Мстислава забирают на гражданскую войну с 4-ого класса, но в октябре 1920 года он погибает у села Марьинского вовремя рейда конницы Бабиева за Днестр. Смерть сына во время гражданской войны, воспоминания о революционных беспорядках всех трех русских революций, сделали из Елены Мстиславовны убежденную фашистку, отстаивавшую в частых среди русских эмигрантов диспутах правоту учения Адольфа Гитлера. Годами позже, Елена Мстиславовна переехала в Болгарию, где издала в 1935 году книгу своего сына Мстислава: «Рассказы по истории, географии и этнографии России.
О судьбе его брата Алескея Юрьевича Саморупо известно довольно много, благодаря его сыну Амори Саморупо, написавшему книгу о своем отце под названием: «Diary of a Mad Russian: A Tribute to Alexis Sommaripa 1900-1945», которую мы рекомендуем вам прочитать. Скажем лишь, что Алексей Юрьевич уехал в США, где окончил Гарвардский Университет, и стал ученым. Он погиб 28 марта 1945 года в Германии, будучи военнослужащим американской армии, в составе «OSS attached 4th Armored Division», и похоронен на Американском кладбище в Амстердаме.
Фамилия Саморупо все же сохранилась в России. Мы знаем, что одним из друзей детского писателя Аркадия Гайдара был профсоюзный деятель, Иван Саморупо, назвавший одного из своих трех детей Аркадием, в его честь. Свою трудовую деятельность Иван посвятил делу золотодобычи. Проявил себя, как отличный организатор. О судьбе другого Саморупо, имя которого, история, к сожалению, не сохранила, сообщает в своих мемуарах летчик-фронтовик Николай Адамович Бондаренко: «Еще раньше в августе 1941 года было получено задание правительства направить в США группу летного и технического состава для овладения самолетами, купленными по ленд-лизу. Группу, которая должна была научиться эксплуатировать, а затем и перегонять из Америки четырехмоторные дальние бомбардировщики Б-29, возглавил М. М. Громов. Его заместителем был назначен А. И. Кабанов, комиссаром группы был И. Петров, штурманом М. X. Гордиенко. В группу входили летчики А. Б. Юмашев, Г. Ф. Байдуков, Леонтьев, Костюк и Романов, штурманы Саморупо, Молчанов, Перевалов, инженеры Успенский, Доронин, техники Селезнев, Дегтяренко, Лысенко и другие товарищи».
Из базы данных ОБД Мемориал известно еще об одном воине-фронтовике Евгении Владимировиче Саморупо 1918 года рождения, уроженце города Краснодар, который пропал без вести в декабре 1942 года. Таким образом Вторая Мировая Война унесла по минимуму жизни двух Саморупо.
Вот такая удивительная история одной семьи начавшей свой род от средневекового Милана и дошедшей до современной Сибири и Америки. Имея старинную итальянскую фамилию и непрерывную итальянскую родословную, Саморупо успели «побывать»: итальянцами и греками, казаками и русскими, и даже американцами, но всегда и везде – это были смелые, деятельные люди, готовые служить тому обществу, в котором они живут.
Как и большинство людей, современные потомки Саморупо ничего не знают о своих предках старше четвертого поколения. Это вполне нормально, поскольку, большинство людей история своего рода не волнует и вовсе. Возможно, они правы, ведь о человеке судят по его сегодняшнем поступкам, но с другой стороны, людям все же полезно представить, что лет через сто, какой-нибудь историк, вдруг, решит изучить их род.
А если, например, вот такое: «22 сентября 2010 года Ейский районный суд Краснодарского края в составе: председательствующего Панченко С.Л., при секретаре Бочковой Е.С., с участием государственного обвинителя Ейской межрайонной прокуратуры Харченко Л.А., подсудимого Саморуппо В.Л. , защитника Саввиди А.Н., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ, установил: Подсудимый Саморуппо В.Л. совершил незаконное хранение боеприпасов. Преступление совершено при следующих обстоятельствах: ДД.ММ.ГГГГ в 08.00 часов в ходе предварительного следствия по уголовному делу, возбужденному в отношении неустановленного лица, сотрудниками УУМ УВД по Ейскому району при проведении обысковых мероприятий по месту жительства ФИО5 по <адрес> в с<данные изъяты>, Ейского района, в помещении летней кухни, в шкафу, были обнаружены и изъяты, находящиеся в двух коробках, по 50 шт в каждой, всего 100 патронов спортивно-охотничьих патронов кольцевого воспламенения калибра 5,6 мм, изготовленные заводским способом, являющиеся боевыми припасами к нарезному спортивно-охотничьему огнестрельному оружию с патронником, пригодные для стрельбы, которые подсудимый незаконно хранил».
Похоже, что «голубая» и любая кровь помнит то, что происходило в его роду в средневековье, и этот потомок Саморупо, сам того не зная, собрался воевать с каким-нибудь потомком лидера православных аристократов Кикладского Архипелага Константиноса Коккоса. А что? В жизни все может статься!
Джулия КОРОНЕЛЛИ, Евгений ИВАНОВ,
г. Москва,
для “Русской Америки, NY”
На фото:
Икона с изображениями Корсино IV Саморупо и Лукреции Коронелло.
Гербы Саморупо с острова Наксос.
|
