В самом центре старинных и богатых саксонских земель спрятан город-сказка Боденвердер, родина знаменитого барона Мюнхгаузена. Маленький, словно игрушечный городок раскинулся на небольшой, но судоходной реке Везер, что бежит в лощине между зелеными холмами. Боденвердер - в переводе «остров Бодо» – назван в честь средневекового рыцаря Бодо, который в 1287 году помог получить статус города небольшому поселению, бывшему на этом месте более тысячи лет назад. Город-малыш Боденвердер имеет славную и древнюю историю. Как поселение он известен по летописям женского монастыря Кемнаде уже более тысячи лет, с 959 года. Памятью тех времен является сохранившееся здание монастыря Кемнаде, где, кстати, и похоронен знаменитый барон Мюнхгаузен. В 1584 году Боденвердер получил в награду «серебряную птицу» – знак отличия городов- крепостей в Нижней Саксонии. В 1654 году он был отмечен знаменитым гравером Мерианом, как один из самых красивых городов Нижней Саксонии. Он и сейчас очарователен, этот сказочный уголок. Только теперь все в нем пропитано памятью барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена. Тут и там находишь скульптурные группки – иллюстрации к рассказам барона, во всех витринах – сувениры, книги и просто изображения знаменитого соотечественника. Каждый второй дом – отель, ресторанчик или сувенирный магазин. Здесь можно попробовать вино, «сделанное из плодов вишневого дерева, выросшего на голове оленя», а также водку и настойки, сделанные по рецептам самого Мюнхгаузена! На родину знаменитого Карла Иеронима стекаются туристы со всего света.
Наследство по жеребьевке
Родовое гнездо Мюнхгаузенов находится почти в самом центре города Боденвердер. Усадьба досталась Карлу Иерониму по наследству. Из-за нее, кстати, он не вернулся обратно на службу в Россию, где был, как раз таки, перед отъездом домой в Саксонию произведен в ротмистры высочайшим указом самой императрицы Елизаветы.
Но наследство для немца – самое святое и самое важное. И, кроме того, тут дело не обошлось без жаркого спора. Поместий у этой ветви Мюнхгаузенов было два: Ринтельн и Боденвердер, а братьев-наследников – трое. И за родовое гнездо пришлось побороться. Тяжба затянулась, а за это время, один из братьев-претендентов был сражен на войне. Тогда Мюнхгаузен с оставшимся братом бросили жребий, вследствие чего Карл оказался владельцем поместья Боденвердер, где и дожил до глубокой старости. Но барон просрочил все возможные временные рамки, необходимые для возвращения на службу в Россию. Срок его отпуска в армии истек, а продлить его Карл Иероним не смог или не захотел. Вполне вероятно, что Карл Иероним решил не возвращаться в Россию в 1754 году, ведь карьерного роста, казалось бы, далее не предвиделось. Елизавета не намерена была продолжать кровопролитные войны, так что карьера военного так и остановилась бы на уже полученном чине ротмистра. А посему и не было смысла просиживать годы на чужбине, тем более - теперь, когда родовое гнездо было честно выиграно по жребию.
Русская водка в саксонской глубинке
Сделавшись собственником, Карл Иероним с энтузиазмом начал благоустраивать жилье, доставшееся ему по наследству. Будучи увлеченным селекционером, барон завел у себя теплицы и производил над растениями смелые эксперименты, подобные Мичуринским. Постройку, находящуюся рядом с домом, предприимчивый Мюнхгаузен превратил в ... винокурню! Дело в том, что барон привез с собой рецепт знаменитой русской водки. Дом и винокурня стояли на берегу реки Везер. А беседка, или, точнее сказать – охотничий павильон, украшенный трофейными звериными головами – излюбленное место барона-рассказчика - находился по другую сторону реки, на горке. Когда запасы живительной влаги иссякали под натиском веселой и шумной компании, барон звонил в специальный колокольчик и слуга на лодочке доставлял новую партию русского горячительного напитка.
Ложь, похожая на правду, или, правда, похожая на ложь?
Нужно сказать, что жизнь тогдашней Германии была довольно монотонна, прямо скажем, скучна и очень небогата. Климат в Саксонии ровный, катаклизмы там тоже не случались. И, разумеется, барон с его историями о России, Турции, мощных баталиях и сияющих золотом и бриллиантами королевских дворцах, выглядел весьма экзотично. Добавим сюда мастерство рассказчика – ведь любую даже самую банальную историю можно изложить так, что окружающим покажется, что они услышали о необычайном приключении. Ну, конечно, и без гипербол не обходилось. Один из слушателей Мюнхгаузена так описывал беседы в охотничьем павильоне: «Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша… Он жестикулировал все выразительнее, крутил на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии».
Барон рассказывал свои истории просто так и никогда не собирался их публиковать. Но волею случая, на горизонте появился человек по имени Распе, кстати, известный в то время и в тех местах как мелкий аферист, услышал случайно, из третьих рук пересказ историй Мюнхгаузена. Он никогда не встречался с бароном лично, но задумал провернуть дельце, которое помогло ему выбраться из собственных долгов. Он издал книгу рассказов Мюнхгаузена, от лица самого барона, но истории опубликовал в своем изложении, назвав опус весьма претенциозно «Удивительные истории и веселые приключения барона Мюнхгаузена на Земле и на Луне, рассказанные им самим». Очевидно, редакторская сметка у Распе имелась, потому как книга разошлась очень быстро, и принесла своему создателю хороший барыш. Барон был вне себя, когда узнал об этом, но – поздно, книга имела огромный успех. Книга, но не сам Мюнхгаузен! Распе получил деньги, книга – признание, а Мюнхгаузен – пожизненное прозвище «барон-врун»! Пытаясь судиться с Распе, он потратил громадную сумму, но все тщетно, колесо фортуны завертелось, и ничего уже нельзя было изменить. Кстати, сами немцы до сих пор называют Карла Иеронима – «барон-врун», а точнее – «барон-лгун» и считают величайшим лгуном мира, а многие люди знают его только по детским книжкам, пребывая в уверенности, что это всего лишь литературный персонаж.
Колесо фортуны
Однако есть исторические факты, что колесо фортуны могло бы повернуться и в другую сторону. Мюнхгаузен, рассказывающий безобидные байки в своей беседке, был одно время гораздо ближе к престолу России, чем мог представить это в самых смелых своих мечтах. Дело в том, что цесаревич Павел чрезвычайно интересовался личностью барона и даже прочил ему министерское кресло. Известно, что молодой Павел писал к Мюнхгаузену, предлагая стать министром при русском дворе. Информацию эту нашли члены клуба «Внучата Мюнхгаузена» из Кенигсберга. У них же есть подлинные свидетельства о том, что Павел посылал Мюнхгаузену Мальтийский орден с сопроводительной грамотой, и письмом, но все это непутевый гонец потерял, напившись в том же славном городе Кенигсберге.
Цесаревичу Павлу в то время было 16 лет и, несомненно, втайне от венценосной матери своей, он написал Мюнхгаузену такое вот послание: «Друг мой любезный Мюнхгаузен, обстоятельства ныне складываются таким образом, что в скорости получу я бездну дел, из которых те, на которые я не знаю какие делать решения. Посему к тебе посылаю, почитая лучше спросить хорошего совета, нежели наделать вздору. Ты знаешь нравы и обычаи немцев, ты также знаком с русскими. Я также знаю и тех, и других, и поверь мне: пришло время для встречи этих двух народов. Нельзя боле в европейских делах оставаться при прежней политике, чтоб все время склоки весть, а в прочем за находку почитать, когда, слава Богу, новых и частных хлопот, и жилищам от войн разорений нет. Надеюсь, что приедешь ты в скором времени с генеральным описанием европейских дел. Какие ты думаешь, политические и экономические распоряжения сделать надобно для коммерции с Кенигсбергом, чтоб оная простираться могла до Германии и какой тебе прожект надобен, дай о том и о другом знать, я тебе, усмотря полезное, помогать буду. В благодарность же за верную службу твою и в награду за оную жалую тебе орден и произвожу в гвардию, чин в чин. В скорости же по прибытию твоему произвести тебя в полковники намереваюсь. Поспешай, друг мой, и, Ради Бога, побереги себя, если не для себя, то, по крайней мере, для меня и для государства Российского».
Знал ли Павел, что именно молодой Мюнхгаузен возглавлял кортеж, доставивший в свое время его мать, тогда еще юную принцессу Фике и невесту Петра Третьего, в имперскую столицу? Возможно, и не знал, но уж точно был осведомлен о верной службе барона царицам Анне, Елизавете, принцу Ульриху и принцессе Анне Леопольдовне, а также о доблестях Карла Иеронима в баталиях.
Позволим себе представить, а что было бы, если бы эти два великих фантазера – Павел Первый и Барон Мюнхгаузен объединились бы в управлении государством Российским? Теперь мы никогда об этом не узнаем, так как колесо фортуны качнулось в иную сторону, и барон остался доживать свои дни в родовой усадьбе, с трубкой и шнапсом, вместо того, чтобы блистать доспехами в золоченых залах Петербургских дворцов.
Пятьдесят Мюнхгаузенов и один монах
Ежегодно, в мае, в Боденвердер приезжают… Мюнхгаузены! И ни какие-нибудь сказочные, а самые настоящие. Немедленно начинаются праздники с иллюминацией, фейерверками, катаниями на старинных пароходиках, шоу воздушных шаров, а по вечерам, конечно - посиделки в биргартенах (традиционных немецких пивных ресторанах) с рассказами знаменитого барона Карла Иеронима Фридриха фон Мюнхгаузена. Ныне здравствующих членов семьи Мюнхгаузенов - около 50 человек. Интересно и само происхождение имени этого рода: его основателем считают рыцаря Хейно, который в XII веке принимал участие в крестовом походе под предводительством императора Фридриха Барбароссы. Потомки Хейно погибали в войнах и междоусобицах. И только один из них уцелел, потому что был монахом. По специальному указу монаха выпустили из монастыря. C него и началась новая ветвь рода Мюнхгаузен, фамилия обозначает «дом монаха». Именно поэтому на гербе Мюнхгаузенов, известном с XIII века, изображен монах в одеянии цистерианского ордена с посохом и мешочком в руке, в мешочке – книга.
Музей в городе-музее
Сейчас в родовой усадьбе Карла Иеронима находится магистрат, а соседнее, просторное здание (то самое, которое барон в свое время отвел под винокурню) переоборудовано в музей. В нем сохранены вещи семьи – мебель, дамское рукоделие, документы, книги, и личные вещи самого знаменитого Мюнхгаузена - коллекция его трубок, оружие, и даже артефакт – известный по его рассказам охотничий трофей – заяц с восьмью ногами! В музее также представлен сундук, в котором Мюнхгаузен, будучи интендантом (то есть снабженцем) хранил деньги русской армии. На крышке этого сундука искусные немецкие мастера установили двенадцать сейфовых замков! Там же находится и единственный прижизненный портрет тридцатилетнего Мюнхгаузена в форме кирасира.
Екатерина Асмус,
Санкт-Петербург, Россия
Для "Русской Америки"
Тот самый Мюнхгаузен
Фото с сайта: www.paneuro.ru
|
