О генерале Пиночете и его времени дискуссии не утихают по сей день. Особенно велик к нему интерес в России и в русскоязычной Америке. И это понятно. Появилась категория людей, которая специализируется на критике российских нынешних порядков. И они упорно продолжают утверждать, что власть нынешнего президента РФ В. В. Путина по своей сути напоминает диктатуру генерала Пиночета в Чили. И невдомёк сим критикам, что если бы это было действительно так, то лучшего желать России и не нужно. Но аналогии в истории вещь не всегда приемлемая.
И в данном случае подобные утверждения не имеют под собой основы хотя бы потому, что Путин пришёл к власти в результате свободных и демократических выборов, а генерал Пиночет осуществил военный антиконституционный переворот, но при этом, естественно, руководствовался желанием помочь своей стране, своему народу выйти из такого положения, в котором впоследствии оказалась Россия. Но, к сожалению, в ней не нашлось "своего" Пиночета, а в окружении Ельцина - людей, желающих помочь своим соотечественникам.
Опыт Чили привлекает внимание российских учёных. Среди опубликованных по этой проблеме работ, наиболее значимой, на мой взгляд, является работа Дмитрия Травина "Светлая годовщина мрачного переворота", в которой исследуются причины, обусловившие приход к власти чилийского генерала и последствия его диктатуры. Ценным является и попытка осмысления пригодности этого опыта для российской действительности. Обзору этой и некоторых других работ и посвящена настоящая статья.
ПОЧЕМУ ПРИШЁЛ К ВЛАСТИ ПИНОЧЕТ?
11 сентября 1973 года в Сантъяго произошёл военный переворот, известный как один из самых мрачных путчей в истории ХХ века. Генерал Аугусто Пиночет Угарте сверг законно избранного президента страны Сальвадора Альенде. Чили погрузилось в полосу репрессий. Все газеты мира писали о "наступлении реакции на демократию и прогресс" в этой стране. И лишь в декабре 1989 года в Чили вновь были проведены свободные демократические выборы, завершившие эпоху авторитарного правления Пиночета. "17 лет военного режима и последующие за ним годы демократического правления волшебным образом преобразили чилийскую экономику.
Сегодня по темпам экономического роста Чили почти не уступает знаменитым драконам Восточной Азии, двигаясь на голову впереди других латиноамериканских государств, иных стран мира, включая наиболее развитые европейские и американские…",- отмечает Дмитрий Травин. Впору говорить о чилийском экономическом чуде.
Но ведь и к началу 70 - х годов, моменту переворота, Чили подошла в довольно приличном экономическом состоянии. Эта страна демонстрировала неплохую динамику развития. Чилийцам второй половины 60 - х годов и сегодня могли бы позавидовать многие народы мира, не знающие, как им выползать из кризиса. В государстве, имевшем такие экономические показатели, и в нынешние времена вряд ли можно было бы ожидать широкого общественного недовольства политикой властей, радикальной смены курса и кризиса правящей элиты.
"Но в Чили 60-х годов,- отмечает цитируемый мною автор,- , да, пожалуй, и во многих других государствах мира того времени ситуация была совершенно иная. По сути дела в социально - экономическом смысле это была просто другая эпоха, и настроения масс, как и элиты общества, определялись не здравым смыслом и не скучной логикой цифр, а захватывающими дух идеями широкого общественного переустройства. Человечество ещё верило в близкое светлое будущее и не готово было соглашаться на какие - то там 3 - 4% роста в год, благодаря которым, очевидно, лишь дети трудящегося поколения имели основания надеяться на то, чтобы жить так же, как жил в то время, скажем, американский средний класс".
Скажем прямо, большое влияние на подобные настроения оказывал Советский Союз. Миф о крепости советской экономики не был тогда ещё подорван. Во всём мире тогда судили об СССР не по убогости прилавков и не по нищете российской деревни, а по военно-технической мощи и по статистическим показателям, отражающим, как многие тогда думали, реальное советское экономическое развитие.
Ведь формально СССР развивался тогда быстрее, чем многие капиталистические страны и, в частности, быстрее, чем Чили. Притягательность марксизма и партий социалистической ориентации оставалось среди народных масс достаточно сильной. Если для богатых и дорожащих своим богатством развитых капиталистических государств опасность кардинальных перетрясок левацкого толка к тому времени уже миновала, то для развивающихся государств стремление в мгновение ока совершить чудесный рывок в светлое будущее было очень актуально.
Не случайно, в 60-е годы появились теории, согласно которым революционная активность человечества должна была перемещаться именно в страны третьего мира. Опуская все подробности и тонкости происходившего в Чили отметим, что президент Эдуард Фрей, по сути дела, открыл дорогу возглавляемому Альенде Народному единству ( НЕ ), куда входили социалисты, социал-демократы, коммунисты, радикалы и народные движения. Левые силы полагали, что основной экономической проблемой является не достижение более высокой эффективности производства, а перераспределение того богатства, которое было уже накоплено. Государственная собственность и контроль способствовали перераспределению, а поэтому считались более соответствующими целям народного фронта, чем частная собственность и контроль рынка.
Вскоре после прихода к власти Альенде министр экономики нового правительства Педро Вушкович заявлял: "Государственный контроль кладет предел частной собственности на средства производства и тем самым служит для разрушения основ, на которых покоятся империализм и правящий класс". Как правильно заметил Травин, заявление явно перекликается с ленинскими работами предоктябрьского периода. А правление Альенде, таким образом, открывало дорогу возможному дальнейшему полевению государственной политики. Полевению, за которым уже просматривался административный социализм.
В 60-е годы прошлого столетия подавляющее большинство экономистов и политических деятелей в развитых странах считало себя кейнсианцами. Они с симпатией относились расширению государственного вмешательства в экономику, отнюдь не будучи при этом сторонниками марксизма. "Государственники" стали респектабельными людьми, а не какими - то сомнительными подрывными элементами. Считалось, что государственное вмешательство вполне совместимо с преобладанием частной собственности и с принципами рыночного хозяйства.
Экономическая политика НЕ Чили включала в себя не только откровенно коммунистические мероприятия типа широкомасштабной национализации и замораживания цен. Предполагалось осуществить ряд мер типично кейнсианского направления, например, увеличить объем совокупного спроса, дающего, как все были уверены, такие замечательные результаты в самых цивилизованных странах мира.
С приходом НЕ к власти преобразования стали осуществляться бешенными темпами, причём, как и намечалось, они захватили две ключевые сферы: собственность и макроэкономическую политику. К концу 1971 года национализация собственности в горнодобывающей промышленности была "блестяще" завершена, а бывших владельцев крупных горнодобывающих предприятий просто обобрали. Политика национализации была направлена не только против иностранного капитала, но и против крупных земельных собственников. К середине 1972 года были ликвидированы все частные фермы размером более 80 гектаров.. Всего экспроприации подверглось около 10 миллионов гектаров из 6000 ферм, или 60% всех сельскохозяйственных земель. В том числе более 500 ферм было оккупировано крестьянами нелегально. Однако почти вся экспроприированная земля официально оставалась в собственности государства.
Такое перераспределение потребовало резко увеличить штаты госаппарата, занятого в этой сфере, соответственно резко увеличило расходы на его содержание. Хотя правительство Альенде формально отражало интересы широких слоёв населения, оно часто желало следовать коммунистическим идеала и стремилось увеличивать долю государственной собственности во всех секторах экономики вне зависимости от воли населения.
К концу 1971 года был установлен государственный контроль над банковской системой. Всё это требовало громадных средств. В целом можно сказать, что планы правительства НЕ по перестройке отношений собственности по большей части оказались реализованными.
В 1971 году чилийская экономика испытала невероятный бум. Казалось бы, можно было ликовать. Но несмотря на наличие столь блестящей картины, некоторые макроэкономические показатели уже в том самом 1971 году демонстрировали постепенное вхождение страны в состояние рыночного неравновесия. И блестящее начало преобразований вдруг сменилось полным коллапсом всего народного хозяйства. Рост цен, дефицит, нормированное распределение продуктов и все прочее, к чему были так привычны жители СССР, стало обыденным явлением в Чили. Чилийское руководство подобные явления объясняло контрреволюционными действиями "реакционных групп и врагов народа". До боли знакомые советским людям формулировки.
Был создан своеобразный Госснаб, ведавший распределением. Всем мыслящим людям стало понятно, что страна катится в пропасть. Её нужно было спасать. Вот в этот момент и появился на политической арене Пиночет.
|
