Так называется книга, изданная в 2006 году в Москве издательством "Русский путь", содержащая очерки и воспоминания тех, кого судьба забросила за рубежи России в годы революции, военного лихолетья и которые сохранили любовь и привязанность к своей исторической Родине, сделали и делают все возможное для того, чтобы возродить вздернутую на дыбу её недругами Россию. Редактором - составителем книги является широко известная в Р.Ф. и в эмиграции писатель. исследователь и общественный деятель. Людмила Флам. В предисловии "К читателям в России" она приносит свою благодарность за помощь не менее известным исследователям и патриотам России О. П. Раевской - Хьюз, Б. С. Пушкареву и Г. Г. Вербицкому, которому принадлежит первоначальный замысел этой книги. С работами Б. Пушкарева и Г.Вербицкого я знаком давно, на некоторые из них написал рецензии.
С уверенностью могу утверждать, что их вклад в изучение зарубежной Росси чрезвычайно велик. И будущие исследователи этой проблемы в полной мере это оценят. Достойное место займет, по моему глубокому убеждению, и сборник, о котором идет речь сейчас. В свое время английский историк Лаура Тетчер Ульрих написала книгу по истории Новой Англии Её монография "Слово акушерки" реконструирует историю деревни Новой Англии в ХУ!!! веке на основе одного дневника. Ориентация на изучение жизни одного человека с его личными общественными связями может служить моделью для микроистории ( так называется этот жанр ) .русского прошлого. Предлагаемый читателю сборник позволяет решить задачу подобного рода и приблизить нас наконец - то к подготовке фундаментального труда по истории русской эмиграции. Естественно, что в рамках одной статьи просто нет возможности сделать обзор всех материалов, воспроизведенных в этой книге. Поэтому заранее прошу прощения у тех авторов, которых не сумел упомянуть, и у тех, вклад которых в создание этой книги, может быть, просто недооценил. Но при этом могу сказать следующее. Книгу мне прислал человек, знакомством с которым я очень дорожу - Г. Г. Вербицкий. Подписал весьма оригинально: "С наилучшими пожеланиями В. Люлечнику. Вот кто мы были и есть". Я же могу ему ответить : "Вы были людьми достойными. Таковыми и остались. Именно благодаря авторам этой книги и сохранилась русская цивилизация за рубежом, А сейчас эти люди, в меру своих сил и возможностей, помогают возрождению своей исторической Родины". И я благодарен судьбе, что она подарила мне радость встреч с некоторыми из этих авторов. Без них жизнь моя была бы значительно бедней. Спасибо им.
ОСОБЕННОСТЬ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ
В предисловии Людмила Флам отмечает, что половина "из нас, родившихся в 1920-1930-е годы были детьми первой эмиграции, политически образовавшейся в результате победы большевиков в Гражданской войне и расселившейся в Прибалтике, на Балканах, Чехии, Польше, Франции, Америке и Дальнем Востоке… Другую половину составляла молодежь, родившаяся в те же годы в Советском Союзе и выброшенная на Запад событиями военных лет…". По данным Бориса Пушкарева, с весны 1947 года Канада приняла около 150 тысяч человек, с конца 1947 - Австралия - около 180 тысяч. В июне 1948 года президент Трумэн подписал закон, допускающий в США 200 тысяч, а потом еще 200 тысяч человек. Но при этом русская эмиграция имела одну особенность, отличавшую ее от остальных диаспор: оставаясь законопослушными гражданами стран пребывания, русские всегда были ориентированы на возвращение в Россию и сохранение своей идентичности. При этом русскими себя считали и считают и те, чьи предки родом были из других стран, но верно служили своей новой родине. К примеру, Наталья Юльевна фон Мейер - Кларксон, предками которой были и немцы, и поляки и татары пишет: "Нас, детей родившихся за пределами России, воспитывали соответствующим образом: мы русские; хотя мы родились и живем в Сербии, мы не сербы. Наше будущее - в России. Все рассказы старших, все воспитание, все планы на будущее были сосредоточены на России". Именно этим и определялось поведение тех, кто считал себя русским человеком.
Людмила Флам, редактор - составитель сборника вспоминает, что не встречала эмигрантов, которые бы вздыхали по потерянным поместьям или социальным привилегиям. Зато, тоскуя по России, они ревниво оберегали свое культурное наследие. "На последние гроши, - подчеркивает она, - покупали книги, надев единственное выходное платье, отправлялись в театр или на концерт, питали детское воображение рассказами о собственной молодости, а главное - читали русские книги. Мое, рожденное на Западе поколение, было вскормлено русской литературой, и думается, именно ей мы обязаны рано привившейся любви к России, её языку и желанию когда-нибудь эту Россию увидеть своими глазами…". Она же отмечает, что русской себя считала с детства.
Владимир Тремль тоже подчеркивает, "что мы были горячими русскими патриотами, говорили между собой только по - русски, читали в основном русскую литературу и интересовались Советским Союзом больше, чем странами, в которых мы жили". Эмигранты считали себя частью России, из которой их изгнали. Описывая историю Свято - Серафимовского Фонда Милица Холодная приводит выдержку из выступления отца Александра, который так сформулировал цели Фонда: "Наша задача, как свободной части русского народа, заключается в том, чтобы действительно быть Россией за пределами России. Пусть же этот наш дом будет подспорьем гонимых на родине верующих людей, пусть будет он посольством порабощенного русского народа!" С подобным заявлением перекликается и мнение еще одного автора - Николая Зарудского, рассуждения которого сводятся к тому, что "трагедия наша и наших родителей в том, что и мы, и они оказались вынужденными отдать свои лучшие силы, способности и знания на пользу других стран и народов, вместо того чтобы отдать и на благо России… Мы, считающие её своей Родиной, многое от нее унаследовали, и нам хотелось бы, чтобы её восстановление было не простым возвратом к прошлому, а движением вперед, как бы витком над старой Россией, в которой было немало своих недостатков, но которая была нашим национальным государством с великой культурой". Еще более определенно высказался Юрий Шлиппе (Мельников) из Мюнхена. "Я человек богатый, - пишет он, - у меня две родины. Трудные, надо сказать, родины. Обе в ХХ веке оказались способны на предельный напряг своих сил и ресурсов, который был бы достоин восхищения, если бы не утопические цели, реализации которых добивались варварскими средствами и ценою невиданных по масштабам жертв… Германией я никогда, пожалуй, так не болел. Россией - да. Похоже, она, невзирая ни на что, ближе к сердцу; отношение к Германии - более трезвое. Хотя…".
Вот так думали и думают те, кто считает себя русскими. Евгения Жиглевич, в одном из своих рассказов, пишет о своих ощущениях по поводу своей русскости: "Разве не наслаждение ощущать в себе эти потоки разных кровей, образующих тебя одну, единую, нисколько не мешающих, а, наоборот, открывающих тебя всем ветрам и дорогам, распахивающих твое сердце столь многим народам, мироощущениям и верованиям настежь! Где тут может быть место шовинизму и религиозной нетерпимости, когда мы все едины, все - одно и в нас шумят потоки крови тысяч различнейших поколений". Не могу не привести еще один фрагмент из её рассказа о семье. "Отец, когда бывал один, - пишет она, - заходил в пустые храмы и сидел там подолгу (дело происходило в довоенной Риге. В. Л.). В синагогу он ходил слушать кантора. Он говорил: "Ничто так не передает скорби человеческой, оставленности человека в мире и неизбывной его тоски, как царственное завывание кантора".
Здорово сказано!!! Это ответ тем, кто сегодня пугает мир "русским нацизмом", "фашизмом", которые никогда не были свойственны настоящему русскому человеку и России, являющейся родным домом для многих народов. Соответственно, различные общественные организации созданные за рубежом, были ориентированы для достижения этих же целей. К примеру, Русское студенческое христианское движение, как подчеркивает Ольга Раевская - Хьюз, всегда утверждало свою неразрывную связь с Россией, считало, что, как русские и православные, "мы несем определенную ответственность за судьбы русского народа, Православной Церкви, где бы мы ни жили. Утверждая неотделимость русской культуры от православия, Движение считало долгом своих членов хранение и продолжение этой культуры, а также свидетельство о России перед миром…".
Упомянутая выше Людмила Флам тоже подчеркивает, что русской считала себя с детства, всегда испытывала чувство долга перед Россией, как член НТС боролась за спасение России от большевиков. "Пусть в этом было много наивного и многое было впоследствии пересмотрено в свете происходящих событий, да и собственного созревания, но идейный заряд, данный этой насыщенной порой, действует в какой - то мере по сей день", - отмечает она. И заряд этот был дан многим эмигрантам в доме "Милосердный самарянин", организованный после войны отцом Александром Киселевым в Мюнхене. Ольга Раевская - Хьюз сообщает, что это была совершенно уникальная православная община. Там были гимназия, детский сад, медицинские учреждения, иконописная мастерская под руководством Л. А. Иордан, отдел социальной помощи, отдел внешкольной работы с молодежью, издательство. Гимназия, естественно была русская. Этот Дом стал на многие годы центром русской жизни послевоенной Европы. И почти все авторы вспоминают его добрым словом...
Исключительный интерес представляют собой очерки о судьбах русских общин в Марокко, куда первую послевоенную партию русских беженцев привез из Западной Германии К. В. Болдырев, проложив этим путь другим, да и в других странах. И, конечно же, очерк Никиты Моравского о русских беженцах, эвакуированных из Шанхая на Филиппины, на остров Тубабао, открывает совершенно неизвестную для многих страницу истории русской эмиграции. Но постепенно все утряслось, наладилось. Многие уехали в США, в другие страны. И везде эти беженцы, оставаясь русскими людьми, внесли огромный вклад в развитие государств, гражданами которых они стали. Среди выдающихся ученых, конструкторов, музыкантов, писателей, бизнесменов и пр. и пр. мы увидим представителей этих волн эмиграции, о которых идет речь в сборнике.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Не будет преувеличением считать, что среди представителей этих двух волн эмиграции, о которых идет речь, были лучшие сыны и дочери русского народа. Собственно, они и были русским народом, так как себя от него никогда не отделяли. В каждой статье, рассказе, очерке встречаются фамилии людей, представлявших славу и гордость россиян. Да и все авторы этого сборника люди в России и других странах весьма уважаемые и популярные... В сборнике мы найдем сведения об известном в свое время в России генерале Болдыреве В. Г., представителях семьи покойного Глеба Рара. Упоминаются и бабушка нынешнего Патриарха Московского Аделаида Юльевна Редигер, внук последнего председателя Государственной думы М. В. Родзянко. Много интересного можно найти о потомстве Алексея Сергеевича Лопухина, насчитывающего помимо его живых детей двадцать шесть внуков и пятьдесят семь правнуков. Узнаем мы, что и известный советский художник Иогансон тоже имел за рубежом родственников - эмигрантов, а свою родословную в России он вел со времен Петра! Пребывали за границами Отечества и родные выдающегося педагога К. Д. Ушинского. Из интервью с известным инженером - строителем В. Челищевым становится понятным, что его родоначальник приехал в Россию в 1237 году из Германии к Александру Невскому. Это был курфюрст Вильгельм Люненбургский, которого Александр окрестил Леонидом. У него было три сына. Один был родоначальником рода Глазатовых, второй - Панцыревых, а третий - Челищевых. Это далеко не все, из упомянутых в книге. Судьба многих сложилась нелегко. К примеру, семья Раров прошла через концлагеря Освенцим, Бухенвальд, Заксенхауз, Дахау. Но выжил Глеб Рар. Скончался он в 2006 году. Его сын - известный в России и за её границами журналист. У известного исследователя Г. Вербицкого отец был заточен в советский концлагерь. Но случилось просто чудо: сын сумел освободить его из заключения и вывести из Советского Союза.
Не менее интересна судьба и нынешнего главы Конгресса русских американцев Г. Авизова. Более полувека он не виделся со своим родным братом - военным врачом П. Авизовым. И встретился с ним только после падения советского режима. А ведь был Георгий Борисович известным в США конструктором военной техники. Скончался Петр Авизов в 2003 году в Москве. И еще о многих судьбах узнают читатели этой уникальной книги. Вот о таких россиянах и идет речь. Естественно, отмечает Ольга Раевская - Хьюз, что после распада СССР никого не удивило, что многие "из нас продолжая жить в Америке, разными путями нашли применение своему опыту и способностям к России…".
Это относится в полной мере и к русским - гражданам других государств. Впрочем, многие из них уже стали гражданами Российской Федерации... В этом отношении весьма показательна судьба Бориса и Ираиды Пушкаревых. В очерке "Долгая дорога в Россию" Борис рассказывает о своем возвращении на родину. В 1998 году он получил российское гражданство, а затем и московскую прописку. Ныне он возглавляет Издательское, исследовательское и просветительское содружество "Посев". Отмечу, что журнал "Посев" - один из авторитетных и читаемых в России, а книги по истории России, выпускаемые издательством, пользуются огромным спросом. Очень многие эмигранты получили российское гражданство, немало возвратилось на Родину. Но и в России, и за её рубежами они делают все возможное для её возрождения. "Мы, которые считаем Россию своей родиной, после первоначального восторга понимаем, что возрождение и выздоровление страны не дело месяцев или нескольких лет, а значительно более долгое…", - пишет Г. Вербицкий в статье "Встречи с Родиной". И делает все возможное, что ускорить этот процесс. Именно он принял участие в организации городов - побратимов Боровичи (Новгородская область ) - Бингемтон (штат Нью - Йорк) и стал одним из учредителей Русско - американского бизнес - колледжа в городе Боровичи. Много, много хорошего сделал Г. Вербицкий для своего Отечества. И не только он. Вероника Гашурова передала три своих картины в Екатеринбург в музей при Храме - на крови. В 1994 году Г.А. Рар передал в Россию так называемый мемельский походный иконостас российской армии. Ольга Раевская-Хьюз принимает участие в работе комитета "Книги для России", цель которого - сохранить для родины культурное наследие эмиграции. Супруги Пушкаревы отправили в Псковскую духовную семинарию около двух тысяч томов из библиотеки отца Ираиды Пушкаревой - протоиерея Иоанна Легкого. Екатерина Ильяхинская - жена художника Славы Ильяхинского передала российскому консульству тридцать пять полотен своего мужа и они были доставлены в музей города Таганрога.
Громадную работу по сохранению русского культурного наследия проделала Людмила Фостер - широко известная в США и России составитель "Библиографии русской эмигрантской литературы, 1918 - 1968 гг.". Десятки, сотни тонн гуманитарных грузов, большие суммы денег были отправлены в Россию обществом "Отрада". Об этом - в статье Николая Зарудского. Шефство над детскими приютами, восстановлением храмов на Руси, отправка гуманитарных грузов и многое другое - стало повседневным делом Конгресса русских американцев. К великому сожалению, нет возможности в рамках одной статьи раскрыть содержание столь удивительной книги, которая явится важным вкладом в изучении трагической истории русской эмиграции. И низкий поклон всем тем, кто принял участие в её подготовке и издании. Будущие поколения россиян, несомненно, высоко оценят этот научный подвиг. И закончить свои размышления по поводу этого труда хочу четверостишием поэта Георгия Полошкина (Жорж Позе), которое цитирует в своей статье "Новые марокканцы" Глеб Рар:
По ночам - изорванное небо
Сквозь решетку льет сырую грусть…
Я не знаю - был я или не был
В той стране, что называют "Русь"...
Вот такой она была русская эмиграция. Теперь многие бывшие изгнанники стали гражданами России. Возвратились туда не только они, но и их дети, внуки, родившиеся за рубежом. И Россия их приняла. Да иначе и быть не могло. Все они - россияне. И Родина у них - Российская Федерация.
Вилен ЛЮЛЕЧНИК,
“Русская Америка", NY
|
