"Похороны Пушкина. Это были действительно народные похороны. Все, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге, - все стеклось. Это происходило в Конюшенной". (А.В.Никитенко)
"Я только что вернулся с похорон Пушкина, которые были замечательны по стечению народа всех классов, собравшихся там. Вслед за родственниками покойного, приблизившимися по греческому ритуалу к телу, чтобы проститься, перед тем как закроют гроб, все друзья и многие другие лица поспешили, рыдая, к катафалку и продлили эту сцену прощания, как последнюю почесть таланту, отнятому у его родины." (Гр. М. Лерхенфельд, баварский посол, из Петербурга в Мюнхен)
Петербургская Конюшенная церковь Во имя Спаса Нерукотворного Образа была освящена в 1823 году. Особые страницы ее истории связаны с именами Пушкина и Глинки. 1 февраля (по ст. ст.) 1837 г. здесь совершилось отпевание Великого поэта; через двадцать лет, 2 марта 1857 г., тоже при огромном стечении народа, в Конюшенной церкви отслужили первую в России панихиду по умершему в Берлине композитору М. И. Глинке.
29 января (10 февраля) 1837 г., в 2 ч. 45 мин. не стало А. С. Пушкина. "Пушкин! наш поэт! наша радость! наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина?.. К этой мысли нельзя привыкнуть!" (В. Ф. Одоевский).
Как известно, Наталья Николаевна Пушкина поначалу просила, по согласованию с настоятелем, пожаловать к отпеванию мужа "...в Исаакиевский собор, состоящий в Адмиралтействе" "1-го числа Февраля въ 11часов до полу дня". Но неожиданно родственник Натальи Николаевны, граф Г. А. Строганов, занимавшийся по её просьбе похоронами, получил от настоятеля этого храма отказ. Некоторые исследователи связывают это с неофициальным пожеланием митрополита Серафима рассматривать погибшего после дуэли Пушкина как самоубийцу и посему не отпевать в церкви и не хоронить на кладбище, то есть на освященной земле.
По российским гражданским законам дуэли запрещались (только при Александре III в законы были внесены изменения), их участники карались, но ничего не говорилось о погребении убитых на поединках. Церковные же законы о погребении самоубийц (к которым приравнивались и дуэлянты) иногда толковались весьма расплывчато.
Так, при похоронах М. Ю. Лермонтова "отпевание пето не было". А, например, молодой князь Шереметев, убитый на "четверной" дуэли, был погребен в почетнейшем месте, в центре Петербурга, на территории Александро-Невской лавры. Воспетый "с такою чудной силой" пушкинский Владимир Ленский похоронен не на погосте, а на неосвященной земле:
"Есть место: влево от селенья,
Где жил питомец вдохновенья,
Две сосны корнями срослись;
Под ними струйки извились
Ручья соседственной долины.
Там у ручья в тени густой
Поставлен памятник простой.
...И горожанка молодая,
В деревне лето провождая
...Глазами беглыми читает
Простую надпись - и слеза
Туманит нежные глаза".
"Евгений Онегин", гл. 6
Отказ настоятеля Исаакиевского храма (что в Адмиралтействе) привел к необходимости срочно выбрать другое место отпевания Пушкина. Ведь в квартире на набережной Мойки гроб с телом Пушкина оставался уже трое суток. Рядом с квартирой на Мойке, в нескольких минутах ходьбы, находилась Конюшенная церковь. В. А. Жуковский писал: "...о Конюшенной нельзя было и подумать, она придворная. На отпевание в ней надлежало получить особое позволение". Николай I оказался в сложном положении... И все же 31 января граф Строганов получил согласие на отпевание камер-юнкера А. С. Пушкина в Конюшенной церкви.
Таким образом, Николай I в этих обстоятельствах способствовал тому, что отпевание стало, некоторым образом, торжественным, государственным актом. В Исаакиевском храме, состоящем в Адмиралтействе, т.е. в церкви приходской и ведомственной, предполагалось приватное, семейное отпевание - только для родных и друзей, коим и были разосланы первые приглашения.
А перенос отпевания в придворную церковь - изменил характер ритуала. Срочно были разосланы (развезены) дополнительные приглашения высшим сановникам государства и дипломатическому корпусу. Этой панихидой в придворной церкви было как бы обозначено, что покойный А. С. Пушкин был национальным поэтом, которым гордится страна и талант которого ценит сам российский император.
Агентура Бенкендорфа доносила, что в огромной толпе, собравшейся у дома на Мойке, раздавались угрозы Дантесу и Геккерну, обвинения в адрес Натальи Николаевны, что почитатели Пушкина собирались нести гроб на руках. Это стало одной из причин, почему на вынос тела в дом на Мойке явились полиция и жандармы. Прибыл начальник штаба корпуса жандармов Л. В. Дубельт, его сопровождало около двадцати офицеров. По соседним дворам были расставлены пикеты. Все совершено было до предела бестактно: "...в минуту выноса, на которую собралось не более десяти друзей Пушкина, жандармы наполнили ту горницу, где молились об умершем, нас оцепили, и мы, так сказать, под стражей, проводили тело до церкви" (В. А. Жуковский).
Наталья Николаевна не была на выносе тела "от истомленья" и не желая показываться жандармам (В. Ф. Вяземская). Прямых родственников поэта и в квартире, и на отпевании не было. Присутствовали братья Натальи Николаевны Дмитрий Николаевич и Иван Николаевич Гончаровы, ее тетушка Е. И. Загряжская, ее двоюродный дядя граф Г. А. Строганов с супругой Юлией Павловной (их внебрачная дочь, Идалия Полетика, была злейшим недругом Пушкина. - Н. Б.). Присутствовали: В. А. Жуковский, Е. А. Карамзина, А. И. Тургенев, С. Н. Карамзина, Е. Н. Мещерская (урожденная Карамзина), П. А. Вяземский с женой и сыном Павлом, гр. М. Ю. Виельгорский, А. О. Россет, Н. А. Скалон. В этом списке, составленном молодым графом П. П. Вяземским, ошибочно (так как он должен был сидеть на гауптвахте) не указан К. К. Данзас, прозванный в армии "храбрый Данзас". Нет имени и Н. В. Веревкина, отставного офицера путей сообщения, пробравшегося по льду Мойки в квартиру.
Отпевание Пушкина в понедельник 1 февраля 1837 года проходило при несметном стечении народа у церкви и на набережной. В Петербурге вообще не было тогда ни одной церкви, которая могла бы вместить всех желающих. (Знаменитый ныне Исаакиевский собор в Петербурге был освящён и открыт для верующих в 1858 году - Н.Б.). В Конюшенную церковь впускали только по приглашениям. Но даже имевшие билеты на отпевание с трудом могли втиснуться в храм.
При отпевании присутствовали представители Императорского Двора, высшие сановники государства, почти все иностранные послы, "толпа генерал-адъютантов" (А. И. Тургенев), литераторы, вся Академия, русские актеры. "Один дипломат даже сказал: "Я только здесь в первый раз узнаю, что такое был Пушкин для России. До этого мы его встречали, разговаривали с ним, и никто из вас - он обращался к даме - не сказал нам, что он ваша национальная гордость"" (С. Н. Карамзина).
Неизвестно, как реагировал на дуэль и смерть Пушкина секретарь Северо-Американской миссии, исполнявший тогда обязанности поверенного в делах, Джон-Рандольф Клей, и сообщал ли он что-то американскому правительству.
На отпевание пришел В. А. Каратыгин с женой А. М. Колосовой (Пушкин подарил ему рукопись "Скупого рыцаря" для бенефиса 1 февраля 1837 года. Бенефис отменили в связи со смертью поэта и, как писал А. И. Тургенев, "...во избежание антиправительственных демонстраций; вероятно, опасаются излишнего энтузиазма").
После панихиды гроб с телом Пушкина был перенесен в заупокойный подвал. Там до самого выноса тела находился кто-то из друзей поэта. Толпы народа 1 февраля у Конюшенной церкви и на набережной Мойки, напомнившие 14 декабря 1825 года, вызвали неожиданную реакцию императора. Хотя гроб с телом поэта 2 и 3 февраля еще оставался в заупокойном подвале, он отдал приказ о проведении смотра войск у церкви. В район Конюшенной площади было вызвано около 60 тысяч кавалерии и пехоты. Императрица Александра Федоровна записала в дневнике (по-немецки): "Итак, полки на площади. Как будто тревога".
А. И. Тургенев писал: "3 февраля в полночь мы отправились из Конюшенной церкви с телом Пушкина, в путь; я с почтальоном в кибитке позади тела; жандармский капитан впереди оного" (Ф. С. Ракеев был полковником. - Н. Б.).
Траурный поезд прибыл в Святые Горы вечером 5 февраля. "Чтобы избежать на похоронах манифестаций при выражении чувств", было предписано не допускать "всякое особенное изъявление, всякую встречу, одним словом, всякую церемонию, кроме того, что обыкновенно по нашему церковному обряду исполняется при погребении тела дворянина" (А. Н. Мордвинов, управляющий III отделением).
А. С. Пушкин был похоронен в присутствии А. И. Тургенева, жандарма, двух дочерей П. А. Осиповой, Никиты Козлова и нескольких крепостных. Великий поэт похоронен у восточной, алтарной стены Успенского Собора Святогорского монастыря на девятый день после кончины, в шесть часов утра в полной темноте морозного февральского дня...
... Прошло уже 173 года ...
Святогорский монастырь и Конюшенная церковь - ныне действующие - навсегда остаются местами особого почитания в России...
"Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит".
А. Пушкин
Надежда БРАГИНСКАЯ,
для “Русской Америки, NY”
|
