В конце 19 века, но еще пуще – в начале 20 Россией овладел романс. Не всей, конечно, а ее элитой – дворянским сословием, высшим-средним чиновничеством, городской буржуазией. Даже интеллигенция несколько фальшиво участвовала в погребальных песнопениях. В народ, к крестьянам, рабочим, к разночинцам, к купцам, романс не проник. Разве что для столичных купцов в цыганском варианте с ямщиком, погнавшим лошадей к «Яру».
Долго добирался романс до России. Но когда-таки добрался, прикончил ее под свои заунывно-предсмертно-загробные звуки быстро.
Интересное дело: слово «романс» происходит от позднелатинского romanice, то есть — «по-романски», или от нынешнего romance — «по-испански», и означало — вокальное сочинение, написанное на небольшое стихотворение лирического преимущественно любовного содержания. Пока романс пробирался в Россию через Европу, он стал к середине 19 века означать песню уже не на испанском, а на французском языке. Тогда он был еще совершенно безвреден. Ну, что-то там поют баре в усадьбе на басурманском наречии, и ладно. Да и среди дворян особого распространения романс на французском не имел. Так, эксерсисы тургеневских барышень.
Но вот во второй половине, и еще отчетливее – в конце 19 века романс поразила сильнейшая патогенная и фатальная мутация. Он перешел на русский язык. Кое-что брали из классики – Пушкина, Лермонтова, Фета. Но больше писали сами сочинители «русского романса». Композиторы второго ряда насели на новую ниву: Алябьев, Варламов и Гурилёв. К ним подтянулся третий и прочие эшелоны слезоточивых музпроизводителей: Бакалейников, Харито, Языков, а также множество композиторов «Музыки неизвестного автора». Даже такого известнейшего романса, как «БЕЛОЙ АКАЦИИ ГРОЗДЬЯ ДУШИСТЫЕ».
А ведь это не просто романс, но еще и основа для белого и красного гимнов «Смело мы в бой пойдем». То есть, сирень была изначально не только белой, но и красной.
Да, а вот автор музыки – неизвестен. Впрочем, как и автор «текста песни». Значит, народная песня.
БЕЛОЙ АКАЦИИ ГРОЗДЬЯ ДУШИСТЫЕ…
Музыка и слова неизвестных авторов
Помнишь ли лето, под белой акацией
Слушали вместе мы песнь соловья?..
Тихо шептала мне чудная, светлая:
«Милый, поверь мне, навеки твоя».
Годы давно прошли, страсти остыли,
Молодость, жизнь прошла,
Верь, не забыли …
<1902>
Подставляем под эти строки гораздо более известные и поем:
Слушай рабочий
Война началася
Бросай своё дело
В поход собирайся
Смело мы в бой пойдём
За власть советов
И как один умрём
В борьбе за это.
Если кто-то за белых, то тогда лучше петь вот этот вариант:
Слышали, братья,
Война началась!
Бросай своё дело,
В поход снаряжайся.
Смело мы в бой пойдём
За Русь Святую
И, как один, прольём
Кровь молодую!
Тут ведь что важно с музыкальной стороны: романс пелся на три четверти, то есть это был размер вальса. Хотя тут скорее 6/4. На слух разницы почти нет. И таким же он остался в самой ходовой песне красных и белых. Припев («Смело мы в бой пойдем»), дописанный к гроздьям душистым, вроде бы и по своему настроению, и по словам («в бой пойдем») как бы требует размерности марша 4/4. Но нет, уйти от магии романса не удалось, и тут мы видим усугубление: размерность припева остается 6/4, то есть романс-вальс превратился в вальс-бостон. Потом размерность вальса перекочевала в суровую песнь «Вставай страна огромная».
Вот так вальсом и прошли тяжелым пехотным шагом по жизни, точнее – по смерти.
Романс стал ветвиться на всякие подвиды: жестокий, городской, дворянский, цыганский, белогвардейский, тюремный и др..
Что же сделало русский романс чем-то отличным от его испано-французских прародителей? О! У испано-французских песнопевцев в центре была любовь. Обычно счастливая. Страсть, обладание, упоение, восторг, растворение в чувстве. В общем, слияние в экстазе. Если и говорится в этих романсах о любви до гроба, то только в смысле вечной любви, а не о двойном самоубийстве.
Не то в русском романсе. Русский романс – это увядание, угасание, трагизм жизни, ушедшая молодость, уснувшая любовь, измена, разочарование, бессмысленность существования, близость неизбежной смерти, даже желание оной, похороны надежды и просто похороны без кистей и глазета, гроб, могила, небытие. В общем – крах, конец, трындец, писец, кранты и амба. И все это не только в словах, но и всячески подкрепляется заунывной мелодией, затягиванием звука, паузами, придыханиями, фермато, гнусато и закатыванием глаз.
При этом – никаких сожалений о пропащей жизни. И хорошо, что все гигнулось. Давно пора. Дескать,
И ничуть мне прошлого не жаль.
Или в цыганском забубенном стиле (но тоже романс)
Эх, ты жизнь моя постылая,
Ничего теперь не жаль.
Почему не жаль?
А таково было предчувствие у российской элиты начала 20 века. Каким-то шестым чувством догадывались, что все, причаливаем к последней пристани. Это еще до революции 1905 года. А уж после – так совсем явно. Ибо, «Если это присказка, значит сказка – дрянь».
Таково свойство искусства: предчувствовать. И предсказывать. В литературе это очень хорошо заметно. Равно как и в философии.
Уж на что был человеколюбив Некрасов, но написал:
Не рыдай так безумно над ним;
Хорошо умереть молодым!
Беспощадная пошлость ни тени,
Положить не успела на нем.
Чем не романс?
Достоевский назвал свой роман «Бесы». Это те самые вурдалаки, которые захороводили Россию. И скоро ее завлекут, захватят, задушат и выпьют кровь.
Те самые, о которых еще раньше писал Пушкин:
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
(Между прочим, на эти слова тоже сочиняли романсы, притом разные люди, включая Полину Виардо).
Бесы, как потом стало известно, сначала жалобно пели романс «Белой акации гроздья душистые», чуть позже осмелев,– «Смело мы в бой пойдем» – то ли за Власть советовъ, то ли за Русь святую. А еще позже — «Белой акации цветы эмиграции».
Искусство, конечно, обладает «предсказательной силой».
А что писали тогдашние властители дум? Разумеется, из русской упадочной и антинародной философии.
А вот что:
«Русское общество, истощенное предыдущим напряжением и неудачами, находится в каком-то оцепенении, апатии, духовном разброде, унынии. Русская государственность не обнаруживает пока признаков обновления и укрепления, которые для нее так необходимы, и, как будто в сонном царстве, все опять в ней застыло, скованное неодолимой дремой.
Есть от чего прийти в уныние и впасть в глубокое сомнение относительно дальнейшего будущего России. И во всяком случае, теперь, после всего пережитого, невозможны уже как наивная, несколько прекраснодушная славянофильская вера, так и розовые утопии старого западничества».
Это – Сергий Булгаков в «Вехах». 1909 год.
http://www.vehi.net/vehi/bulgakov.html
Коли уж открыли «Вехи», то вот еще:
Принцип «иди и умирай!», пока он руководил поступками немногих, избранных людей, мог еще держать их на огромной нравственной высоте, но, когда круг «обреченных» расширился, внутренняя логика неизбежно должна была привести к тому, что в России и случилось: ко всей этой грязи, убийствам, грабежам, воровству, всяческому распутству и провокации. Не могут люди жить одной мыслью о смерти и критерием всех своих поступков сделать свою постоянную готовность умереть. Кто ежеминутно готов умереть, для того, конечно, никакой ценности не могут иметь ни быт, ни вопросы нравственности, ни вопросы творчества и философии сами по себе. Но ведь это есть не что иное, как самоубийство, и бесспорно, что в течение многих лет русская интеллигенция являла собой своеобразный монашеский орден людей, обрекших себя на смерть, и притом на возможно быструю смерть. Если цель состоит в принесении себя в жертву, то какой смысл выжидать зрелого возраста? Не лучше ли подвинуть на жертву молодежь, благо она более возбудима? Если эта «обреченность» и придавала молодежи особый нравственный облик, то ясно все-таки, что построить жизнь на идеале смерти нет никакой возможности… человек, сознающий, что он «не имеет права жить», чувствующий постоянный разлад между своими словами, идеями и поступками, не мог создать достойных форм человеческой жизни.
Это – А.С, Изгоев.
http://www.vehi.net/vehi/izgoev.html
Итак, элита страны, еще имея финансы, была готова петь романсы. Как-то все навевало. «Семеро повешенных» Леонида Андреева, добавленные к ним террористы-эсеры и прочие ушкуйники по законам Столыпина, убийства великого князя Сергея Михайловича (генерал-губернатора Москвы — на минуточку), министров внутренних дел Плеве и еще парочки, кучи губернаторов, жандармских генералов и начальников полиции…
Высший свет ждал потрясений. И скорейшего избавления от них.
Блок в своем «Балаганчике» выразил это вполне натурально. Там у него собрались разные мистики, такой клуб со своим председателем. Все с вожделением ждут некоей девушки. Кто-то думает, что должна придти его невеста. Но нет, приходит ОНА.
Цитата:
- Прибыла!
- Как бела ее одежда!
- Пустота в глазах ее!
- Черты бледны, как мрамор!
- За плечами коса!
- Это - смерть!
Председатель
Весь вечер мы ждали событий. Мы дождались. Она пришла
к нам - тихая избавительница. Нас посетила смерть.
1906
Видите? Это 1906 год. За 11 лет до прибытия ЕЯ уже такое облегчение.
В воздухе реял буревестник и пускал ветры революции. Было все это «не к добру». Так что социальный заказ на предсмертные всхлипы романсов ощущался очень сильно. Их стали петь в салонах, на эстраде, на приемах, по домам, в ресторанах…
Однако искусство не только предрекает, но и предуготовляет. Примерно как самопрогнозирующиеся разговоры о скором банкротстве банка. Если слухи о том, что в таком-то банке дела идут худо пойдут в народ, то он точно обанкротится: вкладчики побегут снимать деньги – и конец.
Романсы, западая в душу своими причитаниями, должны были настраивать на неизбежное. Да, если подвывать со слезами на глазах о скором пришествии избавительницы с косой, то это ничто иное как программирование на самоликвидацию.
Сырым могильным холодом со сцены и подмостков потянуло в залы. В гостиные. Запахло на раутах, фуршетах, буфетах и клозетах.
Дух разложения, распада. декаданса, упадочничества «напоял собою всю вселенную». Возникла модная депрессия: ах, я вся так истомилась и жизнь мне не мила, все надоело». По Петербургу шныряли символисты, футуристы, модернисты, анархисты и кокаинисты.
Из определений:
Основным настроением символизма являлся пессимизм, доходящий до отчаянья.
Футуризм — сплав ницшеанства и манифеста коммунистической партии.
Вот славное произведение Алексея Крученых:
«Дыр, бул, щыл».
Или его же
«Ают эки, оют аки.
Всплески? Блоски?
Нет- мракеет.
Тени шастают тягуче,
Ночевеет темь плакуче».
В романсах темь ночевела весьма плакуче.
Многие романсы начинаются с междометия «ах». Бывает еще «о» или «ох», а в цыганском варианте «эх». И все эти возгласы не предвещают ничего хорошего.
Впрочем, дадим слово самому романсу.
АХ, ЗАЧЕМ ЭТА НОЧЬ…
Музыка Николая Бакалейникова
Слова Н. фон Риттера
Так к чему ж мне страдать,
Для чего же мне жить,
Коль ее злой судьбой
Не дано мне любить.
НА ПОКОЙ
Слова Эдуарда Губера
Тяжело, не стало силы,
Ноет грудь моя;
Злое горе до могилы
Дотащу ли я?
А далёко ли? У гроба
Отдохнул бы я;
Отдохнули бы мы оба —
Я да грусть моя.
ГРОБ
Музыка Александра Алябьева
Слова Платона Ободовского
Мрачен и ужасен
Безмятежный гроб:
Им закрыт безвестный
Отдаленный край.
Ах! лишь в нем едином
Наш покой живет!
Им для нас отверзты
К небесам врата.
НАД СВЕЖЕЙ МОГИЛОЙ
Памяти Н. М. Д.
Слова Семена Надсона
Я вновь один — и вновь кругом
Всё та же ночь и мрак унылый,
И я в раздумье роковом
Стою над свежею могилой:
Чего мне ждать, к чему мне жить,
К чему бороться и трудиться:
Мне больше некого любить,
Мне больше некому молиться!..
НА ЗАРЕ ТЫ ЕЕ НЕ БУДИ
Слова Афанасия Фета
Музыка Александра Варламова
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
В ГОСТИНОЙ
Музыка Н. Мясковского
Слова З. Гиппиус
Серая комната. Речи не спешные,
Даже не страшные, даже не грешные,
Не умиленные, не оскорбленные,
Мертвые люди, собой утомленные.
Утро туманное
Романс на слова И.С.Тургенева (1843 г.)
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые…
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые,
ДЕВУШКА ПЕЛА В ЦЕРКОВНОМ ХОРЕ…
Слова А. Блока
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у царских врат,
Причастный тайнам, — плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
ДАВНО УЖ НА СОН НЕПРОБУДНЫЙ
Музыка Петра Булахова
Слова Николая Грекова
Давно уж на сон непробудный
Сомкнула ты очи свои,
А слез моих жгучих всё льются,
Всё льются живые струи.
ВЫ ПРОСИТЕ ПЕСЕН
Слова и музыка Саши Макарова
Вы просите песен, их нет у меня –
На сердце такая немая тоска.
Так скучно, так грустно живется,
Так медленно сердце холодное бьется,
Что с песнями кончить пора.
БЛАГОВЕСТ
Слова Алексея К. Толстого
Их звон призывный
Через могилы
Гудит так дивно
И так уныло!
БОГОМОЛЕЦ
Музыка Александра Алябьева
Слова Андрея Муравьева
Куда весь Запад слал сынов,
За гроб Господен лег костями
Стезею светлой ряд гробов,
Пойду с молитвой и слезами.
БЕССМЕРТНЫЙ
Музыка С. Волкова-Давыдова (мелодекламация)
Слова И. Бунина
Ангел Смерти в Судный день умрет:
Истребит живущих — и со стоном
В общем, про гробы, похороны, могилы (обычно свежие, несвежие — было бы для романсов уж слишком) романсов очень много. Но еще больше с аллегориями про то же самое. В них – увядание, распад, разложение, тлен. Как бы про цветы, но цветы эти – над могилою. Или в погребальных венках. Или сами по себе, но все с тем же загробным «значением». Собственно, все романсы как раз про это. Хризантемы в романсах всегда отцветают. Расцветающих там не бывает. Розы никогда не распускаются, у них только листочки опадают, увядают, гниют.
Вот только избранное из самых известных:
ОТЦВЕЛИ ХРИЗАНТЕМЫ
Музыка Н. Харито
Слова В. Шумского
Опустел наш сад, вас давно уж нет,
Я брожу один, весь измученный,
И невольные слезы катятся
Пред увядшим кустом хризантем.
Отцвели уж давно
Хризантемы в саду,
АСТРЫ ОСЕННИЕ
Музыка Н. Харито
Слова С. Грея
Сад весь осыпался, все отцвело,
Листья увядшие вдаль разнесло.
Лишь одинокие астры осенние
Ждут понапрасну весны.
БЕДНЫЙ ДРУГ, ИСТОМИЛ ТЕБЯ ПУТЬ…
Музыка Э. Купера
Слова Вл. Соловьева
Бедный друг, истомил тебя путь,
Темен взор, и венок твой измят.
БЕЗ МЕНЯ ОТЦВЕТАЮТ СИРЕНИ…
Музыка М. Языкова
Слова П. Соловьевой
Без меня отцветают сирени,
Без меня соловьи отпоют,
И прохладные вешние тени
По тропам уплывут, уплывут.
БЕССОННИЦА
Музыка Иосифа Геништы
Слова Ивана Козлова
Смотрю ли вдаль — одни печали;
Смотрю ль кругом — моих друзей,
Как желтый лист осенних дней,
Метели бурные умчали.
ОБОРВАННЫЕ СТРУНЫ
Музыка П. Гапона
Слова А. Красносельского
Разбита жизнь! Вихрь развеял цветы весны.
Ушла любовь, и ушли с ней волшебные сны.
Опять тоска! Вновь оборваны струны златые.
И дни мои молодые горя и муки полны.
ОБЛЕТЕЛИ ЦВЕТЫ, ДОГОРЕЛИ ОГНИ
Музыка Л. Дризо
Слова неизвестного автора
Ах! Облетели цветы, догорели огни,
Для меня все умерло: и любовь, и мечты.
Облетели цветы, догорели огни,
В жизни все уж прошло: и любовь, и мечты.
НИ СЛОВА, О ДРУГ МОЙ
Музыка П. Чайковского
Слова А. Плещеева
Ни слова, о друг мой, ни вздоха…
Мы будем с тобой молчаливы…
Ведь молча над камнем, над камнем могильным
Склоняются грустные ивы…
НОЧИ БЕЗУМНЫЕ, НОЧИ БЕССОННЫЕ
Слова Алексея Апухтина
Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!
НАМ ЗВЕЗДЫ КРОТКИЕ СИЯЛИ
Музыка Петра Чайковского
Слова Алексея Плещеева
Померкли звезды, и уныло
Поникли блеклые цветы…
Когда ж, о сердце, все, что было,
Что нам весна с тобой дарила,
Забудешь ты? забудешь ты?
В ВАЗЕ БУКЕТ УВЯДАЮЩИХ РОЗ…
Слова Г. Галиной
В вазе букет увядающих роз…
Несколько начатых, прерванных строк,
Рядом — измятый и влажный платок,
Влажный от слез..
<1906>
Остальной антураж русского романса, как жестокого, так и сентиментального – это угасшая любовь, безнадега, бессмысленность, он уехал, он не приехал, она умерла, звезда горит, пламя чадит, сердце молчит, тело смердит.
БЕДНЫЙ ПЕВЕЦ
Музыка М. Глинки
Слова В. Жуковского
О красный мир, где я вотще расцвел,
Прости навек, прости навек!
С обманутой душою
Я счастья ждал – мечтам конец;
Погибло все,
Умолкни, лира;
БЕЗУМНАЯ
Слова Ивана Козлова
Но гибнет радость навсегда;
К беде, к слезам я пробудилась,
И ясная любви звезда
В кровавом облаке затмилась!
БЕЛАЯ НОЧЬ
Музыка неизвестного автора, обр. Д. Ашкенази
Слова Б. Тимофеева
Белая ночь, светлая ночь
Тихо в окно шепчет одно:
Нет его, нет,
Он ушел, он далек.
БЕЛАЯ НОЧЬ
Музыка А. Гречанинова
Слова П. Соловьевой
Как будто ангел бледный и тревожный
Над миром крылья белые простер.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!..
Слова Аполлона МайковаНе может быть! Не может быть!
Она жива!.. сейчас проснется…
Смотрите: хочет говорить,
Откроет глазки, улыбнется,
Но нет!.. лежит… тиха, нема,
Недвижна…
НЕ ИСКУШАЙ
Музыка Михаила Глинки
Слова Евгения Баратынского
Не искушай меня без нужды
Возвратом нежности твоей:
Разочарованному чужды
Все обольщенья прежних дней!
НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ О НЕМ
Слова и музыка М. Перроте
Зачем напомнили о нем,
Былые дни уж не вернутся.
Все в прошлом — прошлое во всем,
Вот потому и слезы льются.
Ах! Не говорите мне о нем,
Не говорите мне о нем!
НЕ ВЕРЮ ОБОЛЬЩЕНЬЯМ!
Музыка В. Пащенко
Слова А. Куприна
Нет! Знаю я: среди объятий
Пройдет страстей минутный чад,
И мне останется проклятье
И сожалений длинный ряд!
БОРОЛАСЬ Я ДОЛГО С СУРОВОЙ СУДЬБОЙ…
Слова Юлии Жадовской
И я, с затаенной глубокой тоской,
Склонилась смиренно пред мощной судьбой.
Что делать? Мне стыдно и грустно, и больно…
И лью я горячие слезы невольно.
ОТЧЕГО ЗАТУМАНИЛСЯ ВЗОР МОЙ СЛЕЗОЙ?..
Посвящается А. М. Давыдову
Музыка Д. Николаева
Слова Э. Орловой
1. Отчего затуманился взор мой слезой
И сжимается сердце в груди?
Отчего, изнывая душою больной,
Я не жду ничего впереди?
О, ГОВОРИ ХОТЬ ТЫ СО МНОЙ…
Слова Аполлона Григорьева
Поговори хоть ты со мной,
Подруга семиструнная!
Душа полна такой тоской,
А ночь такая лунная!
ОБЪЯТЫЙ ТУМАННЫМИ СНАМИ…
Слова Михаила Михайлова, из Гейне
И сам я невольно заплакал —
Заплакал, грустя и любя…
Ах, страшно поверить!.. Неужто
Я точно утратил тебя?
ОБИДНО, ДОСАДНО
Музыка Владимира Бакалейникова
Слова Александра Кусикова
Вот хмурые годы, осенние слезы,
Мечты о прошедшем и старческий стон.
Где дни беззаботные, светлые грезы?
Их нет. Это был лишь обманчивый сон.
ГОРИ, ГОРИ, МОЯ ЗВЕЗДА…
Музыка Петра Булахова
Слова Василия Чуевского
Твоих лучей небесной силою
Вся жизнь моя озарена.
Умру ли я — ты над могилою
Гори, гори, моя звезда!
ГОРЕ ТЫ, ГОРЕ, ЗМЕЯ ПОДКОЛОДНАЯ…
Слова Михаила Розенгейма
Грустно проносится жизнь безотрадная
В этой борьбе роковой;
Может быть, сломишь меня, непощадное.
Я привел менее сотой части. Да что там сотой – тысячной из заупокойной русской мессы под названием «романс».
Ну, и как должен был себя чувствовать русский член правящей команды, который беспрерывно слушал стоны про безысходность, про то, что все в прошлом, да и его ни чуточки не жаль, впереди ничего нет, а если и есть, то это желанная смерть, пара гнедых влекущая дроги на кладбище. Беспросветно. Никакого исторического оптимизма. А рядом – лучезарное и оптимистическое всесильное учение Маркса-Ленина про счастливую жизнь в борьбе сегодня и еще более счастливую завтра. Проигрыш был очевиден. Романсы своим нытьем очень способствовали подавлению иммунитета, воли, разложению нравственного чувства и капитуляции перед грядущим хамом.
Романсы уехали в эмиграцию вместе с белогвардейцами, в совдепии романсы, фактически, запретили. Вместо них и красной звездою над могилою звонко раздавалось «Взвейтесь кострами синие ночи».
Но вот любопытный кунштюк: смертоносный заряд жестокого романса запал в душу. Петь не пели, но жатву смерти тысячекратно перевыполнили. Трупами так завалили всю страну, как не мечтал ни один Козин вместе со столетней Юрьевой. Всякие Коммунарки, Катыни, Медные, Куропаты с десятками тысяч расстрелянных и еще сотнями тысяч в вечной мерзлоте Колымы затмили все еще не спетые романсы.
Да, странным образом тяга к смерти стала чуть ли национальной идеей новой России. Пели же «И как один умрем в борьбе за это». И почти выполнили. Называется по-научному «тяга к Танатосу». Вроде инстинкта массового самоубийства у леммингов. Возник новый культ мертвых. Начался с Ленина. А что такое большинство памятников после войны? Это знаки смерти. Могилы неизвестного солдата, вечные огни, пушки, танки и самолеты на постаментах (орудия смерти), целое кладбище в Кремлевской стене, пропахший трупным запахом Колонный зал Дома Советов.
Вообще, страна не изжила трупный яд, пропитавший землю чуть ли не до мантии. Она отравлена этим ядом.
Один пример: когда фирма Луи Виттон (Louis Vuitton) в ноябре этого года по согласованию и с разрешения правительства установила свой огромный чемодан на Красной площади, возник дружный патриотический вой (но после получения всеми нужными любителями откатов): как могли! Это святотатство! На сакральном пространстве такое кощунство! Это наше святое: там стоят Лобное место, Мавзолей, стена с урнами для праха. Как проговорились! Место казни и кладбище при нем именуют национальной святыней! Чистый Фрейд. Ну и как хохма и эксцесс: Мюнхгаузен вытащил себя из болота за волосы, а русский художник прибил свою мошонку к Красной площади.
Кстати сказать, когда в 60 годах начались разные послабления и снова разрешили исполнять романсы, это был дальний признак заката СССР. Романсы начали звучать на правительственных концертах и разных салонах советской элиты. Значит, пришло время угасания монстра. Партийной оптимистической коммунистической идеологии вождям и правителям уже было не жаль, как проклятого прошлого. Наступали новые времена волков-оборотней. Сейчас они насытились и утробно переваривают заглоченное.
И вот интересно: какие песни ныне у них в моде на корпоративах и домашних попойках? Известно, что в любимцах нынешней криминальной элиты «певцы ртом» Стас Михайлов, Елена Ваенга и полууголовный обрезанец от грузинской фамилии Лепсверидзе Гришка Лепс. Любопытно, что там за «тексты слов», о чем они поют? Возможно, по этим музыкальным фразам мы угадаем близкое будущее России.
Особо не нужно напрягаться, о чем поют. Этот Лепс в стиле примитивного репа «рычащим тенором» вопит о том, что, де, он совсем один, в лабиринте, тупик, выхода нет. Но в другом репе как раз и голосит про выход: уеду жить в Лондон навсегда.
Так называемый шансон, коим в России называют исключительно блатные песни, лагерные, уголовные и пр. пользуется у нынешней элиты бешеным успехом. Как когда – то романсы у тогдашней элиты. Отсюда можно сделать вывод о криминальном характере властителей. Впрочем, такой вывод сделан давно и вовсе не только на основании их музыкальных пристрастий.
Каково же может быть предсказание? А вот такое: очень нравится Лепс нынешним господам с его мечтой бежать в Лондон с полной мошной. Ну, счастливого пути.
Валерий ЛЕБЕДЕВ.
Бостон, США.
Для "РА NY"
Фото с сайта: www.liveinternet.ru
|
