Бледная, неулыбчивая, очень просто одетая во все черное - такой вчера предстала перед нами Бермет Акаева. Встреча проходила в условиях жесточайшей конспирации - так, чтобы ни одна душа в Москве не узнала в ней президентскую дочь. Сегодня - ровно неделя, как семья Акаевых из президентской стала беженской.
- Вы от всех прячетесь. Вашу семью преследуют?
- Я не могу сказать, что мы скрываемся, но мы должны помнить, что была прямая угроза жизни президента. Нам об этом задолго до событий сообщали спецслужбы и люди, которые испытывали к нам симпатию. Но нам казалось, что это все разговоры. Однако 24 марта, когда произошел антиконституционный захват власти, мы поняли, что намерения оппозиции в отношении физического уничтожения президента серьезны. Потому что буквально с первых же минут захвата Дома правительства началась адресная охота за людьми, с которыми он работал. Я не могу списать эти действия на толпу, потому что толпа, которая брала «Белый дом», знать всех в лицо не могла. Начали искать наших родственников. А потом мы получили сообщение, что эта толпа в несколько тысяч человек ищет президента... Поэтому мы и вынуждены сейчас предпринимать меры безопасности. Может быть всякое.
- Даже в Москве?
- К сожалению...
«Мы не планировали покидать страну»
- Не секрет, что вас с братом Айдаром называют виновниками «тюльпановой революции». Мол, если бы дети президента не пошли во власть, Киргизия не взорвалась бы.
- Оппозиция лукавит. Наш отец находился у власти почти 15 лет, и большую часть этого времени мы старались не принимать участия в политике. Более того, мы находились вне страны, чтобы не подпасть под обвинения в кумовстве. Однако в последние годы мы стали серьезно задумываться, куда движется страна. И я приняла участие в создании одной из ведущих политических партий страны - «Вперед, Кыргызстан!». Потому что я видела, что у нас идет сильное размежевание, что в политике родство и землячество. Мне хотелось создать крепкую партию, которая стала бы для нашего общества определенным цементом. Мой брат никогда не занимался политикой, он работал в Министерстве финансов, занимался реструктуризацией внешнего долга. И буквально 10 марта Парижский клуб решил списать 60% долгов Киргизии.
Мы пошли в политику открыто, через выборы. То, что сейчас оппозиция признала новый парламент, только подтверждает, что выборы были честными. А вот оппозиция, заняв в парламенте всего 15 мест из 75, проиграла. И, почувствовав, что теряет позиции перед президентскими выборами, решила захватить власть.
- Вы можете озвучить ВАШУ версию «революции»?
- Я, как депутат нового парламента, успела принять участие в открытии первой сессии, на которой было решено создать комиссию, которая бы всех усадила за «круглый стол». И нас, и оппозицию. Договорились, что 24 марта должна была состояться встреча всех сторон. Но оппозиция дожидаться не стала и вышла на митинг. Никто не ожидал, что это перерастет в штурм! Люди шли колоннами из разных частей города, их никто не останавливал. Я и мой брат в это время были в парламенте, когда началось избиение милиции. Я заехала домой, услышала, что идет штурм «Белого дома», где были мои родители, и поехала к ним. Мы не планировали покидать страну. Я выехала в чем была, в джинсах и в свитере. Мы с братом и с отцом остались в Бишкеке, а остальная часть нашей семьи отправилась в безопасное место. Но когда мы увидели, как разворачиваются события, мы тоже приняли решение покинуть страну.
«За родителей я беспокоюсь больше, чем за сына»
- Что было страшнее всего?
- Самое страшное - увидеть, как твой родной город подвергается разграблению. Как избивают людей, которые проработали с отцом много лет. У всех был шок. Настолько мирная, спокойная страна, и вдруг - этот грабеж, вакханалия... Было очень больно, конечно, потому что строить это все было очень тяжело. Но видеть, как все это в одночасье сметается, еще тяжелее...
- Вы - дочь и вы - мать. Какой ужас страшнее - ужас за родителей или ужас за детей?
- Мой сын все это предвыборное время находился в Алма-Ате, у бабушки. Поэтому, к счастью, мне не пришлось переживать еще и за него. За родителей я, наверное, беспокоюсь больше. У детей все еще впереди. И потом, папа у нас в семье всегда находился на особом месте, еще не будучи президентом.
- Что он делал в первый вечер изгнания? Напился, плакал, молчал, находясь в шоке?
- Он сильный человек и все свои переживания всегда хранит внутри. Мы все время смотрели телевизор. Он постоянно анализировал, где были допущены ошибки, что было сделано неправильно. Практически весь вечер мы просидели на телефонах, пытались узнать новости о людях, с которыми мы работали и дружили. Почти не спали, конечно.
- Сейчас много говорят, что вашей семье принадлежат санатории на озере Иссык-Куль, сотовая компания, немереное количество недвижимости?
- Это все неправда! Я работала в ООН, получала хорошую зарплату. Муж у меня тоже состоятельный человек, бизнесмен. У него действительно есть предприятия. Но никакой сотовой связью он не владеет. И все, чем он занимался, было им куплено, бесплатно он ничего не брал. Это все мифы, которые создавала оппозиция с тем, чтобы подорвать имидж президента. Я надеюсь все-таки, что мы сможем вернуться на родину, когда будет уверенность в нашей безопасности. Хотя из Бишкека поступают сообщения, что у многих бизнес просто отбирают. Нашу квартиру, насколько я знаю, пытались захватить. Покушались даже на дом дедушки в селе. Пришли и сказали: мы забираем этот дом как народное достояние.
|
