Аркадий Мар: - 7 апреля и в последующие дни в репортажах из Кыргызстана весь мир увидел, как на улицах Таласа и Бишкека бушевала разъяренная толпа, весьма похожая на ту, что вышла на столичные площади Бишкека пять лет назад. В апрельских событиях погибли более 80 человек, полторы тысячи ранены. Пять лет назад дело, к счастью, обошлось без человеческих жертв.
В марте 2005 года Вы добровольно сложили с себя президентские полномочия с целью нормализации обстановки. Президент Бакиев долго упрямился, видимо, пытаясь почти в безвыходной ситуации выторговать для себя какие-то уступки со стороны новой власти. Вы признали происшедшее пять лет назад антиконституционным государственным переворотом и в мире многие согласились с этой оценкой. В чем Вы при схожести внешнего рисунка видите разницу между мартом 2005 года и апрелем 2010 года?
Аскар Акаев: - Внешняя схожесть не всегда отражает внутреннюю суть. Хотел бы сегодня ясно и четко провести разграничительную линию между мартом 2005 года и апрелем 2010 года. Пять лет назад произошел государственный переворот со всеми присущими ему атрибутами. Конечно, интервью не место для теоретизирования. Обращу ваше внимание лишь на следующее. Государственный переворот это рычаг для прихода к власти определенного лица путем насилия, а затем абсолютизации достигнутой власти. Проследите в этом ключе за тем, что происходило в истекшие годы в республике. Настойчиво проводилась линия на усиление президентской власти. Радикально пересмотрена в этом духе конституция. Политическое поле республики очищено от активной оппозиции, в том числе путем отстрела. Как говорится, иных уж нет в живых, а те - уже далече. Парламент, правительство, суды, региональные органы управления оказались в унизительном услужении президентской власти. Былой тандем президент-премьер (Бакиев-Кулов), который в какой-то мере камуфлировал истинное положение дел, сменился тандемом по линии отец-сын ("Курманбек - Максим Бакиевы"). Произошел переход в итоге к семейному подряду на власть. Если ранее говорили о Кыргызстане как об "островке демократии" в Центральной Азии, то в последующем наметилась тенденция движения страны к ханской власти.
В апреле нынешнего года в стране на волне возмущения бакиевщиной вспыхнуло народное восстание, оно родилось во внутренних недрах нашего общества и не опиралось на какую-либо внешнюю поддержку. Бакиевский режим был фактически за один день сметен народом с политической сцены.
С бурлящего котла, как говорится сорвало крышу. Толпа была неуправляемой. Стихия выплеснулась на улицы. Разграблены ряд административных зданий, магазины, рестораны, кафе и т.д.
В смертельной агонии бакиевский режим объявил чрезвычайное положение и пошел на преступление: открыл стрельбу по собственному народу. Погибли около 100 человек. Полторы тысячи ранены. Бакиев запятнал себя кровью и должен предстать перед судом за кровавые деяния. Народ никогда ему не простит этого преступления. В настоящее время люди вновь и вновь вспоминают, что в марте 2005 года я отказался от применения оружия. Не было крови и жертв. И этот гигантский контраст между акаевским и бакиевским президентством я хотел бы со всей силой подчеркнуть. Я предпочел тогда покинуть страну, чтобы не обагрять свои руки кровью соотечественников, не мараться в бесчестии.
Аркадий Мар: - Вы привели убедительные аргументы в пользу Вашего варианта о стихийном народном восстании, вспыхнувшем в апреле нынешнего года. В современном мире практически не наблюдается случаев, когда столь радикальные общенациональные события развивались без активной направляющей роли определенных внутренних и внешних сил типа оппозиционных политических партий, а также компетентных иностранных организаций и политических фондов. И, конечно же, должны быть веские причины, на которые опираются организаторы восстаний, чтобы под-стрекать большие толпы людей к воинственным действиям.
В чем Вы видите просчеты в президентской деятельности Бакиева, которые вывели толпы людей на улицу? Какую роль сыграла кыргызская политическая оппозиция в организации восстания? И стояли ли за апрельскими событиями внешние силы?
Аскар Акаев: - Проще было бы ответить на вопрос, в какой области не было просчетов. Начнем с политической сферы. Линия Бакиева на абсолютизацию своей власти велась цинично и открыто. Под его полный контроль перешли правительство, парламент, суды, органы исполнительной власти сверху донизу. Противники безжалостно устранялись вплоть до их заказных убийств. Этот кровавый шлейф за ним тянется все пять лет президентства. Иначе чем авантюристическими не могу назвать действия Бакиева по возвышению своего младшего сына Максима. Занимавшийся им пост руководителя государственного агентства по развитию и инвестициям фактически возвышался над постом премьер-министра. И что народ вконец возмутило - это стремление Бакиева переписать конституцию в пользу сына. Речь шла о создании легального механизма передачи президентской власти по семейной линии. И вообще, Максим в глазах народа всегда был одиозной личностью. За ним числились пьянки, гулянки, развратное поведение. К этому добавились недавние криминальные разоблачения о его связи с крупной международной мафиозной группой. Добавлю и то, что непонятно куда уплыли почти полмиллиарда долларов, которые выделила в последнее время Россия для социальных нужд, поддержки государственного бюджета и развития экономики республики. Этим занимался как раз Максим.
В экономической области республика резко откатилась назад. Упало производство. Резко возросла безработица. Более миллиона кыргызов, т.е. более 20% населения, превратились в трудовых мигрантов, оказались вынужденными в поисках куска хлеба покинуть страну. Вершиной авантюризма стало повышение в ряде случаев более чем в 10 раз, тарифов на жилищно-коммунальные и другие услуги. Средняя заработная плата у многих людей не покрывала даже расходов на оплату жилья. Нищета населения стала всеобщей.
Когда в народе началась брожение, Бакиев прикрыл независимые средства массовой информации. Ряд лидеров оппозиции были брошены в тюрьмы. 17 марта состоялся общенародный курултай, так кыргызы называют крупные народные собрания. Бакиеву были предъявлены требования об изменении политики. Уверовав в свою "счастливую звезду", Бакиев в качестве вызова провел через неделю собственный т.н. курултай согласия. О каком согласии могла идти речь, когда страна бурлила. Взрыв народного возмущения был неминуемым и предсказуемым. И в крови его не удалось потопить.
Что касается роли кыргызской оппозиции в апрельских событиях, то я воздержался бы от приписывания ей руководящей и направляющей роли. Оппозиция лишь воспользовалась восстанием, оказавшись на гребне волны. Больших корней в народе в предыдущие года она не пустила. Бакиев тщательно состригал головы своих противников, если они поднимались.
И конечно же в апрельских делах нет никакого внешнего следа, хотя Бакиев, пытаясь обелить себя, насаждал на эту тему какие-то инсинуации. Отсутствие такого следа - это и хорошо, и плохо. Плохо потому, что нет внешней силы, которая могла бы хоть в какой-то степени отвечать за происшедшие эксцессы.
Аркадий Мар: - Вы показали в неприглядном свете деятельность Бакиева и Ваши доводы достаточно убедительны. Но давайте вспомним времена Вашего президентства Вас тоже обвиняли в семейст-венности, в стремлении сохранить власть за своим кланом. В чем же разница? Не получается ли, что Бакиев продолжил ту же линию, которую начали Вы?
Аскар Акаев: - Да, мне известно о таких обвинениях. Собственно, мне и оправдываться не в чем. Если многочисленные братья Бакиева занимали влиятельные посты в высшем правительственном эшелоне (служба национальной безопасности, служба охраны, посольские посты, на дипломатической службе), то мои два брата и близко не подпускались к государственной власти. Один работал в профсоюзе авиационных работников, другой - директором совхоза. Дети в те годы учились. Лишь на двенадцатом году моего президентства старшая дочь Бермет после работы в Женевском офисе ООН вернулась на родину и стала искать применение своим силам. Она сознательно не пошла на государственную службу и избрала парламентскую деятельность, баллотировалась депутатом парламента. Старший сын Айдар, блестяще окончив в США Мэрилендский университет по экономическому профилю, работал советником в министерстве финансов и занимался проблемами урегулирования внешнего долга республики в рамках Парижского клуба кредиторов. К реальной власти мои братья и дети никакого отношения не имели. Тем более что по контрасту с Бакиевым я вообще никогда не задумывался о введении в стране семейной клановой системы власти. Это было чуждо моим демократическим убеждениям.
Аркадий Мар: - В нашем взаимосвязанном глобальном сообществе события в той или иной стране вызывают пристальное внимание в окружающем мире. Соседи или другие страны, особенно пользующиеся глобальным влиянием, не уклоняются от вмешательства в случаях, когда в результате перемен затрагиваются их национальные и геополитические интересы. У Кыргызстана есть влиятельные соседи в Центральной Азии. Но, разумеется, речь идет в первую очередь о позиции таких держав, как США, Россия и Китай. В каждой из них нынешняя обстановка в Бишкеке рассматривается под микроскопом. Как Вы оцениваете внешнюю обстановку вокруг своей страны? Какие в этой области могут быть повороты?
Аскар Акаев: - Вы правы в своих оценках, внешнее внимание со стороны партнеров, союзников и соседей нередко бывает полезным, упреждая внутренние ошибки. Скажу больше. Наверное в России, США и других странах видели, что авантюристическая политика Бакиева ведет страну к провалу, но по соображениям политкорректности, во избежание обвинений во вмешательстве во внутренние дела воздержались от активного воздействия. Расчет, похоже, был на то, что республика сама справится с трудностями.
Как мне представляется, Бакиев в годы своего президентства имел полную свободу для своей деятельности и не испытывал внешнего давления. Это развязывало ему руки. Мне же в свое время по посольским каналам не раз приходилось сталкиваться с угрожающими сигналами.
Нынешнюю кыргызскую катастрофу в мире восприняли с большим сочувствием. Значительную политическую, моральную и экономическую помощь Кыргызстану оказывает Россия. Знаю о тех шагах, которые готовятся в Соединенных Штатах и других странах. Помогать надо народу. В конце концов он не должен страдать по вине обанкротившегося политического режима. Помогай, но проверяй - таков должен быть девиз. Проверять для того, чтобы помощь снова не ушла налево.
Очень важно помочь Кыргызстану в выстраивании полноценной демократической системы. В годы моего президентства в этой области был накоплен полезный опыт. Кыргызстан называли "островком демократии" в регионе. Это наследство также надлежит использовать. Поворот в сторону демократии, закрепление на этом пути - в этом республике нужна помощь со стороны внешнего мира. Помощь не воинственная, а доброжелательная.
Аркадий Мар: - Читатели “Русской Америки” глубоко интересуются проблемами постсоветских стран и являются довольно сведущими людьми, иногда с экспертным уровнем политических познаний. Для них вполне понятно, почему на переломе веков и эпох президентом в Кыргызстане оказались Вы, будучи крупным ученым и интеллектуалом. Но почему на высший пост в государстве поднялся Бакиев. Он смог продержаться только пять лет и по существу запятнал себя пролитой кровью соотечественников, провалами в государственных делах. Вы в свое время работали с Бакиевым. Он принадлежал к Вашей команде. Почему произошла такая метаморфоза? Что из себя представляет Бакиев как личность и как политик? Анализ такого рода может быть поучительным.
Аскар Акаев: - Да, Бакиев принадлежал в свое время к моей команде и я сопричастен к его выдвижению на высокие посты вплоть до премьер-министра. Но нельзя при этом забывать, что он был выходцем из партийной номенклатуры советских времен и большевистские корни у него, похоже, сохранились. Как говорят русские, чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть. Каюсь, что этого пуда я с ним не съел. Впервые подлинный характер Бакиева я понял при открытом по национальному телевидению обсуждении в 2002 году на Совете Безопасности вопроса о причинах происшедшей на Юге кровавой аксыйской трагедии. Как премьер-министр Бакиев вел себя трусливо, пытался увернуться от ответственности. Пришлось его смещать с премьерского поста. Именно с тех пор он по причинам политической мести и перешел в оппозицию. Теперь я вижу, что Бакиев опоздал с рождением. Живи он во времена Кокандского ханства, из него вышел бы классический хан с задатками восточной хитрости, коварства и жадности. А если говорить серьезно, то Бакиев это не политический деятель национального масштаба. Это лишь государственный менеджер далеко не высшего калибра с развитыми хватательными инстинктами. Теперь это стало видно всем. Только цена, которую народу за это пришлось заплатить, оказалась слишком высокой. Откровенно говоря, мне не хотелось бы углубляться в тему о личности Бакиева. Пусть этим занимается суд. За сотни жертв, за пролитую кровь соотечественников он должен ответить по закону.
Аркадий Мар: - На сегодня на вершине политической пирамиды в Кыргызстане оказалась Роза Отунбаева - бывший министр иностранных дел, посол в США, занимавшая в свое время пост спецпредставителя Генсека ООН в Грузии. Она обещала в течение шести месяцев осуществить переходные мероприятия включая принятие новой Конституции, проведение парламентских и президентских выборов и т.д. Что из себя, по Вашему мнению, представляет из себя фигура Отунбаевой? В состоянии ли она возглавить трудные процессы укрепления демократического строя? Каковы главные трудности, с которыми она столкнется?
Аскар Акаев: - Вопрос об Отунбаевой в личном плане для меня весьма сложный. Она тоже выходец из партийной номенклатуры. Была в постсоветский период министром иностранных дел, послом республики в Соединенных Штатах Америки, работала в системе ООН спецпосланником Генсека по Грузии. Так что своим служебным положением в годы моего президентства она не могла быть обижена. Весной 2005 года Отунбаева примкнула к непримиримой оппозиции, стала идеологом "тюльпановой революции", одним из основных соратников Бакиева по государственному перевороту. Затем порвала и с Бакиевым. Ныне судьба подобно катапульте взметнула Отунбаеву ввысь на роль премьер-министра временного правительства. На ее плечи легла тяжелейшая ноша. Справится ли она с ней - покажет время. Наиважнейшая задача - удержать временное правительство от внутреннего раздрая. Опасаюсь, что борьба за портфели, за собственность, за власть может привести его к краху.
Я не принадлежу к числу политически мстительных людей. Интересы родной страны для меня выше. Если Отунбаевой удастся сыграть позитивную роль в выводе страны из нынешнего тупика, я буду по-человечески рад.
Аркадий Мар: - Судя по поступившейинформации, Отунбаева высказала мнение о переходе страны к парламентской системе управления. Какой Вы видите свою страну в плане демократического развития с учетом Вашего опыта государственной деятельности?
Аскар Акаев: - Пока преждевременно говорить о новом постбакиевском политическом устройстве страны. Нужно для начала менять конституцию. За годы правления Бакиева мы весь мир поразили конституционной чехардой: четыре раза основной закон корежили, ломали, прежде чем подогнать под бакиевские автократические лекала. Я опасаюсь нового конституционного шараханья под влиянием быстро меняющейся политической обстановки. Скажу следующее. Есть политически идеальные схемы и есть реальная жизнь. Как на Руси говорят, "гладко было на бумаге, да забыли про овраги - а по ним ходить".
Выскажу свою надежду на то, что после апрельских событий Кыргызстан продвинется по демократическом пути. Вариант с парламентской республикой, по моему убеждению, выглядит преждевременным. Слишком сложные в стране условия для столь радикального эксперимента. Вариант с президенстко-парламентской республикой в нынешних условиях выглядит более реалистическим. Главное, чтобы разделение властей осуществлялось на деле, родилась независимая судебная система, укрепилось гражданское общество, гарантировались права человека и т.д. Республике нужны новые люди в ее государственных структурах. Не пора ли эстафету власти передавать новым демократически мыслящим силам. Иначе большевистские метастазы могут нас погубить.
Аркадий Мар: - Одной из ключевых проблем кыргызской внутриполитической жизни является, как известно, вопрос о межрегиональных отношениях по линии Север-Юг. Как в настоящее время развиваются дела на этом направлении? Не взорвется ли Юг, поскольку в результате апрельских событий низвержен его ставленник Бакиев? Как складываются в республике межнациональные отношения?
Аскар Акаев: - "Страшилки" о распаде страны по линии "Север-Юг" стали раздаваться все чаще. Эту опасность, разумеется, надо учитывать. В последнее время сепаратизмом начал пугать и Бакиев, угрожая гражданской войной и кровопролитием. Мое изучение истории показало, что Север и Юг страны веками жили вместе, извлекая из этого ощутимую взаимную выгоду. За Бакиева южане не пойдут на войну с северянами. Он, как говорится, фигурой и умом не вышел. В случае развала страны куда податься южанам? Присоединиться к Узбекистану? Вряд ли это для кыргызских южан приемлемо. Андижан не забыт. Однако капитальным ремонтом в этой области все же придется заниматься. Этот ремонт должен делаться хорошими мастерами с филигранным искусством.
Что касается межнациональных отношений, то стихийных народных восстаний опасается в первую очередь некоренное население. Тревога в частности, ощущается среди русских семей, которые стали думать о возвращении на родную землю. Чем быстрее наступит в республике стабилизация, тем легче успокоить русское население. Его исход может привести республику к катастрофическим последствиям.
Аркадий Мар: - Поставлю весьма деликатный вопрос, который, наверное, создаст Вам трудности. Тем не менее хотелось бы выслушать по этому вопросу Ваши суждения, хотя бы схематичные, чтобы уяснить логику Вашего подхода. Кто может быть избран новым президентом Кыргызстана?
Аскар Акаев: - По соображениям политкорректности я намерен уйти от прямого ответа. К тому же слишком рано говорить на данную тему конкретно. Временное правительство еще не овладело ситуацией, порой в его действиях чувствуется растерянность. Поскольку вопрос все же задан то могу предвидеть, что будущий глава кыргызского государства, возможно, входит ныне в состав временного правительства. Новую фигуру, которая была бы вне состава этого правительства, за полгода раскрутить сложно. Крайне жаль. Выше я уже говорил о необходимости прихода новых людей в государственные структуры. Новый правящий эквилибриум из старых фигур - эта перспектива меня пугает.
Аркадий Мар: - Возникнув в результате краха СССР, т.е. на волне глобальной ломки, Кыргызстан пережил после этого два крупных политических катаклизма в 2005 и 2010 годах. Это довольно слабая в экономическом и рыхлая в политическом плане страна. Есть ли у нее будущее? Не идет ли дело к тому, что Кыргызстан в мировом сообществе будет признан несостоявшимся государством со всеми вытекающими последствиями?
Аскар Акаев: - Подобную перспективу я рассматриваю вполне реальной. Если Кыргызстан не справиться с нынешними трудностями, то печальной участи не избежать. Попытаюсь поставить вопрос по-другому. Заинтересовано ли мировое сообщество, союзники, друзья и партнеры Кыргызстана в подобном исходе? Вряд ли. Это значит, что в нынешних критических условиях стране должна быть оказана эффективная помощь. Если говорить медицинским языком, то нужно терапевтическое лечение, а не хирургические методы. Мне кажется, что Россия в этом плане действует весьма продуманно, предоставив существенную финансовую помощь в форме безвозмездного гранта и низкопроцентного кредита. Почему бы США - Евросоюзу тоже не откликнуться на кыргызские нужды?
И снова обращусь к нашей древней истории. В ней бывали и худшие времена. Но народ выжил. И рано его хоронить. Я хорошо помню общенациональный энтузиазм, который проявлялся в новом суверенном кыргызском государстве после провозглашения в 1991 году независимости. А ведь условия после развала СССР были потяжелее нынешних. Если новая постбакиевская власть убедит народ в своем честном стремлении к демократии, к борьбе с коррупцией и клановостью, то дела быстро пойдут на поправку. И тех людей, которые честно трудились в акаевские времена, новая власть не должна считать противниками. Это неотъемлемая часть кыргызского общества, которая готова в трудное время служить своему народу.
Аркадий Мар: - О ситуации в Кыргызстане после т.н. тюльпановой революции мы как раз в ходе интервью говорили. Готовы ли Вы высказать свои оценки относительно обстановки в тех странах, в которых ранее произошли т.н. цветные революции? Уточню, что речь идет об Украине и Грузии.
Аскар Акаев: - Может быть за океаном дела в Грузии и Украине выглядят блестяще. Однако, когда наблюдаешь с более близкого расстояния, то возникает тревога. Меня больше всего беспокоят отношения этих стран с Россией. Сотни лет наши народы жили рядом. Россия не раз помогала им в национальном выживании перед лицом иноземных нашествий. О каком российском угнетении Грузии можно говорить, если грузины жили намного лучше чем русские люди, а выходцы из Грузии руководили огромной советской страной. Говорю об этом со всей откровенностью. Во времени Саакашвили и Ющенко дело дошло до враждебного противостояния с Россией. Кому это выгодно?
"Революция роз" в Грузии и "оранжевая революция" в Украине успехом не увенчались. Попытка перенести "оранжевый вирус" на Кыргызстан принесла беду. Думаю, что катастрофические последствия "цветных революций" в Украине, Грузии и Кыргызстане еще долго придется расхлебывать. Утверждают, что наконец-то в Украине получила права гражданства многопартийная система как свидетельство укрепления там демократических устоев. Однако рано думать, что там установилась "тишь да гладь да божья благодать". Оппозиционная тень Юлии Тимошенко может еще преподнести множеств неприятных сюрпризов.
Утешаюсь мыслью, что возможно в том и состоит политическая судьба постсоветских стран, чтобы идти к демократии через тернии и препятствия. Мне порой кажется, что американцы прекраснодушно считают, что дорога к демократии у нас хорошо заасфальтирована, на ней нет колдобин и ухабов. В Вашингтоне нередко подталкивают постсоветские страны к ускорению демократических процессов, навязывают свои сценарии. Знаю это по собственному опыту. Ради Бога, не торопитесь, дайте нашим народам самим разобраться с собственными делами.
Аркадий Мар: - В мире, в том числе в США в период Вашего президентства проявлялся большой интерес к Вашей личности и Вашей государственной деятельности. Признавая значительные демократические перемены, достигнутые в республике в те годы, многие наблюдатели отмечали оптимистический склад Вашего характера, даже его романтические стороны. Пессимистических сценариев относительно перспектив развития Кыргызстана существует предостаточно. После апреля пессимистическая тенденция нарастает. Как Вы лично смотрите на дальнейшее развитие своей родной страны? Видны ли на черном фоне какие-то просветы?
Аскар Акаев: - В целом Вы правильно оценили мой характер. Я и до сих пор остаюсь неисправимым оптимистом. Может быть это помогло мне после госпереворота быстро найти новое место в жизни, вернуться в науку и преуспел в научной деятельности. В Российской Академии наук и Московском государственном университете, в ряде санкт-петербургских университетов вокруг меня сложились собственные научные группы.
Отвечу на ваш вопрос несколько с иной стороны. Подавляющее большинство людей верят в Бога. И сам я не чужд вере во Всевышнего. Для меня как гражданина и патриота своей страны было бы чудовищным утратить веру в светлое будущее своей родной страны, служению которой я отдал 40 лет, из них 14 лет на посту президента. Да, я вижу и черный фон, но на этом фоне есть все же просветы.
Аркадий Мар: - В завершающей фазе интервью не может не прозвучать следующий вопрос. Вы хорошо понимаете, что американская аудитория, когда речь заходит о Кыргызстане, в первую очередь вспоминает о судьбе американской базы в аэропорту "Манас". Бывшая авиационная база недавно переименована в Центр транзитных перевозок, хотя суть от переименования, похоже, слабо меняется. Как Вы оцениваете ситуацию в этом вопросе? Какое будущее ожидает эту базу?
Аскар Акаев: - Вопрос об авиабазе "Манас" действительно оказался в центре политических страстей. Для меня это стало неожиданностью. В 2001 году как президент Кыргызстана в связи с вхождением республики в антитеррористическую коалицию я дал согласие на открытие авиабазы, подписал соответствующее соглашение и твердо его выполнял. Напомню, что никаких меркантильных соображений мы тогда не преследовали, выгод не искали. Американская плата за пользование авиабазой была символической. Мы в республике прежде всего хотели, чтобы она хорошо выполняла свои цели в антитеррористической борьбе.
В центр международного скандала эта база попала, когда за дело взялся Бакиев. Он затеял многоходовой шантаж с корыстной целью извлечения доходов. Вашингтон был вынужден пойти на уступки, существенно увеличив плату за использование базы, теперь уже называемой центром транзитных перевозок. Мой подход к данному вопросу основан на международном праве. Борьба с террористической угрозой, которая гнездится на территории Афганистана, остается пока ключевой проблемой. Есть международные соглашения, которые Кыргызстан обязан соблюдать. И шараханье в этом вопросе не отвечает нашим международным обязательствам.
Я мечтаю, чтобы очаг терроризма в Афганистане был побыстрее ликвидирован. Тем самым органично будет решен вопрос и о базе "Манас".
Аркадий Мар: - Каким Вы видите свое личное место в новом постапрельском Кыргызстане? Намерены ли Вы вернуться в политическую жизнь республики?
Аскар Акаев: - Твердо заявляю, что возвращаться в политическую жизнь Кыргызстана в любом качестве не намерен. Я вернулся в науку и испытываю от этой деятельности удовлетворение. Убедился, что наука является моей подлинной стихией и моим человеческим призванием. Все, что я мог сделать на президентском посту, я сделал. Создано новое государство. Пройден важный путь в его демократическом строительстве. Я оставил своим преемникам в 2005 году благополучную страну. За разрушительные же их последствия деятельности они должны отвечать сами.
Аркадий Мар: - От имени читателей “Русской Америки” и от себя лично благодарю Вас за это интервью.
Аркадий МАР,
“Русская Америка, NY”
|
